Погружение

      Чёрт бы побрал эту Рей! Ну зачем она вылезла с его книгой? Он сразу понял, что что-то не так. Когда Хакс выбирал варианты обложки, он чем думал вообще? Да, она идеально раскрывает задумку книги, но! Почему он так эгоистично не подумал о чувствах Роуз? Эх, не стоило всего этого делать, не стоило, это же всё равно что выставить своё сердце на всеобщее обозрение… Причём не только своё, но и сердце Роуз тоже. Да тут никакие завуалированные описания не помогут, вся эта книга о ней! Идиот, придурок!       — Я схожу за ней, — вскочила Рей и они оба проводили её взглядом.       — Бен, мы можем отозвать книгу из типографии? — Хакс развернулся к редактору с умоляющим взглядом, но тот сурово сдвинул брови.       — Нет. Она уже презентована, первая партия поступила в печать. И права на неё принадлежат «Первому Ордену».       — Блять… — он уткнулся в свою тарелку.       — Ты думаешь, что Роуз плохо на неё отреагирует? — тон Бена был весьма учтив. Ну, для семейки Соло, конечно.       — Уже.       — Хакс, она просто вышла в туалет…       — С таким видом, будто пошла топиться в нём!       — Тебе просто кажется. Вы сюда приехали как счастливая пара, друг друга чуть ли взглядом не облизывали, всё было хорошо. И вот вдруг резко что-то изменилось? — в голосе редактора звучала насмешка и Хакс стукнул кулаком по столу.       — Я не должен был вообще ей это показывать… У неё и так куча проблем, ей нужна помощь, поддержка. А я взял и описал всё то, чего она боится, в книге, попутно восхищаясь этой стороной.       — Тебе не кажется, что уже поздно об этом жалеть? — Бен отодвинулся от него, разве что у виска пальцем не покрутил.       — Да, поздно… Я не знал. Это было важно… для меня.       — Послушай, Арми, ты всегда так делал и будешь делать и дальше. С самой первой твоей книги ты выплёскиваешь всего себя в текст. Там смешаны и твои страхи, и твои желания, и сомнения. Но твои книги — это не ты сам, просто отражение тебя. Достаточно искажённое, надо заметить. Она уже приняла все твои реальные жуткие стороны, которых ты так боишься. Теперь, покажи ей лучшее, что в тебе есть, — он подвинулся ближе к Хаксу и положил ему руку на плечо. — Ты в неё влюбился, я же вижу. Ты ради неё поменялся, она тебя на это сподвигла. И ты больше не можешь её потерять. Так что если боишься, если есть между вами недосказанность, то далеко вы не уйдёте, а опять сбежите друг от друга.       — Ты имеешь в виду, что мне надо с ней поговорить? — Хакс с сомнением поднял бровь и Бен кивнул. — Эй, это не сработает… Наверняка это сильно её задело…       — Не узнаешь, пока не спросишь. У людей есть язык, чтобы разговаривать, и им надо пользоваться.       — Откуда ты такой умный?       Бен рассмеялся и откинулся на спинку стула, взявшись за стакан с водой, но не отпил и просто вертел его в руке.       — Ты знаешь же, что мы были в ссоре с родителями? — Хакс кивнул. — Они много работали. Всегда много работали, любили своё дело больше всего в жизни. И часто ругались. Дома была ужасная атмосфера, мне всё время казалось, что я живу в радиоактивной зоне. Меня бесило это жутко, вспышки гнева начались ещё… Короче, я сбежал. Прошло время, я изменился, они поменялись, и я правда их люблю. Мама позвонила мне сама. Мы говорили о простых вещах, она спрашивала, хорошо ли я ем, не устаю ли на работе. Мне так не хватало этих вопросов раньше, когда мы жили вместе… Постепенно мы стали затрагивать другие темы и дошли до нашей ссоры. И знаешь? Мы просто друг друга не поняли. Не суть важно, в чём конкретно было дело, но они не хотели говорить со мной, потому что думали, что всё обо мне знают. И я с ними — по той же причине. Мы даже не надеялись, что можем понять наши поступки и мотивацию. А поговорили — и поняли. По крайней мере, смогли это принять.       