Гарри Поттер и потерянный демон

Гарри почувствовал, как к нему постепенно возвращается сознание, и тут же вспомнил те ужасы, которые происходили на озере. Он лежал неподвижно, но перед его мысленным взором проносились лица раненых и умирающих водяных. Под его закрытые веки не проникало ни капельки света, он не слышал вокруг себя ни звука. Гарри боялся открыть глаза, боялся увидеть свои травмы, которые он получил при попытке забрать чашу Хельги Хаффлпафф, но, как ни странно, он не чувствовал боли. Гарри гадал — а может быть, он умер? Там, в центре деревни русалок. Но неожиданно он услышал приглушенный звук шагов. Дверь в маленькую комнатку, находящуюся рядом с лазаретом Хогвартса, медленно приоткрылась. В дверной проем тихо проскользнули три фигуры и тут же направились к лежавшему на кровати Гарри. Оглушительную тишину, царившую в комнате, прервал тревожный шепот. — Видишь? Я же говорил тебе, что видел его здесь! Мне потребовалось немного времени, чтобы вспомнить, где я видел эту комнату, но я знал, что она точно находится в замке, — раздался знакомый голос Рона, и Гарри мгновенно испытал чувство облегчения. Но оно было недолгим — Гарри начал задаваться вопросом, где именно он находится и что случилось с Гермионой и чашей Хельги Хаффлпафф. — Братишка, ты уже начинаешь нас пугать этими своими видениями, — осторожно прошептал Фред. — Да, но он был прав насчет того, что Гарри здесь, ведь так? — где-то около кровати Гарри прошептал Джордж. — Хотя, кажется, он спит. — Я спал, — устало произнес Гарри, но на его лице появилась слабая улыбка. Он приоткрыл глаза и увидел трех братьев Уизли, склонившихся над ним. Он слегка пошевелил конечностями и понял, что на его левой руке и ноге были наложены бинты; судя по тому, что ему было так тяжело дышать, он предположил, что на все его туловище наложены тугие повязки. Но он не чувствовал абсолютно никакой боли. Гарри повернул голову и осмотрелся; хотя в комнате было довольно темно, он сразу узнал место, в котором он находится. Это была та самая комната, где они с Гермионой говорили с Джинни об эликсире. Эта мысль вернула его к одной из его главных проблем. — Где Гермиона? — одновременно выпалили Рон и Гарри. — Она была со мной, когда я погрузился в озеро, — сказал Гарри, — я решил, что это она меня вытащила. — Какого черта ты делал в озере? — спросил Фред, еле сдерживая улыбку. — Нам пришлось кое-что искать, то, что было там спрятано, — ответил Гарри, пристально глядя на Рона. — Ты имеешь в виду… Ну… Ну, ты знаешь… Она у тебя? — спросил Рон, поймав себя на странной мысли, еще до того, как он упомянул слово на букву «Х». И так было достаточно проблем от того, что он рассказал всем о том, что Дурсли украли все деньги Гарри, и ему не нужно было новых, если его братья обо всем узнают. — Я не знаю, я… — начал Гарри, но остановился, увидев белые кроссовки, стоящие на полу в темном углу комнаты, надетые на что-то призрачное и бестелесное. Он шепотом продолжил: — Думаю, что я нашел Гермиону, — и кивнул в сторону угла. Рон подошел к углу и осторожно снял с Гермионы плащ; она спала сидя, крепко прижав к себе сумку. Он осторожно похлопал ее по плечу, и она проснулась. Гермиона сонно заморгала, но вдруг её взгляд сфокусировался на Гарри, который смотрел на нее с явным облегчением в глазах. В этот момент она не видела в комнате никого, кроме Гарри. — Гарри! — воскликнула Гермиона и вскочила с пола, уронив сумку; она оттолкнула Рона в сторону, и бросилась к кровати Гарри, коснулась его лица и легонько провела руками по его перевязанной руке. — Как ты себя чувствуешь? Ты в порядке? Я так волновалась! Тебе где-нибудь больно? Гарри не мог не усмехнуться и вздрогнул, готовясь почувствовать боль, которая наверняка из-за смеха пронзит его тело. Как ни странно, боли не было. Он осторожно провел по бинтам на левом бицепсе правой рукой, которая все еще была в перчатке, подаренной Котоне. Гарри слегка сжал руку в том месте, где, как он знал, большая часть руки должна была быть сильно повреждена, но обнаружил, что под бинтами она ощущается совершенно здоровой, и нет даже намека на боль. Брови Гарри нахмурились, он быстро развязал бинты и увидел, что его рука полностью зажила. Не было даже следа тех огромных