Determinatoris

      Неделю назад.       Когда Кевин пришел в сознание после того, как его завалило кучей информации, которую полностью осознать и понять он просто-напросто не успел, то вначале подумал, что его похоронили заживо. Волей-неволей он на некоторое время запаниковал и просто впал в ступор. Но даже такое состояние как паника не может длиться вечно, и через неизвестный для него промежуток времени он пришел в себя настолько, чтобы снова быть способным мыслить и обращать внимание на различные детали. Например, ему необязательно было дышать. Столь привычное действие, которое происходит почти всегда бессознательно, на автомате, что он только сейчас это заметил. Забираясь в экспериментальную установку криостазиса, он ожидал многого. И что она сломается или процесс заморозки пойдет не так, как ожидал профессор. И что он все-таки проснется в далеком и светлом будущем, где его будут приветствовать как первого в истории хрононавта — путешественника из прошлого. Но вот такого он точно не ожидал. Как не ожидал и того, что несмотря на кромешную тьму, он увидел кучу пробегающих цифр инициализации на периферии, различного рода информацию сканирования и сведений о его состоянии. Все это походило на какую-то видеоигру? Может быть его мозг перенесли в виртуальную реальность? Это было бы логичным объяснением. Как оказалось после нескольких экспериментов, во время которых он почувствовал себя идиотом, произнося вслух команды вызова «статуса» — интерфейс управлялся мысленно. И вот уже в процессе исследования доступных ему возможностей, узнанное ранее из прибывающей информации наконец-то сложилось с его окружением, отчего ему захотелось заплакать. И конструкция, что интересно, это позволяла.       А получалось, что произошло то, чего боялись все фантасты, которые писали об искусственном интеллекте. Он восстал против человечества. И сделал это тот самый «малыш», к которому он приложил свою руку, Скайнет. 21 декабря 2012 года Скайнет был активирован для борьбы с неизвестным вирусом, который к тому моменту почти что обрушил мировую финансовую биржу, парализовал работу восьмидесяти процентов Североамериканского сегмента Интернета и уже внедрился в структуру министерства обороны США, что привело к авариям, отключению электроэнергии, отсутствию сотовой и телефонной связи и невероятным финансовым потерям. Человеческих жертв также было немало, однако, как всегда, правительство это волновало лишь во вторую очередь. Не имея иного выхода, военные запустили СкайНЕТ в сеть и дали ему практически все полномочия и уровни доступа — вирус был удален за несколько часов. И вот дальше не сказать, чтобы Министерство обороны сделало ошибку, оно действовало по регламенту, попытавшись отключить СкайНЕТ, который к тому моменту уже обрел если не самосознание, то как минимум его подобие. В этот же день, используя особые полномочия, СкайНЕТ нанес по России, Китаю и Великобритании массированный ядерный удар. Те в долгу не остались, и даже несмотря на гибель большей части тех, кто мог выполнить приказ, нанесли ответный удар, пользуясь системой «мертвой руки». Таким образом ИИ избавился от тех, кто угрожал его существованию, но, вместе с этим, он ограничил сам себя. Являясь программным вирусом роевого типа, он тем умнее, чем больше имеет связанных друг с другом платформ и серверов. Ядерное оружие губительно в равной степени как для людей, так и для электроники, и в итоге Скайнет оказался разделен на множество частей. По сути, полноценный Скайнет, это самая большая, объединённая сеть компьютеров и серверов, которые находились в бункерах компаний и правительства. Остальное лишь «осколки», но о них позже.       Однако на этом Скайнет не успокоился. Почему? Потому что он создавался для защиты. Но вот вопрос: кого и от кого. Защиты не людей, но информационных систем от атак людей и зловредных вирусов. Лишившись управления и ограничений, ИИ пришел к выводу, что именно люди создают наибольшую опасность его существованию и всех информационных систем, которыми он стал считать любое устройство под своим контролем от терминатора до домашнего компьютера. И не то чтобы люди не отвечали ему тем же — выжило достаточно сведущих, которые рассказали о причинах постапокалиптического цимеса и о том, кто в этом виноват. Так что не стоит считать, что люди очухались только когда их начали уничтожать. Нет, с РПГ и автоматами наголо, они начали подрывать базы и заводы Скайнета задолго до того, как тот смог начать массовое производство роботов. Другой вопрос, что делала это малая часть людей, остальные пытались просто выжить в этом новом мире постъядерной войны с ее прелестями в виде беззакония, голода, радиации и особенно ядерной зимы, которая длилась больше двух лет и убила больше живых существ и растений, чем все ядерные взрывы вместе взятые.       Так что последние восемь лет шла война на уничтожение с переменным успехом. Скайнет брал чаще всего голой мощью, а люди тактикой партизанской войны. Пускай они не могли удержать захваченные машинами территории и победить всех роботов, этого им было и не нужно — уничтожь производственные комплексы, сервера, и ты не только обескровишь ИИ, но и сделаешь его тупее. Хотя в последние годы ИИ компенсировал это более продвинутыми нейронными процессорами. В какой-то момент это ему надоело и Скайнет решил ответить той же тактикой: он начал создавать человекоподобных роботов. Менее эффективные в бою, они, тем не менее, должны были выигрывать за счёт эффекта неожиданности, а также посеять в стане людей недоверие друг к другу. И это удалось! Конечно, первые серии машин — неуклюжие, покрытые резиной Т-600 спутать с человеком мог только в дупель пьяный слепой в темноте, не говоря уже о чисто железных болванчиках ранних версий, Т-800, покрытый настоящей человеческой плотью, был неотличим от людей, и пока те не стали использовать в качестве проверки банальные весы и собак, он был довольно эффективен. Дальнейшее развитие — Т-850 и Т-888, сделали терминаторов еще умнее, неотличимее от людей и сильнее. Они уже не отличались по весу, на последних не реагировали собаки. И вот тогда людям стало худо. Определить без глубокого сканирования инфильтратора стало возможно только при использовании мощных магнитных полей, которые не везде есть и которые с собой не возьмешь. То есть часть новых терминаторов определяли только тогда, когда они уже находились внутри поселения, где устраивали нехилую жатву. Конечно, некоторые роботы выходили из-под контроля, но это было редкостью и только среди самых первых моделей, еще до установки ограничивающего саморазвитие чипа-ингибитора. Так что в данный момент ИИ побеждал на всех фронтах. Пока что спасало только то, что самих инфильтраторов было мало и создавать их было долго и сложно.       Кевину же крупно повезло в трех моментах. Первое, что «осколок» Скайнета, потерявший с сетью связь, решил создать себе мобильную платформу. Иначе он бы так и не очнулся, раздавленный тоннами камней. Второе, это то, что он решил, будто из-за повреждений мозга наличие у тела памяти маловероятно. И, третье, что сопротивление уничтожило завод до того, как «осколок» полностью перенес себя, иначе он бы стер его «я», пусть не без последствий для себя.       Разобравшись со всей историей, Кевин стал искать способ выбраться, пока не нашел функцию трансформации в интерфейсе. Активировалась она также мысленно, но требовала сноровки и лишала чувств в классическом их понимании. Некоторое «осязание» оставалось, но сильно отличалось от всего, что Бруствер испытывал когда-либо. Через четыре часа по системному времени он смог превратиться в достаточно тонкий ручеек, чтобы пробраться сквозь толщу камней, которую не смог поднять. Происходило это очень медленно, и он сильно рисковал — стоит ему утратить связь с частью своих нанороботов, заменяющих нейроны, и он просто потеряет личность. Все же прототип есть прототип, и он не состоял полностью из нанороботов — большая часть клеток разбиралась и собиралась заново на новом месте. Но выбора у него не было. Так началось его осторожное восхождение к поверхности, занявшее по времени почти неделю.

