Гарри Поттер и потерянный демон

Гермиона неуверенно встала с дивана и нетвердо подошла к Гарри, который отступил от нее еще на шаг… Оба они были красными и вспотевшими. — Гермиона! — почти прорычал Гарри. — Держись от меня подальше! Я… Я не могу это контролировать! Гермиона впилась в Гарри взглядом и, не обращая внимания на его предупреждение, шагнула нему. Ей пришлось положить руку на спинку дивана — дрожащие ноги ее совсем не держали. На губах Гермионы появилась роковая ухмылка, как раз перед тем, как она томно промурлыкала:  — В чем дело, Гарри? Я думала, ты меня любишь? Гарри крепко зажмурился и в панике закричал:  — Черт бы тебя побрал! Я собираюсь тебя изнасиловать! Я не могу это контролировать! Гермиона отпустила спинку дивана и сделала еще один шаг навстречу Гарри, через голову стягивая белую ночную сорочку, обнажая разгоряченное тело. Удерживая сорочку на весу одним пальцем, она вкрадчиво сказала:  — Это не изнасилование, если я тоже этого хочу, идиот! — Гермиона позволила сорочке выскользнуть из рук, и та растеклась по полу. Гермиона добавила, сделав еще один шаг навстречу: — А теперь сними эти штаны, прежде чем я сама их с тебя не сорвала! Глаза Котоне расширились, когда она поняла, что с ними случилось и что сейчас должно произойти. Ее щеки порозовели, и она бросилась к открытой входной двери со словами:  — Я голодная… Пора идти ловить рыбу. Мгновение спустя она прыжками пересекла пляж и исчезла в воде. Ни один из них, похоже, даже не заметил, что она вообще была в комнате. Когда Гарри открыл глаза, он увидел Гермиону, полностью обнаженную и грациозно приближающуюся к нему. Гарри непроизвольно вздрогнул и почувствовал, что у него пересохло во рту… Лицо и тело Гермионы были мокрыми от пота, а ее кожу окрасил румянец — начиная со лба и до самых плеч; её груди гипнотически покачивались с каждым ее шагом. Еще секунда — и его штаны грозили порваться, ведь его набухший член рвался наружу. Как только Гермиона оказалась в пределах его досягаемости, из его горла вырвалось низкое хриплое рычание, и он грубо схватил ее за талию и прижал к себе. Гермиона издала хриплый стон, и он почувствовал, как она трется об него своим лобковым бугорком. Даже через брюки он чувствовал жар ее тела. Гарри услышал треск ткани и понял, что Гермиона практически рвет его рубашку, пытаясь снять её с его тела. Еще мгновение, и все, что от нее осталось — лишь воротник и несколько свисающих с него клочков ткани. Он почувствовал боль от ногтей Гермионы, что расцарапала его спину, борясь с рубашкой, но это ощущение быстро пропало. У него закружилась голова, когда Гермиона горячо зашептала ему в ухо:  — Я сказала вам снять эти брюки, мистер! Гарри почувствовал, как ее руки потянулась к его поясу. Из-за потери контакта с источником тепла его бедра непроизвольно дернулись вперед. Это оттолкнуло руки Гермионы, и она разочарованно всхлипнула — ведь ей не удалось расстегнуть его брюки. Гарри слегка попятился, и Гермиона воспользовалась этой возможностью, чтобы сильно дернуть его за пояс. Секунду спустя раздался звон пуговицы, отскакивающей от пола. Через мгновение к ней присоединились брюки и нижнее белье Гарри, и его член наконец-то вырвался на свободу. Освобожденный от одежды, Гарри вновь приник к Гермионе. Их губы жадно встретились, а руки начали исследовать каждый дюйм плоти партнера. Гермиона прижалась левой ногой к бедру Гарри, а затем она нетерпеливо всем тазом потянулась к его набухшему члену, и он рефлекторно дернулся вперед. Их тела пылали огнем. Внезапно Гарри прервал поцелуй и запрокинул голову. Гермиона увидела его остекленевший, рассеянный взгляд, а его лицо приобрело какое-то болезненное выражение. Все его тело дрожало, и она недоумевала — что с ним такое происходит, пока не почувствовала, как горячие брызги спермы ударили ей в живот. Ей пришлось поддержать Гарри, ведь его ноги подкосились, и он чуть не упал; но она все равно не переставала прижиматься к нему своей горящей промежностью. Они чувствовали, как скользкая сперма просачивается между их соединенными животами и стекает по бедрам. Прошла