Всего лишь вспышка в небе твоих глаз

      Люди говорят, что небо огромно. Что оно необъятно. Небо везде, где ты ни взглянешь наверх. Люди говорят, небо – это космос. Оно бесконечно. Оно голубое. Большое. Внушительное. Люди говорят, что небо – это много, но, когда я смотрю на небо, оно сконцентрировано в одной точке. Всё это целое, огромное «далеко» и «много» сконцентрировано в одной точке. В твоих глазах. Есть множество путей взглянуть на небо, но отражение в твоих глазах – мое любимое. Ты бесконечное делаешь больше, внушительное – могущественнее, а голубой в твоих зеленых глазах – глубже и глубже и … и… И иногда: всего пару раз, но, когда я смотрю на небо, я вижу себя.       Когда мы непосредственно видим друг друга впервые, ты слишком мал, чтобы что-то понять.       Тебе от силы лет пять, и, чем внезапные встречи со мне подобными, людей в твоем возрасте, вероятно, другие вещи беспокоят больше. Вроде отсутствия любимой блестящей игрушки или свиста птиц вокруг. Да что угодно. Я не знаю.       Но явно не я.       В любом случае, всё происходит мгновенно. Слишком быстро. Я едва сам не упускаю тебя из виду. Ты и твоя мама очень торопитесь. Льет сильный дождь, а у вас и зонта с собой-то нет, хотя какой тут зонт с таким ветром и, в целом, ну… получилось бы не очень хорошо. В общем, твоя мама буквально бежит домой с тобой на руках, стараясь изо всех сил защитить тебя от сильных капель, что нещадно дробят землю. А ты плачешь. Ты громко плачешь, смешивая эту воду со своими слезами. Довольно отчаянно.       И вот ты поднимаешь свои влажные глазки, и…       И…       И я не планировал сегодня вообще куда-либо выходить. Честно. Не планировал, но вот я здесь. Так просто получилось. Это случайность. Самая яркая случайность – и ты встречаешь меня своим взглядом. Ты мгновенно успокаиваешься. Твои прекрасные зеленые глаза смотрят на меня самые яркие четыре секунды, а следом все моментально заканчивается. Так всегда. Я просто тоже постоянно в спешке, вечно куда-то тороплюсь, что так сложно сосредоточиться на чем-то одном, но твои глаза. Твои глаза, что все еще смотрят туда, где я был мгновение ранее. Два удивительных зеленых огонька – то, что меня заземляет. И уже тогда я понимаю, что никогда тебя не оставлю.       Я не знаю, что в тебе особенного. Единственное, что я знаю – ты слишком мал, чтобы хоть что-то понять.       Но иногда даю себе смелость считать, что ты успокоился из-за меня. Что я привлек твое внимание и «вознес к небесам». Какая чушь. Тебе от силы лет пять.       С того вечера я слежу за тобой ежедневно. У меня много дел, бесконечный вихрь истошно шумных дел – я занятой. Я вечно где-то должен быть, но я нахожу время для тебя. И жду нашей следующей непосредственной встречи. Думаю, она состоится не скоро. Для тебя еще очень и очень не скоро. Ты, что очевидно, этим не сильно расстроен. Ты даже не знаешь обо мне. Ну может пока только в общих чертах, я ведь довольно известен по всему свету.       А растешь ты замечательным ребенком. Я узнаю твое имя. Тебя зовут Исак. Оно тоже замечательное. Ис-с-з-сак. Меня трясет каждый раз, когда слышу. Я узнаю о тебе все: твоя семья, твой дом, детский сад, а следом и школа, в которые ты ходишь, домашние животные, любимые игры на улице.       Я – единственный, кто видит, как ты слетаешь с велосипеда, расшибая коленку. Рядом больше никого нет. Едва ли я могу вмешаться и хоть чем-то помочь, но приглядываю за тобой, пока кто-нибудь настоящий из твоей жизни не поможет тебе. Только я один видел все.       Пластиковый супергерой в красном обтягивающем костюме с желтым зигзагом на груди – фигурка, которую ты никогда не выпускаешь из рук. Я знаю, где ты прячешь свою коробочку с секретами. Я видел. Из троих твоих близких друзей на самом деле ты признаешь лишь двоих: рыжую девочку и парнишку с густыми бровями. Элиаса ты терпеть не можешь. Об этом тоже знаю только я. Тебе не нравится жара – ты любишь холод. И дождь. Я тоже люблю дождь. Ох, естественно, я люблю дождь.       