***
Выхожу в холод и темноту улицы, сильнее кутаясь в шарф. Кристина собралась к друзьям за город, поэтому домой мне придется добираться одному. Хотя, я же не один, со мной же теперь новая сорокоградусная подружка. Как это я забыл. Поправляю лямку рюкзака, в котором как назло позвякивает причина моего безденежья. — Пламенный привет представителю рабочего класса, — доносится до меня веселый оклик. — Что ты тут делаешь, Адмиралов? — тут же морщусь я. — Да вот решил тебя встретить. А то время сейчас неспокойное, — он подходит ближе и искренне улыбается. — Не преувеличивай, — лишь фыркаю я, стараясь обойти его, стараясь не столкнуться с ним взглядом дольше, чем на долю секунды. Он стойко игнорирует мое открытое желание побыть в одиночестве и увязывается следом. — Ну, я все равно уже пришел, так что могу провести тебя до дома. — Мне не нужен телохранитель. — А я считаю, что ты ошибаешься. — Пересчитай, — закипаю я, от чего перехожу на тон выше, останавливаясь и пялясь на него в открытую. На его блестящие в свете фонарей глаза, на идеально уложенную прическу, понимаю, что вот-вот покраснею от собственной наглости, но все равно не отвожу глаз. — Может перекусим? — Что? Время видел? Двенадцатый час, уже все вокруг закрыто. — Ну не скажи, заправки работают круглосуточно. — Не важно, — щеки уже залила краска, и я все-таки отвожу глаза от его очаровательной улыбки. — Мне домой надо. — Да ладно тебе, это дело пары минут, съедим по бургеру и поедем. — Нет, спасибо, — да отстань ты от меня, что ж ты за человек такой? Ну сказали тебе нет, не уж-то не видно, как и это было сложно, а если уж я и вовсе признаюсь, что в карманах ни гроша, поди сгорю прям на месте синим пламенем от стыда. Но Адмиралов продолжает стоять на своем, не оставляя мне выбора. — Миша, — пытаюсь придать своему голосу как можно больше спокойствия, — у меня нет нихера и бутылка водки. Его сконфуженный вид заставляет мне рассмеяться в голос. — А вы, батенька, знаете толк в развлечениях, — наконец подает голос сокурсник. — В этом твоя сила? Не кажется, что это уже перебор? — Я не алкоголик, — наконец просмеявшись, выдыхаю я, — просто так получилось. Он все-таки настоял провести меня домой, и я остался приятно удивлен. Миша не напоминал мне про тот вечер, про его внезапную вспышку в раздевалке, не спрашивал про Дениса и в общем и целом не лез в личное. Мы просто шли рядом и болтали про работу, я рассказывал про свое бессмысленное и беспощадное приобретение, позвякивающее в рюкзаке, он рассказывал про баскетбол и свое жгучее желание победить в этом году. Уже у самого подъезда я замялся. Только теперь осознавая, что наш поцелуй был и никуда теперь от него не деться. И что теперь между нами? Сомневаюсь, что для того, чтобы завести друга с ним нужно обязательно целоваться. Мы точно не друзья. Как вести себя с ним? — Спасибо за компанию, — моя нерешительность, от которой не было ни слуху, ни духу на протяжении всего пути, снова выбила с ноги дверь в моем подсознании. — Кость… — Давай просто забудем, — почему я сказал это? Я ведь не хочу забывать ничего, да и не стану, чего греха таить. Я буду прокручивать те считанные минуты с ним, буду и дальше украдкой смотреть на него на парах, цепляясь взглядом за его губы, вспоминая какие они мягкие. Вот дурак. Миша лишь поджимает губы и кивает. Что же я такого сделал, чтобы ты, гордо называющий себя натуралом, сейчас так обиделся из-за моих слов? — До завтра тогда, да? Кристинина мать оказалась добрейшей души человеком, и теперь я с уверенностью могу заявить, что дети зачастую зеркало своих родителей. Получается, что мое высказывание о том, что я не алкоголик через пару лет вполне может превратиться в ложь. Инесса Альбертовна встретила меня на пороге в махровом халате и тут же начала причитать, что я как-то слишком сильно задержался. Она приготовила мне ужин и просидела со мной на кухне, терпеливо выпытывая у меня подробности того, как же можно так совмещать. И ведь не скажешь правду, что никак. В ожидании очередной бессонной ночи, я тру уставшие глаза и