Такси

Я снова не успеваю. Когда, черт возьми, я уже высплюсь?! Наверное, никогда. Блин, я опаздываю, какая на хер маршрутка, опять такси! Любимое приложение Яндекс-такси, как вы мне все дороги! Эконом, конечно эконом, какой ещё комфорт и бизнес? Три минуты, это удача! Да, машина уже во дворе. Слетаю волшебным попрыгунчиком с пятого этажа, вылетаю на занесенное снегом крыльцо и… Где? Что? Бля, какая машина-то? Так, тихо, смотрю в телефон — белая. Белая что? Белая Лада четырнадцатой модели? Они ещё существуют? И даже возят пассажиров?! Нет, я понимаю — эконом, но не настолько же! Тем не менее у соседнего (почему-то) подъезда пыхтит белая козюлька советского автопрома. Что делать, я не привередлив. Лезу на заднее сиденье, ибо ремешки безопасности хронически не перевариваю. — Доброе утро! Это что ещё? Дитё, как есть дитё! Господи, да что происходит в этой стране?.. — Доброе, молодой человек, доброе, а права у вас есть? Паренек вспыхивает сразу и весь — уши, шея… Волосы полыхают с рождения, я полагаю. И это всё, что мне видно с заднего сиденья антикварной «четырки». Волосы прямо просят: «Потрогай!» Так, стопэ, я не педофил! Стопэ, Женьча! Но что за волосы, просто искушение: рыжие, прямо светятся, вьются из-под вязаной шапочки. В машине холодно, конец февраля, и он отыгрывается за всю теплую зиму, этот парень в куртке. Пальцы, сжимающие руль, покраснели. — Конечно, есть! Уже два года как сдал и вожу, вы не беспокойтесь. Уфф, ты не педофил, Женька, парню минимум двадцать! — Показать? — Нет, зачем, я вам верю, молодой человек, как вас по имени? Двадцать! А тебе тридцать пять, придурок, убери глаза в пол и езжай на работу, не баламуть мальчика. Всё! Окей! Молчим и едем. — Ваня. Ёб твою ж через коленку! Ваня! Уровень мимимишности зашкалил за «красную», такое чудо, ещё и «Ваня»! Госпидя-яя, зачем ты вообще спросил имя? Придурок! Улыбаемся и едем. И молчим! Ибо нехуй! Не про тебя мальчик! — Ваня, значит? А я Евгений Сергеевич. Шта? Ты идиот, а не Евгений Сергеевич! — Приятно познакомиться, — приветливо кивает Ваня, по-прежнему не снимая рук с руля. — И куда поедем? — В смысле? У тебя же есть заказ на адрес? — Да просто навигатор у меня не очень, и адрес странный. Парк Б, дом шесть — это улица такая? Первый раз слышу, как это… парк и вдруг улица? Улица-парк дом шесть «Б»? О, Господи, дай мне сил! Адрес нашей конторы всегда вызывает кучу вопросов. — Нет, Ваня, давай уже поедем пока прямо, а там я подскажу, куда повернуть. Мы наконец-то сдвигаемся с мертвой точки. Едем прямо. В машине играет попса. Орбакайте, кажется. «…я не отдам тебя никому, прощу любую твою вину…» Бред! — Это заколебали уже по радио крутить, попса попсовая! — говорю, чтобы хоть что-то сказать. — Вам не нравится? Это флешка. Уши опять полыхают. Песня резко обрывается. Боже, я не идиот, я — дебил! — Тут развернись и направо. Всё — только по делу! — Поворачивать во двор не нужно, просто прямо и останови у забора. Спасибо, удачного дня, Ваня. Вот, кофе себе возьми, — сую ему сотку (деньги за поездку списываются с карты). Выбираюсь из этого ведра с гайками, ставшего таким уютным за десять минут езды, и чапаю на работу. Всё, Жень, всё. Забудь! Не для тебя это чудо-чудное. Работай, бля, солнце ещё даже не взошло. *** Утро. Смешно? Всё окей! Я встал вовремя и даже успел пожрать. Спокойно скатываюсь на крылечко и чапаю на маршрутку. Смешно: идти на маршрутку пятнадцать минут, ехать — семь. Да! Вот такая жопа мира, в смысле место, где я обитаю. А мне нравится! Огромный, миллионный город, до центра