О вселенском балансе

      Арсений Попов хотел бы, может, начать рассказ с фразы «Этим утром все было как-то странно». Но ни черта.       Утро было обыкновенное. Промозглое, раннее, сонное, кофеиновое — какое угодно, но только не странное.       С девяти утра Арсений торчал на съемках для рекламной интеграции с шампунем (им повезло, что они не позвали его лет эдак десять назад), потом улаживал дела в «уберитерыбу», а когда вернулся домой к вечеру — вот здесь уже что-то непонятное случилось. Не подумайте, что Арсений — взрослый, самостоятельный и крайне самодостаточный мужчина в самом расцвете сил — занимался подобным регулярно! Вовсе нет, это была практически случайность, абсолютное совпадение, но он, исключительно от скуки, решил посмотреть пару расслабляющих видео на портале YouTube. Ну, а где расслабляющие видео, там и попытка вбить свое имя в поисковую строку (просто ради интереса, он правда не самовлюбленный). Ну, а где свое имя, там и имя Антона Шастуна (тоже из природного любопытства, он правда не вантонавлюбленный). Впрочем, это все оказалось неважным, потому что страница не запестрела видео, а отозвалась унылым «результатов не найдено».       Арсений зевнул: опять полетели сервера у кого-то видимо. Он обновил портал и вбил снова «Антон Шастун». «Результатов не найдено». Что за нахер — не поэтично подумалось Арсению, но не сдавшись без боя, он открыл гугл. Гугл еще никого никогда не подводил, поможет и сейчас. «Антон Шастун» … «Результатов не найдено. Возможно, вы имели в виду «Антон Лапенко»?» Хуенко. «Ерунда. Сервера и у гугла падают. Да у кого в современном мире не падает? Экология ни к черту, да и вообще…» — что там «вообще» додумывать Арсений не стал, пальцы уже вбивали имя и фамилию в Яндекс.       Наконец, страница запестрела ссылками. Арсений выдохнул, а потом прочел заголовки: «Антон Птушкин — пять мест, где должен побывать каждый YouTube» «Антон Птушкин: откровенное интервью» «Антон Птушкин НОВЫЙ СЕЗОН «ОРЕЛ И РЕШКА» — Я не ебусь в глаза, я не ебусь в глаза, — пробубнил Арсений под нос, а потом хлопнул себя по лбу (не буквально, конечно, в реальности он разве что не целовал себя в лоб): стоило просто зайти в Инстаграм. Он заскринил экран с ссылками на Птушкина, в голове уже родились варианты комментариев, с которыми он мог бы отправить эти скрины Шастуну. Поиск Инстраграма откликнулся так же ебнуто, как и все остальные поисковики: «Не найдено результатов по запросу anton.shastoon». Вконтакте? По нулям. Ни в друзьях, ни в диалогах.       Арсений схватился за телефон и открыл список контактов. Угадайте, блять, кого там не было.       Попов уже смутно догадывался, что подобная ебанистика похожа или на очень плохой сон, или очень продуманный пранк, но был еще один шанс. Надежнее гугла и даже инсты. Глубже даркнета и разнообразнее порнхаба. Твиттер. Твиттер всегда давал ответы. Твиттер давал больше, чем ответы. Он решился броситься сразу в бездну: #arton: поиск по хэштегам … «ничего не найдено, педик» «И ты, Брут» — с отчаянием смотрел в экран Попов.       Арсений — опять же как человек взрослый и скептический — решил не паниковать. Подумаешь, из интернета и телефона исчез Шастун. Он не будет паниковать Он не будет паниковать Он не будет — Матвиенко, я официально ебанулся! — нервно дергая за шнурок толстовки возопил несчастный Арсений в трубку спустя полминуты. Матвиенко был невозмутим и беспощаден: — Если это все новости, то перезвони попозже. — Я тебе серьезно говорю! Скинь мне номер Шаста прямо сейчас, Серег. — Да завали уже, придурок. Скину ща, — Арсений повесил трубку и выдохнул: адекватность зашла в чат, все в порядке. Телефон коротко мигнул: от: Матвиенко (18:01) Держи своего Шепса. Я думал, ты у него сам номер брал +78932********       Арсений мысленно свирепо зарычал, а в реальности просто агрессивно втянул сопли. От: Арс (18:02) Не Шепса Шастуна Антона Шаста От: Матвиенко (18:05) я ебу что ли чела какого-то номер?       