забираюсь под огромное одеяло. То ли наконец нормальная еда и горячий чай дали о себе знать, то ли воспоминания о спокойном и совершенно незнакомом мне Адмиралове отпустили наконец мое сознание, но я уснул сном младенца впервые с начала учебного года. POV Михаил Я, конечно, понимал, что легко не будет в любом случае. Да так было бы и скучно, верно? Но точно не ожидал, что Кот решит рубить все на корню. Как много я хотел сказать ему. О многом хотел попросить. Я почему-то тешил себя мыслью, что он не раздумывая бросится ко мне, и будет клясться не возвращаться больше к Денису. Да уж, наивное летнее дитя. — Давай просто забудем. Для него тот вечер ничего не значит. Он просто поддался мне, потешил мое самолюбие, а теперь пытается деликатно слиться. Да и пусть! Пусть хоть тысячу раз скажет мне нет, пусть вытрет ноги о не пойми откуда появившееся влечение, лишь бы снова не оказался рядом с этим уродом. Только бы снова не испытал ту боль, и не приносил мне такую же, попадаясь на глаза со свежими гематомами. Этого же должно быть достаточно, верно? Утро выдается сумбурным, я как обычно проспал первую пару и не видел смысла теперь бежать сломя голову на вторую, от чего неспешно завариваю себе крепкий чай, захожу в вк. «Адмиралов, можно посерьезней отнестись к учебе?» — пишет староста в чат группы с кучей негодующих смайлов. «Можно. А нужно?» Я отдаю себе отчет в том, что не стать мне блестящим юристом. Ну не смогу я так жить. А теперь еще ко всем планам на будущее, которые разрушил Костя, добавляется и пошатнувшая надежда на отношения с ним же. Итог — ни сил, ни терпения уже не хватает ходить туда каждый день, да еще и к восьми утра. «Ты хоть на тренировку придешь? Игра против маркетинга уже завтра!» — вклинивается в гневную тираду старосты Кирилл. «Да, я уже еду, возможно даже на последнюю пару успею» Телефон внезапно начинает звонить, оповещая о том, что со мной впервые за долгое время пытается связаться отец. — Слушаю, капитан. Я? На парах, конечно, — вру я, в душе понимая, что стоит этому вранью открыться, мне явно не поздоровится. — Как через месяц? Мама же говорила, что вернетесь на этой неделе, близнецы и так уже достаточно прогуляли школу. Работа? — и почему я не удивлен. Выйдя на пенсию, отец просто свихнулся, и теперь пытается заработать деньги всего мира, за что, конечно, имеет непоколебимый авторитет в семье, но явно не понимает разницы между ним и любовью семьи. Кладу трубку, понимая, что в принципе мои прогулы так и останутся безнаказанными еще очень долго, отчего улыбаюсь.***
Кот сидит с самым озадаченным выражением лица. Не уж-то вернулся снова к учебе, оставив свои любовные страсти на потом? Вчерашний вечер, так сильно подкосивший меня, всплывает в памяти всего одной фразой, которую Костя, сам того не зная, выжег у меня внутри. «Давай просто забудем» — да иди ты к черту! Я молод, здоров, полон сил и энергии, я не страдаю забывчивостью и не болен Альцгеймером, чтобы по одному мановению выкинуть из головы твое тело, так сильно прижимающееся ко мне, твои трясущиеся пальцы, ледяные, блуждающие по моей пояснице, заставляющие прижиматься сильнее, сдерживаться, чтобы не заскулить от удовольствия. Этой твоей просьбе не суждено стать исполненной. — Кость, — замечаю, как на перемене Алена подсаживается к нему. Пытаюсь прислушаться, но настырный Кирилл перебивает ее полушепот, не оставляя мне ни единого шанса. Кот нервно поправляет взлохмаченные волосы и постоянно отводит глаза. Алена, так и не получив ответов, раздосадовано возвращается на свое место. Хочу поговорить с ним. Как вчера, так же непринужденно, так же свободно. Просто слушать его. Кучу жалоб с открытой агрессией, смотреть как яростно он машет руками, показывая каких размеров достигает эго покупателей, наслаждаться его улыбкой, когда он вспоминает тупые случаи. Хочу. Быть. Рядом. POV Костя До работы остается несколько часов из-за сокращения количества пар, благодаря не самому ответственному профессору, для которого алкоголь — как смысл жизни. И, конечно, я не нахожу ничего лучше, чем