Бывший Бог

День выдался сегодня жаркий. Рейген сидит в душном офисе в одной рубашке и думает о том, как здорово было бы снять и её. Потому что пиджак уже очень давно красуется на спинке стула. А галстук перекинут через плечо, потому что сейчас он жутко раздражает Рейгена. Сегодня Серидзава отпросился по каким-то важным делам, а Томэ в буквальном смысле вымолила у Рейгена отпуск на неделю. Всё-таки лето, конец июня. Аратака тихо вздыхает и думает о том, куда пропал Экубо. Рейген его не видел уже пару дней. И не то чтобы он сильно по нему скучал, просто так было бы проще скоротать время. Аратака медленно поднимает свой взгляд на часы, висящие на стене. Медленно поднимает свой взгляд и тихо стонет от осознания того, сколько ему ещё мучиться в этой парилке, потому что на часах ещё и полудня нет. Может, закрыться сегодня пораньше, думает Рейген. Закрыться пораньше в начале рабочего дня… По какой-то причине сегодня абсолютно ничего не хочется делать. Даже думать не хочется. И Рейген тихо вздыхает. Тихо вздыхает и посматривает на пачку сигарет, лежащую на углу стола. Нет. Курить тоже не хочется. Может, действительно закрыться? И только Рейген решается на какие-то действия, как в дверь кто-то начинает стучать. — Здравствуйте, можно? Показывается в двери девушка с короткой стрижкой и чёрными как смоль волосами. — Да-да, конечно, проходите. Приветствует посетительницу Аратака и лёгким движением руки возвращает свой галстук на место. Девушка аккуратно отворяет дверь и очень осторожно заходит в офис. Рейген замечает, что её всю как бы слегка потряхивает. Рейген замечает, что глаза у неё бегают туда-сюда в каком-то внутреннем беспокойстве и всё не могут никак остановиться. Рейген хмурится, подозревая, что дело предстоит достаточно серьёзное. Хмурится и надеется, что сумеет с этим разобраться в одиночку. Аратака жестом указывает девушке на стул, стоящий напротив его стола. В его взгляде отчётливо читается несказанная фраза: «Присаживайтесь, выслушаем». Девушка кивает в знак благодарности и очень осторожно присаживается напротив Аратаки. — Вы правда экстрасенс? Слетает с её языка прежде, чем Рейген успевает задать ей какой-либо вопрос. Слетает так резко, что Рейген даже немного теряется. Всё, что он успевает сделать — это очень выразительно поднять левую бровь и скептически посмотреть на свою посетительницу. — Простите! — начинает судорожно оправдываться девушка, — Я просто… Я просто уже в отчаянии! Я уже и не знаю, кто бы мог мне помочь! Девушка тянется дрожащей рукой к своей щеке и вытирает слёзы, которые, видимо, она уже не в силах сдерживать. Аратака просит девушку успокоиться и говорит, что теперь она в надёжных руках. Аратака предлагает девушке стакан воды, чтобы та наконец-то пришла в себя и сказала, что же всё-таки случилось. Девушка протягивает бледные руки к стакану и делает парочку освежающих глотков. Дышать становится легче, как и говорить. И девушка рассказывает Рейгену, что зовут её Рем. Рассказывает, что уже очень давно ищет помощи среди экстрасенсов, но никто так и не смог ей помочь. Рассказывает, что это связано с её сыном. Рассказывает и постоянно запинается на этом моменте и не может дальше нормально говорить. Потому что голос Рем начинает дрожать. Потому что голос Рем переходит в редкие всхлипы, а слёзы уже одним стаканом воды не остановить. И Рейген тихо вздыхает. Он садится напротив девушки и всячески пытается её успокоить. Где-то на краю сознания он вдруг вспоминает, что у него в дальнем ящике завалялась валерьянка. Вспоминает и судорожно выгребает из этого дальнего ящика все старые документы и новую пачку бумаги. Найдя то самое, заветное, Рейген уже облегчённо вздыхает и капает валерьянку в стакан с водой. — Вот, выпейте, вам должно стать легче, — протягивает Аратака стакан девушке. Протягивает стакан девушке и предлагает ей перебраться на диван. Рем берёт стакан и, заметно пошатываясь, не без помощи Рейгена