Пленница волчонка

— Что ты здесь делаешь? Я вздрогнула, и тяжело сглотнув, повернулась лицом. Лиам застыл в дверях своей комнаты. Его агрессивный взгляд метался по мне, но остановился на книге, которую я держала в своих потных ладонях. Я заметила, что его лицо побагровело от злости, и затем окрасилось в красный цвет. Хриплое дыхание оборотня будоражило. Я видела как его поглотила голая злость. Яростно отбросив пакет в руках в угол комнаты, он встретился со мной взглядом. Цвет его глаз сменился ярким жёлтым. Я неспешно отодвинулись назад. Мне показалось, что ещё пару минут и он яростно набросится на меня, разорвёт на части. — Какого хрена ты забыла в моей комнате? — Данбар повысил голос. Он не сказал эти слова, он их прорычал, скрипнув зубами. Знаете, не очень приятно чувство, когда тебя застали за место преступления. Я пропустила его вопрос мимо ушей. — Зачем тебе эта книга? Лиам направился ко мне широкими шагами, и преодолев расстояние, он выпустил когти. Такие острые, что резали слух. Я отшатнулась. — Думаю, что мне пора, — я тихо усмехнулась под нос. Я подошла к окну. Прохладный ветер дул, и я опустилась на подоконник. Сильная схватка на запястье не дала мне уйти. Когти больно впились в кожу, и кровь маленькими струйками потекла на пол. Свирепое лицо Лиама Данбара находилось в метре от моего. — Никуда ты не пойдёшь, — парень оскалился. Коготь пропал, а вместо него на запястье оказался большой палец, который замер на пульсирующей вене. Мелкая дрожь прошлась от позвоночника. Я выдернула руку. — Нет, я уйду. Я хочу отвернуться от парня, и уже залезть на подоконник ногами, но парень отталкивает к стене. — Что ты тут забыла? Роешься в моих вещах? Что-то ищешь? — рявкал оборотень, показывав свои клыки. — Какая разница? Вот, решила в гости заглянуть, но не очень-то ты приветлив, — поморщилась я, скорчив лицо. Я снова сделала шаг вперёд, оказываясь прямо перед носом оборотня. — В гости заглянуть, значит. Извини, но в моем доме ты не желанный гость, — зарычал бета. Я не шелохнулась. — Так на кой тебе книга? Решил стать самым умным или подаёшься в охотников на вампиров? — Я знаю всё про тебя, и уж тем более про твою семью. Оставляете горы трупов, а Скотт продолжает тебе верить. Может благодетель кто-то из твоей семьи? — Лиам с вызовом посмотрел в мои глаза, и добавил, — Ты лживая обманщица. Хватит таскаться за Скоттом. — Таскаться как ты? — уточнила уже я, и отодвинув парня, подошла к окну. Лиам проигнорировал. — Тебе что-то надо от Скотта! И от Стайлза, и от всех. Ты пытаешься запутать нас и навести на ложный след! — Не понимаю о чем ты. — Ну конечно, — с сарказмом ответил сероглазый, — Скоро я докажу Скотту, что ты неспроста вьёшься вокруг нас. — Доказывай что хочешь, но я всего лишь хотела завести друзей. Я выпрыгнула из окна, приземляясь на ноги, и обернулась к окну. Лиам смотрел мне вслед, и когда я перешла порог дома, то прожигающего взгляда уже не было. Я хлопнула дверью. Пахло травами. Я поворотила носом. На лестнице я услышала шаги, и затаившись под дверью, прислушалась. — Вы могли бы быть осторожнее. В следующий раз я сделаю все сам — строгий голос дедушки звучал на повышенных тонах. Я прижалась к двери ухом. Ладонь сжалась на ручке двери, чуть приоткрывая щель. — Мы были осторожны! — грубовато сказал дядя, и послышалась тишина. Я открыла дверь, и все повернулись в мою сторону. — Белл, как хорошо, что ты пришла. Мы тут ужинаем, — мама фальшиво улыбнулась. Пришлось молча сесть за стол, смещая брата. — Можете дальше говорить, — буркнула раздраженно я в тишине, и полезла рукой к пакету. Клыки впились в него, и я подумала, что нету ничего вкуснее крови. — Я знаю, что я была неосторожна, но наша жизнь куда важнее, чем их. — Не при детях, — предупредила мама, и кивнула на нас. Лестат поперхнулся. Я убрала пакет крови от мокрых губ. Что же они скрывают? — А что от них скрывать? — Цедрелла