***
Хэй, ты слышишь меня? Закрой окно, я замерз уже. Голос ломался как тонкая корочка льда, которая бывает осенью ранним морозным утром и осколками впивался в горло. Эта боль оставалась на губах и так тихо, но уверенно стекала вниз. Пронизывала каждую клеточку тела. Ты еще слышишь запахи в комнате? А чувствуешь аромат той ненавязчивой, но запоминающийся мелодии? Где ты? Проснись, эй, или я выбью эту чертову дверь. Монотонный звук шагов, такой глухой, но очень грузный. Будто на плечи шагающего упало серое небо Хиллвуда. Лишь вой бродячих собак давал понять, что все это не картинка из книжки, а реальность. Гнетущая, ломающая и грязная. Стинки стоял напротив зеркала. Ему казалось, что он находится не в этой реальности. Имена, слова и даже голоса путались в голове, действия становились бессмысленными. События были схожи с теми, что происходили в книге, которую очень любил парень. Даже некоторые «повороты сюжета» совпадали с тем, что было написано на страницах книжечки. Тут явно было что-то не так. — Выглядишь встревоженным, — Послышался чужой, незнакомый голос. Подросток вздрогнул от неожиданности и обернулся. Лицо было расплывчатым, неясным, будто юноша специально надел очки с мутными стеклами. — Стинки? — Спросил мужчина и протянул к нему руки, но тот отошел подальше, покачав головой. — тук-тук. Звуки шагов становились громче. Торопливые, беспорядочные, переходящие в бег. Если и бежать, то от своей тени. Только она и догоняла. — Дерьмо, — Выругался Арнольд, пытаясь вдеть красную нить в ушко иглы. Руки тряслись, из-за этого ничего не получалось и это выводило из себя. — Помочь? — Спросил Джер, уже минуту, наблюдавший за мучениями блондина, но второй лишь помотал головой. Ему не хотелось говорить, а растворится в тишине комнаты. — Себе помоги, — Язвительно отозвался парень. На мгновение показалось, что с зубов покапал яд. — Я знаю, о чем ты думаешь, — Сказал Джеральд, пропустив предыдущую фразу мимо ушей. — О том, что это все страшный сон наркомана? — задал вопрос подросток, отложив иглу с нитью — или то что мне хотелось бы придушить твоего бублика подушкой, пока тот спит? — Смешно, но нет, — Юноша немного подошел, кусая нижнюю губу. — Жаль, — Без какой-либо доли эмоций последовал ответ. — Это насчет Хельги, — Ладони вспотели и сжали кусок бумаги в кармане. Утром пришло письмо, где говорилось о том, что её нужно будет ликвидировать. — То есть? — Шотмен отложил моток ниток и иголку в сторону. Серые глаза прикованы к нему одному — к Джеральду. Слова застряли комом в горле. Было тяжело даже дышать. В голове крутились сотни мыслей и в то же время там было абсолютно пусто. — Арнольд, мне пришла бумага, — начал парень и набрал в легкие побольше воздуха, — Хельга, она… — темнокожий поймал себя на том, что перестал дышать вовсе, будто кто-то или что-то мешало, — мертва. Слово прозвучало совсем тихо, прячась от посторонних. Джер внимательно наблюдал за тем, как меняется в лице Арнольд. Знаете, то чувство, когда вместо того, чтобы поддержать человека, смотришь на его реакцию. — Что… — Сухими губами прошелестел блондин. Говорить о том, что она жива и что ее можно спасти было бы отправкой парня на верную смерть. Пусть лучше сразу начнет переваривать, потом станет легче. — Мне очень жаль, — Сипло отозвался парень. Что-то в нем оборвалось, когда взгляд ненароком упал на руку собеседника. Она сжимала штанину, хотя лицо оставалось бледным, безжизненным. — Это я виноват, — Холод пробежал по телу, нет, он проникал под кожу. Кислорода совсем не хватало. Перед глазами проносились картинки моментов с ней. Как она стояла в плохо освещенной гостиной перемазанная яркой помадой, как луна с нежностью касалась ее волос. Арни невольно коснулся своих губ. На глаза накатились