добирается до дивана. Аккуратно на нём расположившись, она делает пару глотков, и, спустя пару минут безудержных рыданий и всхлипов, наконец-то успокаивается и начинает более-менее ровно дышать. Рейген аккуратно присаживается на диван рядом с Рем. Рейген смотрит на всё это и думает, что на этот раз он конкретно вляпался. По крайней мере уйти сегодня пораньше точно не получится. — Простите. Тихо произносит Рем и прячет своё опухшее лицо за короткой чёрной чёлкой, которая тоже уже промокла от слёз. — Не стоит, всё в порядке. — держит лицо Рейген. — Вы… Если вам трудно говорить, вы можете написать всё на листе бумаги. Сочувственно предлагает Аратака. Девушка в ответ начинает судорожно мотать головой. — Нет-нет. Простите ещё раз. Всё уже в порядке. Простите. Я… Я всё расскажу. И делает ещё один жадный глоток из стакана. — Совсем, дура, расклеилась, — ругает себя Рем и вздыхает. Рейген понимающе кивает и ждёт, когда девушка наконец-то введёт его в курс дела. — Всё это началось около года назад. Рем делает ещё один глоток. — Мы тогда с сыном переехали на новую квартиру, и всё было просто замечательно. Пока не произошёл один случай. Рем стискивает сильнее стакан в руках. — В тот день он вернулся из школы. И всё, вроде бы, было в порядке, пока мы не сели ужинать. Я приготовила две порции омлета. Но Мари, так зовут моего сына, отказался его есть и потребовал порцию риса с соевым соусом, как я обычно якобы ему делаю. Рем делает ещё один глоток. — Вы, наверное, подумаете, что я сумасшедшая, но мой Мари всю жизнь ненавидел рис, его тошнило только от одного его вида, поэтому в доме у меня риса и в помине не было. Я очень сильно удивилась и переспросила: точно ли он хочет риса. Мари помолчал и ответил, что сегодня, так и быть, обойдётся одним омлетом. И я бы списала этот случай на усталость, если бы после ужина встав из-за стола, он не сказал: «Спасибо, было очень вкусно, Рейко» В этот момент у Рем начинают трястись руки, и стакан опасно наклоняется к полу. Рейген ловко подхватывает стакан и решает для безопасности пока что оставить его у себя в руках. Рем судорожно сглатывает и продолжает свой рассказ. — Дело в том, что Рейко — это моё настоящее имя. Точнее, имя, которым меня называла мать. У нас с ней были не лучшие отношения, и я держалась от неё подальше. Как только выдалась возможность, я сбежала из дома. Когда я стала постарше, я поменяла имя на Рем и забыла то время, как страшный сон. И тут вдруг — Рейко и этот рис. Я вспомнила, что готовила ей этот чёртов рис в детстве каждый день! Понимаете?! Рейген протягивает Рем стакан со спасительной жидкостью, предчувствуя новую волну рыданий. Рейген не хочет прерывать девушку, но собирается с духом и всё-таки просит её перейти к главному. Рем ещё раз извиняется и, заикаясь, говорит о том, что это всё её мать. Что даже после смерти она преследует её. И не просто преследует. Хочет забрать её сына себе. И Рем говорит о том, что здоровье Мари сильно ухудшилось, что он внешне и внутренне стал стареть, хотя ему всего лишь четырнадцать лет. А ещё, что вокруг Мари происходят странные вещи. Он говорит постоянно с кем-то. Вокруг него вянут и умирают растения, и последний месяц он не выходит из комнаты. Рем говорит, что она очень любит сына, но боится заходить в эту комнату, потому что там происходят сверхъестественные вещи. Летают игрушки, коробки. И ещё: он постоянно кричит «Рейко! Рейко! Иди сюда, Рейко!» Девушка говорит о том, что все экстрасенсы, которых она вызывала, в панике убегали оттуда. А ещё, что пыталась также в домашних условиях провести спиритический сеанс, но ничего не добилась. Рейген слушает всё это и думает, что ему с этим делать. Кажется, сегодня заговорить клиента или просто посыпать солью комнату у него не получится. Позвать Шигео? Нет, он обещал его больше не дёргать. По крайней мере, не по каждому пустяку. А пустяк ли это? Аратака думает о том, что стоит всё-таки