привстала, и поправив майку, улыбнулась нам, — Вы же хотите всё знать? Я неуверенно кивнула, и Лестат повторил за мной. — Хорошо, — решил дедушка, и переводя взор с меня на брата, продолжил, — Мы наткнулись на оборотня, и тот набросился на нас. Он чуть не прогрыз Цедрелле шею, и поэтому мы… — Хватит! Мама поднялась со стула, схватила нас за «шкирки», и «выкинула в коридор.» Мы с братом молча поднялись в свои комнаты, и каждый из нас думал о своём. Оборотень? Кто это был? Зачем? Я откинулась на подушки, и ещё долго об этом думала. Утром я стояла уже в школе. Родители продолжали что-то скрывать, и все что я могла делать — придумывать теории. Ночью мне не удалось уснуть, и от этого глаза слипались, а шум в ушах раздражал. Я рассеяно мотала головой. — Я иду с Лидией в дом Айкена, — рассказывал мне Стайлз, и тяжело вздыхал. — Что такое дом Айкена? — Психушка. — И зачем вам в психушку? — тихо ухмыльнулась я. Парень поджал губы. — Поговорить с Мередит, которая вторая банши. — А. почему идёшь ты? — Скотт и другие идут защищать стаю Сатоми. Ох, как я не хочу туда возвращаться. Дом Айкена сплошной круг ада. В груди неприятно сжалось. Я бы могла пойти, но меня никто не позвал. Ну конечно, кто захочет брать с собой вампира? — Понятно, — пробормотала я, и устало склонила голову. Небольшая боль била в висках, и я прикрыла глаза. — Что с тобой? — Все в порядке, — я крепче сжала лямку портфеля, и обойдя Стайлза, пошла на урок. После школы меня поймали Скотт и Малия, и спросили не хочу ли я с ними, но я лишь помотала головой. Усталость накатила на меня. Домой я пошла в странном состоянии. Мама предлагала мне чай и успокоительное, а отец сказал, что я плохо выгляжу. Я отмахнулась от них. Голова болела. Слабо болела, но единственной полезной вещью в этот момент было — сон. Долгий сон. Именно так я и сделала, коснувшись поверхности заправленной кровати. Глаза сами закрылись. Темнота забрала меня в самый неизведанный мир — мир снов. Как же я хотела спать в тот момент и не думать обо всем во что я влипла. Моя комната пустовала. В ней не было моего любимого пушистого, мягкого ковра, который согревал ступни в холодную погоду. В ней не было широкого складного шкафа, который чаще всего был приоткрыт из-за переполненной на ящиках одежды. Пропал даже деревянный стол, обтянутый чудаковатой тканью, сворованной из ларька и нагло пришитым обычной ниткой. Была только моя огромная кровать с красным узорчатым покрывалом, смявшимся под моими ногами. Я осмотрела себя. Потные колени, тесно поджатые под тело, мелко дрожали. Я чувствую, что возбуждена. Палец. Жестким толчком меня наполнил ещё один; я тяжело выдохнула, облокотившись назад на разгоряченное тело. Чужая рука трется между ног, надавливает, и снова входит пальцами. Похоже, что обстановка комнаты ввела меня в заблуждение, и поэтому я не услышала хриплое дыхание позади себя. Длинные пальцы умело находят чувствительные точки. Я не видела лица парня, ласкающего меня, но ощущала тугой узел, тянувшийся вдоль живота. Чувствую себя возбужденной. Такой возбужденной, что спиной сама начала тереться о крепкий пресс парня, издав тихий и едва слышимый полустон. Он слетел с моих приоткрытых губ. Тело инстинктивно выгибается, и спиной чувствую мужскую грудь. Я дышу все чаще, сердце начинает колотиться. Грубый волчий рык послышался сзади, а затем шершавые, приятные ладони легли на бёдра, плавно поглаживая их, и лаская нежными прикосновениями кончиков пальцев. Ощущаю его набирающую силу эрекцию. — Ты такая сладкая, — губы незнакомца коснулись ямочки уха, прикусив его. Он шептал неразборчиво, но отдельное долетало до ушей, — Моя. Два пальца внутри меня ускорили ритм, насыщая меня безумно-тягостным чувством. Я заскулила. Горячо. Мокро. И так болезненно. Во второй раз падаю на парня, ухватив его за шею. Крепко держусь за шею, и стараюсь не упасть. Зубы оцарапали