Причина, чтобы забыть Амалию

«Дорогая Амалия… Нет, она же высокопоставленная персона», — по привычке приложив конец карандаша к губам, мальчишка задумчиво поднял взгляд. — «Ваше высо… Нет-нет-нет, слишком официально. Принцесса Амалия? Хм, она не очень любит, когда ее друзья к ней так обращаются. Милая Амалия… О Боги, нет! Перебор. В общем решено. Дорогая Амалия, к сожалению, мы вряд ли встретимся в ближайшее время, поэтому я решил написать тебе это письмо. Мне правда очень жаль, что нам так и не удалось как следует все обсудить. Под «всем» я имею в виду наши отношения…» — «Отношения», — фыркнул Юго, в очередной раз зачеркивая строчку в старой кожаной тетради. После третьего скомканного письма он решил начать именно с черновика, чтобы лишний раз не переводить бумагу. Сидя на кровати в одних лишь пижамных штанах, он уже битый час пытался придумать вступление. С каждой минутой солнце опускалось все ниже, а комната становилась все темнее, только маленькие крылышки на голове мальчика освещали пространство. «Интересно, а элиатропы тоже используют их, как ночник?» — Опять пишешь Амалии? — парнишка вздрогнул, услышав недовольный голос брата. Не дожидаясь ответа, дракон закрыл за собой дверь и без разрешения бухнулся в чужую кровать, значительно притеснив сидящего на ней Юго. Впрочем, мальчик нисколько не обиделся, захлопнув книжку, он весело усмехнулся. — Что? Все еще не можешь привыкнуть к работе по дому? — К Гругалу. Вот представь перевозбужденного ребенка, которому постоянно от тебя чего-то надо, а потом умножь на три. Плюс вспыльчивость и драконье пламя. Вот это и есть Гругал. Элиатроп засмеялся: — А то я не знаю. Отложив на время тетрадь с карандашом, он перегнулся через полулежавшего дракона и выудил из прикроватной тумбочки чистый платок. Вернувшись в прежнее положение, Юго стал заботливо вытирать небольшое пятно сажи на белом плече, которое Ад видимо из-за усталости пропустил. — Не перенапрягайся только. Ты еще не до конца восстановился после… после всего, — уже гораздо тише попросил элиатроп. Адамаю стоило бы оскорбиться — его определенно недооценивают, брат думает, что детеныш сможет действительно нанести ему вред всего лишь в процессе совместных игр и тренировок. Однако дракон, наоборот, почувствовал практически невыносимую нежность. — Хорошо, — так же негромко согласился он. Юго удивленно застыл. — Такой покладистый… — однако продолжение фразы затерялось где-то в его мыслях, когда мальчик почувствовал мягкое прикосновение к своей голове. Прикрыв глаза, Адамай прижался губами к его макушке, после чего просто уткнулся носом в светлые локоны, вдыхая такой родной теплый запах. Проявления нежности у драконов или, возможно, лишь у Ада всегда были немного неожиданными и странными, однако Юго каждое такое действие со стороны брата казалось невероятно милым. Безопасность и любовь — так элиатроп описал бы свои ощущения, если бы кто-то его спросил, словно весь остальной мир теперь не имел значения. — Ну так что там у тебя? — распрямляясь, спокойно спросил дракон, кивнув на отложенную тетрадку. Кстати, об остальном мире… Юго очень хотелось спросить у Ада совета по поводу принцессы, однако отношения между его братом и друзьями, мягко говоря, сложно было назвать идеальными. К тому же на рассказы об поцелуях, ссорах и нежных взглядах он реагировал неожиданно раздраженно. Поэтому элиатроп быстро замял эту тему и старался большее ее не поднимать. Однако раз уж дракон сам выразил интерес, то грех этим не воспользоваться. — Ах, да… Ну, ты угадал, пишу письмо Амалии. — Которое оно уже по счету? Вам не надоело? Мальчишка на пару секунд замялся, после чего смущенно ответил: — Первое… — Первое? Но ведь я видел, как ты писал ей письмо и на прошлой неделе, и в прошлом месяце, — белый ящер привычно сложил руки на груди, что заставило Юго