слезы, когда вспомнился ее вишневый блеск для губ. — Это бы случилось, рано или поздно, — Выронил Джер. — Если бы я послушал тогда Ронду, этого могло не произойти, — Себе под нос сказал подросток, ощущая, как его сердце вот-вот не выдержит горя и тоски. — Когда все кончится, ты уедешь к бабушке и деду, начнешь новую жизнь, — Начал успокаивать темнокожий. — Зачем мне жизнь, в которой не будет Хельги, — Никаких эмоций, он полностью опустел. Потерял интерес ко всему в один лишь миг. — Годик-два и ты забудешь о ней и ужасах, которые пережил, — большая ладонь накрыла макушку блондина, — осталось немного потерпеть. — Я вскроюсь, — Арни не обращал никакого внимания на слова собеседника или просто не слышал их. В ушах стоял звон и в происходящее не верилось. — Это просто сон, проснись, придурок. Красная нитка упала на пол и покатилась в сторону двери, оставляя за собой красный след. Шотмен с большим вниманием наблюдал за этим, будто это последнее, что он увидит. Ты еще тут? Обними меня пожалуйста. — тук-тук.***
Девушка металась из угла в угол, собирая вещи. Глаза горели очень ярко, будто она снова нашла смысл жить, а не просто существовать. — Не уверен, что это хорошая идея, — С сомнением подал голос Игги. Выглядел он мрачнее обычного. — Ну и что? Я должна проверить, вдруг получится, — Бросила Хельга, запихивая штаны или кофту в небольшую дорожную сумку. — Солнце, ты сказала, что смирилась с его потерей, — Нахмурился парень, слегка скривив губы. Ревность больно била по голове и сжимала сердце холодными мокрыми руками. — Эта ворона принесла адрес, я уверена, что это был Арнольд. Он просит о помощи, это нельзя проигнорировать, — С воодушевлением говорила она. — Да это дети наверно пошутили, или наркоман какой-то место передачи пакетика написал, а ты, как дурочка, пойдешь туда, — Начал вскипать юноша. — Что с тобой? Почему ты не хочешь найти его? — Вдруг остановилась блондинка посреди комнаты, внимательно вглядываясь в его лицо. Оно было уставшим и замученным вечными выходками девушки. Столько печали и тоски. Кому-то хотелось только одного — чтобы все было спокойно. — Если он и жив, в чем сомневаюсь, то явно находится в розыске, как минимум у одного дохрена влиятельного наркобарыги. Ты будешь в опасности, если продолжишь, — выговорился Игги. Взгляд светловолосой на мгновенье задрожал, — я не могу подвергать тебя опасности из-за трупа. — Ну и ладно, все равно никто не верит, я сама отправлюсь за ним, — Спустя минуту раздумий уверенно сказала Хельга. Ее упрямость удивляла и раздражала в некоторых ситуациях особенно сильно. — Ты никуда не пойдешь, я сыт по горло твоими поисками призрака, — подросток схватил ее за руку, — Патаки, Арнольд мертв, прекрати. В комнате стало прохладно, будто кто-то открыл окно нараспашку. Цвета стен, обоев и мебели потухли, поблекли. — Мне больно, — Совсем тихо сказала блондинка, чувствуя, как заныла рука. Опомнившись, Игги отпустил ее. — Прости, не знаю, что на меня нашло, — Начал оправдываться он. — Уйди, — Она опустила голову и немного отошла. Словно напуганный зверек, которого случайно обидел человек. — Что? — Не веря своим ушам, переспросил парень. — Я сказала — пошел вон, — Повторила она уже тверже и громче. Игги еще минуту стоял и смотрел на нее, надеясь, что Хельга передумает. Но когда юноша понял, что все кончено, то молча отправился к выходу. Послышался громкий треск. — Знаешь, как мне тяжело знать, что, встречаясь со мной, ты любишь его, — Выходя из комнаты бросил он и вышел. Эта фраза скатилась с губ и упала камнем на паркет. Такой глухой и тяжелый она показалась, что еще несколько секунд лежала неподвижно. — Да пошел ты, — прошипела Хельга, когда осталась совсем одна, — мне никто из вас не нужен, сама найду его. Бросив взгляд