Непонятная концепция жизни в период старшей школы

Я не могу сказать, где была отправная точка у этого бесконечного падения в бездну без чувств и эмоций, но сейчас я определённо находился в свободном полёте. Мне греет душу мысль, что началом было моё рождение. «Греет». Однако это так просто — признать, что ты такой от природы и на этом объяснения кончаются. Сложнее, пытаться понять, почему твоя жизнь для тебя обычный фоновый шум. Когда любое событие ощущается чем-то отчуждённым и незначительным, даже если оно напрямую касается тебя, это до усрачки пугает. Ах, если бы. Необъяснимое желание понять себя — единственное, что заставляет меня смотреть на окружающий мир с интересом. Я хочу узнать, могу ли я чувствовать то же, что и остальные. А что если, и они ничего не чувствуют? Тогда весь мир поистине хороший театр. Из собственных мыслей меня вырывает, а точнее лениво выталкивает школьный звонок. Неприятный звук трогает барабанные перепонки, будто пытаясь их порвать и заполнить собой всё тело. Каждый раз я был не против такого расклада, но он отступал, видимо огорчённый слишком лёгкой победой. Когда я уже почти разворачиваюсь в сторону выхода, часть моего бокового зрения цепляется за Твика. Он кусает большой палец и немного растерянно смотрит в пол, будто совсем позабыл, что надо делать дальше в таких ситуациях. Я вздыхаю и направляюсь к нему. Не могу смотреть, как он выпадает из реальности, отчаянно пытаясь схватиться за неё снова. Не смотреть тоже не могу. В этом мы были чем-то похожи. Возможно, из-за этого продолжаем вместе тусоваться. Всё, что было в детстве, осталось в детстве. Сейчас — это пик нашей подростковой жизни, а может и её конец (зависит от того, какие рамки вы привыкли ставить), а значит, заботы и проблемы ей подстать. Хотя в Южном Парке дети куда более взрослые, чем их родители. Значит ли это, что мы тоже стали глупее и наивнее? Ощущение будто жизнь осталась где-то позади, а сейчас я лишь пытаюсь отдышаться после неудачной попытки её догнать. Мне кажется, что в моём случае попытка была настолько неудачной, что я даже за ней не бежал. Однако дыхание всё равно сбилось, и сейчас в лёгких катастрофически не хватает воздуха. Так я чувствую это. Твик, тем временем, похоже реально очень странно дышит, и потому я хлопаю его по плечу в надежде привести в чувства. — Мне… наверное, стоит пойти домой, — слышу его неуверенный голос. Я уже хочу ответить, что мы и так идём домой, ведь это был последний урок, но вспоминаю про физру и про то, как меня недавно отчитали за её прогулы. Надо идти. Мне, но не ему. — Прости, чел. Я не смогу пойти с тобой. Хочешь, я зайду позже? *** Мы сосёмся под какой-то фильм из 90-х. Я честно не знаю, за что они нравятся Твику. С другой стороны, я никогда и не пытался узнать. Может быть сейчас подходящее время? Я провожу языком по его обкусанным губам и отстраняюсь. — Почему фильмы 90-х? — я звучу как-то холодно. — Н-не знаю. Хотелось? Можно по-потом и 80-х посмотреть, если х-хочешь? — у Твика потерянный вид и сбитое дыхание. — Хах, а современное кино? — не думаю, что это действительно было похоже на смешок. — Или хотя бы этого века? — Оно… слишком качественное. Хотя нулевые может и сойдут. Какая странная причина. Даже не знаю, жалею ли я о том, что спросил. Всё очень абсурдно и этот факт идеально вписывается в данную атмосферу. Я провожу пальцами по его шее и чувствую лёгкое подрагивание. Транквилизаторы с этим всем не особо помогают, а прочие периодически принимаемые Твиком «препараты», по моему мнению, всё только ухудшают. Я говорил ему. Он лишь усмехался. Причём куда более натурально, чем я за всю свою жизнь. Надеюсь, у него не будет серьёзных проблем из-за этого. Однако я ничего не могу сделать. Разве может один человек повлиять на другого, если тот того не хочет? Боже, разве я психолог или кто-нибудь подобный? Я полумёртвый зверь в огромной клетке. Твик — маленький, но наглый зверёк, залезший в вольер со львами. Я снова целую его. *** Музыка играет в наушниках. Изредка мимо проезжают машины. Щёки покалывает от холода. Когда возвращаюсь домой, я всегда думаю о том, чтобы просто пройти мимо или пойти в другую сторону. Ведь это так просто. Всего лишь надо делать всё новые шаги, такие же, как и старые. Не прийти домой слишком просто, но что дальше? У меня совсем нет идей на этот счёт. Настолько, что мне даже думать лень о своих возможных действиях. Поэтому я просто иду домой. В наушниках играет музыка. Машин не так уж и много на этой улице. У меня слишком мерзлявые щёки. *** Покормив Страйпи и Страйпи-2, которые на самом деле уже не первый и второй Страйпи в моей жизни, я делаю домашку. В этом занятии главное не переусердствовать, чтобы вдруг не взять на себя роль отличника. Благо домашку делать всегда лениво, и потому я часто отвлекаюсь на скролинг ленты в телефоне и просмотр бессмысленных видосов. Большую часть из них составляют каверы на ударных и странные музыкальные челленджы. Да, я люблю музыку. Увлекает ли она меня настолько, чтобы дать мне почувствовать себя живым? Нет. Однако мне всё равно нравится её слушать, и особенно мне нравится играть. В те редкие моменты, когда я сажусь за барабаны, мне действительно хочется сделать что-то. Мне действительно хочется выразить себя и свою жизнь в последовательности ударов по тарелкам и барабанам. Ритмичная — такая вся моя жизнь. Простая, обычная, скучная, но вполне себе ритмичная. На экране всплывает уведомление о сообщении от Клайда. Я сразу думаю о том, что если это приглашение на очередную вечеринку, гулянку или покатушки, я откажусь. Мне надоело. Не даёт никакого эффекта, а время потратить можно и не таким тупым способом. Хотя не мне о таком судить. Я всё равно бы отказался. Я читаю сообщение и понимаю, что внезапно не хочу отказываться от поступившего предложения. Клайд хочет собрать музыкальную группу.