ран, которые он запомнил перед тем, как потерять сознание. Гарри с помощью Гермионы начал развязывать бинты вокруг своего туловища; он посмотрел на собравшуюся вокруг него группу людей и спросил:  — Который час?.. В смысле, какой сегодня день? Джордж взглянул на часы и сказал:  — Уже два часа ночи. И да, с днем рождения, Гарри! Взгляд Гарри остановился на Гермионе, и он открыл рот. Прошло всего около пяти часов с тех пор, как он погрузился в озеро. Он уже хотел ей задать целую дюжину вопросов, но быстро взглянул на Фреда и Джорджа, и его рот сам собой закрылся. Когда Гарри закончил снимать последнюю повязку, его бок выглядел так же, как и его рука. Полностью зажившим. Спустя мгновение он сказал убедительным тоном:  — Похоже, мадам Помфри вновь применила свою самую действенную магию. Фред и Джордж посмотрели на пропитанные кровью повязки Гарри, а затем с сомнением переглянулись. Судя по бинтам, у Гарри должно было быть несколько серьезных ран, которые он скрывал; ран, которые должны были заживать очень долго. Они собирались сказать вслух что-то в подобное, но Гермиона их опередила. — Как ты узнал, что Гарри здесь? Только не говори мне, что здесь среди ночи так быстро распространяются новости. — Ну что ж, — неохотно сказал Рон, — я немного потренировался с этой штукой, «приложить палочку к голове», которую ты мне показала. У меня как бы случайно возникло видение о нападении на лавку близнецов — незадолго до того, как это произошло. — Он спас кучу жизней, — вмешался Джордж, взъерошивая и без того растрепанные волосы Рона. Рон раздраженно убрал руку Джорджа от своей головы и продолжил:  — Так что я пробовал это при каждой возможности. В основном я вижу бесполезные вещи, например, вижу, что эльфы собираются приготовить на обед или чем закончится розыгрыш моих братьев над твоим кузеном. — Что? — заорал Гарри. — Дадли здесь? Лицо Рона побледнело, когда он понял, что только что сказал. Гарри ведь понятия не имел, что сейчас его тетя и двоюродный брат живут в замке. А вот близнецы охотно стали рассказывать Гарри о недавних несчастьях его семьи. — Ах, это будет трагический рассказ о горе и невзгодах, — начал Джордж. — Похоже, что это инферналы… Ты же слышал о них, да? — спросил Фред. Когда Гарри кивнул, Джордж продолжил объяснять:  — Вроде, их новый особняк… — Тот, который, заметь, они купили на твои деньги, — продолжил Фред. — Оказался прямо на их пути, — сказал Джордж. — И, похоже, что письмо, которое Дамблдор оставил им, когда отдал тебя в их семью — ты был еще младенцем… — добавил Фред. — Это был портключ, который должен был использоваться, чтобы спасти тебя, если вдруг Пожиратели Смерти обнаружат, где ты живешь, — объяснил Джордж. — Но семейство использовало его, чтобы спасти свои шкуры, когда инферналы захватили их шикарный новый особняк в Брентвуде, — добавил Фред. — Итак, теперь в руках МакГонагалл твоя тетя и твой кузен, — сказал Джордж. — И, похоже, все оставшиеся в живых магглы, — слегка преувеличил Фред. — Они все здесь, в замке, — закончил Джордж. Гарри слушал их рассказ с бесстрастным, каким-то отстраненным выражением лица. Каменный взгляд Гарри был прикован к полу, когда он наконец спросил:  — Мой дядя Вернон. Он тоже здесь? — Нет, похоже, он был на работе, когда инферналы шли через Брентвуд, — ответил Рон. — Брентвуд… — отстраненно повторил Гарри. Он никогда там не был, но знал, что это самый богатый и шикарный район к северо-востоку от Лондона. Некоторое время в комнате царила тишина, и наконец, Гермиона осторожно спросила:  — Гарри, ты в порядке? Взгляд Гарри скользнул по обеспокоенному лицу Гермионы. Через несколько мгновений он вздохнул и сказал:  — Нет, не совсем. Но с этим же ничего не поделаешь, верно? — Ты хотел бы устроить им очную ставку? — тихо спросила Гермиона: — Я имею в виду, что я бы не стала винить тебя, если бы ты это сделал… Никто бы… — глаза Гермионы потемнели, и она прикоснулась к своей палочке и добавила: — Вообще-то, я хотела сама попробовать. Гарри медленно покачал головой и сказал:  — Я уже достиг совершеннолетия, теперь я с ними никак не связан. То, что происходит в их жизни, меня не касается, — отчаявшись сменить тему, он вздохнул, а затем спросил с тревогой в голосе: — Ну, а