Думать как чайный гриб

Пожалуй, главная проблема Алекс заключалась в том, что когда ей в голову приходила новая идея, она становилась ею прямо-таки одержима. И, если эти слова вообще можно употребить вместе, одержима чрезмерно. Окружающие либо привыкали, либо предпочитали принцип трех обезьянок — не говори о том, что Алекс в голову ударила моча, не смотри на нее и не думай об этом — тогда, возможно, Алекс не трахнет мозг тебе. Не факт, конечно. По этой причине мало кто мог заметить, когда дурацкие идеи Алекс переходили в категорию сомнительных или даже опасных. А именно это и случилось в этот раз. Было ли причиной двухнедельное безделье из-за отсутствия испытуемых в лаборатории или поглощение в огромных количествах кусов разного рода масс-культуры, сказать уже сложно. Но что-то из этого запустило в хаотичном разуме Алекс какой-то адский механизм, результатом работы которого стал ОЧЕНЬ КРУПНЫЙ ЩЕЛЧОК. Спустя какое-то время после того, как этот щелчок раздался, Алекс бежала по коридорам корпуса биофака, одной рукой придерживая электроэнцефалограф с болтающимися во все стороны проводами, а другой — банку с мутной желтоватой пузырящейся жидкостью, в которой плавало что-то, напоминающее стопку раздувшихся блинов-утопленников. В таком состоянии ее и обнаружила Нина, подруга и одногруппница Алекс, которая шла по коридору в свою лабораторию. — Это что? — удивление ее было настолько сильным, что она забыла про приветствия. Алекс остановилась, растерянно оглянувшись. Потом посмотрела на то, что держала в левой руке и невозмутимо ответила: — Энцефалограф. Нина кивнула. — Ага. А в правой руке?.. — Подожди, какая рука правая? Ну да, проблемы с ориентацией в пространстве. — Та, в которой у тебя не энцефалограф. — А, это! — Алекс рывком приподняла банку, чтобы удобнее ее перехватить, из-за чего содержимое банки издало довольно угрожающий бульк. — Это чайный гриб. Я его растила несколько недель на кафедре микробиологии, и короче… — Так, окей, это энцефалограф и чайный гриб. И ты собираешься как-то совместить эти предметы? — Нина не сомневалась, что Алекс собирается. Но то, КАК она собирается это сделать, было загадкой. — А, кхм, ну да, — торопливо начала объяснять Алекс. — Слушай, у меня есть классная идея. Ну, в смысле, я считаю, что она крутая, но завлаборатории — нет, поэтому мне не вот чтобы очень хорошо стоять тут с энцефалографом… — Ты что, его украла? -…который, нет, я его одолжила. Я верну все на место, у нас все равно экспериментов нет сейчас! Так вот, смотри, — предметы в руках сильно мешали Алекс жестикулировать в ее обычной манере, поэтому сейчас она отчаянно крутила головой, — чайный гриб это ведь нифига не один гриб, а симбиоз кучи видов дрожжей и бактерий! А раз это симбиоз, они должны общаться, так? Там ведь наверняка происходят какие-то электрохимические взаимодействия и все такое. Так вот, если я исследую электрическую активность чайного гриба, то мы сможем понять, о чем он думает, плавая в своем чае! Ну разве не круто? Нина согласилась бы с тем, что идея классная, будь она чуть менее бредовой. Хотя, а кому бы не хотелось узнать о том, что думает чайный гриб? Ну ладно, мало кому на самом деле. — И ты собираешься сделать это с помощью электроэнцефалографа? — подвела итог она. Алекс нахмурилась. — Блин, да, знаешь… Мне, наверное, надо будет еще стимулятор спере… одолжить. Нина продолжала рассматривать странный набор в руках у подруги и тут заметила на банке полустершуюся надпись маркером. Это были буквы, которые, кажется, складывались в имя… и это было не имя Алекс. — Ты что, дала этому имя? — удивленно выпалила Нина. Алекс пожала плечами (насколько это было возможно). — Ну да. Ее зовут Алиса. — Что… Почему? — Ну как почему! Я всегда даю имена своим растениям. Ну, знаешь, надо разговаривать