Бен поднял руку и отпил из стакана, всё так же не глядя на Хакса.       — Тебе сложнее, у тебя никогда не было семьи и нормального общения. Мне твои книги понравились, потому что я видел в них себя в юности. Но эта девушка… Она тебя принимает. И ты её принимаешь. Вот, что важно. Вы можете иногда ругаться, это нормально. Но я хочу, чтобы ты понял: в любом случае вам надо говорить, обсуждать это. Не ждать почти три месяца и пока за вас всё решат ваши друзья. Ясно тебе, рыжий остолоп?       Хакс моргал, не веря, что за время этого монолога на глазах у сурового Бена Соло мелькнули слёзы. Он поражённо кивнул и его редактор ухмыльнулся.       — Тебе что, пинка придать для ускорения? — хмыкнул он и Хакс вскочил из-за стола, разворачиваясь на пятках и чуть не снося стул, на котором сидел. — Рей пусть ко мне возвращается, мы тут и без вас замечательно проведём время!       Он шёл к туалетам на автопилоте, всё прокручивая и прокручивая в голове слова Соло-младшего. Говорить — это просто. Говорить — это сложно. Роуз вот тоже ему сказала, что если бы он не решил всё за неё там, на море, могло бы сложиться по-другому. Вот только он Армитаж Хакс, человек, у которого со словами нет проблем только тогда, когда он пишет книгу. В остальное время из его рта вылетает… ну, такое.       Попробовать ради Роуз? Он… попробует.       Ждать их пришлось не долго. Он потусовался рядом с туалетами, не зная как собраться с мыслями, но тут открылась дверь женского, и Роуз вылетела оттуда чуть ли не в слезах, крепко прижимая к груди его книгу. Она затормозила и они уставились друг на друга, пока Рей обходила их боком.       — Я, это, к Бену пойду…       — Ага, он тебя ждёт… — ответил ей Хакс, всё ещё глядя на Роуз. Она крепче обвила руками книгу, медленно моргая.       — Эм… Мы тоже вернёмся? — хрипло спросила она, но Хакс покачал головой.       — Нам нужно ещё раз поговорить. Да? — Роуз помолчала, а потом кивнула. — Бен нас отпустил, идём.       Он протянул ей руку и она приняла её. Они покинули ресторан в молчании, вышли на оживлённую улицу и Хакс повёл её в сторону небольшого сквера. Они присели на лавочку, мимо то и дело шагали собачники со своими питомцам да пробегали любители спорта. Первой заговорила Роуз.       — Я… Я засомневалась.       — В чём? — Хакс медленно повернул к ней голову, внимательно разглядывая. Её рука всё ещё была в его, но она смотрела перед собой, зажав его книгу на своих коленях и проводя по обложке пальцами.       — Во всем… этом. В нас. В тебе. В себе. Знаешь, мне тоже тяжело общаться…       — Ты упоминала об этом раньше, но я не придал этому большого значения, — Роуз слабо улыбнулась и посмотрела на их руки.       — Но я попробую. Мой мир всегда был рациональным и имел чёткий вектор. Если что-то шло не так, меня это пугало. Так что когда мы с тобой встретились и начало вылезать вот это всё, я была напугана. Но мне так понравилось. Сильные эмоции, которые переворачивают всё внутри тебя. Сейчас же у меня такое чувство, будто я тащу на себе какое-то бремя и почему-то не могу его сбросить.       — Тебе страшно.       — Да, конечно. Я боюсь прыгать в омут с головой. Сжигать мосты. Менять что-то. И при этом не могу отказаться от этих новых для меня эмоций. Ну, как-то так.       Она замолчала и Хакс накрыл второй рукой её руку. Роуз повернула к нему голову и он смутился от прямоты её взгляда, уткнулся ей в плечо, и она хихикнула. Но говорить, не глядя ей в глаза, было легче.       — Я понимаю твоё сравнение с бременем. Для меня это всегда было наследие моего отца, то, что он сделал со мной. Мне казалось, что я неправильный и никому такой не нужен. И всегда пытался подстроиться под другого. Ты первая, кто не стал требовать от меня изменений. Точнее, ты пожелала мне измениться, но ради себя, а не для кого-то.       Роуз подняла руку с книги и погладила его по голове. Хакс двинулся за этим движением, крепче прижимаясь к её руке и закрывая глаза.       — Мне тоже страшно. Почти всегда и во всём, что я делаю. Но единственное место, где я не испытываю это ужасное чувство, это рядом с тобой, — он открыл глаза и посмотрел на неё. Роуз была красивой. Всегда. Плакала она или смеялась, стонала под ним или шутила, там на море или сейчас в этом сквере. Та красота, на которую ты хочешь смотреть всегда и оберегать её. — Я хочу извиниться, если тебя задела эта книга. Но мне надо писать, мне это помогает и я вряд ли смогу когда-нибудь сменить профессию. Поэтому Бен сказал мне, что нам надо говорить.       — Я то же самое тебе сказала, между прочим, — Роуз беззлобно усмехнулась и потрепала его по волосам. — Почему ты слушаешь грёбанного Бена Соло, твоего ненавистного редактора?       — Ну, он вроде как мой лучший друг, — Хакс снова смутился.       — Не напрягайся так. У меня дурацкое чувство юмора и я источаю сарказм.       — Мне это нравится, — она наконец-то улыбнулась по-настоящему.       — Хорошо. Значит, я сомневаюсь во всём, а ты всего боишься. Хороша из нас пара! — теперь заулыбался и Хакс. — Мы примем какое-нибудь решение?       И тут он понял, что Роуз всегда оставляла за ним последнее слово. Когда они познакомились, когда начинали свой роман. Это он не давал ей права решать что-то. Даже сейчас, разбитая и не знающая, что делать, она спрашивала его, давала ему возможность.       — Примем. Но вместе. Думаю, нам надо составить списки и пройтись по всем пунктам, — Роуз удивилась.       — И ты больше не будешь от меня сбегать, если что-то пойдёт не так?       — Больше не буду.       Она улыбнулась, отложила книгу в сторону и крепко обняла его.       — Вот теперь мы точно начали встречаться, — засмеялась Роуз и Хакс тоже улыбнулся, целуя её в висок.

***

      — Значит, ты тогда спрашивал про меня? — Арми непонимающе повернул к ней голову, и Роуз потрясла перед ним книгой. Они вернулись в его квартиру, решив провести вместе уикенд. Она как никогда была рада, что завтра у неё заслуженный выходной.       — В смысле?       — Ну, на море! Ты редактировал книгу и говорил, что описал живого человека как свою жертву. Ты говорил про меня? — Арми мгновенно покраснел до ушей и спрятал лицо в ладонях. Они сидели на его кухне за стойкой, и злосчастная книга лежала между ними.       — Про тебя…       — И когда же ты изменил меня на… своего противника? — Роуз уже пролистала книгу, узнав некоторые моменты и ухватив сюжет. Арми задохнулся в свои ладони и что-то пробубнил. — Что-что?       — Ну… После того… Как ты… Меня… Трахнула. Вот, — выдавил он и теперь уже она покраснела, в красках вспомнив тот момент. Он был таким покорным… Милым. Подчинялся каждому её слову… Руки задрожали. Нет, он всё правильно сделал сегодня. Они должны держать себя в руках. Она же ходит к психиатру именно для того, чтобы избежать новых конфузов. И заниматься с ним любовью было потрясающе. Так что никаких боль…       — Арми. Опусти руки, — голос обрёл властные интонации, и он мгновенно подчинился. Мужчина напротив неё поражённо моргал, приоткрыв рот, и его ладони легли на столешницу, слегка подрагивая.       — Ты… Мы же…       — Закрой рот, — он закрыл. — Как думаешь, в нашей игре, кажется, образовалось неравенство?       