на еще не сложенные вещи, сердце заныло. Где-то там, в другом городе, есть Арнольд, и наверняка нуждается в помощи. Медлить нельзя. В этот раз все должно получится, ведь есть бумажка с точным адресом. — Подожди еще несколько часов, я скоро приду, любимый — Смахнув слезу со щеки сказала блондинка. — тук-тук. Ронда лежала на полу, пересчитывая трещина на потолке. А все ли она сделала правильно? Где и что с ней? Могла ли она избежать безумия? Однажды каждый начинает задумываться об этом. К чему же все привело, где свернул не туда или наоборот, что достойного смог сделать. Эти мысли пропасть, бездонная яма, полная сожаления и несбывшихся мечт. Вспоминался тот проклятый разговор в закрытом крыле школы, разбитое окно, соревнования черлидеров, вечная борьба за лидерство с Лайлой. Интересно, как живет эта рыжая бестия? Наверно тренирует новеньких к следующему сезону, ведь предыдущий был проигран в априори из-за некоторых проблем. Тоска по прошлому тихонько пробиралась под кожу, вводилась шприцем. Будто она была вместо кислорода или наркотиков. — Мне нужно было просто подойти к тебе после игры, Арнольд, тогда этого всего могло и не быть, — Сказала она в кричащую тишиной пустоту комнаты. Брюнетка протянула тощую и бледную руку вверх, пытаясь схватиться за воздух. — Юджи, у него и правда глаза холодные, но такие красивые, завораживают — Немного улыбнулась девушка и перевела взгляд в сторону полуразвалившегося окна. — А еще любит Хельгу больше жизни, — уже без улыбки продолжила она. Когда ты переживаешь бури эмоций разного характера, то после них ничего не остается. Просто выгораешь ко всему и ко всем. Любое действие, слово, мысль кажутся бессмысленными. Точно кто-то разжег внутри тебя огромный костер, потратил его тепло только на себя и оставил после лишь копоть и не догоревшие угольки. — Я скучаю, Юджин, как же ты был прав, — на глаза навернулись слезы, — я просто глупышка. Девушка скрючилась на противно-ледяном паркете, с содроганием дожидаясь своего конца. Ронда еще раз взглянула на опустошенные пачки горьких препаратов, как в последний раз. Сердце забилось быстрее, а к горлу поступала рвота. Дыхание прерывалось каждый раз, когда та хотела зажмуриться. — Я не хочу жить там, где нет тебя, — Прошептала брюнетка, ощущая, как начинают болеть и жечь внутренности. Вот и ее веки прикрыли костлявые пальцы. — тук-тук. Холодный кафельный пол проедал кожу, пробираясь под нее. Он обжигал, оставляя за собой следы на ногах и руках. Последнее, что запомнит подросток — бездушные белые стены и запах хлорки. Пена тихонько стекала по бледным, безжизненным губам, пачкая этот самый кафель. — тук-тук. Стинки ужасно чувствовал себя. Ему начали мерещиться голоса. Абсолютно разные. Это напоминало гул в школьном коридоре во время перемены. Все что происходило после того, как попробовал наркотики в школьном туалете, было размытым. Провалы в памяти, что стали ярче проявляться. Воспоминания стирались все быстрее, словно их и не должно быть. Только сейчас подросток поймал себя на том, что обливается потом и ловит воздух ртом, подобно аквариумной рыбке. В реальности происходили ошибки, и это уже нельзя было игнорировать. Нужно поговорить об этом с кем-нибудь, может у Стинки все-таки не поехала крыша, а просто мир обезумел? — тук-тук. Стены дома начали сдвигаться, а рисунки на обоях извивались как змеи. Стинки покачал головой и закрыл глаза, стараясь не видеть этого. Не успел их открыть, как врезался в дверь. Это была ванна. Холодный душ — то что нужно. Но только он наступил на кафель, а как уже обжегся. Голова парня начала страшно болеть, голоса стали громче, послышались сирены машин скорой помощи. Торопливые и неразборчивые шаги. Они переходили на бег. Снова и снова. Глюки