с ними и все такое… Не, ну Алиса конечно не растение, но посыл примерно тот же… Тут где-то вдалеке хлопнула дверь одной из лабораторий. Алекс едва не подскочила. — Блин, слушай, мне реально надо бежать! Я тебе расскажу, как все прошло, ладно? — с этими словами она действительно побежала в сторону лифтов. Нина проводила ее взглядом. Она поняла, что начинает переживать за подругу. *** *Аудиозапись 001* Окей, кхм. Я решила, что нужно это все задокументировать, но я ненавижу писать, так что вот. Да. Итак, что я собираюсь сделать. Я в течение суток снимала электрическую активность с чайного гриба, который я далее для краткости буду называть Алисой, отслеживая реакцию на различные внешние раздражители, чтобы как-то, ну, сопоставить их с активностью коры головного мозга человека. Если честно, какой-то особой активности я не обнаружила, ноо… *пауза* Нет, ну вообще был один случай. Я вчера смотрела пупы, эм, в смысле, развлекательные веселые видео… да. Так вот, в одном из них заиграл бассбус… в смысле, гимн Советского Союза с усиленными басами, вот. И как раз в это время мне удалось пронаблюдать резкий скачок активности! После выключения видео активность довольно быстро снизилась до начального уровня, однако… У меня не получалось повторить это с другими громкими звуковыми раздражителями, так что, я думаю, дело в низких частотах или типа того. Но я постаралась изолировать банку от них, чтобы не допустить повторения подобного во время эксперимента, потому что ну хрен… кхм, извиняюсь, это, кажется, научная документация… так вот, кто его знает, к чему это приведет! Кхм, так вот о чем я *на фоне слышен шум, как будто что-то перекладывают*. Ах, да, мой способ! Я несколько… усовершенствовала аппаратуру, так что теперь энцефалограф будет принимать сигнал с двух… кхм, живых существ сразу. Компьютер будет анализировать сигнал с Алисы, конвертировать его так, чтобы он соответствовал каким-то зонам коры… Ну, я по крайней мере считаю, что он будет соответствовать. И да, дальше стимулятор будет стимулировать соответствующие зоны моей коры. Зачем нужен второй энцефалограф? Чтобы отслеживать, не начался ли у меня припадок конечно же! *слышны истерический смешок и шуршание бумаг* Черт, знаете, цены на МРТ просто конские! Черт бы побрал этих капиталистов, со всего деньгу срубить пытаются! Так, ладно. *слышно щелканье клавиш ноутбука* Итак, старт через три, два, один… *слышен грохот и неразборчивая ругань, запись заканчивается* *** Нина испытала непомерное облегчение, когда Алекс через выходные появилась-таки на парах. Правда, в ее взгляде прослеживалась какая-то легкая потерянность, словно она забыла, где и что на родном биофаке находится. Впрочем, учеба недавно началась, и они все еще не успели запомнить новое расписание и номера аудиторий. Алекс, что удивительно, пришла за десять минут до начала пары. Поозиравшись вокруг (как будто бы дольше, чем обычно) она направилась к свободному месту рядом с тем, где сидела Нина. Не говоря ни слова, она села и стала доставать вещи из рюкзака. — Привет, — громко поздоровалась Нина. Алекс дернулась и повернулась. — Ага, привет. Сорян, я… слегка не выспалась сегодня. Это было похоже на нее, но что-то в голосе Алекс ощущалось неправильным. — Как там твой эксперимент с чайным грибом? — поинтересовалась Нина. — А, это, — Алекс вяло пожала плечами, — да не особо. Ну… они ни о чем таком не думают. Они, по-моему, вообще ни о чем не думают. Грибы как грибы. Дурацкая была затея, — она уставилась на пустую доску. Возможно, эта отстраненность была вызывана разочарованием из-за неудачного эксперимента? Но Алекс вряд ли бы расстраивалась настолько сильно. В ее духе было бы сказать что-то вроде: «Ну не вышло и не вышло, чо бубнить-то?» — и словить новую дурацкую гиперфиксацию. Хотя всякое