Арми сглотнул, непонимающе хлопая глазами. Какого чёрта это так заводит?.. Роуз приподнялась со своего места, опираясь на стол и нависая над ним.       — Кто утащил меня в лес и трахнул? Даже не спросив разрешения? Думаешь, тебе это сойдёт с рук? — он побледнел, но глубоко в его глазах разгорался тот самый огонь, и Роуз не смогла сдержать ухмылку. О да, вот он. Что ж, пора браться за вендетту. — В спальню. Быстро.       Когда Арми подорвался с места, улепётывая в комнату, она ясно видела, как натянулась ткань его брюк в области ширинки. По венам бежал огонь, сметающий рациональность и прочие мозговые активности. Она шла за ним неспеша, на ходу раздеваясь, улыбаясь, как безумная. Краем глаза она уловила движение и обернулась. В отражении зеркала прихожей стояла голая девушка, длинные чёрные волосы сбегали вниз по плечам на грудь. Глаза горели, щёки налились румянцем, губы игриво изгибались. Он видит её такой? Сама себе Роуз сейчас напоминала молодую ведьму, которая отправляется на шабаш. Она улыбнулась шире своему отражению и подмигнула. А потом зашла в спальню.       Он сидел на кровати, по-прежнему одетый, руки на коленях подрагивали. Глаза сверкали, он глубоко и нервно дышал, но ждал её. Роуз подошла вплотную, уперевшись ногами в его колени, и опустила руки ему на шею, слегка сжимая. Арми откинул голову назад, давая ей больше места, но при этом следил из-под век за её действиями. Теперь она ясно видела, как там, внизу, под покорностью, горит пламя его зверя. Прямо сейчас он его сдерживает, но… Ох, как она ждёт, когда же он вырвется.       — Раздевайся, — кинула она ему и отвернулась, шагая к шкафу. За спиной послышался шорох одежды и Роуз распахнула створки, выискивая нужное ей. Вот они. Она провела рукой по короткому ряду ткани, выбирая самую плотную, а потом стянула галстук с вешалки. Когда она обернулась, Арми уже сидел на кровати голый. Конечно, у него стоял. Роуз вернулась к нему, покачивая удавкой в руках, и он следил за этим движением с лёгким восторгом. Какой хороший мальчик… — Ложись на спину, руки к изголовью.       Он всё послушно и быстро выполнил. Благослови этого мужчину за выбор кровати. Роуз давно уже не видела нигде основания с железными перекладинами. Арми лежал спокойно, наблюдая за ней. Она залезла, встала на ноги на матрасе прямо над его телом, и аккуратно прошла вперёд. А потом просто села ему на грудь, ближе к лицу, так, что его подбородок практически уткнулся ей в промежность. Он задрожал и нервно втянул воздух в лёгкие. Роуз наклонилась вперёд, с улыбкой ощущая, как практически садится ему на лицо. Но он был послушным, не двигался и ждал. Она поочерёдно обматывала его запястья тканью, чтобы они крепко были прижаты друг к другу, а потом закрепила это всё на железной перекладине.       Отодвинулась, полюбовалась на свою работу, игриво ткнулась киской ему в лицо, но он сдержался. Хотя она и чувствовала, как ему хочется прикоснуться к ней уже хоть как-то. Ну-ну, посмотрим, долго ли ты продержишься…       Двигаясь лениво и грациозно, она развернулась к нему спиной, по-прежнему используя его грудь как сидушку. Арми вздохнул глубже, когда она наклонилась вперёд, проводя руками по его телу, но не касаясь самого главного. Засосы уже давно сошли, конечно, и это бесило. Слишком чисто. Так не пойдёт. Роуз ухмыльнулась и двинулась бёдрами назад, услышав полузадушенный всхлип. Ха, вот так-то, мальчик. Не стоит дразнить, а уж тем более надеяться, что твои действия не будут встречены сопротивлением. Она наклонилась и втянула в рот кожу его живота, а потом принялась осыпать новыми следами всё доступное ей место. В какой-то момент к его дыханию, обжигающему складочки, присоединился язык, но тогда Роуз высоко подняла бёдра и он понял намёк, убравшись подальше. Смотри и мучайся.       