Бывший Бог

В одиннадцать лет у Шигео не было ничего, на что он мог бы опереться. В одиннадцать лет Шигео потерял веру в мир, себя и Бога. В одиннадцать лет его мысли путались, липли, катились, плыли, но не желали найти цельность, не желали найти твёрдую почву и надёжную опору под ногами. В одиннадцать лет бедный мальчик плутал по городу и сомнительным районам, перекатывая свой взгляд от одной высокой постройки к другой: тогда мир казался намного выше и больше. Он шёл неспеша, разглядывая каждое здание, завороженно наблюдая за цветной рекламой, читая и впитывая каждое слово, как вдруг его глаза остановились на вывеске. Движимый непонятным чувством, он ринулся по лестнице в здание. И неожиданно замер перед дверью. Что он там увидит? «Спасение, — пронеслось в голове Шигео, — или Расплату?» Он нервно сглотнул и медленно потянул дверь на себя — глаза пронзил свет. Кагеяма упустил тот момент, когда из-под серых неясных туч, пока он мялся перед входом, вдруг выглянуло солнце. Когда Шигео было одиннадцать, он вошёл в новый храм и нашёл нового Бога. Рейген был светлым, Рейген внушал доверие — к нему хотелось тянуться, на него хотелось молиться. Рейген говорил — и Шигео впитывал каждое слово кожей, взглядом, душой и сердцем. Рейген говорил — и каждая фраза была новой заповедью. Рейген говорил: — Никогда не применяй свои силы на живом человеке (и мысленно думал о том, как бы ещё обезопасить окружающих и себя). Шигео нежно зовёт своего Бога: — Учитель… И Аратака незамедлительно оборачивается на возглас своего ученика, вопросительно вскинув брови. А Моб лишь завороженно любуется. У Бога Шигео глаза цвета неба, чем дольше смотришь, тем больше кажется, будто паришь. У Бога Шигео светлые волосы, словно бы солнце спустилось с небес. У Бога Шигео поразительно яркая и притягательная улыбка, и Моб захлёбывается в этой красоте. — Сегодня у нас будет с тобой небольшое дельце, — закусив губу, сообщает Рейген, медленно отводя взгляд от экрана. — Я бы и сам справился, но тебе ведь нужна тренировка. И Моб лишь завороженно кивает, наблюдая за каждым движением своего Божества. Шигео пойдёт за своим Богом хоть на край света. Он преданный. Он действительно безмерно любит своего Бога. Он искренний. А Рейген этого не понимает. Рейген использует эту слепую веру, вертит ею налево и направо, глупо смеётся и снова не понимает, что играет в слишком сложные игры. Для Рейгена — Шигео всего лишь инструмент, оружие. Для Рейгена — Шигео ещё одна головная боль. Для Рейгена — Шигео всего лишь сопляк, который купился на его не особо заумные трюки. Рейген очень хорошо умеет лгать окружающим, и особенно себе. Каждое утро он встаёт, умывается, чистит зубы и лжёт. Смотрит на своё отражение и уверенно произносит: «У меня всё просто хорошо, отлично и замечательно». И где-то изнутри подкатывает панический страх: «А что, если он догадается, а что, если он уйдёт…» — который тут же смывается холодной водой и очередной затушенной сигаретой. В двенадцать лет Шигео активно делится своей жизнью с Рейгеном. В двадцать шесть лет Рейген активно интересуется жизнью Шигео. В двадцать шесть лет Рейген с понимающим взглядом раздаёт советы своему ученику налево и направо, и в свои двенадцать Шигео так же с жаждой впитывает