На протяжении следующего часа Арсений методично выяснил, что номера Шастуна не было ни у Стаса, ни у Позова, ни еще у десятка тех людей, которые точно решили разыграть его. Но что было гораздо страшнее — существование его отрицалось абсолютно каждым человеком, до которого доебался Попов. Стас бормотал какой-то бред:  — Шестун? Не, я бы такого точно запомнил. Арс, не гони, ты лучше меня знаешь, что мы с самого начала ориентировались на импровизаторское трио, а ты теперь еще кого-то тащишь? Оксана как будто бы действительно пыталась помочь: — Арсений, правда, я могу еще поискать, ты мне скажи хоть, откуда этот парень? Позов откровенно ржал: — Попов, ты когда троллишь, каждый раз палишься! Четвертый участник, охуеть можно! Ты бы хоть фамилию нормальную придумал!       Пока он размышлял, кто слетел с катушек: вселенная или он, перезвонил Матвиенко: — Арс, чо ты там воду мутишь? Стас сказал, ты всех достал с каким-то Антоном-гандоном — Блять, Серый, не смешно уже, — Арсений все еще оставался человеком разумным, даже если и ебнутым. — Да кто смеется, я вообще не сращиваю, где ты набрался до такого состояния в 7 вечера, — тот, судя по звуку в динамике, почесал бороду, а потом в своей невозмутимой манере продолжил, — ты скажи, что за чувак, может я еще у кого спрошу. Он с камеди?       Арсений подумал, что так играть, конечно, надо уметь. Годы ПТУ не прошли даром, очевидно: Матвиенко пиздел как бог. По такому поводу можно и подыграть. — Да, ты знаешь, сам не знаю, что нашло. Я все уже нашел, не парься, — кто тут еще император невозмутимости.       Матвиенко даже не стал провоцировать его почему-то и просто повесил трубку, коротко попрощавшись. Концерт в Питере ожидался послезавтра, вот там он над всеми посмеется.       А послезавтра жизнь посмеялась Арсению в лицо. На сцене приготовили три кресла. Ни Позов, ни Матвиенко, ни Стас, ни даже Оксана, которая в розыгрышах сосала даже больше, чем Арсений в попытках притворяться натуралом, даже бровью не повели, когда за полчаса до концерта никакого Шастуна все еще не было. Арсений упорно делал вид, что его не одурачить. Сидя на высоком стуле и нервно стуча каблуком ботинка о паркет, он пытался высмотреть насмешку в лицах окружающих. Вот сейчас кто-то расколется. Вот сейчас Стас махнул рукой: — Идите за сцену, парни, время, — он выразительно постучал по запястью, пригладил волосы и направился к выходу на сцену. Арсений решил легко и непринужденно намекнуть, что шутка затянулась: — Да вы охуели все что ли?! Без Антона мы блять на сцену выходим сегодня, да? Пранкеры конченые! Позов с беспокойством на него взглянул: — Арс, тебе плохо? Какой опять Антон? — Ах не знаешь! Да я с первой минуты вашу шутку выкупил, хорош стебаться, возвращайте Шаста, — Попов ядовито прошипел, еще раз окидывая взглядом гримерку. В ней все еще находились только трое. Матвиенко подошел к его стулу и как маленькому ребенку ласково начал пояснять: — Арсюша, мы актеры шоу «Импровизация», помнишь? Ты, я и Дима, вот он, посмотри, помаши ему ручкой. Уже пять лет выступаем втроем, и сегодня выступим, да? Да, вот умница, спустись со стула, радость наша, и иди за кулисы. Арсений смотрел на него, как баран на новые ворота. Что. за. хуйня.       Следующие несколько дней до Арсения медленно доходило: Антона Шастуна не существовало. Никто не орал на концертах его имя Стас и Дима были единственными воронежцами в команде. Шоу «Контакты» на YouTube успешно вел Матвиенко Воля не шутил про девственников на съемках Н и к т о не шипперил Арсения с кем-то, кроме как с Матвиенко. «Арсежа» звучало как будто кто-то обосрался, язвил про себя Арсений. Но важно было не это.       