повторялись. — Ублюдок, — Произнес за спиной Арнольд. Стинки резко повернулся и был очень рад тому, что может четко разглядеть чужие черты лица. Парень стоял перед Шотменом. Внимательно всматриваясь в лицо подростка было плохой затеей, так как оно начало медленно меняться. Глаза теперь зеленные, волосы черные, затем рыжие. Арни молча подошел ближе и наклонился к уху. Щека блондина касалась щеки Стинки. Ощущалось дыхание, горячее и влажное. — Проснись, — хрипло и повелительно сказал он. </i> — тук-тук. Парни переместились на кухню. Только это был дом Юджина. Стинки любил гостить у него. — Красивая, — не своим голосом сказал Арнольд. Стинки огляделся. Везде висели фотографии медсестры, с которой застукал Юджина. Начали звучать и их стоны, все громче и громче. В груди закипела ненависть. Она яростно бурлила, разъедала легкие и кости. Мальчишка схватил нож, что лежал на столе, но, когда обернулся, Арни словно след простыл, как и кухни, где они находились. Очередной сбой в матрице или в голове. Сложно отличить реальность от бреда и наоборот. Чайник закипел, будешь чай? — тук-тук. Это была гостиная в его доме в Хиллвуде. Стинки видел самого себя, точнее уродливое, скрючившееся существо, очень сильно на него похожее. С сухих губ стекала темная густая кровь, руки были разодраны. Он с неугасаемой яростью скреб сломанными пальцами входную дверь, опечатанную грязно-желтой лентой. По спине пробежали мурашки. Хотелось окликнуть, но подросток не мог, пришлось подойти. Медленно и тихо он шел вперед, слушая тяжелое дыхание и неразборчивое бормотание. Будто это создание пыталось выбраться из этого кошмара. Почему он уверен в том, что выход там? Тонкое запястье Стинки кто-то крепко схватил. Ладонь была холодной и мокрой. Хватка крепкая, хотя и чувствовалось, что не мужская. Повернувшись, он увидел свою маму. Растрепанные волосы, а лицо скривилось в гримасе ужаса, страха и злости. Женщина повторяла лишь одну фразу: «Проснись, сынок». Она плакала, била его по груди, рвала на себе волосы. Она кричала и кричала, пока позади не послышался страшный гул. Давящий на слух, погружающий в панику и его. Сирены полицейских машин, голоса врачей и кого-то еще. Снова тот шум, от которого подросток прятался в ванной. — Стинки? — Вместо матери стоял уже Юджин. Он беззлобно смотрел на него, немного сдвинув брови, будто спрашивая, а точно ли это он. Юноша не поверил своим глазам, это и вправду был он. Стоит прямо перед ним. Паника и страх отошли на задний план. Можно его коснуться, обнять, посмотреть в глаза. Только Стинки потянулся к нему, послышался жуткий треск где-то за спиной и Юджи отошел. Звуки застегивающийся молнии были последним посторонним звуком, затем тишина. Только Юджин стоял перед ним, но в его взгляде уже был страх. Он плакал? — Проснись уже, — Сказал рыжий парень и сильно ударил того по щеке. — тук-тук. — Холодно? — Спросил мужчина, сидящий на кушетке. Стинки огляделся вокруг. Это была больничная палата. В нос ударил запах хлорки, накрахмаленного постельного белья и какого-то неприятного препарата. В ответ на вопрос собеседника подросток лишь кивнул. Ничего необычного не происходило. Неужели этот кошмар наконец кончился? — Если ты тут, значит так и не смог проснуться, — С грустью сказал мужчина. Все еще не хочешь обняться? — тук-тук…***