линию шеи, и уже спустя минуту вместо них клыки. Клыки кусают. Мокрый язык прошёлся по выпирающей ключице, направляясь по шее вверх. Двигаю бёдрами в собственном ритме, и запрокидываю голову, смотря на потолок. Расслабляюсь, когда он неторопливо убирает пальцы. Снова рычит. Получаю пошлый шлепок, сделанный тяжелой рукой. Стону от удовольствия, и прошу чтобы он продолжал. Все кажется мутным, и серая пелена в глазах вводит меня в транс. Парень впивается клыками везде куда только можно: в шею, обнаженную грудь, ключицы. Тёплые руки лапают снизу. Коготком затрагивает розовый набухший сосок. Мне приходится сжимать зубы, чтобы не закричать от непривычных ощущений. Этот сон не был беспокойным, он был приятным. Я уже не сдерживаюсь. Мое желание меня путает. Звук молнии на ширинки наполняет меня уверенностью, и я сжимаю волосы на затылке парня. После оставленных им жарких поцелуев, начинают приятно покалывать эти места. Рык с каждым разом звучит все грознее, громче и по-хозяйски. Когтистая лапа очерчивает мои губы, а затем черты лица. Проводит по нижней губе, царапает, и капелька крови стекает вниз. Вниз к груди. Запрокидываю голову назад от удовольствия, а после испуганно вздыхаю, и спрашиваю скорее саму себя, нежели парня. — Лиам? Я открываю глаза. Судорожно глотаю воздух ртом; стакан с водой на тумбочке опустел за считанные секунды. Я легонько похлопала себя по щекам, и шатко встала с кровати, покачиваясь в сторону. Я зашла в ванну. Несколько минут смотрела на себя в отражении. Блестящие глаза, которые немного слезились от возбуждения, смотрели на меня. Щеки были впалые, раскрасневшиеся, и имели алый, почти красный оттенок. Мне было стыдно. Я включила воду, и налила её себе в ладони, окутывая лицо прохладной водой. В комнате я потянулась к телефону, который вибрировал от приходящих сообщений. Я взяла в руки. Сообщение от Скотта напрягло меня. «Белла, у нас проблемы.» «Белла, ты тут?» «Лиам пропал. Ты не с ним?» И совсем свежее, отправленное пять минут назад. «Гаррет похитил его! Я не могу бросить Сатоми, а Стайлз не отвечает. Прошу, найди его.» Я сбросила с себя одежду, скорее доставая из ящика другую. Нужно спешить. Все происходит так быстро, что я теряюсь, и заламываю голову. Уже спустя короткое время я спрыгиваю с подоконника, осторожно приземляясь на траву. И побежала. Однажды Скотт спас меня, а сейчас я спасу Лиама, и тем самым верну долг. И надо не думать о том, что сказал Лиам пару часов назад. Где искать его? Пожалуй, этот вопрос сейчас был самым главным в моей голове. Центр? Вот уж вряд ли Гаррет оставил бы его в центре. Школа? Нет, там сейчас часто находится полиция. Лес? Вполне возможно. Бегу через тротуар, преодолевая местность. Ветви деревьев попадаются на глаза, но я отодвигаю их. Запах Лиама отпечатался в памяти, и я представляю мелиссу и кофе. Представляю как этот аромат щекочет ноздри, проникает в нос. Представляю как беру в руки листок растения и вдыхаю его. Представляю как завариваю кружку кофе, беру в руки и наслаждаюсь ароматом. Мне не составляет труда найти верное направление, и подкрасться в сердцевину леса, который сгущался в сумерках. Непрошеные мысли уже не лезут в голову. Просто молча продолжаю идти, и представлять себе аромат оборотня. На самом деле, то была мысль вообще не идти, и неважно что с ним случится. Этот парень хочет меня выставить гадкой тварью, и затем сделав островное лицо, сказать: «А я вам говорил!». Он ненавидит меня, ну или недолюбливает хотя бы, постоянно хочет меня убить и именно я иду спасать его зад. Дура! Могла залезть в окно и взять его ведь, а вместо этого ориентируешься по «воображаемому» запаху, думаю я про себя и ёжусь от ветра. Размышляю о своём сне. В последнее время мои сны всё страннее и страннее. И главное, что в прошлом городе они почти не снились. Я могла не думать, что мне ночью приснится кошмар, и спокойно ложилась