немного занервничать. — Я, эм, пытался написать ей несколько раз. — Несколько? — Адамай скептично посмотрел на него, подняв одну бровь. — Ну ладно, много раз. Но слова все как-то не клеятся, не знаю, что я должен ей сказать. — Зависит от того, чего ты от нее хочешь, — не в силах больше смотреть на расстроенное и смущенное личико, дракон откинул голову на подложенные под спину подушки, одну из которых уже успел свистнуть у брата, и закрыл глаза. — Я не знаю, что мне делать, Ади. «Ох, ну вот опять этот жалобный расстроенный тон. Богиня, мне и вправду придется разбираться в отношениях моего брата с коронованным пучком салата?!» — Адамай раздраженно выдохнул, едва-ощутимо повышая температуру в комнате. — Хорошо, давай начнем с начала, — не открывая глаз и не меняя позы, спокойно проговорил ящер. — Объясни мне, что именно ты к ней чувствуешь. — Ну… Мы давно друг друга знаем, и она добрая и красивая… — Я сказал тебе не расхваливать ее, а сказать, что ты к ней чувствуешь, — рыкнул дракон, резко подняв голову и пристально посмотрев на брата. — Да-да, прости. Ну, в общем, я не могу сказать, что люблю Амалию, но и утверждать, что она для меня только друг и никто более тоже не могу, наверное. — Значит, она тебе нравится? — Да, наверное так. — Уже прогресс. Теперь, чего ты хочешь? — Что ты имеешь в виду? — Юго озадаченно посмотрел на брата, искренне не понимая, каких слов он ждет. Адамай же с трудом подавил желание закатить глаза. Он не понимал, зачем это делает, если в действительности вообще не хочет слышать ответы на свои вопросы. — Чего ты хочешь от этого чувства, от нее? Ну, например, свидания, просто новый опыт или серьезные отношения, свадьба, семья, де… — Стоп-стоп-стоп! Ну ты разогнался, — элиатроп нервно хихикнул в ответ на недовольный взгляд. — Точно не последнее, я не готов об этом даже думать. К тому же, учитывая скорость моего физического роста, не уверен, что такое для нас возможно. — Рано или поздно ваши отношения придут либо к этому, либо к тяжелому трагическому разрыву. Она принцесса, не забывай. Ей вскоре будет нужен муж и наследник, — спокойно и безжалостно ответил дракон. Улыбка с лица Юго быстро исчезла — его брат говорил серьезно. — Верно, — разом поникнув, согласился элиатроп. — Вообще, не было бы никакой проблемы, если бы ты хотел просто приобрести новый опыт, поразвлечься… — Адамай! — …Но мы оба знаем, что ты на такое не способен, — все же закончил ящер, недовольный тем, что его в очередной раз перебили. — Так что у вас остается два варианта: отношения и свадьба несмотря ни на что или отношения, а после тяжелое расставание со слезами, соплями и моими испорченными нервами. «В обоих случаях», — мысленно добавил Адамай, но произносить этого не стал, не желая переводить стрелки на себя. Юго тяжело вздохнул, уже жалея о том, что вообще взялся за это письмо. Шкрябая ногтем по обложке тетради, он пристыженно опустил взгляд, не зная, что сказать. Понимая, что в ближайшее время ответа так и не дождется, дракон решил поделиться последней деталью, которая беспокоила его больше всего в этих нелепых, к счастью, еще только зарождающихся чувствах. — Юго, скажи мне, ты действительно так сильно ее любишь, что готов наблюдать за ее смертью и, возможно, за смертью своих детей? Элиатроп поражённо поднял взгляд, едва слышно пролепетав: — Ч-что ты?.. — Брат, садида живут гораздо меньше, чем мы, а это значит, что в своем расцвете сил тебе придется наблюдать за тем, как Амалия стареет и медленно умирает. Прости, но это так. А что касается детей, то тут сложно предсказать, но… — Из-за смешанных генов они могут прожить не так долго, как я, — закончил Юго, до которого, наконец, дошло, что имеет в виду его брат. — Да. Возможно, вам повезет, и они унаследуют твое долголетие, а возможно и нет. Может быть лишь некоторые из них. Предсказать