на той же маршрутке минут десять, а вокруг только частные дома, вовремя приватизированные владельцами, школа и наш дом — странное сооружение шести этажей. В выходные приходит во двор дедуля и громко сообщает всем: «Молоко, молоко!». По утрам слышно, как орут петухи, у железной дороги бабуля пасет коз. Прикольно! И очень мало людей. Так, я отвлекся. Бегу по дорожке, меня догоняет машина. Ну как догоняет — притормаживает рядом. — Евгений Сергеевич! Ох, Ваня! Из приоткрытого окошка приветливо-выжидательно смотрит в мою сторону. Впервые встречаюсь с ним взглядом — «глаза в глаза». Какие глаза! Я пропадаю. Пропадаю я! Писец! Но отвечаю спокойно: — Доброе утро, Ваня. — Евгений Сергеевич, садитесь, я подвезу. Вы же на работу? У парня лучистый, совершенно невинный взгляд серых глаз, а у меня в душе буря. Пожар! Вулкан! Пиздец! — Вань, да я сам добегу, спасибо! Уфф, молодец, Женька! Прибавляю ходу и сворачиваю в переулок, где проехать можно разве что на велике. Ну да, частный сектор, огороды — свои плюсы в этом есть. И опять весь день не могу выкинуть из головы это его: «Евгений Сергеевич, садитесь»… Кошки-мышки затянулись, ощущение, что Ваня «сталкерит» меня. На пару моих попыток вызвать такси (ну да, люблю поспать и опаздываю) неизменно в течение пятнадцати секунд отзывается белая «четырка», и я, чертыхаясь, отменяю заказ. За это время, а прошло уже два месяца с нашей поездки, выясняю, что парень живет на соседней улице, в частном доме у бабульки, снимает комнату, учится в колледже на автомеханика. Девушки нет, кажется. Я старательно шифруюсь, но белая «козюлька» мерещится мне уже везде. *** Утро? Нет, вы не угадали! Вечер, ресторан, куча друзей и родни — свадьба! Тьфу-тьфу, не моя. Моя возможна только за пределами нашей горячо любимой Родины, увы. Мне, пожалуй, хватит, пора сваливать, а то не сдержусь, пошлю очередную «Валечку», пытающуюся повесить на меня свою тушку, в пешее эротическое путешествие. А это не комильфо. Вызываем такси, конечно такси: любимое Яндекс-приложение, как вы мне все дороги! Эконом, конечно эконом, какой ещё комфорт и бизнес! Ёпрст, мы же за городом! Местная «курортная зона»: озера, горы — самое оно для свадьбы на природе. Вот только никто сюда ночью не поедет, а если и поедет, у меня на такую услугу зарплаты не хватит. Сижу на скамейке во дворе загородного ресторанчика, из которого приглушенно доносятся музыка и смех веселящихся гостей. Пьяные мысли вяло шевелятся в плане «прилечь на скамейку и уснуть прямо тут», но суровый уральский май бодрит. Из дверей вываливаются трое моих лучших друзей во главе с виновником торжества. — О, Женька, а ты чего тут, ты же не куришь? Жених, а вернее уже новоиспеченный муж Пашка плюхается на скамейку рядом со мной. — Мозги проветриваю. Паш, мне бы прилечь где-нибудь. — Я же тебе говорил, тут в пяти километрах база отдыха, мы там огромный гостевой дом сняли спецом, чтобы все выспались. А завтра нас авто заберут. Пашка прикуривает, щурясь сквозь дым. — Паш, ты правда думаешь, что я сам пять километров дойду до этого дома — в нужном направлении и пьяный? — Не ссы, Женьча, у нас специальный развозчик тел предусмотрен — местный парнишка подрабатывает по выходным. Вот тебя первого и отвезет, — выдыхая в мою сторону струйку дыма, отзывается молодожен. — Ну давай, зови своего таксиста. Мне, честно, всё равно, кто доставит меня до койки. — Сейчас, посиди тут, тетю Васю найду, она Ваньку пришлет. Пашка поднимается со скамейки, сворачивает куда-то за угол ресторана и орет: — Тетя Василиса?! — Ау? — доносится