Spin a coin, dear Witcher

      Языки пламени всполохами играли на суровом лице, окрашивали белые пряди в рыжий. Ночной мрак медленно таял где-то на горизонте, но в лесу все еще было по-полуночному темно. Сухая палка, брошенная в костер, подняла вверх сноп искр. Плотва переминалась с ноги на ногу, но потом согнулась в коленях, опустилась на землю, и все смолкло. Волк снова стал одиноким. Так и должно быть. Он много лет был один, нельзя было отвыкать.       А он отвык. И тишина теперь была не в радость. И пустого бесполезного пространства вокруг стало так много, что где-то под медленно бьющимся сердцем образовалось такое же. Черное. Пустое. Нечто.       - Скажи мне, Плотва, - обратился он к лошади, и мысленно прикинул, как давно случился их последний разговор. - Я размяк?       Лошадь чуть раздула ноздри и шумно выдохнула. Ведьмак так и не понял, "да" это или "нет". Но ответ он, в общем, и сам знал.       Говорят, любовь к женщине способна творить невообразимые вещи даже с самыми свободолюбивыми, гордыми и сильными мужчинами. Она размягчает, как паучий яд, медленно готовит в собственном соку, чтобы паук мог выжать все без остатка, оставив лишь пустую оболочку. Йеннифэр действительно походила чем-то на паука. Но из-за нее ли так пусто сейчас в груди?       А может, дело в Лютике? Сейчас, холодной головой Геральт понимал, что обошелся с ним грубо и жестоко. Просто выместил на нем злость, сбросил на него то, с чем сам не справился, и сейчас жалел об этом. Не уйди тогда Лютик молча, останься он хотя бы еще на полчаса, и Геральт непременно извинился бы перед ним. Что вообще на него нашло? Он и прежде бывал с ним не слишком любезен, но барда не так просто было обидеть.       Выходит, он упустил все, что мог. Йеннифэр ушла, Лютика он прогнал сам. И что теперь делать?       Нутро подсказывало ему, что уединение - не то, чего бы ему действительно хотелось. К тому же, кто-то из них прямо сейчас мог нуждаться в его помощи. Может, пора собираться на поиски?       Его или ее? Новый вопрос вновь поставил Геральта в тупик.       Что сделал бы в этой ситуации Лютик? Наверное, что-то глупое. Подбросил бы монетку или что-то в таком духе. Ведьмак нащупал на поясе мешочек, выудил оттуда темерский орен и повертел перед глазами в бледном свете догорающего костра. С одной стороны - профиль Фольтеста (это будет Йеннифэр), с другой - герб Темерии (это будет Лютик). Подбросил повыше. Поймал. За спиной уже занимался серый рассвет.       - Хм... - протянул Ведьмак, сжав монету в кулаке.       И отправился в путь.       Итак, вариантов было немного. Можно было заглядывать в каждую деревушку на своем пути и спрашивать каждого встречного-поперечного, не видел ли он очень болтливого барда с лютней наперевес, голубыми глазами и примерно вот такого роста. А можно было обратиться к чародею. Они во многом бывают полезны, в том числе и в поиске людей. И один из них точно жил где-то неподалеку. Если конечно еще не умер.       - Чего тебе надо, Геральт? - недовольно пробурчал старик, едва его порог переступил непрошенный гость. Когда ведьмак видел его в последний раз, тому было на вид лет сорок. И он наделал немало шума в окрестностях.       - Я думал, колдуны не стареют.       - Стареют, когда силы их на исходе, - с тем же недовольством ответил чародей, смерив ни капли не изменившегося с их последней встречи Геральта завистливым взглядом. Очевидно, больная тема для него. - Что тебя привело ко мне? Я живу тихо, спокойно, никому ничего плохого не делаю, продаю микстурки и, знаешь ли, ценю уединение.       - Я не по твою душу. Мне нужна твоя помощь.       - Помощь? Тебе суставчики полечить или чего-нибудь от похмелья продать? Есть чудная настойка от подагры.       Геральт мысленно отметил, что с годами этот тип стал еще язвительнее.       - Нужно найти человека. Скорее всего, он не мог далеко уйти, но если бы ты сохранил мое время, я бы за это заплатил. По какой ты там цене свои микстуры продаешь?       Жадный блеск мелькнул в глазах напротив.       - Мне понадобится его вещь.       Ведьмак почти пожалел, что потратил монеты на услуги колдуна, когда узнал, где находится Лютик. Оказалось, последние несколько дней он торчал в одном и том же трактире, до которого даже по меркам пешей прогулки было рукой подать. Но больше, чем о потере монет, Геральт жалел о том, что для ритуала поиска пришлось сжечь платок Лютика, то единственное, что у него нашлось от барда. Когда-то он повязал его на ногу лошади, чуть повыше копыта, когда Плотва поранилась. Несмотря на порой вздорный характер, у него всегда было доброе сердце.       До нужного места Геральт добрался уже затемно. Окна трактира (который выглядел даже похуже, чем тот, где они когда-то познакомились) горели желтым. Что ж, Лютик должен быть здесь. Сейчас он войдет и... и что дальше? Извинится? Попросит вернуться? Пожалуй, лучше действовать по обстоятельствам. Привязав Плотву снаружи, он уверенно подошел к двери, и до его уха в тот же миг донесся голос, который он узнал бы из тысячи.

