***
— Валиде. — новость о смерти Малкочоглу услышала и Михримах, которая вместе с Хафизе пришли на кофе к Хасеки Султан. Сюмбюль-ага, только узнал эту новость, прибежал к своей госпоже, чтобы рассказать об этом. — Михримах, успокойся. — обняв дочь, Хюррем поглаживала ее по голове. — Значит, на то воля Аллаха. Ты не должна это показывать, ты обручена с Рустемом-агой, успокойся. — Хюррем, Михримах. — встав с подушки, сказала Хафизе. — Мне жаль. — она вышла из покоев, направляясь в гарем. Женщина была ошарашена новостью, и прекрасно понимала, кого именно нужно поддержать в этом горе. Хафизе быстро зашла в гарем, но увидев там личную служанку племянницы — Дерью, позвала ее к себе. — Султанша. — поклонилась она. — Где Разие Султан? — Госпожа отправила меня, сказала, что хочет побыть одна. — Что? — возмутилась женщина. — После такого, ты оставила ее одну? — А что я могу… — девушка не договорила. Хафизе подняла руку и та замолчала. — Иди за мной. — госпожа отправилась в покои Разие, предчувствуя какую-то беду.***
Разие стояла возле шкафчика с личными вещами, и держала небольшой пузырек с ядом, который много лет назад украла из покоев своей Валиде, боясь, что та себе навредит. Открыв флакон, она закрыла глаза и уже начала подносить яд к губам, как двери в покои открылись, и к ней вбежала Хафизе Султан. Женщина вырвала с руки пузырек, и бросила его на пол. От удара, стеклянная бутылочка разбилась. Дерья закрыла дверь, чтобы никто не видел происходящего. — Ты что?!!! — женщина, схватив племянницу за плечи. — Открой глаза! — она трясла её, пытаясь привести в чувства, но Разие, открыв глаза, лишь смотрела на тетю, словно насквозь. — Очнись же! Разие! — наконец, девушка посмотрела в глаза тёти. — Его нет. Его убили… — глаза юной госпожи снова наполнились слезами. Султанша отвела её к кровати и посадила на нее, сев рядом. — Бедная моя. — женщина прижала девушку к себе и крепко обняла, поглаживая по голове и плечу. — Мне знакома твоя боль. Но прошу, не делай этого, не вреди себе. Живи. Живи, ради памяти о Бали-Бее. Разве, он бы хотел, чтобы ты сделала такое? Разве ты не знаешь, какой это грех, что Аллах… — не дав договорить, Разие отстранилась от тети. — Аллах оставил меня. Он больше не со мной. — Аллах никогда не оставит своих подданных. Всё, что он делает, всё имеет смысл. Никогда никто не получает то, что не сможет перенести, пережить. Я потеряла двоих мужей, похоронила троих сыновей, но я живу, продолжаю жить, зная, что у меня есть Осман. Он моя частичка, он моя жизнь. А у тебя есть Валиде, твой брат. Подумай о них. — вытирая слезы с лица девушки, сказала Хафизе Султан. — Смогут ли они пережить твою смерть? — в ответ, Разие качнула головой, без слов она ответила — «нет». — Ну, вот. Так, что поплачь, покричи, можешь выговориться мне. Но не смей, слышишь, не смей губить себя.***
Мехмед, Осман, Селим и Баязид, тренировались в саду бою на мечах. Мехмеду противником был Осман, а Селиму — Баязид. — Не могу поверить. — сказал Осман. — Как такое возможно? Бали-Бей сильный воин. Кто бы его победил, тем более, это даже была не война, а бунт. — В письме от Мехмеда-паши было написано, что это сделал предводитель бунтовщиков, которого позже и казнили. Вместе с письмом, повелителю прислали и голову этого предателя. — Осман выбил меч из руки Мехмеда, и между ними повисла тишина. — Простите, шехзаде. — парень склонил голову. — Всё в порядке. — шехзаде похлопал друга по плечу. Поднимая меч, он кивнул, чтобы сделать перерыв. — Думаю, что Разие проведать нужно. — они прошли к шатру. — Султанша, очень молода, чтобы пережить такое. — Разие очень нежная и хрупкая. — взяв стакан с водой, Мехмед сделал несколько глотков, поставив назад. — Боюсь, как бы эти события не изменили её. — Мне показалось, что госпожа намного сильнее. — Это всего лишь её попытка скрыть себя настоящую. — И у неё это не плохо получается. Мехмед и Осман сели на подушки, и между ними повисла тишина. Каждый думал о чем-то своем. «Что же заставило тебя так притворятся? Разие, кажется, я никогда не смогу узнать тебя. Ты не перестаешь меня удивлять!» — подумал Осман.***
