***
Магнус смотрел на пол перед собой. Там лежали хаотично разбросанные листы с текстами песен, которые он писал последние три дня. На его коленях была его лакированная чёрная со стразами гитара, а в пальцах правой руки — зажата ручка. Эти дни прошли словно мимо него. Он потерялся во времени, когда к нему снова и снова приходили слова и рифмы — чувства, выраженные в строчках. О каких-то из них он забыл, какие-то только сейчас осознал. Он не знал, что получится из этого, но понимал, что это чего-то стоит и что-то значит. Он мог что-то сделать из этого. Он этого действительно хотел. Магнус потянулся за телефоном, который лежал на полке. Там практически не было входящих сообщений. Пару дней назад он написал Иззи, что с ним всё в порядке и что он работает над музыкой. После этого попытки его друзей связаться с ним прекратились. Они знали, что он не в состоянии разговаривать с кем-то в те дни, когда к нему приходят идеи. Но сейчас Магнус сам написал Иззи. Он попросил её приехать. Потому что Магнус полностью доверял ей не только в профессиональном плане, но и в личном. Если кто-то скажет ему честное мнение об этих песнях, это будет Изабель.***
Алек не знал, что должно произойти, чтобы понять, почему ему нужно было приехать сюда. С момента прилёта в Лондон он просто гулял по городу целыми днями, заходя во множество кофеен по пути и уже успев даже выбрать парочку любимых. Город достаточно радовал его погодой, а редкие дожди его совсем не смущали. Алек начинал понимать, что он действительно смог бы здесь жить. Сейчас, прогуливаясь по району Кингс-Кросс, Алек заметил небольшой книжный магазин на противоположной стороне улицы. Долго не думая, он перешёл дорогу и вошёл внутрь. Магазин был оформлен в спокойных, но не скучных тонах. Светлые стены были разбавлены радужными наклейками, а на полках из бежевого дерева стояли книги с яркими разноцветными обложками. Когда он читал, то в основном брал в руки классику. Здесь же её почти не было. Но было много современных произведений на самые разные темы, и он пробегался кончиками пальцев по корешкам книг, а потом доставал самые заинтересовавшие его. Через какое-то время он, держа небольшую стопку книг в своих руках, подошёл на кассу, где стояла улыбчивая девушка со светлыми волосами, в которых виднелись голубые пряди. Пока она пробивала его книги (о квир-истории, парочку книг по психологии и роман «Семь Мужей Эвелин Хьюго»), он заметил небольшую бумажку с объявлением о начале писательских курсов длиною в месяц. После того, как Алек рассчитался, он, недолго думая, всё же спросил, указывая на объявление. — Можно записаться? Девушка с улыбкой кивнула и внесла его данные. Алек искал свою причину нахождения здесь. Может быть, это и станет просто тратой его времени, но, возможно, ему стоило попробовать что-то новое.***
Изабель не затруднилась, как и обычно, звонить в дверь. Она вошла в квартиру, воспользовавшись своим ключом. По полу раздался стук её высоких каблуков. Коты Магнуса спрыгнули с кровати, где они довольно нежились под лучами солнца до этого, и их хозяин последовал за ними. Девушка наклонилось, чтобы погладить животных, а потом посмотрела на него. Приблизившись к ней, Магнус почувствовал запах её духов от Шанель, после чего сразу же оценил её наряд. На ней была свободная блузка сапфирового цвета, тёмные хлопковые брюки и чёрные туфли-лодочки на шпильке. Магнус невольно словил взглядом своё отображение в зеркале. Последние пару дней он передвигался по дому в своей большой футболке с изображением Мадонны в 90-х, старых леггинсах и лёгких тапочках в виде белых котов (Чёрчу они крайне не нравились). Макияжа либо укладки не было и в помине. Иззи окинула его взглядом несколько раз. — Спасибо, что дал