Мы похожи, Исак.       Ты много читаешь душными, летними вечерами на заднем дворе, пачкая страницы грязными пальцами, потому что всегда одновременно что-то жуешь. Ты боишься бабочек, но любишь всяких цветных жуков. Ты дразнишь соседскую собаку, чтобы она звонко лаяла, и убегаешь, когда хозяева идут проверять, что же произошло, сводя их с ума. Потом, когда мама спрашивает, ты говоришь, что непричастен. Она кричит на тебя, а ты громко заливисто смеешься. Противоречишь сам себе.       Каждый раз я задаюсь все большим количеством вопросов. Возгоревшийся поток неопределенности. Неоднозначности. Ты особенный. Ты мне непонятен. Я знаю о тебе все, и все еще не понимаю тебя. Этого так много и неизгладимо мало. И я готов взорваться. Но я с-здерживаюсь.       Иногда ты смотришь на небо. Много на самом деле. Просто стоишь, запрокинув голову и долго-долго сосредоточенно куда-то всматриваешься. Один или в компании – тебе не важно. Ты можешь остановиться посередине пути, даже если ты с кем-то, и просто разглядывать небо над собой, впитывать в себя то, что изменилось с тех пор, как ты в последний раз его проверял.       Я смотрю в твои глаза в этот момент. Тоже впитываю через них тебя. И меня не беспокоит, что они практически никогда не меняются. Они красивые. Насмотревшись, ты тоже говоришь, что небо красивое. Но только про себя. Не зовешь других (рядом с тобой) оценить его вместе, словно небо такое только для тебя, словно все звезды видишь только ты, словно только ты знаешь, какое небо на самом деле. Я готов верить, что так и есть.       В общем, ты впечатлительный, активный, очень-очень забавный. Неугомонный и… И на удивление спокойный.       В полной мере я это осознаю, когда ты смотришь на меня во второй раз несколько лет спустя.       Ты и наконец-то двое твоих настоящих друзей отправляетесь в парк. На прогулку. Наперекор словам матери. Потому что, конечно, вы уже достаточно взрослые, чтобы испугаться какого-то там штормового предупреждения. Идет же дождь. А все подростки гуляют под дождем. Это период такой. Я понимаю.       Я тоже в парке в этот день. Просто знаешь, нам с тобой везет.       На этот раз все по-настоящему. Ты осознаешь. Я убеждаюсь в том, что ты спокойный, потому что теперь ты осознаешь. Теперь больше нет никаких оправданий. Ты должен узнать меня. Ты просто обязан узнать меня.       Когда я появляюсь прямо перед тобой, твои друзья с криками разбегаются прочь, оставив тебя одного. Потому что, честно говоря, я крайне неприятен. От меня одни беды. Плохой. Я отвратителен, но по какой-то причине, это не то, о чем я думаю в тот момент. Я не даю себе з-зациклиться на этой мысли…       Ты.       Ты прямо передо мной, смотришь именно на меня, широко распахнув свои ослепительные зеленые-зеленые глаза. У меня получилось тебя впечатлить. Но ты не сбегаешь, ты не пугаешься. Ты замираешь на месте. Один. Твое лицо освещено, и ты смотришь прямо на меня. И ты спокоен. Впечатлен, безусловно, ошеломлен. Твои щеки горят, но ты блаженно спокоен.       А я сраз-жен. Потому что я останавливаюсь. Я… Ты успокоил меня. Ты успокоил меня тоже. И, о … я так рад нашей встрече, но твои друзья утаскивают тебя подальше, и все заканчивается.       Я может быть и хотел бы, чтобы ты сидел дома в безопасности в тот день, но благодаря твоему безрассудству мы увиделись. Безрассудство. Ты. Спокойствие-безрассудство. И вот я снова путаюсь в твоих противоречиях.       Ветер и ливень свирепствуют всю эту ночь. До самого утра.       Но не я.       Ты успокоил меня.       Какое-то время я думаю, что это может сработать. Суть всех наших взаимоотношений. Ты тихий, безмятежный, постоянный. Ты смог успокоить меня. Примирить все это возбуждение внутри меня. Это чудо. Это невозможно, но я рассредоточился и расслабился. Благодаря тебе. Я думаю, ты мой якорь, ты держишь меня. Мой безветренный день. Идеальная водная гладь. Непотревоженный никем зеленый листочек на самой макушке дерева. Спокойный. Я думаю, что это сработает. Какое-то время. Ровно до нашей третьей встречи.       