Всем нужны объятия

      Ночь... Лишь свет убывающей луны  проникает сквозь незашторенное окно в маленькую кухню, где в темноте, уткнувшись головой в деревянную поверхность стола, сидит совсем молодой юноша.       Дико накатывает усталость... Не только физическая из-за постоянных занятий по вокалу, репетиций и физических упражнений, но и моральная... Ни черта не получается... Сколько бы себя не нагружал дополнительными репетициями, ты все ещё последний: в танцах, вокале, да и вообще... Неудовлетворенность собой и понимание, что, возможно, ты тянешь свою команду назад, давит многотонной плитой на одеревеневшие плечи. Хочется бросить всё и уехать домой. Хочется, чтобы тебя обняли, погладили по волосам и сказали, что все будет хорошо, что ты молодец. Но нельзя... Ответственность за младших, хотя ещё недавно сам был таким, не отпускает, не даёт бросить все и уехать.       Джин сидит в тишине, не включая свет, уткнувшись в поверхность стола и думает, думает, думает... Отчаяние. Его вкус горечью отдаёт на языке, в дико уставших мышцах, на кончиках так ненавидимых им пальцев и глубоко в сердце.       Погрузившись в пучину своих тяжёлых мыслей, Джин не замечает, как напротив кто-то присаживается и пристально на него смотрит. Смотрит и оценивает. Оценивает то, как тяжело дышит старший, как подрагивают на поверхности стола длинные, чуть кривоватые пальцы, как опущены плечи и выпирают в разрезе растянутой майки худые острые ключицы. Долбаная диета...       Так и не дождавшись реакции на свое присутствие, Юнги медленно протягивает руку и трогает за плечо старшего, чтобы не напугать.       - Хен... Ты в порядке?       Джин вздрагивает и резко поднимает голову, что шея негромко хрустит и старший морщится.       - Ты меня напугал, Юнги-я. Ты почему не спишь, время почти под утро? - беспокоится старший. Он вглядывается в младшего, оценивая его состояние и давит из себя улыбку, надеясь, что она выглядит натуральной.       Даже при таком освещении Юнги видит впавшие глаза и тёмные круги, свидетельствующие о малом количестве сна и огромной усталости, пустой взгляд, который не оживает даже после улыбки.       - Хен...       - Всё хорошо, Юнги, не беспокойся, просто немного устал. - давит из себя Джин, из последних сил стараясь как обычно выглядеть весёлым.       Юнги не верит.       -Джин-хен, пожалуйста... Ты можешь на меня положиться, - говорит младший. И ждёт... Ждёт решения старшего: доверится или нет, позволит ли себе сбросить хотя бы часть груза с плеч. И дожидается. Плечи Джина опускаются ещё ниже, а голова опускается обратно на сложенные в замок руки.       - Я так устал, Юнги-я. Я ничего не могу, сколько бы не старался... Я бездарь, бревно, "чёрная дыра", балласт для группы. Я тяну вас вниз... - Джин поднимает голову, и столько боли и отчаянья в его взгляде, что у Юнги сжимается сердце от осознания, сколько же всего держит внутри себя хен и не позволяет другим увидеть, с какими демонами приходится сражаться ему каждый день. Снаружи весёлый, иногда глуповатый, ребячливый, а внутри чёрная дыра.        - Может... будет лучше, если я уйду. Вам будет проще... - продолжает тихо говорить старший, уткнувшись в сложенные руки. Юнги так больше не может.       Джина обнимают со спины. Обнимают так робко, либо боясь спугнуть, либо стесняясь проявления каких-либо чувств. Проводят рукой по волосам, массируя кончиками пальцев кожу головы. И тихо шепчут:       - Всё будет хорошо, хен. Всё обязательно наладится. Ты молодец, ты проделал огромный путь, чтобы свернуть с него. Мы без тебя не сможем. Кто будет поддерживать Джуни во время интервью? Или будить Куки? Никому, кроме тебя, не в силах поднять его с кровати. Кто будет готовить молодым растущим организмам? Хен... Ты даже не представляешь, как ты нас поддерживаешь и как мы тебе благодарны, как я благодарен, что именно ты наш старший хен. Ты наша опора и человек для подражания. Главное - не сдавайся... Мы все выдержим.       Юнги продолжает неловко обнимать Джина, прижимаясь щекой к виску старшего. Будучи закрытым человеком, редко показывающим свои чувства, Юнги знает, что сейчас это просто необходимо.       - Прости меня, Юнгичи. Я совсем расклеился.       - Всё нормально, хен. Все мы временами переживаем трудности, когда просто опускаются руки и не видишь выхода. Но мы должны держаться вместе, иначе у нас ничего не получится. И ты всегда можешь со мной поговорить, если тебя что-то тревожит.       - Хорошо.. Спасибо... - Юнги, наконец-то, чувствует, как понемногу расслабляются плечи старшего и тот тихо выдыхает.       - Пошли спать, Юнги-я. Скоро вставать, а у нас завтра тяжёлый день. И... Не говори остальным, пожалуйста. Не хочу, чтобы остальные знали, какая тряпка их старший хен, - тише добавляет Джин, похлопывая младшего по руке.       - Ты же знаешь, что ты не тряпка. Просто всем нам иногда нужны объятия. - - Чуть улыбаясь, говорит Юнги, когда старший поднимается из-за стола. Джин смущённо улыбается в ответ и, немного подумав, целует младшего в макушку. Парни выходят из кухни и идут получить хотя бы немного сна перед новым днём, наполненным долгими съёмками, тренировками, репетициями, борьбой с трудностями и внутренними демонами.       В тишине опустевшей кухни раздаётся тихий всхлип, который, по видимости, пытались заглушить, но не смогли...       А со следующего утра Джин-хена постоянно сопровождает внимательный взгляд карих глаз...