assorted

Чон Чонгуку уже надоели вечные приглашения Сокджина выпить. С начала было смешно, особенно с реакций арми, особенно, когда предложение было ну совсем неуместным. Это было еще и мило, как самый старший уламывает выпить, иной раз делая все абсурдным, до закатывания глаз нудным, до зуда меж лопаток неловким. Но вскоре надоело, так как приглашали на "выпить по рюмочке" лишь одного Хосока. Того самого, кто не любит алкоголь, но любит много кофе. Но Сокджин хотел именно алкоголь разделить именно с Хосоком. Чонгук однажды не выдержал и выдвинул свою кандидатуру, мол, хен, я же всегда "за", и меня позови, можно даже вместо Хоби-хена. Но хен его радушное дозволение не оценил, фыркнул так снисходительно, что Чонгук тут же пожалел о всех своих наивных порывах, и продолжил быть безынициативным наблюдателем. Сноб. Мин Юнги было любопытно. Он видел намного больше, так как ошивался рядом с Хосоком постоянно - он для него апокалипсический взрыв окситоцина; заставал чаще клянчащего Сокджина и отмахивающегося от него младшего. Видел, как Хосок все-таки шумно устало выдыхал и позволял себя утащить наверх, на третий этаж общежития, где находится кинотеатр с баром. И пропадали на несколько часов. Весело им там, однозначно. Ким Намджуну же было тревожно. Он волновался, как никто: он умный, его айкью так просто не пропить, подозревал, что арми рано или поздно поймут, что скрывается за постоянными приглашениями Сокджина, хотя они, давайте на чистоту, даже один процент того, как Сокджин доебывает Хосока не видят. Чимин же на правах руммейта знал всю подноготную и хотел точно также. Ну, не того, чтобы именно Сокджин его приглашал выпить, а кто угодно. Он любит алкоголь, зависать с комфортящими его людьми, отдыхать душой и телом, уверенный, что его пьяные экзекуции нигде не всплывут, что даже наутро его будут любовно журить, но никак не промывать мозги. Вон, Хосок крайне редко добредает до постели после таких выпиваний, чаще всего его Сокджин утаскивает на себе в свою нору, чтобы не будить Чимина. Благородная душа, хоть и разборчивая: ему только Хосока подавай. Тэхен же просто догадывался, что дело тут не чисто. Он слышал пару раз, когда Хосок порывался пригласить остальных мемберов выпить за компанию, не принимая отказа Сокджина, твердя "Это становится подозрительно, мы палимся. Ты нас палишь". Но Сокджин вместо ответа затащил Хосока в поцелуй. Прямо там, в комнате Чимина и Хосока. Тэхен этого не видел, лишь слышал протестующее мычание Хосока, стоны в чужие пухлые губы, а затем как замер, когда Сокджин ему что-то прошептал на ушко. И по звуку щелчка запираемой двери и возобновившимся стонам, выпить они все-таки не пойдут, обойдутся простым тет-а-тет. Никто доподлинно не знал, что все-таки происходит на третьем этаже их общежития, когда Сокджин приглашает выпить Хосока. Некоторые шутили, что, мол, печень вам не шутки, отвалится от столького количества алкоголя, когда на деле же отвалится задница Хосока: Сокджин был в той стадии собственничества, когда только "мое-не отдам-укушу-влеплю в себя-увековечу-растворю в себе". Хосок же знал, что тот вознамерился вытрахать из него всех его бывших, что Сокджина глюкнуло как обычно, такое состояние "гона" бывает у него редко, раз в год, но длится слишком долго, вызывая кучу подозрений. Но в этом году это состояние что-то затянулось, не проходит, вроде и весна за плечами, и намека на ревность Хосок не подавал, разве что тискался с мемберами как обычно, но вот его слишком тесно сжимают длинные кривые пальцы, пока Сокджин бурно кончает в презерватив, глубоко в нем, удерживает его собственные руки подальше от члена, не позволяя кончить. -М-м.... - стонет вымученно Хосок, стряхивая со своей спины голову Сокджина. - Мудак. - шипит, за что его тут же кусают. Больно и грубо, все как он любит. -Кончи мне на лицо. - приказывает Сокджин, медленно выходя из Хосока. Он опускается на колени и переворачивает Хосока к себе, спиной прислоняя к барной стойке. Вид - шикарный, который никто никогда не увидит. Сокджин слишком любит свое дорогостоящее лицо, но сильнее - одного Хосока, которому дозволено не только губами и руками касаться нежной кожи на лице, но и членом, и спермой, и задницей садиться сверху. Ему можно все. -Глаза. - коротко требует Хосок, нетерпеливо надрачивая себе, затаив дыхание от безупречного мужчины перед собой. Он смотрит на него и думает о том, как расстанется с ним из-за фестиваля, а рукой остервенело гонится за оргазмом. Но мысль, посетившая его голову, не уходит, печалит так не вовремя, отравляя нутро и распространяя горечь. И эта горечь, дошедшая даже до кончиков пальцев, сбивает приближающийся оргазм. - Черт, - хрипит раздраженно, переставая дрочить, и Сокджин непонимающе уставляется на него. - Не сейчас. - разводит руками, хотя член колом стоит. Однако тупые мысли опоясали его сердце, сбивая жар с жаждущего тела. Сокджин, словно знает, разделяет, что творится в голове Хосока, слишком понимающе хмыкает и тянет его к себе на пол. -У меня снова встанет, если ты мне отсосешь. - проникновенно шепчет, и Хосок на это мучительно стонет. -Мы должны были лишь выпить, а не трахаться четыре часа. Но ты, как и обычно... - Сокджин на это игриво усмехается и шепчет в губы Хосока: -Джве-Хоуп, давай выпьем? - и поигрывает бровями, зная, что Хосок ему ни за что не откажет. -Наша кодовая фраза перестала быть кодовой, когда весь мир о ней узнала. - Сокджин коротко смеется, признавая свою вину, но не чувствуя себя виноватой, ложится на спину и разводит ноги, великодушно приглашая на свой опавший член ртом. -Сегодня я угощаю. - продолжает дразниться, и Хосок, отбросив мысли о скором расставании, располагается меж его бедер. -Очень щедро с вашей стороны.