... Взгляд самых прекрасных и милых мне глаз...

      Губы Геральта чуть тронула улыбка. Что ж, раз он вновь запел о своих похождениях, значит, не все так плохо. Дверь чуть скрипнула, и он прошел внутрь.       Несколько грубо сбитых столов, низкие деревянные балки, масляные лампы, кое-где толстые свечи. Мусор на полу, пьяные лица, странный маленький загон и гусь в углу. Краснолицый мужик за стойкой взглянул на нового гостя мельком, а потом плюнул на тряпку в руках и продолжил натирать кружку. И все это торжество пьяни и грязи топило в алкоголе последние крохи сознания под переливчатый звон струн лютни в руках, провалиться ему на этом месте, если не самого талантливого барда на всем чертовом континенте. Только выглядел Лютик странно. Кажется, он не заметил Геральта и, сделав большой глоток чего-то из кружки, вновь взял в руки инструмент. Ведьмак сел подальше в углу, где было темнее, и притаился. Бард обвел стеклянным взглядом свою публику, а потом снова тронул струны и запел.

И теплится счастье На кончиках пальцев, Когда струн касаюсь в дороге с тобой. Одни против мира, Мы - пара скитальцев, Сведенных друг с другом злодейкой-судьбой.

      Хотя губы его шевелились, лицо не выражало никаких эмоций. Геральт вспомнил, как лихо он отплясывал в день их первой встречи, как ослепительно сияла его улыбка, а глаза блестели, как у ребенка. Сейчас же он напоминал тряпичную куклу.

Слепая надежда Смеется над бардом: Снесла мне играючи голову с плеч. Ловлю твои взгляды Повсюду. Я рядом. Хоть жизнь коротка, но игра стоит свеч!

Но шепчет на ухо Мне время нещадно: "Тебе не поспеть, не останется сил" Будь время вином - Отхлебнул б его жадно. "Быть рядом, а большего я не просил".

      Тут Лютик сделал маленькую паузу, а потом набрал в легкие побольше воздуха и чуть прикрыв глаза, немного сбавив скорость, пропел:

Но сердце не скажет, но сердце не скажет. Но сердце смолчит как и тысячу раз. К изгнанию путь мне сурово укажет Взгляд самых прекрасных и милых мне глаз.

      Что-то кольнуло в груди Геральта. Эти строчки неплохо ложились не только на ритм, но и на их общие приключения. Пара скитальцев? Повсюду рядом? О чем он поет?

И черные кудри, Глаза в цвет сирени Мне жизнь спасли, чтобы в прах обратить. Я видел, как шепчут Твои губы "Йенни..." И проклял тот миг, когда снова смог жить.

      Глаза Геральта расширились. На секунду ему показалось, что даже сердце забилось чаще. Не может быть. Лютик действительно пел об их жизни. Больше не было никаких сомнений.       Обглоданная кость прилетела Лютику прямо в грудь. Какой-то забулдыга из-за стола рявкнул:       - Вали уже отсюда, нытик! Достал!       Лютик только моргнул, но замолчал. Геральт встал со своего места, и все обернулись на него.       - Кому не нравится, - негромко, но с угрозой в голосе проговорил ведьмак, - могут покинуть это заведение. - И тронул рукой рукоять меча.       На несколько долгих секунд во всем трактире воцарилась звенящая тишина. Лютик смотрел на Геральта нечитаемым взглядом, а Геральт лишь кивнул ему в ответ, как бы говоря "пожалуйста, продолжай". И Лютик продолжил.

Я знаю, нарочно Оставил мне голос Чтоб я свою боль мог погромче пропеть. Проклятое время! Я сохну как колос. Ты право, теперь мне никак не поспеть!

      Песня становилась все мрачнее и в голосе Лютика с каждым аккордом прибавлялось какой-то надрывной тоски. А на следующих строчках, он перевел взгляд на Геральта, и больше не сводил.