что насчет великанов, которые вроде бы были поблизости. Что слышно о них? — Авроры сказали, что они все еще находятся в горах к северу от Лондона, но они не уверены точно, где именно, — ответил Рон. — Хотя, казалось бы, таких больших парней будет легко выследить. На несколько секунд в комнате воцарилась неловкая тишина, прежде чем Рон прервал молчание:  — Гарри, ты когда-нибудь получал от близнецов сову? Они передавали тебе, что они узнали о защите в магазине Олливандера. — Нет, я не видел никаких сов, — ответил Гарри. Все три брата обменялись тревожными взглядами, а затем Фред сказал:  — На прошлой неделе мы отправили к тебе сову. Мы считаем, что ее перехватили приспешники Дебильного Лорда. Мы решили, что это сообщение стало причиной нападения на наш магазин. Мы не знаем, что такого важного они ему передали, но эта информация, должно быть, обрадовала Дебильного, и он послал своих идиотов, чтобы они нас нейтрализовали. Гарри перевел взгляд с Рона на Гермиону и тихо сказал:  — Значит, он знает… — Ну, мы ведь так и предполагали, верно? — официальным тоном заявила Гермиона. — Нам придется работать очень быстро. Гарри тут же повернулся к близнецам и спросил:  — Что вы узнали о магазине Олливандера? — Ну что ж, — начал Фред, — в его магазине есть все стандартные средства защиты. Есть защита от пожаров, еще одна защита от магазинных краж и еще одна для обнаружения злого умысла — ну все, как обычно. Но, как ни странно, нет антиаппарационной защиты. Все знают, что по всему Косому переулку установлена антиаппарационная защита, чтобы никто не мог схватить с полки дорогую безделушку и скрыться. Поэтому отключение антиаппарационной защиты внутри магазина не имеет такого уж большого смысла. Я не думаю, что Олливандер бы сам её отключил. — Но есть несколько дополнительных заклинаний, которые, хоть и довольно безобидны, но все же нестандартны, и еще два гораздо более своеобразных, — продолжил Джордж. — Два необычных заклинания — это заклинание смещения горизонтальной поверхности и заклинание, которое информирует любого, кто входит в магазин в нерабочее время, что антиаппарациооная защита отключена. А сейчас, когда магазин закрыт, абсолютно любой час дня — это «нерабочее время». Глаза Гермионы загорелись, когда она услышала то, что они сказали, и она воскликнула:  — Это просто потрясающе! Я и понятия не имела, что заклинание смещения может быть наложено на такую большую площадь! Гарри прервал её и спросил:  — Подожди… Что это за заклинание смещения, и почему ты думаешь, что кто-то будет аппарировать? Гарри мог поклясться, что близнецы вот-вот начнут петь дуэтом о том, что именно так любопытно в комбинации используемых защит, но Гермиона уже была «в своей стихии» и продолжила, прежде чем близнецы успели раскрыть рот. — Горизонтальное смещение области — это индуцированный эффект, который перемещает фоновую магию в окружающей среде вдоль фиксированной горизонтальной плоскости, вызывая небольшое расхождение между верхней и нижней половинами заранее определенной области. Обычно оно используется для разделения частей зелья в котле до тех пор, пока не будет завершена определенная фаза варки зелья. После рассеивания этого заклинания верхняя и нижняя половины соединяются. Если это заклинание наложить на комнату, оно создаст искажение пространства на уровне талии. Этот эффект останется совершенно незамеченным для любого, кто войдет в заколдованную область, и обычно оно ни на кого не влияет, если только человек не пытается аппарировать. Учитывая тот факт, что магазин сам сообщает вам, что вы можете аппарировать, это приводит к выводу, что, если бы это было сделано для защиты магазина, что-то должно было бы заставить человека, зашедшего сюда, попытаться аппарировать. Что ж, для аппарирующего человека результат будет самым плачевным. Гарри про себя отметил, что Гермиона выпалила все это на одном дыхании, но он не понял и половины из её слов. Он в недоумении посмотрел на близнецов, которые, не теряя времени, объяснили ему, что имела в виду Гермиона. — Это означает, что любой, кто попытается аппарировать из защищенной области, будет разделен на две части, и нижняя часть останется в магазине, — объяснил Фред. — И неважно, насколько хорошо