знать, что живой, — с лёгким, однако неприкрытым сарказмом сказала она и прошла мимо него в гостиную. Магнус двинулся за ней. — Я сочинял, Из, правда, — даже для себя отметив, что это звучало немного жалко, оправдался он, но потом всё же добавил: — Ладно, сначала я просто не хотел ни с кем разговаривать. Изабель опустилась на диван, положив свою сумочку рядом с собой, и сняла чёрные солнцезащитные очки со своей макушки. Она осмотрела комнату. Магнус тоже только сейчас заметил, что тут, мягко говоря, был немножко бардак. Иззи молча поджала губы, встала, подошла к окну, чтобы открыть его, и вернулась на своё место. Да, возможно, он забывал проветривать помещение. Магнус взял со стола заранее подготовленные листы бумаги и подошёл к девушке, чтобы протянуть их ей. Она лишь на секунду посмотрела на них, после чего подняла взгляд на него и покачала головой. — Играй, — просто сказала она, и Магнус слегка растерялся. — Я не музыкантка, Магнус. Мне недостаточно нот и текста. Я хочу услышать, как ты их поёшь. Магнус хотел что-нибудь сказать, но через пару секунд всё же кивнул и пошёл в спальню за гитарой. Вернувшись, он сел напротив Иззи и положил листочек с песней, с которой он решил начать, перед собой, хоть он уже и не особо был ему нужен. За эти дни он их переписывал и изменял мелодию по несколько раз. Он их запомнил. Изабель сложила руки в замок на коленях перед собой. Магнус сделал пару кратких вдохов и начал играть первые аккорды. I want to start a revolution/ Я хочу начать революцию, A type of personal solution/ Это моё личное решение. We all have got our own pollution/ В нас всех есть загрязнение, It's all about the execution/ Всё дело в манере исполнения. You got something to say/ Тебе есть что сказать, Your hands are tied/ Но твои руки связаны. Open your mouth, open it wide/ Открой рот, открой широко, Let the freedom begin/ И пусть воцарится свобода. Get on the floor, just let it drop/ Выйди на танцпол, отпусти себя. Don't it feel good, don't it feel hot?/ Разве это не прекрасно? Разве это не возбуждает? Feel the fire within/ Почувствуй, как внутри тебя начинается пожар… I wanna see you strut (strut, strut)/ Я хочу увидеть, как ты двигаешься, C'mon walk for me/ Да брось-ты, пройдись для меня! Strut (strut, strut)/ Пройдись с важным видом, How you wanna be/ Каким ты и хочешь быть. Everybody's looking for some love/Все ищут любовь, But they don't know/ Но они не знают, How to let it all hang out/ Как сознаться в этом, And that's why they're solo (solo, solo)/ И вот почему они одиноки (одиноки, одиноки), Don't wanna be solo (solo, solo)/ Не хочу быть одиноким (одиноким, одиноким), Don't wanna be solo/ Не хочу быть одиноким… Изабель ничего не сказала, когда он закончил, лишь жестом показала, чтобы он продолжал. Магнус выбрал следующий листик. Он потерялся во времени и не знал, сколько прошло, когда наконец отложил гитару и посмотрел на Иззи, ожидая, но одновременно боясь услышать её мнение. Примерно минуту она молчала, глядя куда-то в окно. А после этого открыла свою сумочку, достала телефон и набрала чей-то номер, прикладывая его к уху. — Привет, Люк, — сказала она. Магнус приподнял брови. — Мы можем забронировать студию на весь завтрашний день? Да, у Магнуса есть новый материал. Новый отличный материал, к которому нужно как можно быстрее приступить. Глаза Магнуса расширились, и он продолжил просто смотреть на неё.***