сходить проверить. Может, девушка преувеличивает. Может, мальчишка заигрался. Всякое бывает. Четырнадцать лет… всё-таки, это, вроде как, переходный возраст. Рейген вспоминает Шигео в четырнадцать лет. Вспоминает и думает, что после того, что он пережил, ему, наверное, уже нечего бояться. Однако где-то глубоко в душе Аратака понимает, что он просто нарывается. — Вы… вы мне поможете? Отчаянно спрашивает Рем. — Конечно! — зажигается Аратака своей неугасимой решительностью, — Вы можете положиться на меня! Я ведь великий экстрасенс Рейген Аратака. Девушка, поглощённая новой надеждой на спасение, вытирает слёзы с лица уже в который раз и искренне улыбается своему самопровозглашённому спасителю. — Вот. — Говорит Рейген, — Так уже намного лучше. Улыбка вам больше к лицу. Рем немного смущается и даже немного смеётся в ответ. — Ну, что ж, показывайте, куда идти. — Да-да, пойдёмте, тут недалеко. Рейген встаёт с дивана и подходит к столу, чтобы забрать со стула свой пиджак. Проверяет карманы на наличие соли. Она его не спасёт, но плюс к уверенности гарантирует. И с лёгкой душой уходит из офиса. Правда, когда он закрывает за собой дверь, его не покидает странное предчувствие. Предчувствие, будто бы должно случиться что-то очень нехорошее. Оно выражается в лёгкой дрожи по всему его телу и в чувстве необъяснимой тревоги. «Успокойся», — говорит себе Рейген, — «ещё одно ерундовое дело, справимся быстренько, и глазом моргнуть не успеешь.» И Рейген мастерски отметает от себя все плохие мысли. Всё будет в порядке.

***

Рейген и Рем шли вдоль спальных районов, в новом квартале, который совсем недавно отстроили. Рейген здесь никогда не был, поэтому с интересом рассматривал новые здания. Вроде и рядом живешь, а до сих пор не знаешь, что происходит вокруг. Рейген любезно интересуется у Рем, не против ли она, если он закурит. Рем мягко улыбается Аратаке и говорит: — Что вы, что вы, конечно, я не против. Тогда Рейген с каким-то облегчением достаёт сигарету из новой пачки и наконец-то вдыхает спасительный дым. Тревога никуда не делась, она только начинает нарастать. Необъяснимое, что-то кричащее внутри. Как если бы Аратака добровольно пытался руку сунуть в огонь. Рейген затягивается до самого фильтра и тяжело кашляет. Горько. Ещё и голова теперь кружится. Нет, не стоило. Нет, не стоило, думает Рейген, и зажигает вторую сигарету. Когда он докуривает третью, Рем извещает о том, что они пришли. Здание, к которому они пришли, выделяется среди других. Оно какое-то обветшалое, несмотря на то, что совсем новое. Рем открывает парадную дверь и пропускает вперёд Рейгена. — Нам на седьмой этаж. — Хорошо. — медленно тянет Рейген и идёт в сторону лифтов. — Нет-нет, простите, я забыла сказать, лифт не работает. Рейген тихо вздыхает и направляется в сторону лестницы. Интуиция кричит Рейгену, что что-то тут не так. Рейген не экстрасенс, но даже он почувствовал резкую смену атмосферы, когда зашёл в это странное здание. Будто бы он вошёл в другой мир. Пока они поднимались по лестнице, Рейген постоянно смотрел в окна между пролётами. И чувствовал, как его будто бы отгородили от всего остального мира. На улице было жутко жарко. Здесь почему-то Рейген замёрз, хотя в здании не было холодно. Холод этот шёл изнутри, холод этот заставлял дрожать. На улице светило яркое солнце. Здесь через чистые новые окна, свет почему-то падал по-иному. Как-то приглушённо, и совсем не грел. Он был холодным. И ни звука. Полнейшая тишина. Только шаги отражались от поверхности стен. Странно, думает Рейген. Очень странно. Однако необъяснимое упрямство Рейгена может сегодня посоперничать с его интуицией. Это самое упрямство заставляет игнорировать очевидные факты. И он идёт, невзирая на обстоятельства. — Вот здесь. — дрожащим голосом произносит Рем. — Квартира 239. Рейген тихо сглатывает и следует за клиенткой. — Говорите потише, — шёпотом предупреждает Рем, — она не любит громкие звуки. Рейген