Вот смотрят сердито Два яростных глаза И душу пронзает мне острый кинжал Глаза в цвет сирени... Ну что за зараза?! А впрочем, чего ж я тогда ожидал? И губы, которых Мечтал я коснуться Сквозь зубы мне цедят плевком "Уходи!" И что мне осталось? Спиной повернуться И прочь - с пустотой в голове и груди.

      На последней строчке у него сбилось дыхание, а вина за испорченную ноту тяжким грузом легла на плечи Геральта. Как и вина за то, что Лютик вообще оказался здесь. Но он быстро собрался и в очередной раз зазвучал припев:

Но сердце не скажет, но сердце не скажет. Но сердце смолчит как и тысячу раз. К изгнанию путь мне сурово укажет Взгляд самых прекрасных и милых мне глаз.

      Геральт подумал было, что это конец песни, и встал, чтобы подойти, но Лютик взмахом руки остановил его. Раз его попросили продолжить, он должен был допеть до конца.

И стынет вкус к жизни На кончиках пальцев Я брошен, разбит и растоптан тобой Один против мира Печальный скиталец Покинутый даже злодейкой-судьбой. Но сердце не скажет, но сердце не скажет. Но сердце смолчит...

      Голос вновь дрогнул, а по щеке скатилась слеза.

... как и тысячу раз. К изгнанию путь мне сурово укажет Взгляд самых прекрасных и милых мне глаз.

      Тут уже Геральт не выдержал и, не заботясь о задетых широким шагом посетителях, подошел к барду. Он взял его за плечи и отчетливо ощутил, как множество глаз заскользили пьяными взглядами по их фигурам. Говорить в такой обстановке совершенно не хотелось. Тогда он схватил Лютика за руку и потащил к выходу, но тот вырвался и сделал шаг назад. Язык его почему-то стал немного заплетаться.       - Я... никуда с тобой не пойду.       - Ты пьян?       Лютик горько улыбнулся.       - Очевидно же, что в стельку, раз вижу тебя здесь, друг мой!       - Я пришел за тобой.       - Не надо, Геральт.       - М-м?       - Надежду мне давать не надо! - раздраженно ответил Лютик.       - Тебе не место здесь, - покачал головой ведьмак.       - А где мне место? Рядом с тобой? Когда-то я так и думал. Но посмотри на это, - он ткнул себя пальцем в лоб.       - Хм?       - "Новые морщинки", - передразнил Лютик, и Геральт сразу понял, кого именно. - Нет, знаешь, она права. И с ней тебе будет лучше. Почему ты вообще оказался здесь?       - Подбросил монетку.       - Монетку? Да какой идиот принимает решения монеткой? В любом случае, она тебя обманула. Тебе нужно было идти за ней.       - Монетка так и сказала, - согласился Геральт.       Лютик нахмурился. Складывать два и два по пьяни не так просто.       - Но почему тогда ты здесь?       - Потому что пока она была в воздухе, я понял... Ты простишь меня?       Лютик чуть шмыгнул и провел рукавом под носом, пятясь назад.       - Да что б тебя, Геральт, - прошептал он.       Кажется, бард понемногу трезвел, но взгляд его все еще был затуманенным, а лицо растерянным, как у ребенка. И хотя от него разило выпивкой за версту, Геральт вдруг осознал, что все, чего он сейчас хочет - это сгрести его в охапку и вынести отсюда на плече. И пусть он брыкается, пусть проклинает его, сочинит оскорбительную песенку и дуется хоть неделю, но он должен быть рядом. Чтобы исчезла эта ненавистная тишина и пустота. С чувствами они разберутся потом. Ему просто нужно, чтобы верное и любящее сердце Лютика всегда билось где-то поблизости.       - Эй, ведьмак, - послышалось сбоку. Все тот же пьяница. - Мы тут все скинемся и заплатим тебе, если ты его заберешь. От его тоски пиво прямо в кружках плесневеет!       Половина остальных посетителей согласно закивала в ответ.       Геральт едва заметно ухмыльнулся.       - С этим чудищем я справлюсь бесплатно.       И снова рассвет - персиковый на горизонте, бледно-лиловый выше, а над головой - синий бархат и последние звезды. Лютик сопел, обнимая за шею Плотву, пока Геральт вел ее под уздцы. И не было в этот миг ничего более успокаивающего, чем звук этого дыхания рядом. Разумеется, пока бард не хрюкнул, не поднялся на лошади и не огляделся сонным взглядом вокруг.       - Куда мы идем, Геральт?       - Вперед.       - А монетка правда указала тебе на Йеннифэр?       - Угу.       - А что за монетка, говоришь, была?       - Темерский орен.       - До чего же гадкая валюта!