Алек чувствовал себя школьником, только что перешедшим в новое учебное заведение. Он долго думал, стоит ли брать с собой что-то или же это будет выглядеть слишком глупо. В конце концов, он решил, что ещё глупее будет прийти с пустыми руками, поэтому он достал из чемодана чёрный шоппер с надписью «Coffee Lover», который ему когда-то подарила Майя, и сложил туда ручку и небольшой блокнот. Несколько раз посмотревшись в зеркало перед выходом и поправив волосы, он подумал, что явно переживает об этом больше, чем надо. Всё-таки, если ему не понравится, он может просто уйти. Но, честно говоря, он надеялся, что так не будет. Алек хотел, чтобы ему что-то понравилось. Он хотел заинтересоваться чем-то. Он не хотел больше уходить. С мыслями о том, как ему сейчас не хватает голоса Магнуса, он вышел из квартиры.***
Магнус был уверен, что никогда ещё не чувствовал такого единения с музыкой, как когда работал над этим альбом. И это чувство не заканчивалось. Практически каждый день он находился в студии, дописывая песни, переписывая их заново и совершенствуя каждую строчку. Изабель почти всегда был с ним. Часто заглядывал Рафаэль. Пару раз заходили Майя и Лиам. Ещё, это был чуть ли не первый раз в его жизни, когда он работал над музыкой, довольно продолжительное время ничего не употребляя. Всё чувствовалось по-другому. Не хуже. Не лучше. Но он чувствовал себя более живым, более существующим, более важным. Он больше не хотел возвращаться назад. — Я очень тобой горжусь, Магнус, — сказал Люк в день, когда он записал первый трек. Магнус снял наушники с головы, посмотрел на него и улыбнулся. Люк поднял большие пальцы вверх, после чего погнал его домой, чтобы хорошенько отдохнуть. But if I had you,/ Будь ты моим, That would be the only thing I'd ever need/ Мне больше ничего не было б нужно. Yeah if I had you,/ Да, будь ты моим, Then money, fame and fortune never could compete/ Деньги, слава и удача не шли бы в сравнение. Всё ещё подпевая своей собственной песне в голове, Магнус посмотрелся в небольшое зеркало на выходе. Волосы слегка растрепались, блеск и подводка немного смазались. Он улыбнулся своему отражению. Впервые за долгое-долгое время ему было хорошо. Магнус вышел на улицу. Там его встретил тёплый летний вечер с запахом недавно упавшими на асфальт каплями дождя. В такую погоду в голову всегда приходили правильные мысли. Он достал телефон из кармана и зашёл в контакты. Нужный ему всё ещё находился в избранных. Он не разговаривал с Алеком уже почти три недели, с тех пор как тот улетел. Магнус понятия не имел, что происходило в его жизни, оправдывал ли Лондон его ожидания. У Майи он не спрашивал, и она сама догадывалась, что начинать с ним эту тему не стоит, но она выглядела спокойной, а раз Майя была спокойна, значит, Алек был в порядке. Этим альбом он выражал все свои мысли. Этот альбом помогал ему двигаться дальше. Этот альбом помогал ему отпустить. Магнус нажал на номер Алека.***
Курсы в небольшом лондонском книжном магазинчике напомнили Алеку о том, что он на самом-то деле очень любил учиться. Их вела девушка по имени Хелен, опубликовавшая за последние годы несколько YA* книг. Алеку она нравилась. Она много улыбалась, давала действительно дельные советы и несколько раз упоминала свою жену. Благодаря в первую очередь ей, Алек в первый же день не пожалел, что записался. Несмотря на то, что он внешне не особо вписывался во всю эту компанию со своей чёрной кожанкой и, как часто это описывала Майя, неприступным взглядом на лице, ему нравилось сюда приходить. Люди здесь были разные: разного возраста, разных профессий, с разным опытом. Здесь был парень лет шестнадцати по имени Кит, а рядом с ним всегда сидела тринадцатилетняя Дрю, которая, как оказалось, была сестрой Хелен; была Люси, в свои двадцать с небольшим уже опубликовавшая несколько сборников со сказками, была студентка колледжа Кристина с небольшой тетрадкой в руках, куда записывала свои стихи, а ещё Шарлотта, которая только после сорока лет поняла, что ей нравится писать. Алеку нравились они все, но больше всего он