Открыться перед кем-то не так уж просто

{_=|°|=_}

      Пасмурное утро и резкие порывы ветра невольно гнали облака вязкой меланхолии в неспящий город. Широкие улицы заполнил разномастный народ. Кто-то спешил на работу, поскольку был рад встречи с друзьями или коллегами, или просто радовался из-за того, что может обеспечить себя и свою семью достаточными материальными благами, а кто-то нехотя, намеренно тормозя, практически плёлся в школу или иное учебное заведение; другой некто застрял в пробке, показавшейся бесконечной из-за столь медленного продвижения вперёд. Водители и пассажиры, что вплоть заполонили общественный или собственный приобретенный транспорт, теряли неустойчивое и ненадёжное, столь быстро исчезающее терпение, ненароком чувствуя себя запертыми в миниатюрном, ограниченном пространстве. Некоторые даже проявляли физические признаки потери самообладания: горестно вздыхали, неритмично стучали обувью, теребили что-то цепкими пальцами на экране смартфона, поправляли непослушную причёску, слушали радио или записанные заранее подборки на вместительных флешках, читали или повторяли что-то в газетных статьях, учебниках. К сожалению, абсолютно ничего из этого не могло принести полного умиротворения. Словно больные клаустрофобией, они рьяно и отчаянно хотели вырваться на свободу. Из узких "коробок", вызывающих удушье и панику. Благо, что Вадиму это удалось сделать уже, поскольку достиг указанного в Интернете адреса.       Бодро покинул салон чёрного импортного автомобиля и направился прямиком к искомому зданию, однако остановился перед входом, взглянул в необъятное небо, оценил объект, пытаясь угадать, сколько же этажей содержит высотка. С трудом нашёл окончание строения, только его эта протяжённость вовсе не напугала, наоборот, даже вызвала желание сравнить ощущения, непосредственно находясь внутри; то, как проекция поменяется. Он не являлся архитектором, хотя имел кое-какие познания, которые обрёл при строительстве больницы и прочих зданий, которые помогал воздвигать в юности. Да и просто нравилось что-то выпиливать, стругать, паять; в общем, можно сказать, что с нескрываемым удовольствием посещал магазин "Умелые руки", расположенный на пересечении улиц Восточная и Первомайская, недалеко от которого раньше проживали его дед и бабушка. Там он находил необходимые материалы и инструменты для воплощения своих задумок. Это было давным-давно, в городе Свердловске, ныне на том самом месте расположен иной магазин. Да и сам Вадим редко стал бывать на тех улицах, поскольку обосновался в Москве.       Войдя внутрь, выяснил у администратора, на каком этаже расположен офис Стрелецкого, смело выводящего своих клиентов из зоны комфорта, применяя экстравагантный и радикальный метод, молниеносно действенный, в отличие от иных специалистов в сфере психологии, которые тянут время, долго копаясь в голове, заставляя рассказывать о многом, даже о том, что не имеет никакого отношения к истинной причине проблемы. Вадим не захотел проводить подобные затяжные "археологические раскопки". Понадеялся, что встряска произведёт более полезный эффект, поэтому, после недолгих раздумий, записался на приём к данному "мозгоправу".       Поднявшись на лифте, у офиса его встретил молодой помощник. Самойлов узнал голос, вчера по телефону разговор состоялся именно с этим кудрявым парнем. Только тогда прозвучал гораздо бодрее, а сегодня, видимо, ещё не до конца проснулся. Взор затуманен, непослушные волосы растрепались, движения тела скованы, наверняка стеснительный, но смышленный. И во всём этом определённо есть своё очарование. Странно, даже чем-то напомнил брата. Взрослый мужчина прикрыл глаза и покачал головой, словно пытаясь прервать возникший мощный поток образов, резво вытесняющий иные мысли. Попытке "закрыть кран" поспособствовало то, что Матвей продолжал говорить что-то, поэтому Вадим смог оградить себя, отличить, ведь у Глеба вовсе другой голос.       — Подождите немного, пожалуйста, сейчас Артём Александрович начнёт приём. Он присутствует здесь, просто привести себя в порядок ещё не успел после сна.       Наконец-то музыкант смог сосредоточиться, вернуться в реальность и уловить смысл его слов, попытался поддержать беседу.       — Здесь ночевали? Слишком сложные или занятые клиенты, что поздно приходится проводить сеансы или всегда быть на связи?       — Да, бывает всякое. Если честно, то мы прямо в офисе живём в данный период. Личные обстоятельства сложились таким образом, поначалу было неуютно, но я уже обосновался, привык. Многому научился у Артёма Александровича, благодарен ему безмерно, что помог мне начать иной путь в жизни.       — Вы прямо благоговение испытываете, из-за того, как лихо перевернул Вашу жизнь. Почтенный ученик, который сможет когда-то превзойти своего учителя, — подметил собеседник.       — Вряд ли смогу превзойти, ведь таких, как он, нет больше и не будет. Уникальный.       — Каждый человек уникален. Только по-своему.       Дверь распахнулась. Предстал тот неординарный человек, о котором шла речь. Его короткие темные волосы были влажными, видимо, после принятия душа.       — Здравствуйте, Вадим Рудольфович! Не ожидал, что у меня когда-нибудь появится шанс побыть с Вами наедине, в тишине, а не в беснующей толпе, — сразу же начал Артём разговор с лёгкой шутки.       — Здравствуйте! Что ж, рокеры тоже люди, которые не могут найти примирения со своими проблемами, — ответил мужчина.       — Вы кофе будете? — вопросил Стрелецкий и получил в ответ кивок от того, кому был предназначен вопрос, поэтому немедленно попросил своего ассистента: — Матюш, принеси нам два кофе, пожалуйста!       Матвей ушёл исполнять просьбу, а из другой двери появилась привлекательная девушка, которая прямо на ходу проверяла тетради и какие-то учебные пособия, пытаясь запихнуть их в сумку.       — Тёма, я до двух часов дня сегодня. А ты будешь свободен в это время? Сможем пообедать вместе? — молвила она, совсем не обращая внимания на посетителя.       — Подозреваю, что сможем. Здесь встретимся тогда, а дальше решим, куда всё-таки пойдём.       — Хорошо, до встречи, — она порадовалась такой радужной возможности, подошла очень близко, стремительно поцеловала в щеку, отчего остался след на мужской коже, вызвав иллюзорное негодование.       — Кать, ты опять ярко-красной помадой меня испачкала, зачем? Я не один. Думаешь, кому-то приятно на меня смотреть в таком виде?       — Не беспокойтесь, я тоже часто в таком виде из-за поклонниц бываю. Ничего в этом страшного нет, напротив, даже будто оставшийся след — это своеобразное, довольно милое, добродушное напоминание, что так неудержимо проявить любовь и симпатию захотелось. Девочки временами очень эмоциональны, но такие эмоции не несут никакой опасности или вреда.       — Вот, правильно человек подумал! Спасибо за понимание, ведь поцелуи от любви, от сердца исходят. По крайней мере, мои уж точно! — подтвердила Катерина, обратив внимание на говорящего. Она не узнала солиста рок-группы, но явно возникло желание пообщаться, так как показался весьма неглупым и интересным. Но ей было некогда, скоро занятие начнётся, поэтому попрощалась и поспешила отправиться на учёбу.       Матюша принёс кофе и затем погрузился в компьютер, не стал мешать. Оставшись вдвоём, мужчины уселись друг напротив друга.       — Какая бойкая красавица. Это Ваша девушка? — не сдержавшись, Вадим спросил, поскольку его голову не покинул образ очаровательной длинноволосой особы в красном берете, определённо, которая любила красный цвет носить не только на губах.       — Родная сестра, но не стал бы исключать возможность определения наших отношений многозначным словом "пара". Только стоит уточнить, что весьма негармоничная и взрывная вышла б, хотя в определённой степени способны дополнять недостающие частички, позволяя не забывать о том, кто мы есть, для чего нужны всё-таки друг другу.       — Это не более странно звучит, чем мои отношения с братом.       — У нас довольно сложно складываются сейчас, поскольку несколько лет связь была ограничена из-за отбывания срока мной в местах строгого заключения. Она была слишком юной, когда меня посадили, а теперь вовсю старается продемонстрировать свою взрослость. Подчеркивает, что я многое пропустил... Будто бы я хотел это пропускать! Ей скоро 19 исполнится. Впрочем, Вам это знать не надо, наверное. Вы ведь пришли ко мне на сеанс, а не я к Вам. Поэтому не стану рассказывать дальше о моей семье.       — Что ж, исповедь и психологам изредка полезна, наверное... Тем более у нас истории имеют некие общие черты, завитки.       — Возможно, но не стоит забывать про индивидуальные характеристики. Хоть и в психологии есть какие-то устойчивые основы для решения проблем, однако вся конструкция может ещё больше расшататься, потянуться набекрень, став похожей на Пизанскую башню, или потрескаться из-за незамеченной маленькой детали.       — Как метафорично мысль высказали, причём довольно творчески, мне казалось, что Вам подобное чуждо. Вы же цените быстроту, резкость, честность, эффективность напористого воздействия, что приводит к катарсису.       — Безусловно, Вы назвали верно мой подход. Однако, основываясь на анализе собственных нынешних ситуаций, могу сделать вывод, что аккуратность изредка важна. Я не хирург, конечно, но и в моей работе невидимым скальпелем можно сделать ненужный надрез, который потом сложно залатать своевременно. И диагноз неточный может быть из-за скрытых или заведомо ложных убеждений, с которыми уже напрочь срослись клиенты.       — Ваша семья ведь не относится к числу клиентов.       — К сожалению, никому нельзя доверять. Приходится анализировать постоянно кого-то, невольно наблюдать за мимикой и жестами, за интонацией и возможным подтекстом слов, поэтому возникает ощущение, что я работаю без перерыва.       — Эмпат и трудоголик. Столь гуманное сочетание.       — Вы первый, кто так подумал! — Стрелецкий восхитился такому неожиданному определению, затем криво улыбнулся, добавив: — Меня обычно считают социопатом или провокатором.       — Как говорится, главное — результат. Если Вы своими провокациями способны облегчить страдания кого-то, то почему бы и нет? Вы же во благо делаете это.       — Благими намерениями выстлана дорога в ад, — вдруг вспомнил психолог знаменитую фразу.       — Некоторые считают, что мы уже в аду живём.       — Не стану вдаваться в религиозные распри. Не мой это профиль. Не придерживаюсь какой-то конкретной религии, скорее, атеист. Впрочем, имею некие знания о различных религиозных и эзотерических направлениях, которые во время учёбы подчерпнуть пришлось.       — С некоторых пор йогой, медитациями активно увлекался; сначала показалось, что это помогает убрать негатив и хаос из жизни, приносит умиротворение, но пришёл к выводу, что не особо... — музыкант осёкся, понимая, что его собеседник не разделит такое увлечение.       — Вы пытались внести изменения просто, изредка поиск чего-то заводит в неожиданные места, а для творческих личностей такой этап важен, так как приносит новый взгляд, идеи, наверное, — мужчина попытался успокоить рокера, убедить в том, что для него такой подход понятен, хоть и не разделяет.       — С вдохновением часто трудности возникают. Поэтому, да, приходится где-то искать; в ком-то, в чём-то, не только в себе.       — Кстати, я заметил, что Вам моя сестра пришлась по вкусу. Однако, зная Вашу необузданную страсть и склонность к непрестанным переменам, отсюда вытекающую невозможность усидеть на месте, отчего возникают загвоздки в построении долгих и крепких отношений. Учитывая всё это, то я бы не хотел, чтобы Вы приударили за ней. У неё и так недавно случился болезненный разрыв, поэтому теперь стала внимательнее выбирать.       — Я и не собирался как-то... — замялся Вадим.       — Но в воображении возникло то, как бы её раздели, как бы слились воедино с её телом, — без капли стыда выпалил Артём.       — Вы правы, — не стал отпираться тот.       — Не удивлюсь, если Вы почувствовали, что она могла бы стать новой музой, не только любовницей... Катя довольно приметная и многогранная. А длинные локоны, выразительный взгляд, красный берет и помада на пухлых губах — все аспекты действуют на мужчин, как на быков, — невольно заставляют оживиться и подбежать поближе.       — Вам самому приятно вести такие рассуждения про собственную сестру?       — Нет, конечно, но игнорировать было бы глупо. С точки психологии обязан замечать детали, какие они реакции могут вызвать у кого-либо.       — А у Вас какие эмоции больше вызывает сестра, когда она так одета, когда целует Вас?       — Я всегда буду любить её, хоть в какой одежде. Всегда буду стремиться защитить. Впрочем, сейчас защитить её от Вас я тоже пытался, поэтому и высказал всё это.       — Я не собирался ей навредить, — заверил музыкант.       — Я знаю, но мы иногда неосознанно вредим кому-либо, даже если не планировали этого делать изначально. Издержки процесса. Я думаю, что Ваша ситуация с братом является показателем этого тоже.       — К сожалению, да.       — Вы из-за него сюда пришли?       — В основном, но не только.       — Вы боитесь его потерять навсегда, до сих пор беспокоиться и заботиться продолжаете.       — Только ему не нужна моя забота! — парировал Вадим Рудольфович.       — Вы в детстве усвоили, что обязаны о нём заботиться. Отвечать научились за двоих перед родителями. А в какие-то моменты Вам вовсе пришлось замещать отца, подавать Глебу необходимый мужской пример, поскольку никто бы не смог. Но теперь иные обстоятельства. Каждый отвечает за себя, пример уже не нужен, он не Ваш ребёнок.       — Он не может отвечать сам полностью. Привык, что кто-то должен страховку обеспечить. Поддержать.       — Мне кажется, что Вам поддержки не хватает в данный момент больше, чем ему.       — Возможно, что так, — задумался Самойлов, проведя ладонью по лбу.       — Чего бы Вам хотелось больше? Чтобы он Вас обнял, проявил инициативу или дал себя обнять?       — Сложно ответить. Наверное, чтобы он обнял меня, искренне желая этого.       — Вот. Вы нуждаетесь в его поддержке. В его одобрении.       — Видимо, исходящие от кого-то ещё эти качества не смогут заменить.       — Только от него имеют значение, непосредственно влияют на Вас. Сублимации не дадут необходимого эффекта в данном случае.       — Мне кажется, в Вашем случае с семьей тоже попытки что-то заменить не помогут.       — Ну, у меня немного иначе. С Катей бывают недопонимания и ссоры, но она прощает довольно скоро. А у Вас затянулось.       — Как говорится, время лечит.       — Да, пыл охладить бывает полезно. Но время ещё и калечит в некоторых случаях. Поскольку меняются приоритеты, — сделал вывод Артём, отпив из своего стакана кофе.       — Для меня он всегда был в приоритете, хоть я и отчаянно пытался это отрицать.       — Нигилизм абсолютным не может быть. Есть исключения.       — Я пытался не думать о нём, резко вычеркнуть из жизни, но рано или поздно возвращается такое вязкое чувство, что я не должен его потерять окончательно. Иначе потеряю часть самого себя.       — Давайте без излишней романтики обойдемся как-нибудь, — поспешил опровергнуть накатившие сентименты Стрелецкий, махнув рукой.       — Но это не только к романтике относится, а к общему ощущению и занятию своего места в жизни, — возразил музыкант, добавив строгость в свой взгляд.       — Я понял Вас сразу, просто подумал, что частичка иронии не помешает для разряжения обстановки. Мне казалось, что у Вас такая черта присутствует в характере, не должны обидеться.       — Я не обиделся, конечно, просто в данный момент другие черты преобладают, наверное.       — Вы давно звонили брату или переписывались?       — Давно. Потому что он бы не стал со мной говорить. После всего.       — Давайте попробуем прямо сейчас.       — Я не уверен, что он в Москве.       — Но общаться ведь можно в любой точке мира. Техника на месте не стоит, научно-техническое развитие произошло нехилое, сейчас же не 80-е.       — Он спит, наверное. Даже если не спит, то не ответит мне всё равно.       — Вадим Рудольфович, хватит искать отмазки! Действие совершите уже, пожалуйста. На результат посмотрим, — резко сказал психолог.       Клиент достал из кармана "умный телефон", нашёл в списке необходимое имя. Написал пару строк.       — Мне показать то, что написал? Учитель ведь проверить должен, как задание я выполнил, — съехидничал певец.       — У меня нет привычки читать чужие письма, так что оставьте в неведении.       Мужчина отправил послание и отложил средство связи. Несколько минут прошло в тишине.       — Видите, всё зря! — не выдержал Самойлов.       — Подождите ещё чуть-чуть, — заверил Стрелецкий. И оказался прав в своём предчувствии, так как через пару минут раздался сигнал.       — Он ответил, что сейчас не в Москве. Приедет через два дня обратно. Поговорить было бы удобнее тогда тет-а-тет. Я написал, что буду ждать.       — Ждите, — порадовался Артём результату.       — Спасибо за то, что вселили уверенность для попытки. Показали "дорожный" знак, а то я уже заплутал где-то. Если что-нибудь ещё понадобится обсудить в ближайшие дни, то можно будет с Вами связаться снова ведь? — вопросил пациент, встав с сидения, намереваясь вскоре покинуть кабинет.       — Конечно, можно, но я надеюсь, что дальше сами способны разобраться в событиях.       — Вашей семье тоже желаю разобраться с тем, чем не получалось прежде. Не теряйте связь с Катей.       — Постараемся, спасибо. До свидания! Возможно, ещё увидимся на концерте когда-нибудь. Дороги пересекутся.       — Буду рад. До свидания!       Открыв дверь, Артём подошёл к помощнику, нежно затронув рукой спину сидящего, нарушил покой. Тот до сих пор что-то листал, искал в Интернете.       — Матюша, у нас кто-то ещё записан на приём сегодня? — добродушно поинтересовался мужчина.       — Нет, никого. Отдыхайте.       — Хорошо, тогда с Катей смогу пообедать позже, когда она освободится. А ты не хотел бы просто прогуляться сейчас? Погода не очень, но не всё время же сидеть нам взаперти!       — Пойдёмте. ___