минута, прежде чем голова Гарри наклонилась вперед, и он посмотрел в ее темные, тлеющие глаза, в которых был намек на удивление, когда она поняла, что его член все еще тверд. На лице Гермионы появилась зверская ухмылка, и между прерывистыми стонами она прошептала:  — Кровать… теперь… моя очередь… Все еще держа друг друга в объятиях и безумно целуясь, они неуклюже направились на чердак, где стояла огромная кровать. Они несколько раз спотыкались друг о друга, но добрались до цели даже быстрее, чем ожидали. Гермиона почувствовала коленями край кровати и тяжело упала на матрас, увлекая Гарри за собой. Они даже не заметили облако пыли, поднявшееся из покрывала при их приземлении. Не останавливаясь, Гермиона протянула руку и схватила гладкий член Гарри, который благодарно запульсировал у нее в руке. Она молча восхищалась его упругой шелковистостью, а затем слегка погладила его. Она прошептала ему, раздвинув ноги:  — Будь нежным, Гарри… Это мой первый раз… Она направила его к своему лону и несколько раз провела им по промежности, хотя в этом не было никакой необходимости, ведь они оба истекали смазкой: он — своей собственной спермой, а она была влажной от обильного количества сока, вытекающего из влагалища с тех пор, как она вышла из своего «состояния». Она чувствовала, как от ее промежности исходит жар, и мысленно готовилась попрощаться со своей девственностью. Гермиона крепко закрыла глаза и успокоилась, затем положила руки на ягодицы Гарри и легонько на них надавила. Гарри почувствовал, как головка его пениса раздвинула ее складочки и продвигается во влагалище. Он не был уверен, что сможет сдержаться, но как только он услышал, как тяжело вздохнула Гермиона, и увидел, как испуганно распахнулись ее глаза, он застыл — она крепко держала его, не давая ему приблизиться. Несколько мгновений спустя он почувствовал, как ее руки снова притягивают его к себе, и он надавил уже сильнее. Затем Гарри увидел её решительный взгляд, и она снова закрыла глаза. Он подождал, пока ее руки не укажут ему, что следует продолжать, но Гермиона неожиданно подняла бедра, и он погрузился в нее одним быстрым коротким толчком. Гермионе показалось, что ее ударили кулаком в живот и вышибли воздух из легких. Это было похоже на внезапную сильную судорогу. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы она снова могла вздохнуть. Она вцепилась в ягодицы Гарри, крепко удерживая его внутри себя и не позволяя ему пошевелиться. По дрожанию его мускулов и случайным непроизвольным подергиваниям его бедер она почувствовала, что он отчаянно хотел выйти из нее и снова войти, но ей нужно было время, чтобы приспособиться к боли и присутствию этой чужеродной плоти, которая растягивала ее до предела. Она напряженно сконцентрировалась, пытаясь расслабить мышцы влагалища вокруг пениса Гарри, но это было трудно из-за ощущения судороги глубоко в пояснице. Она разрывалась между физической болью и наслаждением, пылавшим в ее венах. Постепенно она почувствовала, что боль немного утихла, и ее мышцы потихоньку начали расслабляться. Гарри понял, что сокрушительное давление, сжимавшее его член, медленно ослабевает. Руки Гермионы вновь легли на его ягодицы, давая ему понять, что снова можно двигаться. Каждая клеточка Гарри хотела ворваться в нее, и с его стороны потребовались титанические усилия, чтобы удержаться от этого. Он медленно отвел бедра назад, чувствуя чудесное ощущение гладких, шелковистых стенок её влагалища, и потихоньку выскользнул из нее. Он вышел почти полностью, когда она снова крепко схватила его за ягодицы и втянула обратно в себя. У обоих вырвался глубокий стон. Все это время Гарри опирался на руки, нависая над Гермионой, но когда он снова полностью вошел в нее, она скользнула руками с его бедер вверх по спине, чтобы обнять его за плечи. Кожу Гарри под ее руками словно обожгло огнем. В темно-карих глазах Гермионы вспыхнуло желание, и она крепко схватила его за плечи и притянула его тело к себе. Она обняла его ногами за поясницу и начала жадно целовать кожу Гарри. Это была как раз та поддержка, в которой