Награда для ведьмака

Туссент — летнее княжество. Там не бывает снега, а дожди в основном грибные. На тракте можно, не боясь, встретить рыцаря в начищенных доспехах, который только и ищет, где совершить подвиг, да как восславить себя в песнях. Редко кто бегает по улицам городов, предпочитая неспешную прогулку. Даже животные здесь будто подвержены какой-то общей лени и неторопливости. В воздухе будто распылён лёгкий наркотик, от которого все люди улыбаются. Геральту здесь не по себе. Владение Корво Бьянко поначалу приносило одни проблемы. Большое имение совершенно не нужно ведьмаку, ему всегда есть куда потратить деньги: на новый меч, куртку или редкие ингредиенты для зелья. Однако слава Белого волка возросла, и у знати вдруг возросла нужда в ведьмаке, по не слишком и слишком надуманным причинам. Золотые монеты копились, а у порога разбитого дома периодически копились посыльные с записками для «господина Белого волка». Было уже как-то несолидно забивать на ремонт. А тут ещё и Анна-Генриетта прислала ему отличного дворецкого. Геральту только и оставалось, что приносить деньги и кивать на очередное предложение. Имение значительно похорошело, наполнилось памятными вещами, в погребе хранилось отличное вино, а в собственной оранжерее подрастали полезные растения. Это место даже можно было назвать домом. Наконец. Однажды он, увидев картину в одном из магазинчиков Боклера, даже на радостях купил её, чтоб повесить над камином. Юная щекастая Цирилла недовольно смотрела на всех, кто долго засиживался в гостях у ведьмака. Он от этого взгляда всякий раз ощущал гордость. К нему действительно начали приезжать гости. Сначала те, кто еще помнил предыдущих владельцев, в надежде на возобновление красочных пьянок, но Геральт быстро дал понять, что им тут не рады. Тайно посетила его Анна-Генриетта, проверяя дела ведьмака, заглянул Золтан на несколько недель, ярл ан Край прислала отличную медовуху и пожелания долгих лет, от чего Геральт улыбнулся. Цири часто появлялась на пороге, и они проводили вечера с вином и ворохом новых историй. Йеннифер выходила из портала без предупреждения и уходила так же, у Трисс хватало ума отправлять записки. Ну и как же без Региса и его потрясающего самогона, который пробирал даже ведьмаков. Один лишь Лютик ограничивался письмами длиной в свою жизнь. Геральт, конечно же, знал причину, но даже не подозревал, что друга это и правда остановит. Чего в этом было больше: боли от разочарования своей любимой Ласочки или страха неминуемого повешения? Тут начался его долгий и неторопливый квест. Добиться расположения княгини — это одно, но совсем другое просить у неё отменить изгнание. Кто знает их, дворян. Может, она ощущает себя бесконечно преданной и оскорбленной на всю свою жизнь? И кто бы стал её винить, в общем-то. Лютик был из тех, кто надолго западал в душу, стоило ему проявить немного симпатии. Ради чего ещё Геральт бы так старался. Начал ведьмак с обычных дел. В приоритет брал заказы от знати, но и про простых людей не забывал. Возил с собой Цири. Да что могло быть не так у богачей? Призраки какие или растения хищные, портящие виноградную лозу. Работы на полдня, зато его имя постоянно на слуху. Да и у Плотвички конюшня появилась, небольшая и аккуратная. На званые балы его сопровождала Йеннифер, которой было интересно чем всё это закончится. Будто бы не она придумала это хитрый план. С него-то что взять, он бесхитростный ведьмак, вряд ли кто заподозрит его в махинациях. — Ты от меня что-то хочешь, ведьмак, — промурлыкала однажды Анна-Генриетта, распивая вино с Геральтом. Это даже не был вопрос. Вот тебе и коварный план. Анриетта правила жёсткой рукой и пользовалась популярностью у знати, а такое не получится у мягкого и недалекого человека. Хотя Лютик что-то там говорил про мягкий характер и отходчивый нрав. — Спать я с тобой не буду, сразу говорю. Ведьмаки мне совсем не по душе, кто бы что там ни говорил, — продолжила княгиня. На ее щеках пылал румянец, что можно было интерпретировать по-разному. Геральт предпочел обвинить в этом креплёное вино. — Я бы не посмел даже думать о таких вещах, Анна-Генриетта. Но вы правы, у меня действительно есть просьба… Если это можно так назвать. Лютик… Продолжать ему даже не пришлось. Кубок с вином полетел со стола и затерялся в траве, а сама княгиня превратилась в фурию, совершенно потеряв лицо. Впрочем, она и в этом состоянии оставалась хорошенькой. — И ноги этого плута не будет на моей земле! — Варнава-Базиль появился с графином и новым кубком, беззвучно и безукоризненно выполняя свою работу. Анну-Генриетту это ни капли не смутило. Она подскочила и принялась перечислять все недостатки Лютика. Геральт её останавливать не торопился. В чем-то она была права. Надо же, столько лет прошло, а все не простила. Когда княгиня остановилась, чтоб промочить горло и продолжить тираду, ведьмак всё же вмешался. — Вы же знаете, он не со зла. Творческая натура, все дела. Но он изменился. Это правда. Я и сам не поверил, пока своими глазами не увидел… Геральт рассказал про то, как Лютику достался бордель, который он с помпой превратил в кабаре, где