каждое слово Учителя. — Вот, — протягивает неуклюже конверт своему ученику Аратака в смущении. — Что это, Учитель? — дрожащим голосом спрашивает Кагеяма, принимая конверт как Благословение. — Твоя зарплата, — протягивает мужчина, потупив взгляд в пол. — Но я ведь ничего не сделал, — удивлённо отвечает Шигео. И Рейген расплывается в какой-то загадочной улыбке. Даже сейчас, думает Аратака, даже сейчас этот мальчишка слишком наивен и верен мне. Но не триумф чувствует Рейген, и не восторг, он почему-то чувствует лёгкую печаль. — Довольно, Моб. Ты заслужил, и теперь так будет всегда. Шигео бросает ошарашенный взгляд на своего Бога и готов целовать его руки за милость, которой тот наградил его. И он благодарит. Много и много раз произносит: «Спасибо, Учитель, спасибо…» После чего осторожно кланяется и просит прощения. «За что?» – мелькает мысль у Аратаки в голове. А затем Шигео кланяется ещё раз, прощается и спешно покидает офис — дома заждались родители. — За что? — повторяет свой вопрос Рейген. И не получает ответа. — Ничего не сделал, — пронзает тишину ещё одна фраза. «Единственный, кто здесь ничего не сделал — это я», — звучит в голове Аратаки, но он снова ловко рассеивает эти мысли дымом, как и положено первоклассному лжецу. В тринадцать лет Шигео всё так же отчаянно и искренне цепляется за своего Бога. В тринадцать лет Шигео всё ещё стоит в полный рост и всё ещё тянет к Богу руки. И Рейген невзначай думает, мол, было бы неплохо, будь оно всегда так. Рейген уже не отрицает свой эгоизм, уже щедро наслаждается им и продолжает играть свою роль Бога, которая принадлежит не ему. В двадцать семь лет Рейген забывает о своей жизни до того, как он стал чьим-то Богом. В двадцать семь лет Рейген думает, что его жизнь всегда была такой лёгкой и беззаботной. В двадцать семь лет Рейген всё ещё убеждает себя, что Богом быть просто. Однако… Второй голос в голове уже звучит яснее. Второй голос в голове говорит Рейгену о том, что он лжёт. И не только Мобу, а очень отчаянно — себе. Рейген и сам это знает, но отрицание — лучший способ продержаться на этой грешной земле. В конце концов, ложь ещё никогда не подводила великого Рейгена Аратаку. — Моб, сегодня у нас очень важный заказ, я и сам бы, но понимаешь… — Моб, у нас сегодня клиент, дело легкое, но тебе бы потренироваться… — Моб, сегодня мы едем в… — Моб, собирай вещи, тут такое дело… — Моб, Моб, Моб, Моб…. — МОБ! — Учитель! — вдруг в какой-то момент останавливается Шигео позади Рейгена после очередного дела. — Ась? — Почему… — тяжело сглотнув, но, собравшись с мыслями, продолжает Моб, — почему вы не используете свои силы? — Я же говорил: слабых духов я не вижу — вот и приходится звать тебя, — наобум отвечает Аратака. Шигео, потупив взгляд, не решается продолжить разговор, но на языке застряли слова горькой правды. В четырнадцать лет Кагеяма Шигео начинает сомневаться в своём Боге. В четырнадцать лет Кагеяма Шигео с ужасом начинает подавлять эти мысли, но они уже засели корнями глубоко в голове и дали свои первые ростки. А Рейген не замечает. Рейген думает, что всё под контролем. Ложь ведь ещё никогда не подводила, главное — выдумать настолько правдоподобно, чтобы Моб как можно дольше не задавал этих глупых вопросов.

