Солнышко.

Шерлок никак не мог ухватить этот момент, в который что-то стало не так. Немного не так, но словно привычный угол, под которым Шерлок привык смотреть на вещи, сместился, и теперь абсолютно всё виделось через дымку необъяснимых эмоций. - Шерлок, завтрак! – крикнул из кухни Джон, но Шерлок не двинулся с места. Он пытался добраться в своих воспоминаниях до того момента, когда что-то в нём дрогнуло и закрутилось. Он, может быть, и не придал значения тому, что произошло, но это было важно, раз его подсознание зацепилось за эту деталь. Что-то… что-то, связанное с Джоном, потому что именно тот кажется источником максимального раздражения, именно вокруг него всё крутится, как Солнце вокруг… Шерлок аж подскочил на диване – и приказал себе немедленно успокоиться. Разумеется, как же он сразу не догадался. Он как раз тогда читал криминальную хронику и, возможно, слишком ушёл в чтение, потому что очнулся только когда краем глаза увидел какое-то движение слева от себя. Джон провожал свою очередную девушку – судя по всему, они как раз закончили целоваться – и теперь та улыбалась, глядя на Джона этим сияющим нежным взглядом, который всё время приводил Шерлока в бешеное раздражение. - Увидимся завтра, солнышко, - полупробормотал, полупромурлыкал Джон, и именно в этот момент Шерлока словно током дёрнуло. Возможно, он действительно редко слышал, каким… странным бывает голос Джона, когда тот нежничает (а и действительно, с чего бы Шерлоку видеть Джона в таком состоянии?), но что-то в этом мурлыкающем обращении… Именно на нём, на этом простом слове всё в Шерлоке споткнулось, именно из-за него он просыпается с ощущением, будто ему снился самый прекрасный сон на свете, который он просто не может вспомнить, именно поэтому его так раздражает Джон, который ведёт себя с ним так, словно Шерлок и не видел, каким нежным он может быть, вот сейчас, например, просто спокойно и даже немного отстранённо третий раз зовёт его завтракать, и… - Ладно, - вздохнул Джон, принося поднос в комнату. – Не хочешь есть на кухне, здесь меня тоже устроит. Подвинься, - он поставил поднос на журнальный столик, прямо на распечатки фотографий из морга, и комнату заполонили запахи яичницы с беконом и кофе. Шерлок нехотя поднялся и молча принялся есть, время от времени косясь на Джона. Тот выглядел спокойным, но в то же время сосредоточенным. Собранным, но расслабленным. Настоящий Джон Уотсон, нормальный, каким он и должен быть. Точно так же он наверняка ведёт себя, когда остаётся один. Почему это так раздражает?! - Джон? - Да? – приподнял брови Джон. - Послушай… - Шерлок облизнул губы. – Ты не мог бы… Это эксперимент! – слишком быстро уточнил он. - Ни в коем случае! – закатил глаза Джон. – Завтрак! Завтрак – это когда нет экспериментов! - Джон, мне просто нужно… - Доесть свой завтрак! – строго сказал Джон. – Нет, Шерлок, мы договаривались! - Почему ты говоришь со мной всё время так?! – раздражённо пробормотал Шерлок. - Как? - Строго! Безразлично, - Шерлок нахмурился, чувствуя, что он говорит что-то не то, но у него в ушах звучало снова и снова это «солнышко, увидимся завтра, солнышко, увидимся завтра, солнышко» - и он чувствовал, что, если не выскажет это, случится что-то страшное. – Ну, словно ты какая-то… Фрекен Бок. - Я не знаю, удивиться ли, что ты знаешь, кто такая Фрекен Бок – или поразиться спектру твоего эмоционального восприятия моего тона, - вздохнул Джон. – Так что я, скорее всего, спрошу – а каким тоном ты бы хотел, чтобы я с тобой говорил? Шерлок сглотнул и постарался справиться с внезапным наплывом неожиданных, но не слишком неприятных эмоций. - Ну… Это же элементарно, - стараясь казаться спокойным, сказал он. – Мы же с тобой… Друзья. Друзья говорят друг с другом… Дружески. - Класс, - Джон честно старался не рассмеяться, поскорее отпивая глоток из чашки. – И что же включает в себя дружеский тон? - Эм… - Шерлок почувствовал, что «что-то не то» становится «чем-то совершенно не тем», но, похоже, он попал в ловушку собственных слов, так что теперь важно было не терять хладнокровия. – Ты мог бы говорить немного помягче. Потеплее, что ли. - Ладно. Постараюсь, - коротко кивнул Джон, собирая тарелки и поскорее уматывая на кухню, чтобы просмеяться. Шерлок Холмс только что