начал общаться с Эндрю и Лидией. На самом первом занятии Алек, пришедший на пятнадцать минут раньше, одиноко сел в самый край, надеясь, что никто не обратит на него особого внимания. Однако вскоре зашедший Эндрю в свободных светло-коричневых брюках, белой футболке и бежевой вязаной жилетке с большим стаканом кофе в руках посмотрел на него, подошёл ближе и занял ближайшее место. — Тут же свободно, да? — растягивая слова, спросил он. Алек приподнял бровь, не понимая, зачем он спрашивает, уже сидя на этом самом месте, но кивнул. Парень добавил: — Я Эндрю. — Алек, — ответил он. Больше они ничего не сказали, Эндрю лишь бросал на него загадочные взгляды, а Алек непонимающе смотрел перед собой. За пару минут до начала в книжный забежала Лидия, в облегающем лиловом платье и двумя толстыми блокнотами в руке. Осталось лишь одно место напротив Алека, куда она и опустилась, отбрасывая на спину светлые длинные волосы. Таким образом, сидя рядом, они трое часто работали над чем-то вместе, когда Хелен давала групповые задания. Через пару занятий Эндрю перестал засматриваться на Алека, когда тот дал ему ясно понять, что несвободен, а Лидия какое-то время странно на него посматривала, и Алек уже успел испугаться, что его приняли за гетеро, пока она аккуратно не намекнула ему, что знает, кто он такой. А Алек наивно надеялся, что никто не запомнил его имени и внешности с фотографий и статей о них с Магнусом. Однако Лидия вскоре заменила свой взгляд на приветливый и дружелюбный. В магазине часто мелькала хозяйка, Тесса, одаривая их светлой улыбкой, махая рукой своей дочери Люси и угощая их всех чаем и шоколадным печеньем. В какой-то момент Алек осознал, что никогда не чувствовал себя так хорошо и спокойно, находясь с другими людьми и работая над чем-то. Почти после каждого занятия они с Эндрю и Лидией гуляли по городу, засиживались в барах или обсуждали планы на жизнь. Ну, обсуждали их, скорее, Эндрю и Лидия, Алек же понятия не имел, какие у него были планы. Его новые друзья тактично промолчали по этому поводу, только сказав, что он не обязан знать всё, что он хочет, и перед ним открыт целый мир. Алек задумался, что только писатели и творческие люди могли такое сказать, а потом понял, что на самом-то деле так и есть и ему было приятно от кого-то это услышать. Может быть, и в нём самом тоже было что-то писательское и творческое. По крайней мере, Алеку хотелось на это надеяться. Когда Хелен впервые задала им написать короткий рассказ, а потом представить его перед группой, Алек в прямом смысле слова испугался. Лидия уверенно кивнула. Эндрю обрадовался. Поделившись своими страхами в трубку Майе, Алек высказал идею, что, возможно, это всё была глупая затея. Майя помолчала, а когда Алек уже собирался отключиться и перезвонить ей заново, подумав, что это какие-то проблемы со связью, Майя громко заявила, что жалеет о том, что он находится так далеко, потому что она не может хорошенько и как следует вправить ему мозги на место. Также там было что-то насчёт его красивой задницы, которую пора наконец-то взять в руки и отбросить глупые страхи. Алек захлопал глазами, чего Майя, конечно, не видела, но по итогу всё-таки начал писать. Это был короткий рассказ про Нью-Йорк. Алек не знал, был ли там смысл. Он не был уверен, было ли это красиво. Но, когда он, переборов себя, встал перед всеми и прочитал его, группа, как и всем остальным, громко поаплодировала. Хелен долго хвалила его, Эндрю широко улыбнулся и показал большие пальцы вверх, а Лидия сказала, что у него есть талант. Тогда Алек впервые по-настоящему задумался, что жизнь всё-таки интересная штука. И на самом-то деле, достаточно хорошая, если к ней присмотреться. На второй неделе после одного из занятий Эндрю предложил