***

— Зачем вы меня позвали? — тихо, но очень отчётливо спрашивает Шигео. Рейген снова начинает лепетать что-то про разницу в силе и слабых духов. Кагеяма говорит о том, что у него теперь есть жизнь помимо храма и Бога. А Бог Шигео не верит. Бог Шигео говорит о том, что мальчика просто используют (как использует он). Бог Шигео говорит о том, что он просто оружие в их руках, и они не видят в нём человека (как не видит он). Бог Шигео говорит о том, чтобы Моб перестал думать и продолжал работать на него, ибо в этом больше смысла, чем в прогулках с друзьями (и кому это в итоге нужнее из них двоих?). Шигео молча стоит и слушает. Шигео и слова своего не смеет вставить. Просто в какой-то момент он закрывает глаза и, открыв — видит перед собой человека. Храм рушится на его глазах, Шигео с ужасом осознает, что больше Бога нет. — Я больше не приду, — констатирует факт Кагеяма. А Рейген ему не верит. Рейген нервно улыбается уходящему силуэту ученика и зажигает сигарету. Ложь ещё никогда не подводила его. В четырнадцать с половиной лет Шигео потерял Бога. В четырнадцать с половиной лет Шигео понял, что можно жить и без Бога. На следующий день Шигео не приходит на работу. Рейген лишь слабо ухмыляется, он знает: это лишь вопрос времени, когда прибежит его верный работник. И на следующий день Шигео тоже не приходит. И через неделю. И даже через две. А Рейген ждёт, ждёт и не верит, что в этот раз он действительно проиграл. — Ерунда какая-то, — шепчет Рейген, поднося зажигалку к фильтру. Слабо затягивается и вдыхает вязкий дым. Мужчина поспешно собирает свои вещи и направляется домой. По пути Аратака случайно натыкается на Шигео. Не вплотную конечно, Рейген наблюдает за ним издалека. У Шигео улыбка такая яркая и светлая (Рейген никогда не видел его таким). У Шигео тихий, но звонкий смех (хочется слушать и слушать). И Рейген всё еще нервно сглатывает, не веря очевидным фактам. Шигео хорошо и без своего Бога. Ну и пусть, думает Рейген, рано или поздно этот момент всё равно бы настал, просто Аратака потерял бдительность, с кем не бывает. Это был день, когда он осознал, что ложь впервые в жизни подвела великого Рейгена Аратаку. Бывший Бог Шигео возвращается в свою маленькую тусклую квартирку. Бывший Бог Шигео судорожно садится за стол и открывает ноутбук. На рабочем столе — пусто. В письмах — пусто, только одно поздравление с днём рождения от матери и куча ненужных и неважных писем от клиентов. И Рейген думает, что Шигео был для него не только инструментом. И Рейген думает, что Шигео вовсе не головная боль, а скорее у Аратаки уже всё зудит от своей собственной сущности. И Рейген думает, что Шигео далеко не сопляк, который так легко поверил ему, это Аратака сам себя обвёл вокруг пальца. В этот раз даже дым не помогает рассеять все мысли. В двадцать восемь лет Рейген понимает, что до роли Бога он был одинок. В двадцать восемь лет Рейген понимает, что он опять вернулся к тому, от чего пытался сбежать. И в двадцать восемь лет он наконец-то понимает, что никому не нужен. Теперь. Ночь, проведённая в баре, никак не помогает Аратаке упорядочить свои мысли, а только всё портит. Мнимые друзья пытаются поддержать павшего духом Рейгена. И Аратака им верит, потому что, однажды проиграв себе во лжи, он теперь всем верит. На следующее утро Рейген просыпается с жуткой головной болью и с огромной уверенностью, что он сможет покорить мир. Пересмотрев все свои достоинства и недостатки, он приходит к тому, что лучше всего у него получается лгать. И без Моба отлично получится. Он же великий гений. Аратака встаёт с постели, умывается, чистит зубы и зачитывает наизусть зазубренную мантру, ритуал непоколебимой веры в себя. Похвально. Следующие полгода Аратака чувствует себя непобедимым героем. Он лжёт налево, лжёт направо и чувствует себя превосходно. Лжёт себе и смеётся, потому что если перестать себе лгать, тогда будет очень больно. Тогда нужно будет признаться самому себе, что пора остановиться, а остановиться уже невозможно.

***

Камеры, люди, телевидение, Ведь об этом мечтал великий Рейген Аратака? О славе? Верно? Только что-то в голове тихо шепчет, что это замена. Потому что если бы он и хотел снова стать Богом, то только для одного единственного человека. Себе ли Аратака пытается доказать, что он всё может и без Божественной силы или тому, кто отрёкся от него? Рейген не успевает ответить на этот вопрос, на съёмочной площадке кричат «Мотор!»

***

Провал. Это был самый большой провал в его жизни. И он сам завёл себя в эту ловушку. Рейген всячески прячется от шепчущих голосов на каждом углу. Рейген всячески прячется от снующих повсюду глаз, лезущих в душу. Насмешливых глаз. Раздевающих. Жизнь до Моба была незначительной. Жизнь после Моба стала безумием. Жизнь без Моба превратилась в ад. Рейген тяжело выдыхает, закрывая входную дверь, здесь тихо, здесь его не достанут. Пока. Дрожащими пальцами он щёлкает зажигалкой. Зажигалка отказывается работать в такой ответственный момент. Тогда Аратака судорожно начинает искать на кухне давным-давно забытый коробок спичек. И находит за полкой с посудой. Щелкает раз, щёлкает два — спичка ломается. — Да что же это такое, — сдержанно ругается Бывший Бог Шигео. Вторая спичка не подводит своего хозяина. Вторая легко и внезапно вспыхивает. Как жизнь Рейгена Аратаки пару часов назад. Дым помогает выгнать все противные, липкие, вязкие, отвратительные мысли. Помогает очистить разум. Помогает трезво взглянуть на ситуацию. — Всё не так плохо, — размышляет вслух Аратака, чтобы хоть как-то разбить вязкий дым и точно такую же вязкую тишину. — Всё можно исправить, — уверяет он сам себя. Рейген даже рад, что уже так давно лжёт себе. Потому что только это его сейчас и спасает. Другой бы уже давно загнулся на его месте, с ухмылкой замечает Аратака. А Рейген другой. Рейген считает, что так красиво и одновременно отвратительно лгать может только он. Но следующая неделя не оправдывает ожидания великого экстрасенса. Великий экстрасенс загнан в угол. Великого экстрасенса уже тошнит от одного только звания, которое он сам же себе и присвоил. И Рейген сдаётся. Рейген соглашается на эту чёртову пресс-конференцию, ради которой его преследуют журналисты, ради которой они лезут во все щели и не дают дойти до спасительной двери квартиры, той, что мужчина так сладко мечтает захлопнуть каждый день. Доигрался, думает Аратака. — Что ж, будь что будет, — тихо выдыхает он кольцо дыма. — Будь что будет.