Школьная жизнь шла своим ходом. Арнольда очень забеспокоили слова той брюнетке, которой он продал наркотики. — Отойди, — Шипел он на некоторых мимо проходящих, что загораживали ему проход. В закрытом крыле его не было, наверняка он в туалете. Прозвенел звонок своей мерзкой и длинной трелью. Этот звук так и въедался в мозг. Арнольд немедля ни секунды начал стучать в дверь. — Тук-тук. Шотмен понял, что дело плохо, но просто открыть дверь он не мог. Придется выламывать. Подставив свое плечо, подросток бил в дверь все сильнее и сильнее. Слышался громкий хруст, и наконец тяжелая дверь поддалась. Она с грохотом упала, и блондин перешагнул порог. Он долго стоял на месте. Зеленоватый мерзкий свет, скользил по коже, очерчивая каждую деталь. Стинки лежал около раковины весь в синяках, наверно бился в конвульсиях и ударялся об пол. Он неудачно упал, на лбу до сих пор кровоточила огромная рана, окрашивая его скривившееся лицо в темно красный. Из-за рта шла пена, а неподалеку лежал язык. Наверно откусил, пока бился в тех же конвульсиях. Руки Шотмена невольно начали трястись. В туалете запаха и без этого ужасный, но сейчас тут веяло смертью. Взгляд подростка упал на пистолет, валявшийся около кабинок. Нужно было действовать быстро. Если это найдут, то полиция начнет расследование с большим интересом и нароет все что нужно оставить зарытым. Например, то, что эти наркотики были проданы Шотменом. Блондин осторожно обошел труп своего друга и взял оружие в руки. Ощущался приступ рвоты, хорошо, что рядом туалетные кабинки. — Сейчас урок, никто не видел того, что я тебя взял, — Сказал Арни пистолету, который ухмыляющаяся заблестел в зеленоватом свете лампы. Неожиданно послышались чьи-то торопливые шаги. Услышав их, подросток с ногами залез на унитаз и тихо наблюдал из прикрытой двери кабинки. Сердце билось как сумасшедшее. Парень на секунду прикрыл глаза, стараясь сдержать очередной приступ рвоты. От этой кислоты во рту становилось плохо. Показалась женская фигура. Она молча смотрела на этот ужас, хотя напряжение и страх, исходящие от нее, ощущал даже Арни. — Боже… — Все что смогла выдавить он. — Тише, — Прошипел блондин, выбираясь из укрытия. Он узнал этот голос. В дверях стояла Ронда. Девушка держалась за стену. Она была похожа на маленькое испуганное животное, а когда увидела пистолет в руках Шотмена, побледнела и казалось, что вот-вот рухнет в обморок. — Я все объясню, только пойдем со мной, — как можно тише и спокойнее проговорил юноша, — нам нельзя тут находиться, — парень кивнул в сторону трупа. Девушка энергично закивала. Ноги ее совсем не держали, казались ватными, но блондин с легкостью подхватил ее и помог выбраться оттуда. В голове только скрип, мерзкий звук, словно кто-то проводит когтями по стеклу, давя на него все сильнее и сильнее. Подростки вышли на задний двор прямо за закрытым крылом. Охранник уже забил на произошедшее и наверняка смотрит телевизор в своей коморке, от которой за километр пахнет пиццей с сыром и острыми крылышками. Первым делом, Ронда проблевалась, попросив Арни отвернуться. На самом деле блондин боялся оставаться без кого-нибудь даже на доли секунды. — Паршиво, — Хрипя сказала девушка, касаясь руки парня. Ее прикосновениями были не холодными, а ледяными. — Ты была права, он хотел кого-то убить, — Блондин, облизнул пересохшие губы, после чего достал из-за пазухи пистолет. Ронда невольно дернулась и прикрыла глаза. Ей было очень страшно, и она расплакалась. — Хэй, я тут, все будет хорошо, — Шотмен осторожно обнял ее, чувствуя, как трясутся ее руки. — Мне страшно, — Созналась она, прижимаясь теснее. Брюнетка хотела чувствовать себя в безопасности, а ничего безопасней его рук она не знала. — Я понимаю, поэтому и я и ты должны молчать о том, что видели, — Ответил юноша. Тяжесть обещаний ввалилась на его плечи. Он понимал, что осознание произошедшего дойдет до него позже, но сейчас он должен держаться. Когда они вернулись к школьному входу, то там уже собрались полицейские машины и бригада скорой помощи. Люди бегали вокруг, что-то говорили друг-другу. Были слышны даже перешёптывания старшеклассников. — «Надо будет увидеться с Хельгой», — Подумал про себя Шотмен, чувствуя