бывает. Может, новая гениальная идея еще не закралась ей в голову, вот она и грустит. На всякий случай Нина поинтересовалась еще раз: — С тобой точно все хорошо? Алекс развернулась чуть резче, чем обычно, однако сейчас ее взгляд не выражал ничего странного. — Да, все нормально. Тут она вдруг прищурилась: — У нас ведь сегодня на лабе по микробиологии будут грибы, да? Я теперь кучу всего про них могу рассказать! — и она широко улыбнулась. Такая резкая смена настроений уже действительно была чем-то жутким и неправильным. Нина начала прикидывать варианты. Повредившийся в результате дикого эксперимента рассудок? Похоже на то. Однако Алекс, кажется, этого не понимает. А пока она не поймет, что что-то пошло не так, то и вылечить ее невозможно. Если только она не начнет буйствовать. Черт. Звучит как что-то, что может произойти. А если это может произойти еще и в здании биофака с кучей оборудования и веществ, которые в руках не вполне осознающего происходящее человека могут стать оружием массового поражения… За ней нужно следить. В этот момент в аудиторию зашел преподаватель, и лекция началась. Алекс провела ее вполне спокойно — до странного спокойно для нее. Никаких дерганий ногами, рисований дурацких картинок на полях, залипания в паблики с дурацкими мемами и всего такого. Алекс сидела смирно, старательно записывая за преподом все. В мозгах у нее точно что-то сломалось. *** — Хей, пойдем в столовку? — бодро спросила Алекс после лекции. — Очень есть хочу. Она закидывала вещи в рюкзак со свойственной ей непосредственностью и выглядела даже вполне нормальной. Может, это только временное помешательство? В любом случае, ее нельзя так оставлять. — Да, конечно. Подожди, только соберусь, — ответила Нина, поспешно собирая канцелярию, стараясь не выпускать Алекс из поля зрения. Что ж, подруга опять вела себя вполне нормально — стояла, переминаясь с ноги на ногу и теребя ремешок от рюкзака. Странное спокойствие прошло. Однако недолго музыка играла. Когда Алекс с Ниной спустились в столовую, первая, бодро рассказывая о каком-то видосе с Ютуба, вдруг осеклась, стоило ее взгляду упасть на прилавок с едой. — Что такое? — взволнованно спросила Нина. Буквально за долю секунды мимические мышцы Алекс совершиди какую-то сатанинскую пляску, выразив совершенно дикий спектр эмоций. Затем на ее лице замерло нечитаемое выражение. — Хлеб, — коротко сказала она. — Что?.. — Нина недоумевающе нахмурилась. — Хлеб. Ну и прочая выпечка. Там лежит, — все так же, не отрывая глаз от витрины, процедила Алекс. — Оно там всегда лежало… — пробормотала Нина. — Ну да. И все это ели, — тут она вдруг обернулась, и голос ее стал чуть живей. — Ну знаешь, там же дрожжи. Дохрена дрожжей. И их просто засыпают в тесто, они там живут, радостно поглощают сахар, все такое, а потом… Потом их просто поставят в печь. Тут она снова замолчала. — Ну да, так хлеб и делают. Ты за двадцать лет впервые об этом задумалась? Алекс покачала головой. — Да не в этом дело. Просто, зная теперь, что дрожжи говорят между собой… Это как жрать чьи-то мозги, понимаешь? Идея была бредовой. Отвратительной, если подумать, и чертовски бредовой. А с учетом того, что кроме хлебобулочных изделий в их студенческой столовке без риска для жизни можно было есть целое ничего, Алекс рисковала заморить себя голодом. Ну, или получить расстройство желудка. Когда очередь дошла до них, Алекс, слегка подвиснув, взяла тарелку риса. Нина взяла себе сэндвичи, и подруга скривилась — но ничего не сказала. Когда они сели за стол, Нина привычно достала чехол с глюкометром и инсулиновым шприцом. — Ща я кольнусь, — предупредила она. Алекс боялась иголок, хотя за несколько лет общения с подругой, страдающей диабетом, слегка привыкла. Алекс ничего не ответила. Нина измерила сахар, затем подняла глаза на