Султан Сулейман, обедал вместе с Хюррем в своих покоях, в полной тишине. — Я решил… — разбил он тишину. — Пока остановить приготовления к свадьбе. Думаю, Михримах будет не против, если мы немного подождём. — Кх, Сулейман. — проглотив кусочек мяса, поспешила ответить женщина. — Мы, конечно, все расстроены этими событиями, Бали-Бей был великим воином и верным человеком династии, но я уверенна, что не стоит отменять свадьбу Михримах. Как я ей скажу об этом. Она ждёт того дня. Да, конечно, речь о свадьбе Разие и не идёт, но приготовления уже начались, и… — Хюррем, я думаю, на этом тема закрыта. Поскольку, приготовления на тебе, распорядись, чтобы все остановилось. Я не могу так поступить с Разие. — услышанное Хасеки явно не понравилась, но возражать она больше не стала. — Если ты так хочешь. — Хочу. — в двери постучали. — Войди! — дверь открылась и порог переступил евнух. Сложив руки впереди, ага склонил голову. — Хафизе Султан пришла. — Проси. — ответил падишах. Султан встал первым, подав руку жене, чтобы помочь встать и ей. Дверь снова открылась и в султанские покои вошла Хафизе. Она поклонилась брату. — Повелитель. — сказала женщина. — Надеюсь, я Вам не помешала. — Что ты, разве это возможно. — падишах обошёл стол, и подошёл к сестре. — Ты выглядишь обеспокоенной, что-то случилось? — Я пришла поговорить о Разие. — поняв, в чем дело, Повелитель немного изменился в лице. — Если бы я знал, как ей помочь. Как унять её боль. — с грустью проговорил Падишах. — Повелитель, её боль унять не сможет никто, ведь потерять любимого человека — сравни потерять часть себя. Эти раны не скоро заживут, но я знаю, как сделать, чтобы она пережила эти события более мягче. — И как же? — влезла в разговор Хюррем. — Думаю, будет лучше, если Вы на какое-то время отправите Разие в Манису к Махидевран и Мустафе. — в ответ падишах кивнул. — Ты права. Возле Махидевран, ей будет легче. Я скажу Разие, пусть готовиться. — Я сама ей сообщу, повелитель. С Вашего разрешения. — Можешь идти. — женщина поклонилась, и покинула покои, но после этого разговора, повелитель был сам не свой. — Сулейман, что с тобой? — спросила Хюррем, подойдя к мужу. — Неужели, это моя вина, Хюррем? — спросил тот, повернувшись к своей Хасеки. — Ведь это я отправил Малкочоглу туда. — Сулейман, твоей вины в том нет. Если Всевышний решил призвать его к себе, значит так было решено уже давно, а мы не властны перед судьбой. — Снова слёзы в этом дворце. Снова траур.***
POV Осман. Я сидел в своих покоях, тесал из дерева корабль. Ночь, пеленой накрыла город, и единственное, что освещало мне вид — свечи и полная луна. Но с головы не шла Разие. С одной стороны, она для меня все та же наглая и самоуверенная девчонка, но с другой стороны, зная её жизнь, и то, что она потеряла того, кого любило, заставляло пересмотреть свое мнение о ней. Вдруг, дверь, ведущая на небольшой балкон, распахнулась от сильного ветра, задувая свечи. Теперь я комната погрязла в темноте. Ветер, развивал шторы, сквозь которые я иногда мог заметить чей-то женский силуэт. Положив инструменты, я встал с подушки и начал идти на балкон, но шторы… я в них запутывался, пока, наконец, они не отпустили меня со своего плена. Я увидел страшную картину. Передо мной, на толстых перилах, босыми ногами стояла Разие. Она стояла ко мне лицом, и, смотря прямо на меня, держала какой-то цветок. Её красивые длинные черные волосы, разваливались под лунным светом, обретая немного другие цвета. Разие была одета в то самое платье, в котором она была, когда мы впервые встретились. — Разие, что ты делаешь? — спросил я, медленно подходя к ней. — Стой, я помогу тебе. — я протянул к ней руку и начал подходить ближе, но она бросила цветок мне под ноги, произнеся лишь: — Помоги мне. — девушка наклонилась назад и начала падать. Я подбежал, чтобы поймать ее, но не успел. Взглянув через перила, никого внизу не увидел. — Аг… — это был лишь сон. Я уснул за столом, когда мастерил деревянный кораблик для шехзаде Джихангира. — О Аллах, что за сны. Почему она? — резкий звук чуток напугал меня. Ветер распахнул дверь на балкон, и шторы, начали развиваться, доставая до