это невозможно. Элиатроп хмуро уставился на тетрадь в своих руках. До последнего момента он не хотел представлять себе подобный сценарий развития событий. Мальчишка никогда не задумывался всерьез о таком, как кажется, далеком будущем, предпочитая беспокоиться о более насущных проблемах, а ведь Амалия и правда уже взрослая девушка, к тому же принцесса, ей не нужны отношения «без гарантии», на которые сам Юго за счет своего долголетия мог бы легко согласиться, имей он чуть менее благородную натуру. Он привязан к Амалии, не хочет ее отпускать, но и не хочет по-настоящему быть с ней: не готов к свадьбе, детям, политическому союзу, не готов, в конце концов, терпеть ее вздорный характер всю свою жизнь… вернее, всю ее жизнь. И совершенно точно он не готов остаться один после ста, ну пускай двухсот лет своей жизни. Эта симпатия определенно не стоит всех жертв как с его стороны, так и с ее. Юго, как бы это не было тяжело, должен отпустить свою принцессу. Смотря на сгорбившуюся мальчишескую спину, Адамаю хотелось успокоить брата, поддержать, сказать, что все будет хорошо, но нельзя. Теперь он должен сам обдумать услышанное и принять решение. Более того, дракон искренне считал, что такая «шоковая терапия» будет полезна, в конце концов кто-то должен был сказать Юго то, о чем он сам не хотел думать. Элиатроп догадывался, что ему придется принять такое решение и был уверен, что не сможет сдержать слез, однако от чего-то он даже не был так сильно расстроен. Может от того, что в груди едва-ощутимым эхом отдавалось нервное напряжение брата? «Он так волнуется, словно решается его судьба, а не моя», — Юго не смог сдержать легкий смешок. Все же он был не прав, несмотря ни на что он не останется один. У него всегда будет семья — брат будет рядом до последнего вздоха. Он должен, и элиатроп сделает все для этого. Больше он не совершит тех глупых ошибок, он никогда не позволит Адамаю уйти. Юго так и не понял, как его грустные мысли о расставании с девушкой перетекли в решительные о сохранении его отношений с братом, что заставило элиатропа вновь улыбнуться: «Ади и правда занял все мои мысли. Несносный дракон!» Почувствовав какой-то странный отклик, мальчишка поднял взгляд, тут же чуть ли не рассмеявшись вслух. Лицо его близнеца было просто бесценным — Адамай был в полном замешательстве. — Да ладно тебе, не смотри на меня так! Я не сошел с ума, просто подумал о том, что стоило бы жениться на тебе, а не на Амалии, — после чего Юго, наконец не выдержав, засмеялся. Адамай почувствовал, как горят щеки, мысленно благодаря богов за то, что драконы не краснеют. Не зная, что ответить, он просто скрыл свое смущение за притворным раздражением, пыхнув в лицо Юго небольшой струей дыма. Мальчик закашлялся и, помахав перед собой ладонью, перестал смеяться, однако улыбка так и не сошла с его губ. Приподнявшись и потянувшись вперед, он звонко чмокнул брата в щеку, затем положил на прикроватную тумбочку толстую кожаную тетрадь, карандаш и испачканный в саже платок, после чего удобно устроился на теплой чешуйчатой груди. — Думаю, что письмо может подождать. Я принял решение, и наверняка Амалия уже поняла это. — Ну, учитывая, что ты ей еще так ни разу и не написал… — протянул дракон, в ответ на что получил легкий удар кулаком в грудь. — И хорошо, что не написал! — Да, — не колеблясь ни секунды, ответил ящер, который все еще не мог поверить в такое удачное развитие событий. Обхватив руками тонкую талию, Юго слегка поерзал, устраиваясь поудобнее. — Тебе надо больше кушать — ты жесткий, — проворчал элиатроп, мысленно обещая себе чуть тщательнее следить за питанием брата. На этот раз настала очередь Адамая смеяться: — Как пожелаете, мой король. — Вот всегда бы так, — сонно протянул мальчик, широко зевая. — Мечтать не вредно. Спокойной ночи, братец. — Сладких снов, Ади.