Ненавижу запах роз, ты это знал?

Алистер. Алистер, ты хоть знаешь, как трудно жить с этим живым, кровоточащим о тебе сердцем? Все эти ночи, когда в палатке было душно от моего дыхания и дыхания Зеврана, я знала, что где-то рядом лежишь ты. Возможно, видишь очередной кошмар. Возможно, бездумно смотришь на полог палатки. Это уже не имеет значения. Наши пути, так долго казавшиеся одной широкой дорогой, разошлись в стороны: твой увёл тебя на трон, мой — прямиком на Глубинные тропы. Знаешь, как поётся: «два человека на пути стояли у меня…» — вот так и ты с Зевраном. Зря я его тогда пощадила. Зря. Ты был абсолютно прав, заставив меня тогда выбрать, ты или он, он или ты. Это было неуважение к вам обоим. Знаешь, в Башне Бдения не так уж и плохо… Огрен, по крайней мере, доволен. Иногда я вспоминаю Дункана. Меня вот-вот должны были казнить. Вряд ли бы я перебила всю стражу в Орзаммаре, знаешь, даже сейчас не очень-то хочется это проверять. Когда Дункан воспользовался Правом Призыва, он меня буквально спас от смерти. Меня, тряпку и убийцу кучи гномов. Только сейчас я поняла, что ни разу его не поблагодарила… Знаю, что он это сделал не ради меня, а ради победы над порождениями тьмы, но я благодарна ему. Пишу это и знаю, что только ты меня поймёшь. Помнишь, с чего мы начинали? Лес Бресилиан… Я тогда ещё не привыкла к отряду, не понимала, куда бежать и кого бить. Никудышная из меня тогда была лидерка. А эти драконы в руинах! Я их увидела в первый раз, и сказать, что испугалась — ничего не сказать. Я тогда всем отрезала головы, чтобы лично убедиться в том, что они мертвы. Почему-то даже Хозяйка Леса не вызвала во мне столько отвращения. Кажется, когда мы помогли тем эльфам, я поняла, что я способна на большее. Не просто убивать тех, на кого укажут, чтобы самой не зарезаться от отчаяния, а помогать себе и другим. Получать одобрение. Знаешь, до сих пор для меня это значит слишком много. Может, поэтому я ввязывалась во все драки и стремилась помочь каждой встречной: цену деньгам я всегда знала, а вот к по-настоящему человеческому с собой обращению пришлось долго привыкать. Хотя в Ферелдене не забалуешь. Мне сложно поверить, что всё произошло чуть меньше, чем за год. До сих пор кажется, что в башне Круга мы провели несколько лет. Если бы на моей голове остался хоть один волос, я уверена, он был бы седым. Хочешь смейся, хочешь — нет, но я до сих пор пытаюсь узнать у Гетт, что за сон он видел, когда мы попали в ловушку демона праздности. Этот упрямый мабари прячет морду и отворачивается всякий раз, когда завожу разговор об этом. Он даже к мытью спокойнее относится! Кстати, про Урну Священного Праха… Ко мне недавно заявился самого странного вида маг, умоляющий прикоснуться ко мне, мол, я держала Урну в руках. Я-то, конечно, послала его в Убежище, но впредь буду стрелять в таких без предупреждения. Краем уха услышала пересуды оруженосцев о том, какие страшные Одержимые. Вспомнился Коннор. Я знаю, что ты не одобрил мой выбор и никогда это не простишь. Глядя на всё это с высоты прожитых лет, понимаю, что ты, кажется, был прав. Можно было обойтись без жертвы и магии крови. Нужно было наказать мага за неудавшееся убийство эрла. Это всё так. Однако совсем не просто было сказать матери в лицо что-то вроде: «Подождите месяц-другой чуда, ибо мы не желаем поступиться принципами. Ничего, если потеряете мужа и сына, как говорится, всё, что не убивает…». В глубине сердца я радуюсь, что гномки не могут быть магессами и что не мне пришлось идти в Тень, чтобы спасти Коннора. Морриган не захотела это обсуждать. А потом она пропала. Гарлок подери, эти лорды меня в могилу сведут! Допишу позже…