спать, выключая свет. Сейчас же мне снятся бредовые, иногда жуткие сны. Или эротические, добавляет голос из подсознания, и я прошу его заткнуться. На небе появилась луна, освещающая мрачный лес. Пологая дорожка выводит меня на небольшую поляну: срезанные деревья, где сейчас остались пни; завянувшие цветы, и едкий запах волка. Кругом темно, зябко. Больше не могу чувствовать запах, и найдя самый удобный пенек, присаживаюсь на него, подбирая ноги. Рядом стоит каменный колодец. Слышу как из него шумит вода, и стараюсь сосредоточиться на Лиаме. С первого дня он показывает неприязнь, а я задаюсь вопросом почему. Знаю, что я не самый удачный человек для дружбы и общения, но и делать из меня тварь не надо. Ну да, я питаюсь кровью, но ведь это моя природа. Я родилась такой и не просила это. Грусть на душе усиливается, когда понимаю, что запах больше не чувствуется. Тру ладони, чтобы согреться. Затем протираю запястья, и смотрю в лес. В основном на верхушки деревьев. Хотелось произвести впечатление на Скотта, но вместо этого сижу на протёртом пне и хандрю. О чем я вообще думала? Кто. Станет держать заложника в лесу? Глупо. Именно поэтому я сижу еще около десяти минут, и время от времени кусаю губы. Когда я собираюсь уходить, то слышу громкий рык, который заставляет меня закрыть уши и отойти. Ноги подкашиваются. Я едва не падаю, и лишь ближайшее дерево помогает мне устоять на ногах и вернуться к колодцу. Он звучал из колодца. Так отчаянно, так безнадежно. Поставив руки на край сооружения и заглянув, я вижу как рука оборотня почти соскальзывает с камней. Лиам хочет удержаться, но не может. Успеваю ухватить его руку. Мокрая ладонь тоже хочет выскользнуть, но я крепко держу, и переборов себя, тащу его наверх. Тяжело. Сила помогает мне вытащить его. Он карабкается, и уже забравшись на перекладину, падает на меня. Вижу, что Лиама лихорадит. Весь мокрый, в порванной майке и с листьями в волосах, он хватается за меня. В душе у меня появляется глубокая жалость к нему, и я на чувствах обнимаю его, ощущая как одежда прилипает к нему. От него пахнет древесиной, тиной и сыростью. Незаметно морщу нос. — Белла… Провожу ладонью по взлохмаченным волосам, наполненными грязью. — Лиам, все в порядке, — хрипло подаю голос, и тут же другой рукой достаю телефон и пишу Скотту. Он ничего не отвечает. Парень дрожит как осиновый лист; плотнее прижимается и кладет голову на мое плечо. Лиам сдавливает меня в объятиях, и в этот момент я ни капли не жалею, что спасла его. Ещё пару минут он подрагивает, что-то мычит в плечо сиплым голосом, стуча зубами. Я лишь мысленно прошу Скотта приехать быстрее. Моя ладонь останавливается на его спине, и медленно проводит по ней, успокаивая таким образом оборотня. — Хочешь присесть? Данбар кивает. Крепко держа Лиама за плечи, я волоку его к пню, и помогаю присесть. Он благодарно кивает, держится за кровоточащую рану на груди, закрывает глаза и ничего не говорит. А это было и не нужно. Смотрю на экран телефона и вижу, что Скотт уже рядом, поэтому расслабляюсь, и наблюдаю за парнем. Содрогаясь от холода, он потирает предплечья, стараясь согреться. Хочу что-то пошутить, но вместо этого молча тянусь руками за низ своей кофты, стягиваю через шею, накидываю на Лиама. Остаюсь стоять в домашней майке, и обнимаю себя, ощущая потоки зябкого ветра. Данбар кутается в кофту, переставая трястись и дрожать. — Ты спасла меня? — разбитым голосом тянет Лиам, открывая глаза и замечая, что я стою в майке. — Да. — Тебе не холодно? — Нет, — вру. Оборотень снова закрывает глаза, и кажется начинает дремать, оставаясь в сидячем положении. Я смотрю на него, и не замечаю, как нас находит Скотт, который отвозит меня домой, и благодарит за все, а затем везет Лиама к доктору, который поможет ему. Когда я забираюсь в постель после душа, то еще долго помню отчаяние, застывшее в глазах парня, и липкий запах древесины.