молча кивает и заходит в квартиру. В какой-то момент уши у Рейгена закладывает, и он слышит только бесконечную звенящую тишину. Сердце медленно пропускает удар за ударом, и по какой-то причине становится тяжело дышать. Рейген не знает, какого это, но, наверное, он сравнил бы это состояние с полным вакуумом. Потому что, на секунду, Рейген готов поклясться, что перестал чувствовать гравитацию. Потому что, на секунду, Рейген готов поклясться, что вообще перестал всё чувствовать. Рейген словно в каком-то тумане, в какой-то пустоте, он только слышит шёпот Рем: — Прошу тише, тише, нам сюда, третья дверь, справа от гостиной. И Рейген идёт. Идёт, но ноги почему-то заплетаются, как будто бы он идёт во сне. Где-то изнутри к горлу подступает лёгкая тошнота от такого невнятного состояния, а потом Рем говорит: — Вот эта комната. И всё разом отпускает Рейгена. Он стоит на твёрдой земле. А если быть точнее: на полу. С окон падает яркий свет, температура нормализуется. В голове ясно и чисто. Больше ничего не кружится, больше не тошнит. И тревога куда-то ушла. — Я боюсь туда заходить, — в ужасе шепчет Рем, — пожалуйста, зайдите первым. — Да без проблем, — уверенно шепчет Рейген. Уверенно шепчет Рейген, как будто бы сейчас не было ничего странного. Уверенно шепчет и аккуратно поворачивает ручку двери. Комната, которую видит Аратака за дверью, достаточно светла и чиста. Яркий свет пронизывает её всю, практически не оставляя места для тени. Рейген чувствует здесь спокойствие, какое-то вечное спокойствие. Рейген думает о том, что хотел бы остаться здесь навсегда. Слишком уж здесь идеально. Рейген не понимает, откуда у него такие мысли, а затем вспоминает, зачем он сюда пришёл. Вспоминает и видит спящего мальчика на кровати. Мягкий свет разливается по его золотистым волосам. Скользит по его руке, лежащей вдоль одеяла, и легко касается правой щеки. Рейген медленно подходит к ребёнку и садится к нему на кровать. — Мари, — шепчет Рейген, — Мари, меня зовут Рейген Аратака, я пришёл с тобой поговорить, потому что ты пугаешь свою маму, расскажи мне, что с тобой случилось. Мари не открывая глаз, резко схватывает Рейгена за запястье и шепчет: — Уходите, прошу, пока я сплю, она не слышит. — Кто она? — мягко спрашивает Рейген. — Бабушка. Рейген слышит звук закрывающейся двери и резко одёргивает себя. Вечное спокойствие нарушается. И внезапная тревога снова начинает набирать обороты. Рейген подрывается к двери и судорожно пытается её открыть, но не выходит: дверь заперта. — Рем! — шёпотом зовёт Рейген, — Откройте дверь! — Простите, — дрожащим голосом произносит девушка, — но у меня не было выбора. — В смысле, у вас не было выбора? — Она сказала, что убьёт его, если я не буду приводить к ней жертвы. Простите-простите-простите… Снова и снова шепчет Рем. Рейген уже думает начать возражать, но чувствует кожей, что за спиной атмосфера значительно поменялась. Рейген не хочет оборачиваться, но чувствует, что он уже не жилец. Тревога перерастает в панику. Паника в ужас. И Рейген на последних секундах рассудка достаёт телефон и набирает номер Шигео. Дрожащей рукой он подносит его к уху и заговорщически шепчет: — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, возьми трубку, пожалуйста…. — Да? — слышится спасительный голос Бога. — Моб, — тяжело дышит Аратака. — Моб, ты мне нужен. — Учитель, — пытается возмутиться Шигео, — я же говорил во время пар меня не беспокоить. — Шигео, пожалуйста… Рейген не успевает договорить, а услышать ответ от своего Бога тем более. Потому что его телефон резко выдаёт ошибку и оповещает о том, что абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети. В этот момент Рейген вспоминает все нецензурные слова, которые он когда-либо знал, вот только ситуацию это не исправит. Рейген чувствует, как свет исчезает. Рейген чувствует, как пространство исчезает. Рейген чувствует, как он исчезает. И Рейген сглотнув, оборачивается.