поприсутствовать на последней тренировке. Не зная правил, не понимая сути игры, как и вообще спорта в целом. Я просто решил прийти. Чтобы посмотреть на него. И ведь прекрасно понимаю, как это выглядит со стороны. Словно я маленький лживый ублюдок, вчера поставив точку, сегодня исправляющий ее на запятую. И плевать, хочу и буду. А где еще я так безнаказанно смогу поглазеть на него в мокрой, прилипшей к рельефной спине майке? Где еще я увижу его раскрасневшееся от бега лицо? Замечает меня, но я опять не могу понять, что выражено на его лице. Что это за улыбка? Ты мне рад? Или ты ждешь перерыва, чтобы выгнать меня с глаз долой? Снова смущаюсь. Как барышня на выданье, аж самому тошно становится. Стараюсь придать своему лицу выражение максимальной заинтересованности самой игрой, а никак не привлекательным Мишей Адмираловым. — Пссс… пссс, — поворачиваю голову вбок, замечая фигуру в дверях. Денис лишь чуть-чуть приоткрыл высокую дверь и показывался в проеме, злобно сверкая на меня глазами, потом резко кивнул, явно желая выяснить у меня что-то. Да какого черта? У нас запрет на общение в универе был самым строгим, который нельзя нарушать ни при каких обстоятельствах, а с начала года, ты пытаешься сделать это уже второй раз. Выхожу из спортзала, плотно закрывая за собой дверь. — Ты чего тут? — спрашивает меня на ходу, уже успев схватить за руку и волоча в сторону раздевалок. — Да так, пришел посмотреть, как наши играют, думаю, может у них есть шанс… — меня прерывает громкий стук двери и тут же поворачивающийся ключ в замке. — Что ты делаешь? И откуда ты взял… Денис прижимает меня спиной к двери, отчего я рвано вздыхаю, снова ощущая боль в копчике. Он не привык церемониться. Не привык добиваться чего-то постепенно, наверное, поэтому и выбрал меня, потому что я слишком податлив. Эта мысль огорчает и одновременно злит меня. Почему я так лихо уклоняюсь от Миши, но ничего не могу сделать рядом с Денисом? Почему бы мне примерно сейчас не оттолкнуть его, сказать, чтоб он отъебался от меня раз и навсегда, закрыть этот гештальт и разойтись по кафедрам? Его язык уже скользит у меня во рту, и я напрочь забываю, все те гневные слова, что собирался ему высказать не самым твердым голосом. Отвечаю на поцелуй, предательски закрываю глаза, как в лучших фильмах, обвиваю руками его шею, пусть целует меня, пусть разрешит снова быть с ним. — Надень мне его, — замечаю у него в руке квадратик презерватива. — Что? Но мы же… — Не препирайся и сделай это ртом, — Денис расстегивает ширинку джинс, приспуская их, проводит пальцами по своему члену. — Мне долго ждать? — Сейчас не самое подходящее время… Я сегодня не… — У тебя проблемы со слухом? — его пальцы быстро оказываются в моих волосах на затылке, и он прикладывает меня о дверь. Откусываю краешек упаковки, медленно доставая скользкий латекс. Смотрю на него исподлобья, мне же нравилось, когда он делал так, что сейчас изменилось? Он все такой же, властный, взбалмошный, жадный и грубый. Все то, от чего я долгие месяцы был без ума. Но, видимо, сегодня Венера не в том доме, и сейчас он лишь отпугивает меня. Страх. Только из-за него я трясущимися пальцами кладу на язык горький презерватив и опускаюсь на колени. Одной рукой вожу по возбужденному члену, другой стараясь задрать его рубашку выше, оголить его пресс, лишний раз коснуться кожи. Беру член в рот, ощущая, как презерватив скользит вниз, как он касается моего горла. Денис притягивает сильнее, заставляя давиться, кашлять и упираться руками в его бедра. — Эй, давай полегче, — откашливаюсь я, в ответ получая лишь презрительный взгляд. — Поднимайся, — но вместо того, чтобы дать мне время встать на ноги, Денис хватает меня за шиворот рубашки и тянет на себя. Он больше не касается моих губ, он терзает мою шею, кусает ее, тут же проводя по этому месту языком. Расстегивает мои брюки и стаскивает ниже, пальцами сжимает ягодицы. Пытаюсь откинуть назад, или хотя бы повернуть вбок, чтобы видеть его, но он не позволит. — Только держи себя в руках, — выдыхаю я, когда он наконец