Алекс. Та сидела, вперившись взглядом в шприц с инсулином. — Ну что? — это уже начинало действовать Нине на нервы. — Его тоже дрожжи делают. Генно-модифицированные дрожжи в больших чанах. Всю жизнь делают этот инсулин, от которого им никакого проку. Да тьфу ты. — Ну и что, мне теперь не колоть его что ли? — резче, чем хотелось бы, спросила Нина. Алекс вдруг спрыгнула с высокого стула и едва ли не выбежала из столовой. Кажется, она прошипела что-то вроде «эксплуататоры». Ну все, это так не может продолжаться. Но понять бы еще, что происходит. В идеале нужно бы было сделать МРТ, чтобы узнать, какие участки мозга пострадали. Нина хлопнула ладонью по лицу. Ну что это за дичь вообще? Алекс же сама знает, что эксперименты с грибами до добра не доводят. Какого хрена она вообще это сделала? *** Алекс обнаружилась в микробиологической лаборатории, уже завернутая в халат и перчатки, как и полагается любому, кто вроде заботится о технике безопасности, но не заморачивается настолько, чтобы надевать еще и маску с шапочкой. Она сидела, вытянувшись в струну, и то и дело косилась на термостат. В термостате в многочисленных чашках Петри росли грибы, которые весь поток посеял на прошлой лабораторной. Алекс как-то странно ухмылялась. Не к добру. Нина села рядом, но Алекс даже не повернулась. Она что, реально так обиделась? Но важно сейчас другое. Что она собирается сделать? Что самое опасное можно сотворить в микробиологической лаборатории? Разлить спирт и поджечь? Да не, это слишком банально, поэтому вряд ли Алекс это выберет. Выпустить на волю штамм опасной бактерии? Да у них максимум золотистый стафилококк растет, лаба-то учебная. Аудитория тем временем заполнилась студентками, затем с некоторым опозданием пришла и преподавательница. Приветствие, все как обычно. — А сейчас достаем ваши чаш… — преподавательница не успела договорить, а Алекс уже вскочила с места, чтобы быстрее оказаться у термостата. Рывком открыв дверцу, она вдруг замерла. Тут можно бы было написать, что все изумленно на нее посмотрели, но ничего подобного не произошло. Все знали, что свою чашку среди стопок с первого взгляда хрен найдешь. А вот когда от термостата вдруг послышался заливистый истеричный хохот, все уже и обернулись. В глазах Алекс пылало безумие, а в руках звенели две огромные стопки чашек Петри с выращенными в ней плесенью, дрожжами и черт знает чем еще. — Ну что, мерзкие вы буржуи! Кончились хихоньки-хахоньки! — закричала Алекс. В голове Нины проскочила мысль, что это самая идиотская злодейская речь, которую она слышала. — Веками вы, кожанные мешки, использовали их как своих рабов! Убивали неугодных вам, стирая их со стен в ванной! А те, кто вам нравились, испекались заживо! — Алекс трясло, от ее голоса звенело в ушах. — А ведь они гораздо лучше вас! Они знают, как жить в коллективе! Как справляться с трудностями! Тьфу, да если б не они, вы бы тут все от бактериальных инфекций передохли! Неет, они заслуживают большего, — голос Алекс угрожающе понизился, она стала отступать в сторону двери. — И я помогу им. Я многое узнала, пока общалась с ними. И я освобожу их! С этими словами она подняла одну из чашек, поросшую черной мохнатой плесенью. — Теперь вы свободны, товарищи-грибы! — взвизгнула она, и чашка полетела на кафельный пол. Алекс выскочила из аудитории. Из коридора слышлись лозунги об освобождении грибного пролетариата и звон бьющегося стекла. — Ребята, наденьте маски. Спорами плесени лучше не дышать, — наконец выдавила из себя преподавательница. Нина вскочила с места. — Извините, можно выйти? У меня подруга с ума сошла. Преподавательница только кивнула. Окей, у Нины был план. Ограничениями в нем были изворотливость Алекс и возможная жлобливость зоологов. В коридор из аудиторий уже высыпались студенты — и очень зря. Половина