им съездить вместе с ним в загородный приют для животных, где он был волонтёром. Был достаточно жаркий вечер. Солнце не спешило прятаться и всё ещё укладывало свои лучи на землю. Затерявшиеся на асфальте песчинки скрипели под их ногами. Вода рядом лежащего озера переливалась на свету. Алеку нравился этот день. Когда через несколько минут они зашли в здание приюта, на входе их встретила приветливая блондинка, сидящая за компьютером. Девушка встала и помахала рукой. — Эндрю, привет! — она улыбнулась. — Смотрю, ты привёл новеньких? Меня зовут Грейс, — она протянула руку стоящей ближе к ней Лидии, а затем Алеку. Они поздоровались с ней. — Вам рассказать, как у нас тут всё устроено, или, Эндрю, введёшь своих ребят в курс дела? — Справлюсь, — кивнул он. — Кристофер сегодня тоже здесь? — Нет, — она с улыбкой покачала головой. — Он решил сегодня сводить детей в кино. — Передавай ему привет, — тоже улыбнулся Эндрю и поманил Алека с Лидией за собой. Они последовали за ним. — Давно ты тут? — спросил Алек, рассматривая стены, мимо которых они шли. Везде были фотографии собак, обретших дом, их довольные физиономии и улыбки их новых хозяев, фотографии сотрудников и волонтёров с животными и без, по которым не трудно было заметить, насколько преданы все они были этому делу. На нескольких из них был и Эндрю. — Почти год. Я как-то нашёл щенка около дороги на окраине города. Себе забрать не решился, у меня дома два взрослых кота. Искал, куда можно его пристроить, наткнулся на это место. По итогу отдать его не смог никому, даже несмотря на то, что нашлись желающие. Живёт у меня. Коты смирились. А я остался здесь, не смог уйти. Совмещаю с работой в офисе, поисками хоть какой-то личной жизни и попытками стать писателем. — Это благородное дело, — сказала Лидия. — Это тяжёлое дело, — ответил Эндрю. — Но мы с ребятами делаем что можем. Коридор закончился, и он открыл широкую дверь в конце. За ней было большое помещение, полное вольеров. Алек никогда даже не задумывался о приобретении животного до того момента, как не познакомился с котами Магнуса. Несмотря на полное удивление их хозяина, они прониклись к нему сразу, и Алек понял, что ему не хватало этого раньше, особенно, в детстве. Это было сложно объяснить, но тем, кто знал это чувство, легко было понять. Когда у тебя в доме есть животное, то у тебя есть маленькое персональное счастье. И Алек стал счастливее в стенах лофта Магнуса, с ним и его самолюбивыми котами. Но они жили в тепле и уюте, в таких условиях, в которых не проживало даже большинство жителей Нью-Йорка. Здесь же была совсем другая история. Было заметно, как сильно кто-то старался сделать эти маленькие жилищные условия настолько уютными, насколько было возможно. В вольерах стояли лежаки, были игрушки. На каждом из них висела фотография, под которой было имя и краткая история попадания сюда. — Некоторые тут совсем давно. Часто забирают щенков, конечно, иногда молодых собак или сильно породистых, такие тоже попадают сюда, но престарелых дворняг, естественно, почти никогда. Мы пытаемся подарить им последние хорошие годы, — рассказывал Эндрю. Лидия улыбнулась одной из собак и присела возле её вольера. Та подошла поближе. Её звали Бонни, у неё была рыжеватая шерсть и длинный чёрный носик. — Есть ещё Клайд, — Эндрю указал в противоположную сторону. — Их поймали вместе. Вот Джесси, её словили буквально неделю назад. Лекси тут уже три года, её возвращали несколько раз, потому что она в депрессии. Дейзи словили два года назад, но она совсем не доверяет людям. Оливеру уже год, он родился тут. Алек присел на корточки у вольера Дейзи, который на первый взгляд казался пустым. Но в самом углу, умудрившись забиться в него, казалось бы, настолько, насколько