попросил Джона Уотсона быть помягче, подружелюбней и потеплее! А что завтра? Выпадет снег? Прилетят инопланетяне? Или Шерлок попросит его убрать продукты из холодильника, потому что те мешаются среди частей тела? В тот же день на месте преступления Шерлок подскочил на месте, услышав прямо у своего уха полузнакомый нежный голос: - Как ты думаешь, мне разрешат осмотреть тело? Еле слышно ахнув, Шерлок резко развернулся, даже не представляя себе, насколько шальными стали его глаза, пока не увидел такой же обалделый взгляд стоящей рядом Салли Донован, которая тоже смотрела на ухмыляющегося Джона Уотсона так, словно у того внезапно отросли крылья за спиной – или, в крайнем случае, пара-тройка щупалец. - Ч-что? – хрипло переспросил Шерлок. - Тело, Шерлок, - мягко улыбнувшись и глядя на него тепло и нежно смеющимися глазами, спросил Джон. – Как ты думаешь, мне можно будет его осмотреть? Мне кажется, я заметил небольшую ранку у него на шее, но мне бы хотелось посмотреть поближе… - Кон-нечно, - заворожено кивнул Шерлок и сглотнул. – Конечно, сейчас. Сейчас… «Всё, что ты хочешь, - пронеслась у него в голове красная бегущая строка. – Всё, что ты хочешь, я это сделаю, только не прекращай так говорить, боже мой». Он пытался стереть эту бегущую строку, но та налезала на все его выводы, портила мыслительный процесс, абсолютно выключала его, оставляя внутри только тепло и… Зависимость. Да, это была зависимость. Шерлок всегда серьёзно относился к тому, что люди говорят, ему была приятна грамотная и логически обоснованная речь. Но он никогда не думал, что его будет волновать, как люди говорят. Интонации, тембр голоса, эмоции, насыщающие каждую фразу, словно сок ягоду… Шерлок замечал взгляды, которые кидали на них полицейские. Что примечательно, взгляды так и оставались изумлённо-ошарашенными, не переходя в издевательски-понимающие. То есть, все ждали чего-то эдакого от Шерлока… От Шерлока, но не от Джона же! Ровно три дня Шерлок находился в состоянии, близком к коматозному, но это была крайне приятная кома. У него не было сил анализировать этот перехлёст эмоций, не было желания слышать хотя бы что-то, кроме этого голоса, который так мягко, так странно и так волнующе произносил его имя. - Шерлок… Хочешь чай? - Шерлок… Убери, пожалуйста, руку из раковины… - Нет, Шерлок. Ту руку. Я не знаю, чья эта рука. - Шерлок, будь добр, прекрати на меня смотреть, это место преступления. Сосредоточься или поехали домой. - Шерлок? Какая-то странная мягкая дымка завесила перед взглядом Шерлока всё, кроме Джона Уотсона. В принципе, он и раньше слабо замечал других людей, но то людей, а не происходящие вокруг события, во многом даже интересные. Но эти события переставали быть интересными по сравнению с этим голосом и теми эмоциями, которые он вызывал у Шерлока. Динамичный процесс жизни вне скуки вдруг стал статичным. Правильнее даже было бы сказать, что объект не-скуки стал стационарным. И – о, счастье! – он постоянно находился в непосредственной близости от не-скучающего субъекта! Шерлоку казалось, что он попал в опиумный притон. И пропал там вне времени. Единственное, что действительно не давало ему покоя, что огорчало и печалило – это то, что он пока так и не услышал, как Джон обращается к нему с этим ласковым нежным «солнышко». Он понимал, что это уже будет слишком, это, собственно, уже было слишком, но ему было всё равно. Но вдруг, если он попросит об этом, Джон решит, что хватит? Вдруг Джону вообще это всё надоест – и он завтра же снова начнёт говорить с ним своим скучным обычным тоном? Зависимость, как она есть. Вот почему Шерлок ненавидел от кого-то или чего-то зависеть. Зависимость – это слабость. Это когда тебе хочется закурить, а все сигареты перепрятаны. Это когда все вокруг тупицы, а тебя это раздражает – это тоже зависимость. Зависимость – это, в сущности, привязанность с элементами уязвимости, дающая тебе кратковременное ощущение власти. Но потом власти перестаёт хватать. Именно поэтому Шерлоку нужен был интерес. Если подумать, Джон был не только зависимостью. Джон был и интересом. Это Джон был тем, кто следовал за ним, как тень, когда они бежали за преступником, это в руках Джона не дрожал ствол пистолета, это глаза Джона были спокойно и цинично прищурены, когда