волшебник владеет аппарацией, — продолжил Джордж. — Итак, что-то должно заставить человека аппарировать против его воли, — добавил Фред. — Но мы понятия не имеем, что это может быть, — сказал Джордж. — Потому что у меня не было возможности попасть в магазин, — закончил Фред. — А что, если человек использует портключ? — спросил Гарри. — Это вызовет такой же эффект расщепления? — Нет, путешествие с портключом — это совсем другое дело, — уверенно сказала Гермиона, — это не повлияет на волшебника. Вот почему мы считаем, что должно быть что-то, что должно заставить аппарировать. Может быть, магазин должен начать заполняться ядовитым газом, или выпускается рой ос. Нечто такое, что заставит человека в спешке покинуть это место. Гарри следовало бы это запомнить. Ему стало слишком легко аппарировать; поэтому он должен быть абсолютно уверен: что бы ни случилось, он не может позволить себе аппарировать оттуда. Неожиданно в голову Гарри пришла мысль:  — А что будет с человеком, который аппарирует в эту искаженную область… Смещение? Гермиона на секунду задумалась, а потом ответила:  — Я не думаю, что это повлияет на человека, это просто активирует защиту. Смещение возникает тогда, когда человек использует аппарацию, чтобы покинуть это место. Гарри кивнул и вновь повернулся к близнецам:  — Хорошо, чего еще мне опасаться? — Ну, как я уже сказал, я не заходил в магазин, — сказал Фред, — но то, что я смог понять снаружи — так это то, что вокруг всего здания работает защита от взлома. Ты можешь взять все, что захочешь, пока находишься внутри, но если ты попытаешься уйти с чем-то, чего у тебя не было, когда ты вошел, или ты за это не заплатил, ты сразу же запутаешься, а заклинание принуждения заставит тебя бросить все, что ты держал в руках. И даже сбросить одежду. А затем тебя катапультирует на улицу. — И ты будешь рассеянно блуждать по Аллее совершенно голым, — добавил Джордж, усмехнувшись. — В нашем магазине стоит такая же защита, за исключением того, что после того, как вор разденется, он начинает танцевать джигу. Гарри кивнул, решив, что есть еще что-то, о чем он должен знать. — Что-нибудь еще? — Ну, еще в магазине используется «тошнотворное» заклинание и заклинание «волшебное кружение», которое влияет на любого входящего. В общем-то, они ничего не делают, за исключением того, что заставляют посетителей чувствовать себя немного неудобно, но мы считаем, что старик Олливандер сделал это просто для того, чтобы придать этому месту жутковатую атмосферу и произвести впечатление на детей, которые приходят за своими первыми в жизни палочками. Гарри помнил это чувство, когда он покупал палочку в первый год обучения в Хогвартсе. Он вспомнил ощущение скрытой магии, пронизывающей помещение магазина, и он точно чувствовал себя довольно неловко, когда магическая рулетка сама по себе кружила вокруг него. — Внутри может быть больше защит, которые мы пока не смогли обнаружить, — предупредил Фред, — но это все, что мы могли сделать. — Ну, хорошо, тогда… — вздохнул Гарри, скинул с себя простыню и начал распутывать бинты со своей ноги. — Мы пойдем туда сегодня вечером, — затем Гарри взглянул на Гермиону и сказал: — Остается тот же план, что и на озере, но с небольшими изменениями. — Тогда, я думаю, тебе понадобится вот это, — сказала Гермиона, беря в руки сумку, которую она уронила на пол. Она подошла к его кровати, достала из сумки одежду Гарри, и на пол с громким стуком упала золотая чаша Хельги Хаффлпафф. Она поспешно протянула Гарри его одежду, а затем быстро подняла чашу с пола. — Это она? — нервно спросил Рон, не сводя глаз с чаши. — Ты обо всем «позаботилась»? Гермиона взглянула на Гарри, пока тот одевался, и увидела в его глазах тот же самый вопрос. Она кивнула, и Рон и Гарри громко вздохнули, а близнецы как-то странно посмотрели на эту троицу, прежде чем сосредоточиться на чаше в руке Гермионы. Джордж наклонился поближе, чтобы лучше рассмотреть тисненую эмблему на боковой стороне чаши. — У нее на боку барсук Хаффлпафф? Глаза Фреда расширились, когда он тоже заметил барсука.  — Это же реликвия одной из Основателей Хогвартса! Боже, она, должно быть, стоит целое состояния! Неудивительно, что ты бросил вызов озеру, чтобы ее заполучить. Если бы мы знали, что она там, мы бы сами за ней отправились! — Как же ты прав! — взволнованно согласился Джордж. — Поэтому ты хотел узнать о магазине Олливандера? — Послушайте, парни, — серьезно сказал Гарри. — Просто забудьте, что вы когда-то видели эту вещь. Забудьте её и то, где мы ее нашли. Эта информация крайне опасна, гораздо опаснее, чем вы можете себе представить, и если кто-нибудь об этом узнает… Это может вызвать массу проблем и для вас, и для нас. Гермиона поспешно засунула чашу обратно в сумку, а Рон повернулся к Гарри и сказал:  — Знаешь, я не смог вернуться в… Ну… В «дом»… Вы собирались сообщить мне адрес, чтобы я мог вернуться к вам? Я имею в виду, что вы же все еще остаетесь там, да? — голос Рона стал тише, и он добавил: — Вы… Вы же все еще нуждаетесь во мне, да? Гермиона посмотрела на Рона и, вздохнув, сказала:  — Извини, Рон, но мы не можем тебе сказать… Надежда, теплившаяся на лице Рона, исчезла без следа, и он сказал:  — О… Ну да, я понимаю… Я бы только мешал и… — Нет, — оборвал его Гарри. — Она имеет в виду, что мы не можем тебе сказать. Это может сделать только Хранительница Тайны. И… И она ушла. Гермиона услышала в голосе Гарри такую боль, что это чуть не разбило ей сердце. Ей сейчас ничего так не хотелось, как сказать ему, что она видела Котоне несколько часов назад, живой и здоровой. Ну, по крайней мере, живой. Она хотела сказать ему, что это Котоне залечила его раны, взяла на себя всю боль Гарри. Но она помнила взгляд, которым ее одарил Кюсю, и этого уже было достаточно, чтобы хранить молчание. Вместо этого Гермиона села на кровать к Гарри и заключила его в объятия. А Гарри положил голову на плечо Гермионы и зарылся лицом в её волосы. Эта сцена заставила близнецов широко улыбнуться друг другу, а Рон опустил глаза, чтобы проверить шнурки на кроссовках. Он тоже чуть заметно улыбался. Гарри вдохнул запах волос Гермионы, а затем встал с кровати и сказал Рону:  — Конечно, ты можешь пойти с нами. Сейчас мы остановились в другом месте, но прежде чем мы вернемся туда, у нас есть еще одно незаконченное дело, и мы будем нуждаться в твоей помощи. Рон просиял, а Гермиона встала и, не сводя глаз с груды окровавленных бинтов на прикроватном столике, спросила Гарри:  — Ты уверен, что чувствуешь себя настолько хорошо, чтобы отсюда уйти? Ты же знаешь, что тут начнется, как только мадам Помфри вернется и увидит, что тебя здесь нет. Да и МакГонагалл тоже будет не слишком довольна. — Вы можете о них не беспокоиться, — сказал Фред. — Мы вас прикроем, — добавил Джордж. — Мы просто скажем им, что видели Фоукса и рассказали ему о наших проблемах с магазином и Норой, — продолжил Фред. — И эта кровавая птица заплакала! — сказал Джордж. — И наш Гарри тоже рыдал, — ухмыльнулся Фред. — Следующее, что мы им расскажем — это то, что Гарри может ходить и говорить! — усмехнулся Джордж. — И Гарри сказал что-то о том, что хочет поскорее увидеть свою девушку и исчез, даже не ответив на наш вопрос — «Как ты?», — закончил Фред. Гарри и Рон засмеялись, а щеки Гермионы неожиданно порозовели. Гарри похлопал близнецов по плечам и сказал:  — Спасибо, друзья! Мы ценим это, хотя я очень сомневаюсь, что они поверят в такую историю. Нам действительно нужно идти. Время уходит. Троица ловко перемещалась по извилистым коридорам замка, направляясь к главному входу. Рон мог идти абсолютно беспрепятственно, ведь не было ничего страшного в том, что его видели авроры, дежурившие у лестниц. Он же должен был находиться внутри замка. Всякий раз, когда его спрашивали, куда он идет, он отвечал, что идет на кухню, чтобы попросить у домашних эльфов еды. В этот раз знаменитый аппетит Рона сыграл ему хорошую службу. Гарри и Гермиона следовали за ним, передвигаясь под плащом-невидимкой. Здорово, что они оба были невысокими и довольно худыми, ведь иначе им было бы трудно поместиться вместе под одним плащом. Они вошли в главный коридор второго этажа, и от лестницы к ним стремительно спикировала большая черно-серая рогатая сова и выставила лапку вперед. Гарри наклонился, заставляя Гермиону наклониться вместе с ним, и осторожно снял записку с лапки совы. Сова продолжала сидеть и смотреть на пустое пространство перед собой, словно чего-то ждала. Гарри сразу понял, что