Я готовлюсь, потому что знаю: это не продлится долго, ведь я снова куда-то тороплюсь. Ты же знаешь, я очень занятой. Так загружен, что буквально должен быть в нескольких местах одновременно. И так все время. Но почему-то никто не знает, что сегодня я буду в городе. Никто меня не ждет, а значит, что ты тоже. Я мог бы быть расстроен, но я счастлив. Я уже готов сгореть. Я вз-з-збудоражен. И все благодаря тебе.       Это чудо наших взаимодействий, когда ты снова взглянешь на меня – я жду этого. Я хочу этого. З-жажду. Я охвачу тебя, з-завладею тобой. Всего лишь на мгновение, но ты будешь частью меня. Я очень-очень возбужден.       Все портит момент. И те, кто говорят, что я крайне быстрый, просто не испытывали на себе такого внезапного разочарования. Ты отворачиваешься. В нужный момент, очевидно, самый громкий в мире автомобиль гудит тебе в спину, и ты отворачиваешься от меня. Просто не замечаешь меня. И я не могу… я не могу с-здержаться. Ты… Ты не за-з-земляешь меня, ты не смотришь и не… И я не могу, Исак. Ох, Ис-з-з-з-сак. Я…       Я раз-з-зрываюсь, Исак. Я монстр, Исак. Как хорошо, что ты меня не видел, ведь я беда. Я невзгода. Неприятность. Я раз-зрушаю все, к чему прикасаюсь. Даже тебя. Я никогда не смогу коснуться тебя, как бы ни хотел. Я плохой. Я плохой-плохой-плохой-плохой. Люди говорят, что я плохой. И сейчас я очень плохой, Исак.       В эту ночь я делаю много ужасных вещей.       Я больше не хочу встречать тебя по своему желанию. Больше не хочу, чтобы ты меня видел. Потому что не смею больше считать, что это сработает. Я слишком большой беспорядок, а ты… а ты… А ты растешь. Все меньше времени проводишь снаружи, все больше – внутри, за своими книжками. Ты много учишься, теперь носишь очки, твои кудри отросли. Ты занимаешься чем-то научным – я не разбираюсь. Но тебя это очень захватывает. Ты почти не смотришь на небо, теперь только вниз, куда-то в свои мысли. Отрешен и заперт внутри себя. Ты будто одержим чем-то.       Я одержим тобой. Я уже понял это. Еще я понял, что ты никогда не будешь думать обо мне вот так в ответ. О подобном мне не думают в хорошем смысле. Я настоящий не нравлюсь людям. Меня не любят. Меня никогда не полюбишь ты. Это естественно. Я думаю.       Сегодня тихая ночь. Сегодня меня здесь не должно быть. Совсем.       Но ты же знаешь меня, я чуть-чуть здесь, немного там. Слежу за тобой. Больше же и во всем мире для меня нет важнее дел. Ты особенный.       Тот бровастый парень несет плед, гитару и термос, а ты размахиваешь руками, очень эмоционально что-то ему пересказываешь. Ни разу не прервавшись, залезаешь на плоскую крышу его гаража. Пока вы уютно размещаетесь, я понимаю, что ты рассказываешь не свою историю. Ты действительно пересказываешь какой-то невероятный сюжет, а твой друг даже не смеет вставить и слово.       Наконец-то ты отвлекаешься, ложишься на спину, подкладывая руки под голову. Ты смотришь на звезды. Сегодня ты смотришь на небо и видишь звезды. Сегодня в твоих глазах меня нет. Но это ничего.       Глубоко вздыхаешь и на выдохе произносишь:       – А потом она говорит, что любить его, словно любить закат. Понимаешь, что она имеет в виду? Мы же не ждем, что звезды полюбят нас в ответ. Понимаешь?       И я клянусь, твои глаза засияли ярче.       А мне так жаль. Мне так жаль, что я не какая-нибудь звезда. Я бы был. Я бы стал любой звездой, солнцем и закатом, лишь бы ты любил меня. Если бы я был той звездой, что ты любишь, я бы любил тебя в ответ. Клянусь, я бы любил.       Мне так жаль, Исак. Так жаль, что я вовсе не звезда.       Ты уезжаешь из города. Ты все еще чем-то одержим, и ты уезжаешь из страны. В город Багор. На остров Ява. За десять тысяч километров от дома. Я никогда не был так далек от понимания тебя. Но я следую за тобой, что еще я могу сделать.       