он целился, это Джон был на его стороне до последнего. И после последнего – тоже. Это были опасные мысли. Но куда опаснее было то, что зрачки Шерлока были огромными, словно расширившимися до крайности, чтобы впитать в себя побольше образа Джона, когда тот говорил этим странным тоном, обращённым только к Шерлоку, только к Шерлоку – и ни к кому больше. Опаснее было то, что Шерлок начинал дышать чаще, словно он старался вдохнуть, быстрее вдохнуть больше слов, насыщенных этим странным тёплым Уотсоном, которого Шерлок почти не знал. Опаснее было то, что пульс Шерлока выбивался из ритма: это сердце сходило с ума, стараясь насытить тело кислородом, в котором было так много интонаций Джона. Это даже звучало предельно-лично – «интонации Джона». Не хватало только его. Этого «солнышко». Шерлок понимал, что это сумасшествие. Злой на себя, издёрганный, через неделю Шерлок постарался пропасть в очередном химическом эксперименте, приказывая себе не думать ни о чём, кроме того, как ему интересно, даст ли его случайная догадка правильный результат. Ни о чём, кроме этих пробирок. И он с удовольствием заметил, что мысли стали вставать на место, а эмоции – входить в прежнюю колею. Он так увлёкся, что, когда всё получилось, он, забыв обо всём, кинулся поскорее рассказать обо всём Джону. Джон спал, но Шерлока это не смутило – он же шёл рассказать всё Джону. - Джон! У меня получилось! Они не взрываются, если… - Что, солнышко? – сонно пробормотал Джон. … Шерлок отшатнулся, зажав рот ладонью, спрыгнул с кровати и, не понимая, что он делает, попятился к стене, не отрывая испуганных глаз от Джона, ошарашено и сонно глядящего на него. - Ты чего? – спросил Джон хрипло со сна. Шерлок, ни говоря ни слова, выбежал за дверь, захлопнул её за собой – и постарался отдышаться. Как объяснить это? Как объяснить перехлёст этих эмоций, дикий, внезапный, яркий, затмевающий всё, что было вокруг, оставляющий только одну полумысль-полудействие-полустон – наброситься на Джона, быть как можно ближе к Джону, боже, ближе, ещё ближе, ещё ближе, ещё, обнять его, прижаться к его губам, которые только что выговорили это слово, которое стало якорем Шерлока, последним якорем, который был одним концом привязан к сердцу Шерлока, а другой конец пока ещё, до этой секунды, не сброшен в омут. А теперь… Шерлок закусил губу до крови и постарался прийти в себя, но единственное, что ему хотелось – это вернуться туда, в ту комнату, и… Неприличный глагол застыл на его губах и эхом, жаром, вожделением разнёсся по всему телу; Шерлок порывисто вздохнул – и, словно пьяный, побрёл в свою комнату. Это пора было прекращать. Это слишком далеко зашло. Он всегда знал, что он слишком зависимый, но это… Это переходило все границы. Больше никаких реакций. Никаких Джонов. Стереть. Стереть информацию. Удалить эмоции. «Сбой в системе», - раздражённо думал Шерлок с утра, когда они ехали в Скотланд Ярд. Джон – он всегда всё понимал – говорил с ним совершенно нейтрально и не допускал ни единой эмоции в голосе. И вообще, старался говорить по минимуму, они и так друг друга понимали. Джон вообще старался не попадаться Шерлоку на глаза. Он умел быть незаметным. Он чувствовал, что они сделали что-то не так – и теперь старался стереть это «не так» тем способом, которым чинил сломанные вещи или вытирал пыль со стола. Не так, как Шерлок – удаляя не причину, но последствия… Но у Джона больше не получалось быть незаметным. Шерлок чувствовал его всеми своими органами чувств. Его запах. Его голос. Его дыхание. Его тепло. Его вид – почему Шерлок раньше не обращал внимание на его руки? Почему раньше не замечал, как это успокаивающе – смотреть на то, как поднимается и опускается грудь под этим забавным бежевым свитером. Вы знали, что, судя по последним исследованиям, Вселенная на самом деле бежевая? Вселенная Шерлока точно была бежевой. Она была тёплой, бежевой и немного невыспавшейся. Чёрт. Он не мог перестать смотреть на Джона. Полицейские не могли понять, что происходит, но Шерлок просто не мог перестать на него смотреть. Он заставлял себя переводить взгляд на улики, которые раскладывал по столу Лестрейд, он смотрел на эти прозрачные пакеты, а потом против воли поворачивал голову и видел Джона. И вдруг вспомнил полностью