кашляла и чихала, надышавшись плесенью, кто-то пытался закрыться одеждой. Кого-то уже оттаскивали в аудиторию с внезапо случившимся отеком Квинке. Но никто еще не осознавал, что начинается грибной апокалипсис. Нина протолкнулась сквозь толпу на пожарную лестницу, сбежав по ней на третий этаж. Звон бьющегося стекла приближался, но Алекс (а вернее та хрень, что захватила ее сознание), похоже, сменила тактику — теперь она забрасывала по чашке Петри в каждую аудиторию. Нина вбежала на кафедру зоологии. — Я знаю, что с финансированием у нас полная жопа, НО МНЕ СРОЧНО НУЖЕН ХЛОРОФОРМ! *** — Ну, давай же, открывай глаза. Голос, доносившийся до Алекс, был явно знакомый. Но словам приходилось продираться через пелену боли, поэтому она не воспринимала их в полной мере. Как же погано. Боги, как же погано. Адски болела голова. Еще тошнило. И было темно. А, это глаза закрыты. Алекс разлепила веки и тут же сощурилась от яркого света в лаборатории. — Вы меня ослепить хотите? -прохрипела она, не зная толком, к кому обращается. Она попыталась прикрыть глаза рукой и поняла, что руки связаны за спиной, а она сама привязана к стулу. Класс. — Я конечно мазохистка в плане регулярного траханья с учебой, но на такое я не подписывалась, — выдала она, снова сморщившись от боли, прострелившей левую глазницу. Прив, мигрень, мой старый друг. Алекс уронила голову. — По-моему, это она, — снова услышала Алекс знакомый голос. Да это же… — Нин, это чо? — она бы возмущалась сильнее, если б смогла. Над Алекс склонились. Ну хвала богам, это действительно была Нина. — Слушай, это в целях безопасности. Всеобщей. Сорян, — торопливо объяснила ей Нина. Затем протянула ей стакан: — На вот, попей. — Говна? — вырвалось у Алекс, прежде чем она успела подумать. — Это точно она, развязывай, — сказала Нина кому-то, стоявшему за ее спиной. К стулу подошла девушка, видимо, старше их. Она развязала марлевые бинты за спиной Алекс, и та взяла стакан воды и сделала несколько глотков. Стало полегче. — Капец, вы меня хлороформом что ли? — поинтересовалась она севшим голосом. Нина замялась. — А, эм, нет. Хлороформ у меня был, но в итоге не пригодился. Все как-то само собой вышло. Ты свалилась на лестнице. Ага. Ну как обычно. — И ударилась головой? — развила мысль Алекс. — Эм, нет. Ты просто рассыпала остатки чашек, лежала и громко материлась. И так мы тебя и повязали. Алекс нахмурилась. — А чож мне тогда херово-то так? Нина смутилась. — А это, походу, побочки. — Побочки чего? — Побочки всего. — Ага, все… В смысле, блин. Чего вы мне дали? — Это была таблетка для вызова эндогенной депрессии, — вдруг сказала третья девушка. Алекс вспомнила, как она сама же и шутила про то, что если они хотят тестировать лекарства от эндогенной депрессии на мышах, то им сначала нужно вызвать у мышей эндогенную депрессию. Таблеткой. Ну кто бы мог подумать. — Ха, вы ее все-таки сделали. Прикольно. А зачем мне ее? — Ну, так как это не шиза, а одержимость чужим коллективным сознанием, то галоперидол бы тут не помог. Наверное. Ну, в любом случае, его у нас и нет, — начала объяснять Нина. — Было вот это. Я решила, что если вызвать у грибов депрессию, то они не захотят вообще ничего делать, а уж устраивать революцию — тем более. Как видишь, сработало. Нам удалось подавить их сознание. — Круто, — кивнула Алекс. Не, идея ей действительно нравилась. Безумные проблемы требуют безумных решений. — И надолго это? — Доза подбиралась методом научного тыка, так что хуй его знает, я, блять, плита. — Ага. Алекс медленно встала со стула. Ее вроде отпускало, но все еще было слегка в тумане. — Знаешь, что я щас первым делом сделаю? — Разобьешь твою банку с чайным грибом к чертям собачьим? — Не, пойду пожру сначала, а то мне ваши таблетки желудок прожгут походу. А потом да — к чертям собачьим.