были рады любому служителю искусств. Вечерами там было не протолкнуться, но атмосфера интимности каким-то образом сохранялась. Может, ведьмак и лукавил, но только чуточку, подчеркнув слова из многочисленных писем друга. Плавно Геральт перешёл к тому, какая же княгиня прекрасная, отходчивая и всепрощающая — Сианну она же простила. А в конце подвёл итог, поклявшись именем цапли, что до Боклера Лютик не доберётся. И даже слухи о нём княгиню не побеспокоят. Что-то из этого подействовало — Геральт не знал что именно и спрашивать не стал. Из ниоткуда вновь появившийся Варнава-Базиль протянул пергамент и перо, и Анна-Генриетта поставила свою размашистую подпись с таким видом, будто бы ведьмак перед ней в ногах ползал, руки целовал, умолял ее, лишь бы она согласилась. В то время, как он даже позы в кресле не сменил. Одобрение он получил, остальное было уже не так важно. Все довольны, никто не обижен, а письмо с приглашением отправилось в Новиград, в кабаре «Хамелеон». Оставалось только ждать. Прошло несколько недель, а ответа так и не пришло. Геральта это не волновало, у Лютика куча дел, связанных с кабаре. Золтан, посещая ведьмака, как-то обмолвился, что тот допоздна развлекает гостей или подолгу прогоняет программу выступлений, чтоб всё было по высшему разряду. Геральт немного сомневался, но не верить у него причин не было. Злило только, что до этого письма шли почти каждый день, а теперь тишина. Неужели вляпался во что-то, а помощи попросить гордость не позволяет? День выдался тяжёлый. Вызванная из Ковира группа строителей уже давно должна была приступить к отделке дома, но её так никто и не видел. Геральт отправился на их поиски, начав с опроса свидетелей. Кое-как, посулив золота и угрожая кулаками, он вышел на возможный след. Мужикам не повезло — остановились на ночлег рядом с гнездом архиспор. Когда ведьмак их нашёл, от тел мало что осталось, опознать он смог лишь по бумагам, найденным в суме неподалеку. Это оказался очень живучий и ядовитый вид архиспор — Геральт был небрежен и получил несколько сильных ожогов, даже несмотря на плотные доспехи. После осмотра в конюшне Плотвы, на наличие возможных повреждений после такой стычки, Геральт стащил с себя экипировку, оставшись в мокрой рубахе и штанах. Он потом посмотрит что можно починить, а что выбросить. Дворецкий направился к ведьмаку. В руках у того был кувшин с водой для умывания, чистая рубаха, а на плече висело расшитое полотенце. Мужик просто отлично выполняет свою работу, Геральт был в восхищении. — Прибыл гонец с новостями, которые вы так ждали. Он передал, что только лично в руки, так что я отправил его в комнату для гостей, судя по виду он скакал без остановки и сильно утомился, — лицо Варнава-Базиля было непроницаемо, как обычно, и Геральт в который раз удивился настрою Туссента. Тут рады всем, даже простым гонцам. Геральт быстро умылся и переоделся в чистое и отправился в дом. Пухлощекая Цирилла Фиона Элен Рианнон, для друзей просто Цири, сегодня казалась уже не такой недовольной, наверное и её порадуют новости от Лютика. Фантазийная шапочка с пером цапли устроилась на столе вместе с небольшой дорожной сумкой. Сам же неожиданный гость устроился на кровати с книжкой, подобранной на полке. Геральт громко хмыкнул, и его наконец заметили. — Здравствуй, Лютик. Какими судьбами в этих краях? — О, знаешь, птичка одна напела, что тут не хватает барда. А я, знаешь ли, бард, и подумал, почему бы и нет? Геральт с Лютиком посмотрели друг на друга, рассмеялись и крепко обнялись. Давно они не виделись и успели соскучиться. После легкого ужина они устроились на улице наблюдать за прекрасным закатом. Геральт попивал вино и слушал рассказы Лютика. Бард ласково перебирал струны своей лютни, наигрывая незатейливую мелодию. Сначала он поведал о том, что хотел сразу же поехать к другу, но Золтан уговорил обождать и взять в дорогу гостинцев. Чем больше времени проходило, тем тяжелее становились сумки, а для Лютика, привыкшего путешествовать налегке, это было задачей непосильной. Посадили его в телегу, приставили пару крепких крестьян и отправили наконец в путь-дорогу. Геральт сильно сомневался, что всё это произошло с Лютиком за одно короткое путешествие, но спорить не стал. Бродячие собаки, накеры в болотах, сбившиеся в кучу разбойники. Ну хорошо хоть от лешего убежал, бросив телегу. Мелодия стала увереннее, грозясь перерасти в балладу о храбром барде, и Геральт поднялся, протянув руку Лютику. — Потанцуем? — Танцы и ты? Тебя никто не подменил, часом? — однако Лютик отложил лютню и прильнул к ведьмаку. Играть музыку для них уже было некому, но они уже встали друг напротив друга для поклона. Поднятая левая рука к левой, поворот, правая к правой, разворот, взгляд глаза в глаза. Верный дворецкий поместья Корво Бьянко, Варнава-Базиль, вдруг затянул песню о любви прекрасной девы и чудовища с золотым сердцем. Лютик удивлённо вскинул брови, а Геральт легко повел плечами, мол чего удивляешься, у нас тут как у приличных людей. Снова рука к руке, левая к левой, разворот. А после Геральт прижал Лютика к себе, крепко-крепко и вовлек в долгожданный поцелуй.