Ты весь потерян в каком-то собственном исследовании. Ты говоришь: «мы все еще не знаем природу их возникновения», а я отказываюсь верить. Ты весь окружен метеорологическим оборудованием, у тебя свой штаб, у тебя исследовательская база, но я отказываюсь верить.       Это чистая случайность, что я крайне популярен в этих местах. Ты же знаешь, нам с тобой везет. Я отказываюсь верить, что все это ради меня. Мы не виделись с тобой напрямую уже много лет. А теперь ты здесь. В месте, где я бываю крайне… крайне часто. Это совпадение.       Ты говоришь эти термины из раза в раз, все чаще и чаще. Ты называешь множество моих имен, не настоящих, но все-таки, ты зовешь меня по имени. Я отказываюсь верить. Ты носишься с какими-то данными, цифрами и приборами. Но я не понимаю. Ты чего-то ждешь. Неужели ты ждешь меня?       Я отказываюсь верить.       Наступает тот самый день. Оттягивать уже нельз-зя. Ты знаешь, я обещал себе не лез-зть к тебе по своему желанию, и я сдержал обещание. Но з-здесь, в этом месте, так просто не получится. Знаешь, долг з-зовет, и прочее. Та же твоя статистика. Триста двадцать два дня в году – это довольно часто.       Но сегодня не простой день. Я чувствую. Сегодня произойдет что-то особенное. Помимо всего прочего, сегодня что-то произ-з-зойдет.       Ты со своей аппаратурой, естественно, это не упускаешь. Вас на самом деле много. Все в белых халатах. А снаружи ненас-з-стье. Ненастье и я. Но еще пока рано. Ты зачем-то тоже выходишь наружу. Сосредоточенно разглядываешь небо. Хмуришься. Совсем как раньше.       К тебе подходит какой-то парень, чтобы позвать тебя назад, но ты остаешься на месте. Не отрывая глаз от неба, ты тихо шепчешь:       – Я всю жизнь любил гром и молнии, понимаешь? Хотя, нет, тебе не понять. Никто не сможет понять. Никто, кроме меня. Гроза. Она удивительна. Великолепна. Самое красивое, что я когда-либо видел в своей жизни.       На твоем лице улыбка, и ты продолжаешь:       – Я посвятил им всю свою жизнь. Мне всегда было мало просто смотреть. Хочу по-настоящему прочувствовать. Я думаю… я думаю, я был рожден для этого. Возможно, я схожу с ума, но единственное, что я всегда буду любить – это гроза. И никто, кроме меня.       Угроз-з-з-за. Ис-з-з-з-з-з-сак, ты угроз-з-за. З-з-з…закат. Закат. Звезда. Завет. Запрет. З-заряд.       Я схожу с ума.       О Исак, я вз-зрываюсь из-знутри.       Я… я не могу ничего контролировать. Исак, я не могу… Ты говоришь такие вещи, даже не подозревая, что я слышу. Ты за десять тысяч километров от дома, здесь, ради меня. Ты одержим мной. Я – та звезда, что ты любишь. Только я никакая не звезда…       А ты з-заряжаешь меня.       Я тоже… я тоже тебя люблю. Люблю, Исак. Из-з-з всех. Тебя одного. О небо. Я хочу плакать. Я хочу рыдать, но я не могу. Я не умею. Я прошу дождь поплакать вместо меня.       Она плачет. Теперь ты весь мокрый, но ты не уходишь. Тебе кричат, тебя зовут, но ты идешь вперед и смотришь только на небо. Ты смотришь на небо не для звезд, закатов и солнца. Ты смотришь на небо для меня. Ты смотришь на меня. Я не выдерж-з-живаю.       Ты тянешь руку вверх, ты улыбаешься. Смотришь точно на меня и улыбаешься мне. Ты весь мокрый, но этого недостаточно, и… и…       И… Исак, ты встаешь на носочки. Ты тянешь руку вверх будто бы мне. Будто бы хочешь, чтобы я коснулся тебя. И я хочу… очень хочу, я так сильно хочу прочувствовать тебя. Я хочу коснуться и идти насквозь. Я хочу прощупать небо в твоих глазах изнутри. То, как ты видишь его в своем сердце. Я хочу почувствовать это.       А ты тянешь руку мне и улыбаешься. Я больше не могу сдерживаться. Я возбужден. Я тоже. Я тоже тянусь к тебе в ответ. Я коснусь тебя. Ты говоришь:       – Давай же, любовь.       Белая вспышка освещает твое лицо.       Я вижу себя в твоих глаз-з-зах.