Закончив с животом, она перешла на пах, прикусывая кожу. В рот лезли волоски, но ей было вообще плевать. Она скользнула рукой мимо его члена, который подёргивался в нетерпении, прихватила за яйца, и сзади неё раздался всхлип. Боже, какой чувствительный. И несдержанный. Она улыбнулась. За всё, что он с ней сделал, он получит. Так что рука отпустила яйца и заскользила дальше. И когда он понял, куда она направляется, было уже поздно.       — Ро… Арх-х-х… — мужчина под ней выгнулся и затрясся, когда её пальчик обвёл плотное кольцо мышц.       — Ты что-то сказал? — она слегка съехала вперёд, чтобы не приходилось сильно тянуться. Её губы уже обжигали кончик члена дыханием, но всё ещё не касались его.       — Ты… там…       — Да, милый. Именно там. К тебе кто-нибудь, когда-нибудь, так прикасался? — она ткнулась пальцем в центр колечка с лёгким напором, и он задохнулся хрипом. Видимо, нет. Что ж, приятно быть первой. Но он так сильно и плотно сжимался, что стоило его слегка расслабить. И она прикоснулась к нему языком, обводя красную головку. Его тело задрожало и снова выгнулось. То ли ещё будет… Пытаясь не улыбаться, она заглотнула член полностью и максимально вобрала его в себя, так, что головка ткнулась в горло. Обвела внутри рта языком, потеребила уздечку, сомкнула губы плотнее и двинула назад, а потом снова вниз. Её пальчик, круживший вокруг мышц, плавно надавливал на центр, и постепенно напряжение спадало. Вот она уже слегка погружается, совсем чуть-чуть, но он извивается под ней, громко скулит, хнычет. Какой сказочный мальчик… Она закрыла глаза в удовольствии, его реакция была просто волшебно-заводящая. Ускорилась, толкая его себе в рот, и головка билась в горло, а палец проник в него на целую фалангу. И вот когда он уже должен был кончить… Она резко убралась от него, триумфально оглядываясь.       Весь красный, мокрый от пота и возбуждения, он смотрел на неё с мольбой. Он так хотел, чтобы она закончила, так хотел… Его губы разошлись и между ними скользнул язык, он всхлипнул, и тихо-тихо выдавил:       — П-пожалуйста…       — Что? — она откинула волосы на спину, повернулась к нему вполоборота, чтобы было видно грудь, и его глаза закатились.       — Пожалуйста… — сказал он громче.       — Что «пожалуйста»?       — Трахни меня, — сипло прошептал он. Она усмехнулась, привстала и повернулась к нему, улеглась на его грудь, сложив перед собой руки и уперевшись в них подбородком.       — Как же мне тебя трахнуть, милый? — он заморгал, глядя в потолок, скривил губы и брови, чуть ли не плача.       — Просто трахни.       — Расскажи, как мне это сделать. Так, чтобы тебе понравилось, — она протянула руку и провела кончиками пальцев по его щеке, и он потянулся за этой лаской, дёргая руками. Но галстук держал крепко.       — Я… хочу внутрь тебя.       — Нет, эта фраза уже моя. Тебе надо придумать другую. Чего ты на самом деле хочешь, Армитаж Хакс? — она потянулась и зависла над его лицом. Он зажмурился, а потом резко открыл глаза. О, вот он. Вот этот точно скажет ей, чего же он хочет…       — Развяжи мне руки и я сам тебя трахну, — его низкий и хриплый голос рокотом прокатился по спальне, и она прямо почувствовала, как течёт от него. Было бы замечательно так и сделать. Если бы она не преследовала другую цель.       — Не-а, не развяжу. Скажи, как мне тебя трахнуть, и я исполню. Но руки не развяжу, — она ухмыльнулась и выпрямилась, глядя на него сверху вниз. Он нахмурился. На дне его зрачков тлела ярость вперемешку с возбуждением. Какое зрелище. Ну давай же, давай…       — Я хочу трахнуть тебя ртом, — наконец сказал он. Так, неожиданный поворот…       — И как мне сесть, милый? — он зло прикусил губу, оглядывая её сверху вниз.       — Мне понравилась прошлая позиция, с тобой на моём лице. Можешь ещё покусать мой живот, пока я буду тебя вылизывать.       — Как скажешь.       Она развернулась, не спеша, чтобы показать ему, кто здесь главный. Удобно устроилась на его животе, царапая его ноготками и наблюдая, как сокращаются мышцы. И только потом подвинула к нему промежность. Ох… Он вцепился в неё сразу, как будто у него было мало времени, и из-за того, что не было рук, приходилось раздвигать складки носом. Но как он… И правда трахал её языком. И постоянно соскальзывал на клитор, втягивая и теребя его во рту, сильными движениями пробегался выше, до ануса. Как он умудрялся и туда заглянуть, было загадкой, но она плавилась, буквально растекалась на нём, стонала, как сучка во время течки, но не комментировала и разрешала ему продолжать. Он вытрахал её до оргазма, вылизал всё, и пошёл на второй заход. Но она резко отодвинулась от его лица и услышала рассерженный рык.       — Что дальше? — обернувшись, она видела его глаза. Гневные и злые. Если его сейчас спустить с поводка, он буквально изничтожит её, это точно. Но она не собиралась это делать.       — Развернись и сядь на мой член, — она кивнула и послушалась, принимая его в себя. — Ляг на меня.       Стоило ей коснуться своей грудью его, как он подтянул ноги, создав для себя опору, и принялся трахать. Она подпрыгивала на нём, как на батуте, и это сравнение вырвало из неё смешок.       — Что? — зло выплюнул он, пытаясь дотянуться лицом к ней. Его руки напряглись, мышцы вздулись, лицо было красным от напряжения. А она улыбалась и отодвигалась в сторону.       — Я как будто на аттракционе. Таком, для детей, знаешь? Батут называется, — он зарычал, громко и рассерженно. Оскорбился. Ха. У них тут нет леса с ямой из веток, физически она не сможет его победить, так пусть хоть так получит по заслугам. Его напор усилился, но из-за того, что он не мог удерживать её руками, взять контроль полностью не получалось. И он взвыл от этой невозможности.       — Немедленно развяжи меня!       — Не хочу. Ты мне и так нравишься, — она хмыкнула, скользнула своей рукой вниз и взялась за клитор, подводя себя к краю. Пока она кончала на его члене, он злобно выл и пытался сам дойти уже до финала, но в последний момент она соскочила с него, и он громко выругался, приправляя каждое слово рёвом.       — Блять, развяжи этот долбанный гастук! — кожа на его запястьях покраснела, стёрлась в некоторых местах, кое-где уже даже проступала кровь, но нет. Нет, милый. Она постояла над ним, поставив одну ногу ему на грудь, поводила, задевая его соски пальцами. И он взревел ещё громче.       — С двумя закончили, ещё два впереди, — он округлил глаза, понимая, что говорят про её оргазмы, а не про его.       — Сучка, — прошипел он и она ухмыльнулась ещё сильнее.       — Тебе под стать, милый. Ты сам меня выбрал, помни об этом. Сам себе взял. Ты сказал, что любишь меня, — нога продолжала скользить по его груди.       — Я и правда люблю тебя, — он ослабил давление на своих руках и сказал это как-то… Почти нежно. И в его глазах разлилась та самая любовь, с которой он брал её днём. Она замерла на секунду, упала ему на грудь, схватила в руки его лицо и притянула к себе, крепко целуя. И он ответил со всеми теми чувствами, что в нём были.       — Я тоже люблю тебя, — она слегка отодвинулась, удерживая его. — Так что ещё два, милый.       — Блять, — он ухмыльнулся. А потом расхохотался, закидывая голову назад. — Блять, я обожаю тебя, правда.       — Тогда, выдержишь, — Роуз съехала ниже, притираясь к его члену, и Арми посмотрел на неё с нежностью в глазах.       — Я попробую, но не обещаю, — его губы растянулись в улыбке, а потом он резко собрался и рыкнул. — Ну, давай.       — Как скажешь, милый!       Она сама села на него и задвигалась, и согнать улыбку никак не получалось. Он стонал под ней, теперь уже просто наслаждаясь процессом, но когда Роуз в очередной раз соскочила с него, всё же рыкнул. Но сразу же заткнулся, стоило ей подставить ему киску. И честно вылизал до оргазма, умудряя постанывать и кайфовать с этого.       — Так… — он откинул голову, пока Роуз сползала на бок рядом с ним, нежась в оргазме. — Всё ещё хочешь сама закончить?       Арми повернулся к ней, лукаво улыбаясь. В нём жил зверь, хищник, как и в ней. Но они усмиряли друг друга, дополняли. Возможно, Холдо была не права, и им не нужны никакие правила. Они и так вполне справятся. Роуз немного подумала, расцеловала его грудь, слегка прикусила шею, чувствуя, как он вибрирует стоном под ней, а потом взялась за галстук.       — Эй, я могу его просто разрезать? — узлы, затянувшиеся ещё сильнее из-за его попыток вырваться, никак не поддавались.       — Разрезай, — хмыкнул Арми. — Никогда не нравился конкретно этот.       Она быстро сбегала на кухню за ножницами, аккуратно разрезала ткань, чтобы ещё сильнее не поранить его руки, и стоило ей отложить лоскуты и инструмент на тумбочку, её схватили за талию и притянули к себе.       — Попалась! — зашипел он ей в ухо. Его рука скользнула по спине, раскрывая ягодицы. — Решила крыть меня той же монетой?       Его палец ткнулся в расслабленные мышцы и почти сразу преодолел кольцо ануса. Роуз только пискнуть успела, как её уже начали потрахивать. Арми развернул её к себе лицом, снова пристроил в неё и член, и палец, и всё время смотрел на неё, пока брал. И улыбался, целовал щёки, губы, рычал. А потом как-то очень ловко скользнул и второй рукой вниз, прикоснувшись к клитору, и Роуз выгнулась, вместе с ним отправляясь в космос.       Они валялись на постели, пока она аккуратно слизывала кровь с его запястий. Арми смотрел на неё заворожённо, а потом притянул к себе и легонько прошёлся укусами по плечу и груди. И замер там, вдыхая запах.       — Раз мы решили разговаривать… Чтоб ты знала. Я всё ещё хочу кусать тебя, не думай, но…       — Что-то изменилось, — закончила за него Роуз. Она тоже это почувствовала.       — Да. Нет той ярости, что ли… Как будто это не самое важное теперь, — он поглаживал её кожу пальцами, нежно-нежно.       — Согласна. Возможно, мы всё-таки как-то договорились, — Роуз улыбнулась и прижала к себе его голову.       — Кстати, а ты… выбросила кулон? — голос у Арми снова стал немного смущённым. Она провела рукой по шее. Точно, она сняла его в душе утром и забыла надеть.       — Нет, вообще ношу не снимая. И у меня на тумбочке твоё письмо. И цветы я засушила и повесила над кроватью. Боже, Арми, я правда не знаю, в кого превратилась… — он поднялся к ней, погладил по волосам и нежно поцеловал в лоб.       — Ты ни в кого не превратилась. Ты — это ты. Я, вообще-то, увёз с собой простыни, на которых мы спали, и потом нюхал, как помешанный, — Роуз засмеялась, представив себе эту картину. В её голове Арми вообще был неразрывно связан с простынями. — Мы справимся. Правда, справимся. У тебя есть я, и я всегда буду на твоей стороне.       — А у тебя — я, — он потянулся за поцелуем и получил его.       — Сейчас спать, а завтра мы обсудим всё остальное, — он потянулся к выключателю, потом крепко её обнял и засопел в ухо. Роуз счастливо зажмурилась, прижавшись к нему.       Этой ночью она впервые за два с половиной месяца спала без сновидений.