откуда-то со двора. — Зови Ваньку, надо человека до койки довезти! — Да что же ты орешь-то как оглашенный, сейчас подъедет, отвезёт. Не старая ещё, маленькая и юркая женщина в нетипично сельском прикиде: джинсы, толстовка, кроссовки, выбегает из соседнего с рестораном домика, на ходу вытирая мокрые руки о передник. Рыжие волосы подвязаны косынкой — знакомая такая рыжая копна. Да нет, да ну нахуй, не может быть! Белая четырнадцатая?! Не верю! И тем не менее… (что-то я повторяюсь, не находите?) козюлька тут как тут, лихо притормаживает около нас, ну и Ваня «в комплекте». — Привет, ма! Понимание прочищает мне мозги: так вот откуда рыжая копна. — Евгений Сергеевич, вам плохо? — это уже мне. Хорошо, Ваня, мне хорошо! Пашка же тоже родом из этой ближайшей деревни, значит, они знакомы и с Ваней, и с его мамой Василисой. — Всё в порядке, парень, я просто немного много выпил. Отвези меня, пожалуйста… Э-эээ, куда? Вот визитка. Молодые забронировали небольшой гостевой дом специально для «пострадавших». Тут где-то недалеко, у озера. — А, я знаю, где это! Садитесь в машину, — мазнув глазами по картонке, Ваня помогает забраться мне на заднее сиденье. — Откуда же ты тут взялся, Ваня? Я с чертыханием устраиваюсь на седушке по диагонали. — Так я живу здесь. Деревня рядом. У нас с мамой дом, она тут в ресторане работает, а я так… помогаю, когда могу по выходным. Вот Павел Петрович попросил сегодня гостей проводить до места ночлега. — Ясно. Глаза мои неумолимо закрываются, даже тряские ухабы сельского «спидвэя» не помогают удержать их в открытом состоянии. Доезжаем не знаю как быстро, поскольку разбудил меня Ваня, аккуратно вытащив из машины, и практически донес до вполне приличных размеров коттеджа. Очнулся я с вполне себе нормальным самочувствием, тут же узрел на тумбочке минералку, стакан и «волшебную» шипучую таблетку. Мысленно поблагодарил предусмотрительного благодетеля и употребил всё по назначению, отметив попутно, что меня не только уложили в кровать, но и раздели до трусов. Быстро приняв душ, приговорив остатки минералки и одевшись (одежда была аккуратно сложена здесь же на стуле), пошел обозревать окрестности на предмет пожрать. Есть хотелось прямо до неприличия, вот что значит не мешать крепкие напитки с шипучими: и состояние почти нормальное, и аппетит не пропал. Проходя по коридору, из соседних комнат услышал храп и горестные постанывания моих вчерашних коллег по празднику: им явно досталось больше. Или они не были столь предусмотрительны, как я. Неспешно спустившись на первый этаж, я вышел на улицу и направился в лес, который начинался сразу через дорогу, прямо от самых ворот коттеджа. Тут же тропинки, ведущие какие куда: к озеру, в долину, куда-то за дом. Во дворе стояла знакомая машинка, в ней, положив голову на руль, спал Ваня. Я партизаном максимально тихо добежал до Лады, максимально осторожно открыл заднюю дверь и просочился на продавленную сидушку. Ваня даже не шелохнулся. И я завис. Тонкие длинные мальчишеские пальцы обхватили руль, лицо с ровной молочной кожей полузакрыто длинной ярко-рыжей чёлкой, губы приоткрыты, а от уголка их по подбородку тянется тоненькая дорожка слюны. Во сне он кажется почти ребёнком. Как же ты нравишься мне, так бы и съел! Но нет: сижу тихо-тихо, боюсь дышать. А жрать действительно хочется: и Ваню съесть, и, вообще, желудок удовлетворить. Но Ваню хочется больше! Ваня вздыхает, вздрагивает и ладошкой смахивает слюну с подбородка. Я перестаю дышать, моё сердце замирает. Он приподнимает голову и открывает свои