Сломанная кукла

Тихие шаги едва слышатся в мраморном коридоре. Ноги, обутые в сапоги из мягкой кожи, осторожно ступают по темным плитам. Впереди темно так, что не видно ни зги. Слух пытается уловить хоть малейшие, чуждые звуки. Опасность, впереди только опасность... Рука лишь сильнее сжимается на эфесе меча. Я приблизился, наконец, к развилке. Она последняя, и это означает лишь одно – он уже совсем близко. Я уже почти чувствую этот мерзкий, приторный запах. Ничего, Любимая, он уже скоро ответит за все свои злодеяния. Я уничтожу все его замыслы, я избавлю многих от страданий, я убью его... Неожиданно впереди забрезжил свет. Мои шаги стали быстрее. Руки увереннее сжали меч. И я резко вошел в ослепительный круг света. Я стоял сейчас совершенно перед ним беззащитный, и в этот момент меня было так легко убить. Но это было не в его правилах. Он, как кот, убивал свою жертву лишь, когда наиграется с нею. Поэтому он ждал. Ждал, когда мои глаза, наконец, привыкнут к яркому магическому свету. - Ты все-таки пришел, - произнес высокий, холодный голос. Его голос. – Это было так предсказуемо. Его губы искривились в надменной усмешке, а черные глаза полыхнули насмешливым огоньком. Он расслабленно откинулся на спинку треснувшего каменного трона, на котором он восседал. Магические огни полыхнули же ярче, заливая призрачно-синим цветом разрушенный тронный зал. - Да, пришел, - спокойно ответил я. – И я отомщу тебе за жизнь Елены, подлый Колдун! - И с этими словами Герой обнажил свой меч, - ехидно прокомментировал мои действия он. – А стоит ли? Стоит ли отмщения жизнь какой-то жалкой марионетки? - Елена не была жалкой марионеткой! - я лишь сильнее стиснул рукоять меча. - Ах, да... Она всего лишь была моей куклой. Послушной куклой. Куклой, исполняющей все мои приказы, - с большим удовольствием произнес он. – И на все это она пошла по собственной воле... - И ты убил ее! – я резко оборвал его речь. - Да, - столь легко согласился он, как будто это было само собой разумеющимся. – Мне она надоела. А надоевшую игрушку лучше выбросить так же, как и сломанную, - его взгляд на мгновение метнулся назад, на тень за троном. - Как, - я с трудом говорил от горечи, обжигающей мое горло. – Как ты можешь так говорить? Ведь она любила тебя. По-настоящему любила... - Они все меня любят, - он отмахнулся от моих слов, будто от назойливой мухи. – Но знаешь, в чем-то ты прав. Она все-таки была не просто куклой. Милая Елена, - меня передернуло от упоминания имени Любимой в его грязных устах, - уже имела хозяина своего сердца на момент нашей встречи. Было весьма нелегко отобрать ее у тебя, Герой, - он изобразил шутливый поклон в мою сторону. – Но тем еще сладостней осознавать то, что она все-таки стала моей... Слышишь, Герой? Она была моей куклой. Больше я этого вынести не мог и, заняв боевую позицию, ринулся на колдуна. - Убей его, - скучающим голосом он отдал приказ. В этот же миг, мне наперерез, вылетела темная фигура из-за спинки трона. Сталь сошлась со сталью. Большой двурукий меч был слишком тяжел для хрупких ладоней. Тонкое тело не прикрыто доспехом. А ее сердце не защищал щит... Взмах и удар. Удар и взмах. Смертельный танец на двоих. Темные глаза очередной куклы отливали багровым светом. Бледная кожа белела в темноте. Длинные черные волосы рассыпались по плечам от очередного удара. В самом начале она показалась мне призраком, но на самом деле это обычная человеческая девчонка с нечеловеческой силой... Кукла колдуна. Кукла, послушно исполняющая его волю. Кукла, наивно и доверчиво отдавшая свое сердце этому ублюдку на троне. - Чего ты медлишь?! Заканчивай! – в ярости прокричал он. Краем глаза я заметил, как пот градом катится с его лба. Колдун трясся и дрожал, как осиновый лист на ветру. Да, я знал об этом. На поддержание марионетки в боевом состоянии у него уходит слишком много сил. Он слабеет с каждой минутой, а значит, близится мой час... Удар, еще удар. Серия мелких атакующих уколов. Она пропускает мой выпад. Кровь начинает медленно капать с ее рук. Из последних сил она наносит завершающий удар, открывшись для моей атаки. Меч с неприятным звуком входит в ее плоть, а мое плечо обжигает боль. Девушка упала на холодные, каменные плиты. Ее платье расцветает алыми пятнами крови... Стиснув зубы, я вытаскиваю из своего плеча кинжал Куклы и отбрасываю его в сторону. Перехватив поудобней меч, я медленно подхожу к нему. Его вид жалок. Магический огонь уже не освещает зал, и в стены пробиваются первые лучи рассвета. Это означает, что он совсем без сил. Трусливый взгляд быстро обегает мой окровавленный меч и распростертую фигуру на полу. Из его скривившихся губ раздается шипение: - Глупая кукла. Даже свою задачу выполнить не смогла. Всего лишь сломанная игрушка, - неожиданно его взгляд впивается в мое лицо. Он усмехается, и говорит совершенно ровным тоном, - может быть, ты не убьешь меня, Герой? Ведь это совершенно неблагородно... Его слащавая и приторная речь обрывается с моим ударом. Я отвожу взгляд. Он даже не смог умереть, как мужчина. Вложив в ножны меч, я иду к выходу из тронного зала. Но меня останавливает звук прерывистого дыхания. Я подхожу к лежащему на полу телу и опускаюсь на колени. Она еще жива... - Твой хозяин мертв, - сообщаю ей. - Я знаю, - негромко отвечает она. Темные глаза без багрового отблеска смотрят совершенно спокойно и немного устало. Так не смотрят бездушные марионетки... - Почему? – срывается с моих губ вопрос прежде, чем я успеваю все обдумать. – Почему ты не хочешь убить меня? Разве ты не любила его? - Нет, - тихо выдохнула она. - Тогда зачем? – я осторожно дотронулся до ее раненных рук. В них еще чувствовалось дыхание жизни. - Это придавало моей жалкой жизни хоть какой-то смысл, - она вымученно улыбнулась мне. Увидев ее улыбку. Улыбку, которую она дарила мне. Мне - своему убийце... В моем сердце начала зарождаться ярость. Боже, как это все нелепо... - Неужели смысл жизни состоит в этом? – возмущенно воскликнул я. – Неужели это был смысл твоей жизни? Да, ты ничего об этом не знаешь! Ты ничего не слышала и не видела! Да ты и никогда не жила по-настоящему! Выкрикнув все это, я сорвал со своих плеч плащ. Отодрав от него полосы, как мог, начал перевязывать ее. - Зачем? – попыталась слабо сопротивляться она. - Должна же ты перед смертью увидеть, что такое жизнь, - насколько мог спокойно ответил ей. В руки прорывалась дрожь, но я заставлял себя уверенными и ловкими движениями стягивать ее раны. И в самом деле, хрупкая, словно сломанная кукла. Отчего нужно быть еще более осторожным с ней, чтобы не сломать то, что осталось... - А ты покажешь? – прозвучал совсем рядом ее тихий голос. - Что показать? – я закончил вязать последний узел. - Жизнь, - едва слышно выдохнула она. Взгляд карих глаз встретился со светло-зеленым... - Покажу, - пообещал я.