возможно, лежала достаточно большая овчарка. Она приоткрыла голубые глаза и посмотрела на него. Алек улыбнулся ей. Она не попыталась отвернуться и не закрыла глаза обратно, глядя на него с задумчивым видом, пока Эндрю не позвал их с Лидией в другую комнату, что оказалось небольшим складом, где была еда для собак. Следующий час они провели внутри, насыпая корм, наливая воду и по возможности развлекая каждую из собак, что хотела внимания. К ним присоединилось ещё несколько волонтёров. Алек не помнил, когда в последний раз занимался чем-то, что действительно казалось важным и имело значение. Сейчас это было так. Когда они собирались вывести несколько собак на прогулку, Алек почувствовал, как завибрировал его телефон в кармане. Он думал увидеть там имя Майи или Джейса, собираясь быстро ответить и попросить перезвонить потом, но на дисплее оказалось то, что он совсем не ожидал. Магнус. — Я скоро вернусь, мне нужно ответить, — было всем, что он сказал прежде, чем поспешить к выходу на улицу, по пути принимая звонок. — Да? Магнус. — Привет. — тихо произнёс тот. — Как твои дела? — Хорошо… Наверное, — он открыл входную дверь и вышел наружу. — А твои? Что-то случилось? — Нет. Да. Не совсем. Я просто хотел поговорить с тобой. Но для начала, как Лондон? Алек прикусил губу, глядя на горизонт. Он слишком хорошо знал Магнуса, чтобы услышать лёгкую дрожь в его голосе. — Он… непредсказуем, наверное. В хорошем смысле. Мне нравится здесь, я думаю. — Я рад, Алек. Я рад за тебя. — Но это не значит, что я хочу остаться, — быстро добавил он. — Ты можешь хотеть этого. Это твоя жизнь. — Я не хочу своей жизни без тебя. Магнус молчал какое-то время. В груди Алека всё сжалось. — Я тоже этого не хотел бы. Но, возможно, так будет лучше. — Что? — просто переспросил Алек. — Мы находимся на разных континентах… — Это временно, — перебил его он. — Может быть, но… У тебя были причины уехать. И ты сделал правильный выбор для самого себя. — Магнус, — Алек чувствовал влагу на своих глазах. Он понимал, что тот пытался сказать. Это было последним в этом мире, что он хотел услышать. — Алек, я не могу просто ждать тебя. — Но… — Я люблю тебя, и я хочу, чтобы ты был в порядке. Но я тоже хочу быть в порядке. Я так не могу. Я не могу думать, что с нами, и вернёшься ли ты, и будем ли мы вместе когда-нибудь в порядке. Сейчас… сейчас так будет лучше. Алек смотрел, как солнце медленно опускалось. На камнях возле озера лежали его последние золотистые отблески. Он знал, что его ресницы мокрые от слёз. — Это то, чего ты действительно хочешь? — спросил он, закрыв глаза. На несколько секунд на той линии было тихо. — Да, — всё же тихо, но уверенно ответил Магнус. — Сейчас — да. — А потом? — его голос стал хриплым. — Когда я вернусь в Нью-Йорк? Что будет тогда? — Я не знаю, — честно сказал Магнус. — Сосредоточься на своём сейчас. Я очень хочу, чтобы ты был счастлив, Александр. Алек не понимал, как он должен был быть счастлив без него. — А ты? Ты будешь счастлив? — Я пытаюсь, Алек, — Алек слышал, как ломался его голос. — Как и ты. Это всё, что мы можем сейчас. Алек вытер влагу со своих щёк тыльной стороной ладони. — Хорошо. Может быть, ты прав. Может быть, сейчас так лучше. Но мы с тобой всё равно будем вместе, ты понимаешь? По-другому это закончится не может. Какое-то время он слышал только дыхание Магнуса. — Да. Потому что я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, — его голос был близок к шёпоту. — Пока, Алек. — Пока, Магнус. Они отключились не сразу, и Алек не понял, кто сделал это первый. Он убедился, что его лицо выглядело приемлемо, и убрал телефон в карман. Жизнь продолжалась, даже когда казалось, что смысле больше нет. Он сделал несколько глубоких вдохов и вернулся внутрь.