их разговор о солнечной системе. И понял с горечью: я снова был прав, Джон. Это не Земля вращается вокруг Солнца. Все вокруг думают, что это так, но это совершенно не так. Мы-то с тобой знаем, что это Солнце, горячее, обжигающее, огромное, Солнце, с которым никто не может ужиться, капризное и центр Вселенной – нет, это Солнце вращается вокруг спокойной маленькой планеты Земля, которая говорит Солнцу, что надо срочно поесть, немедленно спать, спрашивает, всё ли в порядке, восхищается им и говорит это… «Солнышко». - Ковёр передвигали, - сквозь зубы бросил Шерлок, не глядя, тыкая в фотографию. – Спросите дежурящего полицейского, кто заходил в комнату и мог передвинуть ковёр. Второе пятно крови не на месте. Думаю, два дела связаны. В следующий раз зовите, когда будет действительно что-то интересное… - он резко развернулся и пошёл к лифту, краем уха услышав торопливое «Извините» Джона – и звук торопливых шагов за ним. Таких привычных шагов. С какого момента он «подсел» на это? Чёрт. - Ладно, Шерлок, что происходит? – спросил Джон. - Ничего, - угрюмо сказал Шерлок, подходя к лифту. - Да уж конечно, «ничего», - закатил глаза Джон. – Ладно, я прошу прощения за неуместный розыгрыш, я не думал, что это на тебя так подействует… - Это никак на меня не подействовало, - перебил Шерлок. – Мне абсолютно наплевать, как ты со мной разговариваешь, потому что в результате ты всё равно говоришь чушь. А я ненавижу, когда говорят чушь. Они вошли в лифт, и напряжение вошло следом за ними и заполнило всю кабинку лифта. Один этаж… Второй… И внезапно напряжение стало иным. Шерлок вдруг слишком ярко почувствовал, что они здесь вдвоём. Джон сглотнул и облизнул губы – и Шерлок, не соображая, машинально повторил его жест. - Ты всё ещё… Можешь нажать на кнопку стоп, - вдруг странным низким голосом сказал Джон. Шерлок посмотрел на него, словно не веря, что эти слова действительно прозвучали не только у него в голове. Джон, казалось, был ошеломлён не меньше. Ещё один этаж, ещё один… Они смотрели друг на друга. Ещё один… Время остановилось. Оставался всего один этаж, когда они одновременно выдохнули – и синхронно ударили по кнопке экстренной остановки лифта. Ладонь Джона мягко перекрыла ладонь Шерлока – Шерлок не мог поверить: он сорвался первым. На доли секунды, но – первым. Впрочем, какая разница. Лифт тряхануло, и Шерлок, не дожидаясь, когда тот остановится окончательно, прижал Джона к стенке лифта и приблизил своё лицо к его лицу – так близко, что ближе был только поцелуй. Но то, что было между ними, было больше, больше поцелуя. - Скажи это, - прошептал Шерлок. - Ты сумасшедший, - прошептал Джон. - Скажи. - Солнышко, - сказал Джон, и Шерлок, застонав, дёрнулся вперёд – и сократил дистанцию до нуля. Они целовались, как сумасшедшие, прижимаясь друг к другу всё ближе и ближе, издавая совершенно дикие всхлипы и стоны, тёрлись друг о друга всем телом, стараясь дотронуться каждой клеточкой своего тела до каждой клеточки другого тела, полностью раствориться друг в друге… - Боже, нет, Шерлок, нет… - Ммм, - пьяно отозвался Шерлок, проводя языком по шее Джона. – Ммм? - Шерлок, нам надо… Это же лифт. В полиции, нам надо… Домой, там… Кровать… - Боже, - выдохнул Шерлок, и Джон почувствовал, что по его позвоночнику тоже прошла ледяная и горячая одновременно волна предвкушения от этого тихого «Боже». - Шерлок. Домой. Пожалуйста. Это же первый раз. - Да, да, да, прости, да, - Шерлок, казалось, не мог от него оторваться, но, в конце концов, едва ли не отшатнулся на другой конец лифта и несколько раз глубоко вздохнул, приходя в себя. – Всё. В порядке. В порядке. Вниз. Быстрее. - Хорошо, - осторожно отозвался Джон, нажимая на кнопку первого этажа и пытаясь также прийти в себя. - Знаешь, что это такое? – сказал Шерлок, пока они, стараясь не поворачиваться друг к другу, ждали такси. - Что? – спросил Джон, незаметно протягивая руку и дотрагиваясь до запястья Шерлока. Тот мгновенно перехватил руку и, словно они сто раз делали это прежде, переплёл их пальцы, а потом повернулся и посмотрел на Джона нежно и уверенно. - Это солнечное затмение. Это когда Земля поворачивается к Солнцу – и они смотрят только друг на друга. И никто больше из людей их не видит. Джон только кивнул и пожал его руку.