заканчивает стаскивать с меня штаны и, приперев к подоконнику, закидывает мою правую ногу на него. — Ты еще не понял, что я тут главный? — его тон заставляет меня напрячься. Он словно совершенно с катушек слетел, возомнив себя судя по всему актером жестокого порно. Денис обхватывает мой член пальцами и лишь недовольно цокает мне на ухо. И понятно почему. Мое возбуждение, только-только зарождающееся, теперь и вовсе сошло на нет, потому что все тело напряжено. Потому что я не знаю, чего от него ожидать. Потому что я откровенно не хочу этого и боюсь так, как не боялся в первый раз. Входит резко, заставляя непроизвольно дернуться от него, но держит крепко, притягивая ближе к себе за бедра. Упираюсь лбом в стекло, пытаясь его холодом хоть немного отвлечься от резкой боли, которую он приносит мне с каждым новым толчком. — Нет, — наконец выдыхаю я, стараясь отпихнуть его, пытаюсь опустить начавшую затекать ногу. Вытираю ладонью выступившие слезы. — Блять, отпусти меня, ублюдок конченный! — тут же срываюсь на крик, когда ни одно из предпринятых мной действий не приносит никаких плодов. — Да чего ты разорался! — он все же отпускает меня, позволяя наконец вздохнуть свободно. — Тебе нравится так. — Я сказал не сегодня, — мой пыл понемногу угасал и теперь я не смог сдержать слез. Внизу все горит, спина ноет от вернувшейся боли и грубых рук Дениса. А он стоит напротив и просто глумится надо мной. Его игрушка дала сбой. — Ой бля, — Денис закатывает глаза, натягивая обратно свои штаны, — иди проревись, потом приходи. — Да пошел ты на хуй, — выпаливаю я, стараясь собрать свои вещи, но стекающие по линзам слезы делают картину раздевалки смазанной, и я слишком сильно из-за этого медлю. Краем глаза вижу, как он замахивается для звонкой оплеухи. Успеваю лишь шагнуть назад и прокрутить ключ в замке. Бегать по универу без штанов идея не самая блестящая. Но, выбирая между очередным увесистым ударом и публичным эксгибиционизмом, я, пожалуй, остановлюсь на втором. Денис громко стучит кулаком в дверь, после того, как я пулей вылетел из раздевалки. Штаны натягиваю в коридоре, благо никого нет, а даже если и был кто, то за залитыми очками я их все равно бы не увидел. Не могу остановить этот поток. Мне так противно от самого себя, от того, что он прикасался ко мне, что делал там со мной, что заставлял делать меня. Почему только сейчас я вижу наконец все без розовых очков? Только сейчас понимаю, кем был для него все это время. Ебать я жалок. Сегодня он наконец освободил меня от мыслей и наивных мечтаний. Выхожу на улицу, сдерживая желание закричать изо всех сил. Изо рта вырывается лишь хрип, перетекающий в скулеж. Тру глаза, стараясь убрать влагу с них, хотя бы для того, чтобы не зарыться носом в мокрую землю. У единственной лавки стоит Адмиралов. Понимаю, что это он, когда за считанные секунды, меня сгребают в объятия сильные руки. Утыкаюсь носом в его шею. Да плевать на все. Он знает слишком много обо мне. — Миш… Миш, пусти меня… Я хочу домой. Он лишь гладит по спине, сильнее прижимая к себе. Молчит, и я чувствую его губы у виска. Такое теплое касание, такой невесомое. Начинаю согреваться в его руках, понимая, что скорее всего он закрывает мою спину от ветра своей огромной спортивной толстовкой. Слезы катятся по щекам с утроенной скоростью от понимания, что он сейчас рядом, и что я рад этому. — Все будет нормально, — только дав мне успокоиться, шепчет Адмиралов. Поднимаю на него глаза, запоздало понимая, какую совершил этим ошибку. Его губы накрывают мои, он касается очень осторожно. И попытайся я хоть совсем легко оттолкнуть его, он непременно бы отпрянул от меня, но я не хочу. Поднимает меня, подхватывая за ноги, заставляет скрестить их на его бедрах. Садит меня на спинку скамьи. Прижимается к моему паху. И целует. Все так же осторожно, все так же нежно. Если бы ты только знал, что я делал этим ртом десять минут назад. Кладу руки на его плечи, заставляя отодвинуться. — Не надо… ты не должен этого делать. — А это не обязанность, я просто хочу целовать тебя. Это законно.