***

В назначенный день Рейген идёт на свой личный эшафот. Мысли о расстреле не покидали его голову всю ночь, из-за чего недавно купленная пачка сигарет закончилась в один момент. «К чему эти нервы?» — думает Рейген, он уже всё равно не жилец. «Интересно, — думает Аратака, — насколько сильно я могу пасть в его глазах?» Садясь за стол с микрофонами, Рейген перестаёт чувствовать. Словно бы вакуум подступает со всех сторон. Вдох-выход. Вдох-выдох. Сердце, на удивление, стучит размеренно и спокойно. Самоназванный экстрасенс уверенно отвечает на вопросы журналистов. Самоназванный экстрасенс чувствует, как к горлу подступает тошнота. Самоназванный экстрасенс говорит на автомате, будто бы ещё с рождения был готов к этой ситуации, и теперь, не задумываясь, даёт верный ответ. Вот только… — Почему вы решили связаться с этим бизнесом? Такого вопроса не было в сценарии великого Рейгена Аратаки. И он медленно тянет в слух: — Почему… Медленно тянет вслух и чувствует, как его поглощают далёкие мысли. «От скуки», — думает Рейген. Ничего особенно не умея, он подался в бизнес, где всё решала атмосфера. Но и это ему наскучило через год. Если бы не одно Но. Когда Аратака думал о бесполезности своего дела, к нему в офис пришёл он. Мальчик просил помощи у Рейгена. Мальчик владел огромной эсперной силой и не знал, как ей пользоваться. Рейген не верил. Рейген вообще мало во что верил в своей жизни. Но в помощи не отказал. Дал пару дельных советов и отпустил на вольный ветер ребёнка. А ребёнок вернулся. Рейген уже хотел было выгнать его, но случайно упавший стакан, который мальчик ловко подхватил своей эсперной силой, заставил того передумать. Рейген был восхищён и вдохновлён Мобом. Рейген хотел стать кем-то особенным, владеть тоже какой-то силой. Рейген не замечал, как все это время пользовался мальчишкой. Аратака — единственный из них, кто был слеп. Рейген не понимал, что когда был Шигео, он уже был кем-то особенным, и только теперь действительно стал никем. И кто кого спас? Аратака тихо вздыхает. «Что ж, Шигео, — думает Рейген, — ты смог перерасти своего Учителя, своего Бога. Моб, ты действительно…» — Ты вырос. Твёрдо произносит Бывший Бог Шигео. И мягкая улыбка наполняет всё его естество. Слепцу наконец-то открыли глаза. Чудеса. Воздух постепенно наполняется привкусом озона, и внезапное землетрясение застигает врасплох студию. Все суетятся, кричат, восклицают. Рейген знает, что это по его душу пришли. Рейген знает, что это спасение. И Аратака спокойно встаёт из-за стола, направляется к выходу. Глаза Бывшего Бога встречаются с глазами Шигео. — Ты… почему ты пришёл? — слетает с его губ прежде, чем Рейген успевает оценить ситуацию. — Да так, просто, — искренне отвечает Шигео. А Рейген и на этот раз не понимает. Поэтому он продолжает спрашивать. — Ты знал? — тяжело сглатывает Аратака. — Знал что? — Кто я на самом деле? В интернете и журналах говорили обо мне, не так ли? — Я и так это знал, — твёрдо отвечает Шигео, заставив своего Учителя остановиться. — Я всегда это знал. Кто мой учитель на самом деле… — замедляется Моб, и Рейген тяжело сглатывает во второй раз. — …хороший человек, — договаривает Кагеяма, мельком улыбаясь. Аратака сначала не понимает. Впервые в жизни он смотрит на Шигео как-то по-другому, но пока ещё не может объяснить себе, как именно. Глаза бегают. Мысли тоже бегают. Всё бегает. И Рейген наконец-то понимает, кто из них двоих был Настоящим Богом. И Рейген верит. Впервые за всю свою жизнь он, чёрт возьми, верит. — Может, по рамену? — выдавливает он из себя слова после продолжительного молчания. — Хорошо, — весело отвечает Шигео. И они сворачивают осторожно за угол, пока солнце медленно закатывается за горизонт. В двадцать восемь лет Рейген наконец нашёл своего Бога.