послание было на двух кусках пергамента, наклеенных один на другой, но не смог сразу их разделить. Рон подошел к тому месту, где, как казалось со стороны, в воздухе зависли обрывки пергамента, чтобы тоже на них взглянуть. Гарри откинул капюшон плаща, приоткрыв их с Гермионой изумленные лица. На верхнем куске пергамента была написана простая короткая фраза. Поттеры жили в доме номер семь на Эйри-Грин в Годриковой лощине, Девон. — Зачем кому-то присылать тебе адрес дома в Годриковой лощине? — спросил Рон, глядя на дрожащий пергамент. Прежде, чем Рон получил ответ, верхний клочок пергамента загорелся. Гарри инстинктивно выпустил его из рук, и он упал на пол. Гарри потребовалось мгновение, чтобы взять себя в руки, прежде чем он протянул руку и снова поднял пергамент. На втором обрывке была написана еще одна фраза. Нагини укрыта в доме номер семь на Эйри-Грин в Годриковой лощине, Девон. Ниже была маленькая приписка, которая гласила «Прости меня» и подпись «Питер Петтигрю». — Черт возьми, Гарри! — прошептал Рон, прочитав подпись. Через несколько секунд и этот кусок пергамента загорелся, не оставив после себя ничего, кроме пепла, упавшего на пол. — Он… Он спрятал свою змею в доме моих родителей… — хрипло прошептал Гарри. — Фиделиус с тех времен, пока ты жил там со своими родителями, все еще должен действовать, — рассеянно прошептала Гермиона. — Хвост по-прежнему хранит Тайну, даже после всех этих лет. И второй Фиделиус, наложенный на дом, чтобы спрятать Нагини… Два перекрывающихся заклинания Фиделиус! Ему пришлось использовать того же Хранителя Тайны. Я даже не думала, что такое возможно. — Не могли бы вы прекратить при мне хвалить Волдеморта? — резко прошипел Гарри, но, увидев удрученное выражение лица Гермионы, вздохнул и сказал: — Извини, мне очень жаль, но это… Это, мягко говоря, немного нервирует. Никто из них не заметил, что сова, доставившая сообщение, улетела вперед по коридору, точно так же, как никто из них не заметил, что за ними внимательно следят три пары глаз. Одна пара глаз была аметистового цвета, а другая — янтарного, и они молча наблюдали сверху. Третья пара глаз была полупрозрачного, жемчужного цвета, и они принадлежали гриффиндорскому призраку сэру Николасу де Мимси-Порпиньон. Он внимательно смотрел на группу людей из темной ниши. — Прежде, чем мы уйдем, мы должны навестить Хагрида, — сказал Гарри, вновь натягивая капюшон плаща, и все трое продолжили свой путь по коридору, не замечая присутствия наблюдателей. Они достигли лестницы, ведущей к входной двери, и обнаружили, что Бенджамин Боунс вместе с напарницей спокойно стоят на страже. Гермиона узнала в миниатюрной блондинке аврора, которая настаивала на том, что Гарри — самозванец. Все трое стояли у лестницы, вне поля зрения авроров. — Я уверена, что Бен нас выпустит, — прошептала Гермиона, — но вторая аврор. Она может стать проблемой. — Предоставь это мне, — уверенно сказал Рон, спускаясь вниз по лестнице. Рон подошел к двум аврорам, и Гарри и Гермиона услышали, как он сказал:  — Простите, мистер Боунс, можно вас на минутку? Мне… Мне нужен совет. Вторая аврор, Кристиана Коддингтон, подошла еще ближе к Бену. Рон повернулся к ней, и сказал Бену:  — Речь пойдет о моей девушке, и мне нужен мужской совет Кристиана не отступила ни на шаг, чтобы дать им возможность поговорить наедине, и он снова повернулся к Бену, улыбнулся и сказал немного громче, чем нужно:  — Видите ли, когда мы остаемся с ней наедине, она всегда хочет, чтобы я сначала удовлетворил ее орально, прежде чем мы займемся любовью… Бен продолжал неподвижно стоять, гадая, почему этот Уизли доверил это именно ему, а Коддингтон подошла еще ближе с любопытной улыбкой на лице, явно желая надавать ему кучу советов «об отношениях». Эта молодая женщина была совсем не против послушать такую пикантную историю. — Ну, а сегодня утром у нее начались месячные, — продолжил Рон с самым серьезным выражением лица. — Она сказала мне, что не хочет регулярно заниматься традиционным сексом, и пока у нее месячные, стоит попробовать анальный! Услышав это, Коддингтон побледнела и инстинктивно сделала шаг назад. — Нет, я не возражаю, на самом деле это даже интересно. Немного сложнее, конечно, но понимаете, дело даже