***
Когда мужчина пришел в себя от действия наркотика, «бережно» введенного братом, то понял, что он подвешен за руки к железным крюкам, а ноги его широко расставлены. Теперь Роберт полностью голый висит, а перед ним кресло, на котором сидит брат и внимательно на него смотрит. Заметив, что он очнулся, брюнет встает и подходит вплотную к мученику, заглядывая в его затуманенные глаза. Бобби раскрыл губы, чтобы попросить воды, но язык вновь не слушался и он просто, как рыба, раскрывал рот. — Что ты мямлишь? Нормально говорить не умеешь? — Раздражаясь, спрашивает Джон, а его рука уже замахивается, и он бьет того по щеки, а потом по бедру. Тот жмурится и просто мычит. Лутц старший начинает шлепать подвешенное тело. Но рука быстро устала и раскраснелась, поэтому, зайдя за спину брата, достает свой кожаный ремень из брюк и, замахнувшись, бьет по ягодицам. Роберт дергается вперед от боли, но прикованные к полу ноги не дают шанса отойти, поэтому он просто прогибается в позвоночнике. Следующий замах и красный отпечаток появляется на бледной уже грязной спине. Опять замахнувшись и ударив по тому же месту, но с большей силой, ремень рассекает кожу, и из новой раны начала течь кровь. Джон, высовывая язык, прикасается к спине и слизывает свежую алую жидкость. По телу шатена пробежала неприятная дрожь. Правой рукой, брюнет тянется к опавшему члену брата. Взяв его в руку, начинает делать плавные движения «вверх-вниз», доставляя хоть какое-то удовольствие оппоненту. Мелкими поцелуями по позвонкам Джон дошел от спины до шеи. Дыша прямо на ухо младшему брату, при этом вызывая новую порцию мурашек, он стал покусывать и посасывать тонкую кожицу, оставляя багровые засосы. Изо рта Роберта вырвался стон удовольствия. Его член встал, и теперь он сам двигал бедрами в руку Лутца старшего. Но как говорится, хорошего понемножку. Джон убирает руку, вызывая недовольный возглас со стороны Бобби, и отрывается от шеи, вновь взявшись за ремень. Обойдя брата, становясь напротив него, брюнет хватает одной рукой за горло мужчину и тянет на себя, грубым поцелуем впиваясь в губы, раздвигая зубы, чтобы язык проник в полость и переплелся с чужим. В принципе, Бобби и не хотел сопротивляться брату, боясь, что тот может еще что-нибудь похуже принять. Разорвав поцелуй, Джон сделал замах ремнем и тот прилетел по правому бедру. Лутц младший лишь зашипел, терпя горящую боль в спине, на ягодицах и теперь на бедре, ведь он знал, что чем дальше, тем хуже. И он был прав, в голове у Джона Лутца был целый адский план на своего братика. Вскоре брюнету наскучило бить, он перестал получать садистское удовлетворение, видя боль брата, и тот уже более или менее спокойно реагировал на удар, лишь зажмуриваясь и шипя сквозь зубы. Поэтому, вновь зайдя за спину брата, из сумки достал восковую свечу и спички. Чтобы зажечь не требовалось много времени и уже в следующие мгновение, Джон в одной руке держит горящую свечу, а в другой, обнимая, прогибает спину назад, так что Роберт выпячивает задницу. Придерживая его, чтобы после новой порции боли не резко дернулся, Лутц старший горячим воском капает на красные пятна на спине. Что и требовалось ожидать, Бобби попытался разогнуть спину, а от неожиданности тот закричал пронзительно. Такая реакция понравилась старшему брату, поэтому, чуть погодя, вновь капнул на ранки. По инерции шатен дернулся вперед, издавая вскрик боли, но в этот раз Джон уже дал брату выгнуться в другую сторону. Вновь встав лицом к Роберту, но с зажжённой свечкой в руке, Лутц старший капнул воском на плечо, смотря прямо в глаза мученика. Тот опять крикнул от боли, изгибаясь, словно змея, а на глазах, наконец, появились слезы. В голову Джону пришла сумасшедшая идея. Все также смотря в глаза брата, брюнет обжигающим воском льет на стоячий член мужчины. Роберт закричал, а из глаз хлынули соленые капли. Это была адская боль, которую стерпеть было