нереально серые глаза, на щеке ярко-красный отпечаток оплетки руля… Глаза шальные. Что же тебе снилось? Судя по красноречивому бугру в районе ширинки, снилось что-то интересное. — Евгений Сергеевич… я ждал, Евгений Сергеевич! — сбивчиво заговорил он, увидев меня, то и дело моргая медными ресницами. — Я не могу больше так! Я когда раздевал вас сегодня ночью, я уйти не мог, просто не мог уйти! Если бы мама не позвонила остальных отвезти, я бы не ушел. — Вань, давай поедем, пока прямо, а там я скажу, куда повернуть! Ваня резко замолкает и решительно заводит машину. Я лихорадочно размышляю: парень настолько смелый или со сна так прямолинеен? Мы едем по дороге среди леса. Ваня,не отрываясь смотрит на дорогу, а я на Ваню. Просто не могу отвести глаз от моего «таксиста». Волосы ярким пламенем спускаются до плеч, напряженная спина, рваные движения — он явно в полном раздрае. Да и я тоже нервничаю. Как понимать это внезапное признание? — Евгений Сергеевич! Я не могу без вас, пожалуйста, простите, я просто не могу! Машина останавливается. Ваня, по-прежнему вцепившись в руль и не оборачиваясь, продолжает быстро и сбивчиво что-то говорить, но я не вслушиваюсь, я уже понял, что он хочет мне сказать, и просто смотрю, смотрю на поникшие плечи, полыхающие уши, лихорадочно блестящие от волнения, прищуренные глаза. Он замолкает, и я понимаю, что тоже должен что-то сказать: от объяснений уже не уйти. — Вань, — зову я, — повернись. Очень неудобно разговаривать с твоим затылком. Повернись, пожалуйста. Парень мотает головой, плечи вздрагивают и опускаются ещё ниже, руки безвольно соскальзывают с руля и падают на колени. Я выхожу из машины и устраиваюсь на переднем сиденье. Так и есть — глаза на мокром месте. — Вань, ну ты чего? Ты тоже очень мне нравишься. Он, по-прежнему, упрямо отворачивает от меня лицо. — Вань, понимаешь, мне тридцать пять, а у тебя вся жизнь впереди! Я протягиваю руку и разворачиваю его лицом к себе. Он вздрагивает от моего прикосновения и поднимает, наконец, на меня глаза. И вдруг неожиданно крепко вцепляется в плечи, притягивает к себе и целует, прижимаясь мягкими губами к моим. — Люблю вас, Евгений Сергеевич! — шепчет мне в губы, опаляя жаром. И я сдаюсь. Отвечаю на этот несмелый, но совсем недетский поцелуй, он захватывает меня, заставляет забыть обо всем. Очнулся, сидя верхом у Вани на коленях, руль больно упирается в спину. Ваня смотрит шало-восторженными глазищами, а руки продолжают ласково гладить мою спину под уже расстегнутой рубашкой. Он счастливо вздыхает и утыкается мне в грудь. Мда, вопрос, кто из нас будет сверху, похоже, у него даже не возникал. У меня, впрочем, тоже. Не возникал до этого момента. Я ерзаю, пытаясь слезть с колен, но Ваня обиженно сопит, смыкая руки так, что мне трудно вздохнуть, и внезапно, прикусывает мне кожу на груди. — Ай, ты чего? — от неожиданности я подскакиваю и стукаюсь головой о потолок машины. Меня тут же отпускают, и Ваня виновато смотрит, помаргивая ресницами: — Ой, простите, Евгений Сергеевич, я не хотел. Ага, как же, не хотел он! Внушительный стояк упирается мне прямо в задницу, а сам парень, непроизвольно облизываясь, не отводит глаз от моей шеи. — Я так понимаю, мы разобрались? Можно ехать дальше? И хватит уже. Женька, я просто Женька для тебя. Теперь уж точно. Я всё-таки сползаю с его колен, отчего он бросает очередной обиженный взгляд, но не препятствует. — Женя, куда ехать? — Не знаю, есть охота просто жуть. Давай в ресторан этот вчерашний, там сегодня небольшая поправка здоровья организуется с