постепенно нарастающую панику. Он спрятал пистолет под футболку. Холодный металл прожигал его бледную кожу, добирался до органов, хотел просочиться в вены и бежать по ним вместе с кровью. Неожиданно закричала женщина. — Проснись, сынок, мой мальчик, — В истерике билась, по всей видимости, его мать. Санитары не подпускали ее к «пакету», в котором лежало уже бездыханное тело ее ребенка. Лицо было перекошенным. Гримасы страха, боли застыли на нем. Она была бледнее того кафеля, на котором и скончался Стинки. Чья-то рука несильно сжала ладонь блондина. Арни повернулся и заметил, с каким ужасом за этим наблюдала Ронда. Она наверно и не заметила, как взяла Шотмена за руку. Чувствуя на себе взгляд, он повернул голову немного левее. Зеленое пламя вспыхнуло в глазах Лайлы, что стояла около школы со своей командой. Там была их тренер и что-то объясняла, но никому не было до этого дела. — Они найдут нас? — Тихо спросила брюнетка, не отрывая взгляда от матери Стинки. — Надеюсь, что нет, — Честно ответил ей Арни.***
Кто-то постучал в окно. Девушка вздрогнула от неожиданности, но улыбнулась, увидев силуэт на ветке. — Ты пришел, — Шепотом сказала Хельга, крепко обнимая Шотмена. Она была рада тому, что не обиделся на нее. — Я тоже рад тебя видеть, — Устало, но с нежностью отозвался подросток, обняв в ответ. Все проблемы и беды в его жизни стали не такими ужасными, решаемыми. От нее пахло так приятно. Еле уловимый запах вишни и теплые руки создавали тот самый комфорт, о котором Арнольд и мечтать не мог. — Выглядишь встревоженным, — Патаки внимательно вглядывалось в его лицо. Она беззлобно сдвинула брови, взяв того за руки. Хельга потихоньку потянула парня за собой на кровать. Будто прирученный дикий зверь, он немного помялся на месте, перед тем как сесть. — Видела новости? Там про подростка из нашей школы, — Начал издалека блондин. Подбирать слова было трудно, они не лезли в горло, только застревали комом. — Да, это был участник баскетбольной команды, — кивнула девушка и обняла Шотмена, — мне так жаль. — Это я виноват, — Сухо и безэмоционально бросил Арни. — Почему ты так решил, — В ее голосе не было страха, отвращения, осуждения. Только нежность, которая бывает у матерей. — Я продал наркотики одной девушке, а та отдала Стинки. Он передознулся и… — Блондин не договорил. Это было выше его сил. На глаза невольно навернулись слезы. — Твоей вины тут нет, он бы все равно нашел у кого купить, у кого взять эту дрянь, главное, что с тобой все хорошо и ничего не угрожает, — она прижалась теснее, как Ронда у школы, но чувствовалось иначе. Брюнетка искала в его руках защиту, видела в нем сторожевого верного пса, а Хельга прижимает с любовью, такой бесконечно ласковой. Только она знала о настоящих чувствах Шотмена и с особой осторожностью хранила в своем сердце. — Я люблю тебя, — Так тихо, но очень ясно прошептал Арни над ухом. — Я тоже люблю тебя, больше жизни, — Она прикрыла глаза. Про пистолет и возможные планы Стинки он решил промолчать. Сейчас они не имеют значения, как и многое. В этих стенах ее небольшой комнаты нет места тревоге и страху. — Может сбежим? — Немного смеясь предложила спутница. — Куда хочешь убежать? — Слегка приулыбнулся блондин. Патаки завалила такого большого и сильного парня на кровать, а сама, подобно кошечке, устроилась на его груди, чтобы видеть его лицо. — На край света, где не будет школы, родителей, наркотиков, — она смотрела прямо в глаза, — там, где будем только ты и я. — С радостью, — Отозвался Арни, чувствуя, как пульс участился. Блондинка поцеловала его и поняла, что ей мало. Она хотела утонуть в его глазах навсегда, чувствовать его руки целую вечность. — Милая, ты уверена? — Спросил он, немного краснея. — Я доверяю тебе как никому другому, — Прошептала