просто невозможно, да он и не пытался. В этот момент, Лутцу младшему очень хотелось никогда не встречать Гэйнор Хэйни, чтобы у них ничего не было, и он не ляпнул про их отношения с братом, ее парнем. Но что сделано, то сделано и ничего изменить нельзя, так что просто приходится терпеть унижение со стороны родного человека, которому он всегда доверял больше всего. Джон, не дождавшись, чтобы боль поутихла, как резко срывает высохший воск с пениса Бобби. Шатен от невыносимой боли потерял сознание на какое-то время и ему, показалось, что рядом с брюнетом появился их еще один брат — Эдвард, но, раскрыв глаза, то понял, что и вправду перед ним стоят два брата. — Эд… — Просипел Роберт, надеясь на помощь от младшего брата, но тот не собирался этого делать, ведь он так давно хотел поиметь старшего братишку, считая его жутко сексуальным. Не церемонясь, Эдвард подошел и впился грязным мокрым поцелуям, а Джон в стороне смотрел, как его братья целуются. Рука младшего из них тянется к сжатому колечку мышц Робби. Он проникает сначала одним пальцем, но понимая, что дырочка растраханная, вставляет еще два пальца. Аккуратно вставлял, прокручивал, вынимал и опять вставлял. Младший брат более был лояльный в этом плане, ему не хотелось доставлять боль, поэтому бережно растягивал анус Роберта, хотя он в этом не нуждался. Когда младший понял, что шатен готов, то, обойдя, приспустил с себя брюки с нижним бельем, приставил член к анусу, медленно вошел, издавая томный стон. Как же долго он об этом мечтал, что сейчас он чувствовал столько удовольствия, что, по-моему, ни один человек в мире никогда не был так счастлив. Как ребенок. Войдя до упора, Эдвард стал выходить и тут же опять входить. Одна его рука легла на шею и чуть ее сжимала, а вторая легла на болящий член Роберта. Из-за этого пассив дернулся и прикрикнул от тупой боли. Слезы вновь выступили на глаза. Но Эд этого не знал и просто в такт своим ускоряющимся движениям дрочил брату. Их стоны боли и удовольствия начали возбуждать Джона, также приспустив белье, он взял встававший пенис и стал делать движения «вверх-вниз», доставляя себе приятные ощущения. Когда его орган был в полной «боевой готовности», Джон подошел к Эдварду и, плюнув на член и растерев слюну, приставил к дырочке Роберта. Один резкий толчок и два члена начинают двигаться в анусе у мужчины. Тот вновь заплакал от безысходности ситуации. Просить остановиться не было смысла, они получат свое грязное удовольствие и либо дальше придумают изощренный способ над ним поиздеваться, либо убьют, так как он слишком много знает и может на них написать в соответствующие органы. Оба брата стали ускоряться, чувствую приближения разрядки, и рука Эдварда стала быстрее надрачивать, снова и снова доставляя неприятную, но уже терпимую боль. Бобби почувствовал, как в кишечник сначала одна струя ударила, а через какое-то время следующая, а так как раздался облегченный стон, то он понял, что вторым кончил Эдвард, при этом мужчина не переставал дрочить. Через пару секунд Бобби почувствовал, что тоже скоро получит оргазм. Он закрыл глаза, отдаваясь ощущениям. Но когда тягучая жидкость стала извергаться из его органа, Лутц средний почувствовал, что сознание теряется и он попадает в забытье.***
Когда Роберт Лутц начал осознавать, то боялся открыть глаза и увидеть двух своих братьев и тот подвал, но донесся легкий запах женских духов. Он никогда не любил их, а жена всегда их покупала и душилась, ведь думала, что ее мужу они гоже. Потрескавшиеся губы накрыли мягкие губы женщины. Роберт открыл глаза и увидел свою жену, которая, склоняясь над ним, целовала так нежно и трепетно. Убедившись, что это реальность, а не игра подсознания, Бобби ответил ей, дав себе несколько обещаний. Первое — никогда не пить, второе — никогда не встречаться с Гэйнор Хэйни и третье — никогда не спать со своим братом и стараться избегать с ним встреч.