По всему получалось, что они никогда не знакомились с Шастом. Никогда не пытались поймать коннект Не летели на соседних сиденьях в самолете Не смотрели друг в другу в глаза дольше положенного Не смеялись над домыслами фандома насчет их отношений По всему получалось, что больше пяти лет из его жизни не стерли, но основательно изрезали. В перерывах между размышлениями, как это, мать вашу, вообще возможно, Арсений чувствовал, как горит то жопа, то сердце. И то, и другое — болезненно.       Следующие две недели он прожил в формате «это не слезы я просто плачу», пытаясь выискать хоть одного человека, хоть одно упоминание о том, что Антон Шастун — не плод его больной фантазии. А когда убедился, что даже фотографии в его собственной квартире пугали отсутствием Шаста, в какой-то момент решил немного отпустить ситуацию.       Проще говоря, купил виски, взял колу и вознамерился провести вечер за бокалом, в крайнем случае двумя. В одиночестве. Гордый и несломленный.       Гордый и несломленный Арсений спустя пару часов и две трети бутылки, ползая на коленях, шарил под всеми диванами и шкафами рукой, уверенный, что где-то за несчастной мебелью найдется Шастуновская розовая толстовка, которую тот случайно забыл у него дома в Москве с месяц назад. А когда та не обнаружилась, он уткнулся носом в белую футболку «Батон Шастун» (она по какой-то причине в его гардеробе таки нашлась!) и, полный жалости к себе, заныл. Нытье получалось какое-то безнадежное: — Е-е-если ты, — пьяно и плаксиво обратился Арсений к футболке на коленях, — изчз из этой реальности, значт где-то тбя не один, а два, — он обвел мутным взглядом комнату, очевидно, приходя к новым логичным выводам, — А если в дргой реальнсти тебя два, то это не слишлком ли много?! Не слишком ты ли то ты ли вообще-е, а?! Арсений почувствовал, что готов заплакать от осознания, что у какого-то Арсения из параллельной вселенной два Шастуна, а он здесь, единственный и неповторимый, остался без единого Антона. Еще немного для порядку утерев слезы футболкой и приступив к последней трети бутылки виски, Арсений решил действовать.       Если вселенная дура, и решила отобрать у него два метра счастья, то решать вопрос надо напрямую. Ничего умнее, чем вызвать такси и назвать адрес квартиры Шастуна, не придумалось. Такси ехало к нему быстро, но виски кончалось еще быстрее.       Высотка в спальном районе Москвы безмолвствовала, не желая помочь Арсению в его удручающем положении. А положение было такое: часы показывали третий час ночи, тело держало его слабо, а мозгами Арсений уже сообразил, что он не в курсе, что делать дальше. Очевидно, в квартире Шастуна его быть не могло, да и номера квартиры он не помнил. Назад ехать не хотелось: хотелось победителем выйти из схватки с судьбой в закат, желательно, с Антоном.       С переменным успехом получилось дойти до лавочки у подъезда. Арсений вспомнил: если хочешь говорить с судьбой, то говори в небо. То ли так слышно лучше, то ли чтобы выглядело солиднее.       В любом случае, других идей не было, поэтому он решил начать диалог первым, припоминая Шастовские выражения, словно это могло сработать. — Ублюдок сука ебучий ой блять уебан, — промычал Арсений. Где-то залаяли собаки. Фонарь рядом с лавочкой моргнул на долю секунды. — Шаст, блять, ну алло, — продолжал втыкать в небо Попов, — кто это у нас здесь больной? Я перестал волноваться, так что ты давай уже, адекватно вернись, поговорим, ну.       Собаки больше не лаяли. Стало тоскливо, и Арс уже начал было размышлять, не поскулить ли ему самому вместо них. Алкоголь брал свое, и Арсений почувствовал, как по лавочке он уже плавно стекает в горизонтальное положение. «Хоть бы не заснуть здесь, как бомжара последний. Надо вернуться домой» — рассудил Арсений, а после кто-то потянул за ниточку, и сознание закрыли шторы.