она, зарываясь в его волосах. Лишь луна с неловкостью скользила по стенам ее комнаты. Каждое движение было плавным, дышало любовью и нежностью. Рассвет просачивался сквозь легкий туман на улице. Девушка с неохотой проснулась и встала. Одевшись, она оглядела свою комнату. Зацепил взгляд прекрасный юноша, который спокойно сопел, укрывшись одеялом персикового цвета. Лучи солнца были очень теплыми и по-настоящему греющими. Неужели вот оно счастье? Будить Арнольда совсем не хотелось, пусть он дальше отдыхает, вчерашний день и вправду был для него тяжелым. В голову пришла идея сделать ему завтрак. Хельга, к сожалению, не знала, что он любит. Арни только когда-то упоминал кофе и ничего больше. — «Ты вообще завтракаешь?» — Задалась вопросом Патаки, тихонько выходя из комнаты. На кухне уже стояла мама и попивала свой любимый чай, стоя у окна. — Доброе утро, — Пожелала Патаки и подобралась к плите. — Утречка, позавтракать хочешь? — Спросила Мириам и мягко улыбнулась. — Да, проголодалась что-то, — Кивнула Хельга, неловко краснея. — Я уже сделала вам завтрак, милая, — Проходя мимо, тихонько сказала женщина и скрылась в гостиной. Лицо подростка вспыхнуло, и она потерла щеки, чтобы привести себя в порядок. — Мама…***
Месяц спустя. Холодный воздух шаловливо просачивался под одежду, задорно щекоча. — Я купила тебе печенье, — Ронда стояла с пачкой шоколадного печенья в руках. — Надеюсь шоколадное, — С улыбкой понадеялся Юджин, похлопывая по свободному месту рядом. — Разумеется, я ведь знаю, что на орехи у тебя аллергия, а овсяное не любишь, — Приземляясь отозвалась девушка. На душе сразу стало уютно. Парень открыл печенье и положил так, чтобы ей тоже было удобно брать. Это их очередной вечер на берегу озера. Такой тихий и спокойный, что отсюда не хотелось уходить. — Я не успел попрощаться с ним, — Вдруг сказал подросток. Брюнетка положила руку поверх его и осторожно сжала. — Он был бы рад, если бы ты не останавливался на этом моменте жизни, а шел дальше, — Девушка мягко улыбнулась, успокаивая его. Не хотелось видеть его расстроенным. — Ронда, — начал он, — мне иногда кажется, что это я недоглядел за ним, — он вздохнул, — мы поссорились накануне его смерти. Темноволосая захлопала глазами. Неужели Стинки говорил не про девушку, а про Юджина. То есть тот пистолет был специально для… На глаза навернулись слезы и Ронда резко и очень крепко обняла парня. — Ну эй, ты чего, — Ласково спросил он, обнимая в ответ. Тонкие пальцы гладили ее по волосам и спине. Теперь пришла его очередь успокаивать. Сердце забилось в неровном ритме, как при болезни. Все могло быть иначе, если бы Стинки не перебощил с наркотиками тогда в туалете. Она бы сейчас не обнимала своего лучшего друга, она бы просто исчезла вслед за ним. Мир без него был бы бессмысленным. — Я хотел кое-что спросить у тебя, — Сказал Юджин, наблюдая за тем, как в озере плескаются полупрозрачный лунный свет. Так невинно и так нежно. — О чем? — В этой тишине можно было услышать стеснение и неловкость собеседника. — Ты мне нравишься, как девушка, — он набрал побольше воздуха в легкие, — Ронда, давай встречаться? Дыхание на мгновение перехватило. Должно быть, так чувствуют себя влюбленные. Такие неуклюжие, незнающие, куда девать такое количество любви. Они накрывают с головой, топят друг друга в омуте глаз, дарят безумие. — Я ждала, когда ты это скажешь, — Стряхнув пару крошек печенья с губ, сказала брюнетка. Юджин осторожно смахнул с ее щеки крошки, которые остались и с любовью приулыбнулся. Он так любил в ней простоту, это легкое очарование, грусть в глазах и мягкость. Подросток наклонился и прикоснулся к ее губам, словно спрашивая разрешения. Девушка ответила ему согласием. Ты уже выпила свой чай, тебе налить еще?