сейчас нуждался Гарри, ведь он уже больше не мог себя сдерживать. Он немного изменил положение своего тела, а затем начал двигаться медленно и неуклонно, почти полностью выскальзывая из нее и проникая обратно; и все это время он жадно целовал Гермиону, терзая ее губы, осыпал поцелуями щеки, подбородок и шею… Он улыбнулся ее влажным потным волосам, которые ему пришлось раздвинуть, чтобы добраться до не менее влажной, покрасневшей кожи на шее. Гарри вспомнил, как он представлял, что они будут «стоять по стойке смирно», если когда-нибудь все же решат заняться любовью. И вот все сбылось; он целовал ее в губы, ни грамма не вытягивая шею. Они идеально подходили друг другу, даже физиологически. Боль, которую испытывала Гермиона, еще до конца не отступила, но она уже почти не думала о ней, ведь её каскадом накрывали другие, гораздо более глубокие ощущения, а затем растекались по всем клеточкам ее тела. Жар, исходящий от них, был просто невероятным, и она мимолетно подумала, не обожгут ли они друг другу кожу. Это было восхитительное незнакомое ощущение — что её переполняют до отказа, а затем снова опорожняют; оно разливалось по всей области таза, пока его мокрое от пота тело скользило по ее собственному. Она чувствовала, что под ними уже была лужа спермы, а их пот скапливался в ее пупке, добавляя смазки их коже, когда его живот скользил по ее животу с каждым новым толчком. — Ну же, Гарри, давай, — прошептала она ему сквозь стоны, — все в порядке… Быстрее… Гарри услышал ее слова и попытался «ускориться», но несколько противоречивых чувств мешали ему потерять голову и ни о чем не думать. Он так не хотел причинять ей боль… Выражение ее лица подсказало ему, что ей все еще больно, но, похоже, ей действительно нравилось то, чем они занимались. Ему не хотелось ничего больше, чем просто начать быстро и глубоко двигаться внутри нее, но он чувствовал, что был слишком близок к тому, чтобы снова испытать оргазм… Он хотел, чтобы это не заканчивалось. Чтобы длилось вечно. Ощущение ее гладкой кожи на его собственной, то, как она царапает ногтями его спину и плечи, тепло в том месте, где их тела соприкасались. Это было одновременно мучительно и чудесно. Он не мог позволить этому закончиться. Только не сейчас. Гарри перестал двигаться и между стонами прошептал:  — Я уже почти… Совсем скоро… У Гермионы, похоже, были другие планы, и она ответила ему прерывающимся голосом:  — Ты еще ничего толком не успел! Она разочарованно вздохнула и сделала то, что удивило его — убрала ноги у него из-за его спины и грубо задела пяткой его правое плечо. Она с силой откатилась в сторону, перевернула его на спину, без особых усилий выпрямляясь на нем сверху. Гермиона совершила этот акробатический трюк, ни на секунду не разъединив их тела. Ее левая рука начала ласкать ее правую грудь, а правая рука скользнула туда, где их тела были соединены. Ее пальцы скользнули по влажной, спутанной массе ее лобковых волос и начали энергично растирать спрятанный внутри набухший комок. Гермиона запрокинула голову, отбрасывая с лица темные, пропитанные потом локоны, и начала извиваться, совершая плавные движения вверх и вниз. Она издала длинный гортанный стон. Гарри с трепетом наблюдал, как она выгибает спину, энергично подпрыгивая на нем, как она тяжело дышит и стонет. Ноздри Гарри обжигал пьянящий запах их пота и мускусный запах Гермионы, а вид румянца, окрасившего вздымающиеся, подпрыгивающие груди Гермионы, заставил его мозг окончательно отключиться. Его руки сами собой потянулись к ним, и он почувствовал две теплые мягкие округлости. Ее твердые потемневшие соски с каждым движением ударялись о его грубые шершавые ладони. Гарри почувствовал, как мускулы под яичками пульсируют и сжимаются, и почти болезненную боль вдоль нижней части своего члена. Он не мог ничего поделать, чтобы остановить надвигающийся оргазм, который грозил произойти в любой момент. Все, что он сейчас мог — это смотреть в ее ангельское лицо и изучать его выражение, которое казалось чем-то средним между агонией и экстазом. Наверное, другие в этот момент не могут