меня. Это словно было из моего сна. Я уже с опаской встал с подушки и отправился, чтобы закрыть двери, но вдруг, увидел что-то на полу. Убрав руками шторы перед собой, я прошел вперёд и увидел лежащий на полу цветок, а именно тюльпан. Подняв цветок, я повернул голову влево, чтобы посмотреть на террасу покоев Разие, и не прогадал. Возле перил стояла она. Султанша была одета в длинное черное платье, а всегда распущенные волосы, были собраны сзади. Девушка, сложив руки накрест на груди, смотрела вдаль, погрузившись в свои какие-то мысли. Даже в траурном одеянии, задумана и без улыбки на лице, она была красива, загадочна и словно птица Анка, создание самого Аллаха. Сколько она не переживала, но не утратила свой свет и свою красоту. Вдруг, я поймал себя на странных мыслях. — О Аллах, забери эти мысли с моей головы. — я вернулся обратно в комнату, и быстро закрыл дверь, но все ещё держал в руках цветок. — Осман, о чём ты думаешь? Забудь о ней. Нельзя, нельзя.***
POV Разие. «Два дня спустя» Впервые за последние дни я вышла из покоев, для того, чтобы уехать из этого дворца. Сначала, я хотела остаться дольше, чтобы дождаться тела Бали-Бея, и похоронить его как следует, но по традиции, из-за того, что он не стал моим мужем, его тело отвезли на родину, где готовят к захоронению. Я пришла к главным воротам, где кроме приготовленной кареты, уже стояли отец, Хюррем Султан, братья и Хафизе Султан. Подняв взгляд на балкон дворца, увидела, что из покоев султана на меня смотрит Михримах. Я видела, как она оплакивала смерть Малкочоглу — один день. На второй, пришла ко мне. Она обвиняла меня в смерти Бали-Бея, говорила, что это моё проклятье, и что я никогда не буду счастлива, и если Всевышний видит, то накажет меня. Да я уже наказана. — Милая моя. — ко мне подошёл повелитель. Он обнял меня, сильно прижав к себе. — У меня душа не на месте. Ты уверена, что хочешь поехать? — Повелитель, мне пока немного тяжело здесь. Я соскучилась по Валиде, Мустафе и маленькой Нергисшах. Хочу у них немного погостить. — я пыталась натянуть на себя улыбку, но это было крайне тяжело. — Если тебе что-то понадобится, сообщи. — Хорошо. — отец взял мое лицо обеими руками и поцеловал в лоб. — Благой дороги. — Спасибо. — ответила я. — Разие, да прибудет с тобою Аллах. –добавила Хюррем Султан. — Аминь, спасибо. — я стала к ней немного иначе относиться, ведь после того, как Михримах накричала и обвинила меня вовсем, её услышала Хюррем Султан. Она наругала Михримах и заставила извинится за сказанное. — Хорошей дороги. — сказал Мехмед. — Спасибо. — сказала я, ко мне подошли Селим и Баязид. Они так крепко меня обняли, что я думала, задохнусь. — Возвращайся скорее. — сказал Джихангир, последним подойдя ко мне. — Постараюсь, львёнок. — улыбнувшись, я погладила его по кудрявой головке. — Передавай моё почтение, Махидевран Султан и шехзаде Мустафе. Чуть позже, я приеду к вам. — ко мне подошла Хафизе Султан. — Обязательно передам. — попрощавшись совсеми, я поклонилась и зашла в карету, следом зашла Дерья. — Госпожа, Вы так расстроенны. — Я не вернусь сюда больше, Дерья. POV Автор. За уезжающей каретой наблюдал Айяс Мехмед-паша. Он смотрел на карету и улыбался, ведь совсем скоро, сумеет добиться своего. «Несколько недель назад» Ночь, дождь, молния разрывает небо. Янычары, под главствованием Мехмеда-паши и Малкочоглу Бали-Бея, боролись с предателями Сипахи на краю обрыва. Когда Бали-Бей столкнулся в бою один на один с главой бунтовщиков, после долгого боя, Малкочоглу пронзил тело врага своим мечом. Когда предатель пал, перед Беем предстал Мехмед-паша. — Паша, нужно сообщить… — одно движение, и Айяс-паша положив правую руку на плечо бея, другой рукой вонзил кинжал. От боли, глаза Малкочоглу открылись и замерли. — Предатель! — хриплым голосом сказал он. — Ничего личного, Бали-Бей. Ты просто стал на моём пути. А тех, кто мне мешает, я убираю. — Мехмед-паша начал наступать на мужчину, ведя его к обрвву. — Не волнуйся, я сделаю Разие Султан счастливой. — вытянув кинжал, мужчина столкнул Малкочоглу с обрыва, наблюдая за тем, как тот падает в глубокие воды. — Да прибудешь ты в раю.