двенадцати, сейчас ещё немного рановато, но, думаю, нас покормят. Я не стал перебираться назад, остался рядом с Ваней. Он сосредоточенно заводит машину, и мы продолжаем движение. Атмосфера уже не такая напряженная, да и ехать тут всего ничего. Он молчит, я тоже не блещу красноречием, так и добрались до ресторана. Перекусили замечательной окрошкой, а буквально через минут пятнадцать завалилась гурьба моих, не до конца пришедших в себя друзей, и мы с Ванькой по-тихому смылись. Сидим в машине, молчим, мыслей у меня ноль целых ноль десятых, хочется подольше сидеть так, не думая ни о чем, но Ваня, видимо, думает иначе. — Евген… Женя, поедем обратно? — он берёт мою руку, подносит к губам и целует — вдумчиво и аккуратно целует каждый палец, ладонь, запястье. Меня начинает поколачивать, с такой нежностью он это делает. Но машина во дворе ресторанчика, я прекрасно понимаю, что место, мягко говоря, неподходящее. — Поехали, — выдыхаю, и Ваня тут же отпускает руку, кивает и решительно заводит машину. Пять минут на поистине крейсерской скорости, и мы притормаживаем у гостеприимного гостевого дома. Просачиваемся в мою комнату, и я тут же оказываюсь прижат к стене. Ваня целует меня и одновременно раздевает, лихорадочно бормоча: — Женя, Женечка, любимый мой, как, как мне сделать так, чтобы тебе было хорошо, я смотрел в интернете, я не хочу, чтобы тебе было больно. — Вань, подожди, — пытаюсь я его отодвинуть и наконец отрываю от себя его руки. — Да остановись ты! Мне в душ надо как минимум! Я с трудом успокаиваю парня и закрываюсь в ванной комнате. Подзабытая за ненадобностью процедура помывки-растяжки не занимает много времени, и уже через полчаса я возвращаюсь в комнату. Кроме полотенца на бёдрах на мне ничего нет. Ваня сидит на краешке кровати, и мне видно, как его потряхивает.То ли от возбуждения, то ли от волнения, то ли от того и другого вместе. Увидев меня, он подскочил и ринулся ко мне, но вдруг резко затормозил на полпути: похоже, просто залип на полуголом мне. Пришлось подойти и вывести из транса поцелуем. Наконец, почувствовав руками мою кожу, Ваня отмер и уже привычно начал целовать меня и ощупывать, как будто не верил себе и своим глазам. Я попутно раздевал его, уже добрался до джинсов. — Ай, ты опять! — очередной укус украсил мою грудь. — Я, я не знаю, ничего не могу поделать, я залижу. Он подхватил меня на руки, на минуточку 80 кг живого веса, и потащил на кровать. И он зализывает! Я обласкан уже по самые пятки и пальцы на ногах, кажется, он собрался заласкать меня на смерть, потому что я уже умираю от удовольствия и желания, его губы, язык, пальцы обласкали все местечки на теле. — Ваня, давай уже! Жгучее желание почувствовать что-то большее, чем пальцы, заставляет меня вцепиться в его плечи и буквально затащить на себя. Он очень осторожен и нежен. Медленно, убийственно медленно входит и замирает. Я не выдерживаю и насаживаюсь до конца сам, блядь, как же больно и хорошо. Ваня оторопело смотрит на меня, так же медленно выходит до половины и, наконец, начинает несмело двигаться, глядя мне в глаза и, кажется, пытаясь прочитать мои мысли, а я млею. Не знаю, что Ваня прочел в моих глазах или мыслях, но одной рукой он жестко фиксирует мои бедра, второй начинает дрочить мне и срывается с размеренного движения в бешено-рваный ритм. Не знаю, сколько это длится, кажется, совсем недолго и я кончаю, фейерверк эмоций, звездочки в глазах — все эти эпитеты не передают моих чувств. Ваня замирает и валится рядом, сознание медленно уплывает, и я проваливаюсь в сон.