***

      В глаза болезненно бил свет, даже учитывая то, что Арсений их еще не открыл. Голова была тяжелая, шея ужасно ныла, а во рту — поверьте, никому лучше не знать, какой вкус ощущался на языке. Слава богу, подумалось Арсению, я все-таки не заснул на лавочке! Под головой точно ощущалась подушка, на плечах одеяло, значит, точно дома.       Он приоткрыл один глаз. Перед ним точно была не его спальня, но это не имело никакого значения, потому что на диване спиной к нему сидел кто-то, кто совершенно точно был Антоном Андреевичем Шастуном (уж этот затылок он из тысячи узнает!).       Арсений хотел издать радостный клич: сработало! Не подвела дипломатическая чуйка, договорился! Но вообще-то дипломатической чуйки у него не было, как и голоса. Поэтому получилось вяло, но с большим энтузиазмом прохрипеть: — Шаст, блять Шастун, повернувшись к нему, почему-то ухмыльнулся: — Проснулась, спящая красавица, ты глянь, — он улыбался, как обычно, головокружительно. По крайней мере, голова от его улыбки у Попова закружилась. А может, не от улыбки, а от похмелья, но радости это не уменьшило.       Он, игнорируя стреляющую боль в висках, кинулся на Шаста с такой прытью, что тот даже не успел увернуться, погребенный под Поповым: счастливым, как собака, дождавшаяся хозяина. — Я тебя вернул! — услышал Шастун, чувствующий себя странно от такого напора. — Откуда вернул, ты еще не протрезвел, что ли? — сдавленно промычал Антон из-под Арсения. Арс сел обратно на кровать. — Тебя не было! Три недели! Антон нахмурился: — Ты вчера приложился головой сильно, да? Сходи в душ, Арс, лады? Потом разберемся.       Арсений никогда не думал, что будет в таком восторге от шастовской душевой кабины. Не то чтобы она была особенной — просто лишний раз за утро напоминала, что Антон здесь живет, платит за воду, выбирает гель для душа. Короче, моется, следовательно — существует.       Душ привел в чувство: голова не гудела так сильно. Пока Арсений мылся, Антон успел сваять им подобие бутербродов.       Бутерброды выглядели так себе: как будто Антон резал хлеб без рук. Впрочем, учитывая, что он умел запороть любое блюдо сложнее пельменей, претензий не было никаких. Арсений в целом, все еще пребывая в эйфории от всей ситуации, на бутерброды внимания не обратил ни малейшего, сел напротив Шастуна, отхлебнул кофе и поморщился.       Господи, — с нежностью подумал Арсений, — этот долбоеб даже кофе нормальный не сварил.       Чтобы не казаться ебанутее, чем позволяют приличия, Арсений разумно перестал вопить о возвращении Шастуна из параллельной реальности, но тот сам вернулся к этому. — Так куда я там уезжал? Арсений вздохнул: — Я, может, ебанулся, но я три недели прожил в мире, где мне каждая собака пыталась доказать, что тебя не существует Антон заржал: — И что, соскучился? Арсений посмотрел внимательно на Шастуна, неромантично чавкающего хлебом с колбасой, на крошки вокруг его рта, жирное пятно на домашней футболке, и ответ пришел сам собой: — Пиздец как. Антон помолчал с минуту, доедая, а потом невозмутимо сказал — Не знаю, что там по поводу трех недель, мы с тобой вообще-то только два дня не виделись. А вчера ты ко мне в ночи приехал, ужратый. До квартиры, правда, не дошел, я на лавочке тебя обнаружил, когда курить выходил.       Арсений почувствовал, как у него краснеют уши, а Антон, явно наслаждаясь ситуацией, продолжил: — Ты, кстати, еще и поговорить со мной успел вчера. Я тебя тащил, а ты говорил. — И что говорил? — напряженно спросил Арсений, старательно изучая кофе в кружке. — Ну, знаешь, — Антон, сука, ухмылялся, — про баланс вселенной. Что-то такое, вспомнить бы, — он даже паузу выдержал максимально ублюдскую, — а, точно, про то что у каждого Попова должен быть свой Шастун, а если у какого-то Попова своего Шастуна нет, то это ошибка реальности       Арсений хотел бы провалиться сквозь землю или хотя бы спрятаться на дне чашки с этим отвратным кофе. — Ну и еще, — непринужденно добил Шастун таким тоном, будто просил не забыть купить хлеб в Пятерочке, — ты сказал, что у меня охуенный зад. Арсений вздохнул. — И ты потом пытался меня засосать у двери, пока я ключи искал — Не было такого! — не поверил и возмутился красный, как радующийся солнцу томат, Арсений. — Ладно, не было, — фыркнул Шастун, — это я тебя пытался засосать, но ты вырубился. Арсений возмутился еще больше: — Ты воспользовался ситуацией! Это почти харассмент! Антон пожал плечами: — Пальцем тебя не коснусь, раз такой зануда. У Попова ушло две секунды на то чтобы встать из-за стола и притянуть за футболку обнаглевшего Шастуна к своему лицу: — Ты охуел со мной такими фразами кидаться? Шастун смотрел на него странно: — Так я тоже скучал — Три недели? — Два дня.       Арсений не стал размышлять, был ли это сон или баг в Матрице, он был очень занят, целуя Антона, а потом раздевая его, а потом помогая ему раздевать себя, а потом… Впрочем, это уже другая история. А в этой — реальность встала на место, потому что для одного Попова нашелся свой Шастун.