не в этом. Понимаете, она по-прежнему хочет, чтобы я сначала удовлетворил её орально. Но это просто ужасно на вкус, и эти маленькие сгустки застревают у меня в зубах. Хотя они прикольно похрустывают, когда я их раскусываю. Но и это не самое плохое! Я не знаю, что у нее в голове, но когда она сидела у меня на лице, она уронила на меня кусок дерьма! Он поцарапал мой подбородок и приземлился прямо мне на грудь! За несколько мгновений лицо Коддингтон приобрело зеленый оттенок. Она сделала еще один неуверенный шаг назад и сказала, прикрывая рот рукой:  — Мне надо… В туалет… О боже! С громкой булькающей икотой Коддингтон исчезла в ближайшем туалете. — Хорошо, — сказал Бен, едва сдерживая смех, — теперь, когда ты от нее избавился, говори, что ты хотел на самом деле? — Нам нужно выбраться из замка, — сказал Гарри, снимая капюшон со своего лица и лица Гермионы, — и мы не думали, что ей будет так интересно, мы просто хотим спокойно отсюда уйти. На лице Бена отразился самый настоящий шок, когда он увидел Гарри, и он тут же выхватил свою палочку. — Что? Как? Черт побери, Поттер, ты не перестаешь меня удивлять! Снимай этот проклятый плащ! — он увидел, как Гарри смотрит на палочку в его руке, и хрипло вздохнул: — Я собираюсь тебя осмотреть. Ты был на волоске от смерти всего несколько часов назад, и МакГонагалл порвала бы меня на тряпки, если бы я позволил тебе выйти из замка, не убедившись, что ты в порядке! Когда Гарри вышел из-под плаща, Бен сразу заметил, что его травмированная рука, которая была забинтована, теперь обнажена. Он схватил Гарри за запястье и осмотрел его левый бицепс. На нем не было никаких следов травмы, даже шрамов, не считая того, что остался на предплечье Гарри от кинжала Петтигрю, во время их встречи на кладбище несколько лет назад. Гарри приподнял край футболки, обнажив место, порезанное боковым плавником морского конька. Но на нем, как и на его руке, не было никаких следов. Бен наложил на него диагностические чары, но так ничего и не увидел. Бен снова вздохнул, затем повернулся и открыл дверь:  — Тогда иди, пока Коддингтон не вернулась. Гарри? Гарри только что накрыл себя и Гермиону плащом, но сбросил капюшон, приоткрыв лицо. — Убедитесь, что вы находитесь вне зоны антиаппарационной защиты, прежде чем соберетесь аппарировать отсюда. И будьте осторожны. Я знаю, что ты не можешь мне сказать, что у тебя на уме, но если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь… Не стесняйся, зови, если возникнет необходимость. Гарри благодарно улыбнулся и снова натянул капюшон на лицо. Мгновение спустя Бен закрыл дверь, и это было как раз вовремя. Коддингтон вернулась из туалета; она выглядела очень бледной и вспотевшей. Она нервно огляделась, очевидно, ища эта рыжего грубияна с его мерзкими романтическими проблемами. — Кристиана, ты неважно выглядишь. Почему бы тебе не пойти и не прилечь? Биллингс уже должен проснуться, так что ты можешь отправить вместо себя, он тебя прикроет. Коддингтон рассеянно кивнула и пошатываясь зашагала к лестнице. Бен вновь проворчал что-то о «зеленых новобранцах», а затем встревоженно повернулся к двери, через которую только что вышла вся эта троица. Гарри и Гермиона следовали за Роном, пока они шли через территорию Хогвартса к хижине Хагрида. — Рон! — прошептала Гермиона. — Как ты вообще мог такое придумать? Такую невероятную историю? Я имею в виду, что это, конечно, сработало, но тебе не кажется, что ты зашел слишком далеко? — Невероятную историю? — недоуменно спросил Рон. — Но у меня не получилось… Ах, да, история… Ну… я быстро соображаю, и все такое. Я должен был заставить ее уйти, понимаете? В темноте ни Гарри, ни Гермиона не заметили на лице Рона огненный румянец, но пока он отвечал Гермионе, он слегка побледнел. Остаток пути до хижины Хагрида они шли в неловком молчании. Приближаясь, они услышали у двери хижины рычание и лай Клыка. Через мгновение после того, как Рон громко постучал в дверь, она открылась. Хагрид стоял с арбалетом, направленным на них. Ему потребовалась всего секунда, чтобы понять, кто же стучится в его дверь в четыре часа утра. — Рон! Что ты здесь делаешь сейчас в такую рань? Что-то не так с… Что за… Гарри? — Хагрид замолчал, наблюдая, как лица Гарри и