заметить физическую красоту, присущую девушке, сидящей сверху, но в тот момент он не мог представить, чтобы кто-то еще мог быть столь же красивым, как его Гермиона. Гермиона парила. Она не осознавала, что ее окружает… не чувствовала боли… Не существовало ничего, кроме ощущения эйфории, которое сосредоточилось на ее влагалище и распространилось на все части ее тела. Каждый нерв, каждая клеточка горели огнем. Она смутно осознавала звуки, издаваемые ее собственным горлом, и хлюпающие звуки, которые раздавались каждый раз, когда ее мокрые ягодицы с силой касались бедер Гарри. Когда она почувствовала, как руки Гарри прикоснулись к ее груди, от сосков до глубины промежности пронеслось электрическое покалывание, а затем волной разлилось в её пальцы и ладони. Давление, которое нарастало во влагалище и вокруг него, неожиданно взорвалось на мелкие осколки, посылая молнии в каждый дюйм ее тела. Гермиона неожиданно открыла глаза и встретилась взглядом с Гарри, и у нее перехватило дыхание. Она видела этот взгляд в его глазах раньше. Тогда, в ванной, когда она наклонилась прямо перед ним. Он выглядел так, словно он обожал ее. Как будто она была самым красивым существом на планете. Это было уже слишком. Глаза Гермионы закатились под набрякшие веки, и она запрокинула голову. Она приподнялась еще раз, прежде чем с силой сжать член Гарри и выгнуть спину так, что ее пальцы прижались к ее набухшему клитору. Глубокий стон вырвался из ее горла, а ее тело словно стало парализованным. Она чувствовала, как стенки ее влагалища вибрируют и сжимаются вокруг его члена, и осознала, что его горящее горячее семя пульсирует и брызжет ей внутрь, пока Гарри отчаянно вздрагивает и корчится под ней. Несколько блаженных мгновений спустя она тяжело упала на грудь Гарри. Они оба тяжело дышали, отчаянно цепляясь друг за друга. Она все еще могла чувствовать периодические спазмы своего влагалища вокруг его медленно опадающего пениса, который все еще был внутри нее. Гермиона удовлетворенно сопела, закрыв глаза и положив голову ему на грудь — она слушала его прерывистое дыхание и учащенное сердцебиение, которые постепенно замедлялись до нормальной частоты. В состоянии эйфории Гермиона услышала, как Гарри нежно произнес:  — Я люблю тебя. Гермиона, наверное, впервые поверила этому. Она не могла скрыть мечтательной улыбки, появившейся у нее на лице, и ответила:  — Я тоже тебя люблю. Минуту спустя она почувствовала, как руки Гарри упали вдоль ее тела. Она подняла голову и увидела, что он мирно сопит. Она вспомнила, что Гарри не спал всю предыдущую ночь, хлопоча над ней, пока она приходила в себя после ритуала усиления магических способностей. Она осторожно приподнялась над ним, лишь слегка вздрогнув от укола боли, когда его вялый член выскользнул из нее с приглушенным хлюпающим звуком. Когда она встала, на ее лице все еще была та глупая улыбка, с которой она призналась в любви Гарри. Гермиона оглянулась по сторонам. Они оба были покрыты высыхающим потом, спермой, ее вагинальными соками и кровью. У них на коже виднелись белые пятна — наверное, из-за того, что различные жидкости, выделенные их телами, смешались с многолетней пылью, которой были покрыты простыни. Она почувствовала себя необычайно возбужденной, когда спускалась по лестнице, чтобы вытащить палочку из ночной рубашки, сброшенной на пол. Взяв в руки палочку, она вернулась на чердак и наложила на Гарри серию очищающих заклинаний, а затем уложила его на кровати в более удобное положение. Вместо того, чтобы привести себя в порядок с помощью магии, Гермиона предпочла принять приятную расслабляющую ванну. Она достала сумку с одеждой, которую Гарри принес для нее из дома, отправилась в ванную комнату и наполнила водой большую встроенную ванну. Через час она вышла оттуда с парой полотенец. Она аккуратно промокнула кожу, стараясь не причинять себе боль в отдельных местах. Покончив с этим, она взяла второе сухое полотенце и закрутила мокрые волосы. Когда она наклонилась и подняла с пола первое полотенце, она с удивлением обнаружила на нем пятна крови. Она посмотрела вниз и