Гермионы медленно появляются из-под капюшона плаща. Он высунул голову в дверной проем, чтобы посмотреть, нет ли поблизости кого-нибудь еще, а затем распахнул дверь и отошел в сторону, прошептав: — Заходи быстрее, пока тебя никто не заметил! Хагрид закрыл дверь, развернулся и увидел, как Гарри и Гермиона появляются из-под плаща. Лицо Хагрида выражало крайнюю степень любопытства, и он спросил:  — А где же наша мисс Оутэ? — Теперь она «мисс Поттер», — быстро произнесла Гермиона, — Гарри вчера ее удочерил, но она… Сейчас не с нами. Глаза Хагрида расширились, и он недоверчиво спросил:  — Э-э… Удочерил? Ты действительно принял… Альфа-вид в свою семью?! Гарри почувствовал укол раздражения от недоверчивого тона Хагрида и уже собирался наброситься на него, но остановился, когда увидел, как этот полувеликан вытирает глаза рукавом своей ночной рубашки. — Я не могу поверить, что ты это сделал! — сказал Хагрид с дрожью в голосе. — Я знал, что ты отличный волшебник, Гарри. Я никогда ни на секунду в этом не сомневался! Хагрид снова утер глаза, вытащил из кармана ночной рубашки огромный носовой платок, громко высморкался, а затем сказал:  — Ну, раз уж у тебя день рождения, у меня для тебя кое-что есть. Хагрид подошел к камину и снял с него коробку, а затем отдал её в руки Гарри. Гарри открыл крышку и чуть не рассмеялся, когда увидел внутри торт, который выглядел точно так же, как тот, который Хагрид ему подарил при их первой встрече. — Я сам его сделал, — гордо сказал Хагрид; для Гарри это было и так очевидно — по тому, как на глазури было неровно нацарапано «С Днем Рождения, Гарри!». — Как ты узнал, что я буду здесь? — спросил Гарри, глядя на торт. — Ну, я не знал. Я делаю для тебя этот торт каждый год, но обычно съедаю его сам, — торжественно сказал Хагрид. — Это самое малое, что я могу сделать для Джеймса и Лили — не забывать день рождения их сына. Гарри был тронут. Он почувствовал, как к горлу подкатился комок. Он сглотнул его и сказал:  — Большое спасибо, Хагрид. Для меня это очень много значит. А вообще, мы здесь, чтобы спросить тебя о Годриковой лощине. Нам нужно узнать, как туда добраться. Лицо Хагрида помрачнело, и он ответил:  — Знаешь, Гарри, я бы хотел, но я не могу тебе это сказать. — Мы знаем о Фиделиусе, наложенном на дом, — сказал Гарри, — Петтигрю прислал мне записку, в которой он раскрыл нам Тайну, чтобы дом не был для нас невидим. Нам просто нужно знать, хотя бы примерно, в какую сторону идти. Хагрид рассказал, что Годрикова Лощина находится в лесу Эксмур, чуть севернее городка Черитон. Они еще немного поболтали, и, убедившись, что смогут найти дом, извинились и уже собрались уходить. Хагрид проводил их до двери и сказал:  — Приятно было снова тебя увидеть, Гарри. И тебя, Гермиона. Не забудьте зайти в гости в следующий раз, когда… Что вы здесь делаете? Хагрид смотрел в раскрытую дверь. Гарри повернулся и посмотрел туда же и был потрясен, увидев огромную толпу, собравшуюся перед хижиной Хагрида. — Что они здесь делают? — прошептала Гермиона. От толпы отделилась фигура и медленно поплыла к хижине, остановившись прямо перед изумленной троицей и глядя в глаза Гермионе. — Мисс Грейнджер, — поприветствовал её сэр Николас, — не могли бы вы уделить нам несколько минут. Мы хотели бы с вами кое-что обсудить. Взгляд Гермионы скользнул по толпе призраков, обитающих на территории Хогвартса. Она увидела членов клуба Безголовой Охоты, сидящих на своих призрачных конях позади Почти Безголового Ника. Увидела Серую Леди, Толстого Монаха и даже Кровавого Барона, собравшихся здесь вместе с другими призраками Хогвартса. Призраки, которых она не узнала, тревожно шептались между собой, нервно подергивались, и все они смотрели на Гермиону жемчужными глазами. Внутренняя тревога Гермионы нарастала все больше с каждой секундой. Это было так… Как если бы все привидения в Англии собрались на лужайке Хогвартса. Внезапно глаза Гермионы расширились. Ее сердце сжал страх, когда в ее мозгу всплыла эта тревожная мысль. Она посмотрела в глаза Ника и сразу поняла, чего они все хотят. Гермиона быстро отвернулась от собравшейся толпы и закрыла лицо руками. На ее глаза навернулись слезы, и она прошептала: — Они хотят уйти… И хотят, чтобы я им помогла!