увидела тонкую струйку крови, стекающую по внутренней стороне ее бедра. Она знала, что на прошлой неделе у нее только что закончились месячные, и видимо, это произошло из-за недавней сексуальной активности. Она читала, что обычно кровотечение возникает в первые несколько раз, и не придала этому значения. Она открыла боковое отделение своей сумки и инстинктивно вытащила оттуда тампон. Она мгновение смотрела на него, а затем вспомнила то жгучее ощущение, которое все еще время от времени вспыхивало в ее промежности. Она положила тампон обратно в сумку и вытащила небольшую прокладку, прикрепила ее к своим трусикам. Она знала, что кровотечение скоро прекратится, и подумала, чтобы нужно не забыть время от времени проверять прокладку. Она закончила одеваться и вышла из ванной в ярко-желтом сарафане поверх выцветших джинсовых шорт. Она оглядела гостиную и впервые заметила, что Котоне нигде нет. Она тихонько подошла к входной двери, которая была открыта, и увидела маленькую ведьмочку, беззаботно играющую в волнах. Гермиона прислонилась к дверному косяку и с улыбкой наблюдала за Котоне. На ее лице промелькнуло задумчивое выражение, и ее мысли вернулись к недавним событиям. Она подумала о Роне и Полумне и вспомнила, как ревновала к их отношениям, завязавшимся на площади Гриммаулд-Плейс. Ей внезапно пришло в голову, что Рон ведь тоже оказался в затруднительном положении, как и они — до того, как Котоне заново обнаружила их старый дом. Гермиона подошла к камину и вытащила палочку. Поспешно разведя в нем огонь, она взглянула на старую оловянную урну, стоявшую неподалеку. Она взяла ее в руки, сняла крышку и посмотрела на летучий порох внутри, гадая, пригоден ли он еще после всех лет, что пролежал там. Она взяла пригоршню — на всякий случай больше, чем обычно — и швырнула в огонь. Она встала на колени и четко произнесла прямо в зеленое пламя:  — Рональд Уизли, Нора! Спустя почти пять минут зеленое пламя погасло и вновь стало желто-красным… Выходит, либо порошок был слишком старым, либо в Норе не было никого, кто мог бы ответить на её вызов. Гермиона оглянулась на открытый дверной проем и вновь услышала беззаботный смех Котоне, играющей в океане. Ее взгляд поднялся на чердак, где мирно спал ее Гарри. Улыбка, которую она не могла сдержать, неожиданно исчезла с ее лица — ей пришла в голову мысль, что у нее все еще нет подарка для Гарри на его день рождения, до которого оставалось менее суток. Она сидела на коленях перед камином, но ее разум отчаянно работал. Наверное, он не ожидал от нее чего-то грандиозного, а может, и вообще ничего не ожидал, но она знала, что ей нужно было что-то найти для него. Что-то особенное. И быстро. Она закусила нижнюю губу, рассеянно оглядывала скудно обставленную комнату, и ее внезапно осенило. Это то, что нужно. Но хватит ли ей времени? Она вновь открыла оловянную урну и достала еще пригоршню пороха. Бросив его в огонь, она наклонилась вперед и четко, но негромко сказала в ярко-зеленое пламя:  — Нимфадора Тонкс! Через несколько секунд сквозь пелену пламени показалось усталое лицо Тонкс, и она сказала:  — Гермиона, тебе лучше поторопиться, здесь царит полный хаос, ты в курсе? Конечно, Гермиона не знала, что происходит как в магической, так и в маггловской Британии, но Тонкс посоветовала ей перейти сразу к делу и не тратить время на светские беседы. Гермиона кратко описала, что ей нужно, и спросила — можно ли успеть ко дню рождения Гарри? Тонкс оживилась, когда услышала об идее Гермионы. Похоже, что все должно получиться, и Тонкс сказала, что «никто даже не заметит того, что происходит», и пообещала завтра к полудню передать подарок Гермионе лично в руки. Гермиона сообщила Тонкс адрес камина, где они находились — «Лагуна любви Лили», и Тонкс залилась звонким смехом. Попрощавшись с Гермионой, она отключила камин. Гермиона чувствовала себя счастливой и очень гордилась тем, что она придумала такой замечательный подарок; она начала тихонько напевать и решила убрать оставшуюся часть дома Гарри. Она на секунду остановилась, и, улыбнувшись, подумала:  — Нет, <u>их</u> дома…