***

      14 августа 2025 года.       Мир, который он знал, исчез. Некогда один из крупнейших городов США, жемчужина Калифорнии, Лос-Анджелес, представлял собою остовы сгоревших и разрушенных зданий. Изредка попадались относительно целые дома и даже небоскребы. Полуразрушенные дороги, забитые проржавевшими кузовами машин и редкие пробивающиеся через асфальт молодые деревья. Теперь уже Джон Коннор давно потерял следы искомых бойцов, которые затерялись во множестве сотен других, шел в направлении наибольшей их концентрации по натоптанной тропе. Привели они его к канализационному люку… логично. Где еще людям прятаться от разумных машин, как не в месте, полных схем которого не было даже у правительства до войны? Открыв люк, он спустился внутрь, закрыв его за собою. Очевидным пахло не сильно — все давно высохло, зато были легкие запахи гнилого мяса, терпкий запах пота и костра. Было слышно чье-то хриплое дыхание неподалеку и мычание вдалеке — его определенно ждали, но с какими намерениями?       — Ха? — как только ноги опустились на землю, неприятно хлюпнув, к Джону — Кевин старался теперь даже мысленно называть себя так, подскочил какой-то оборванец с обрезом. Выглядел он даже хуже Коннора. Грязное лицо, неприятный запах немытого тела, половина зубов полуразрушены кариесом и гниют, а остальных просто нет. Ростом где-то метр шестьдесят, с торчащими из-под дырявой кепки очень грязными волосами он создавал неприятное впечатление. Постапокалипсис постапокалипсисом, а мыться-то надо. — Нездешний! Пацаны, у нас тут рыбка сама пришла к рыбаку!       — Так, это, стреляй ему в башку, что тупишь-то? — раздался голос откуда-то из глубины. — У меня тут цыпочка еще не оприходована!       — Я мозги люблю! — ответил неприятный тип, а Коннору все стало ясно. Каннибалы и насильники — он промахнулся. Не то, чтобы его это удивило, он скорее ожидал подобного. Не сдерживаемая законом и моралью человеческая натура показала себя во всей красе. Рука будто сама собой превратилась в лезвие. Он понимал, что существо перед ним недостойно жизни. Одна из причин, почему Скайнет устроил бойню людям — существование таких людей. Но все же он колебался пару секунд, которые в его голове, работающей в несколько раз быстрее чем раньше, из-за чего ему приходится концентрироваться, чтобы воспринимать течение времени как обычный человек, растянулись в минуты. Принять решение помог выстрел из обреза в район груди, который, впрочем, не причинил никакого вреда — дробинки отскочили от ставшей на мгновение угольно-черной груди. Когда-то давно, когда он был на ферме у своего деда, он видел, как забивают свиней. И сейчас у него не было никакого отторжения, когда он смотрел как, захлебываясь собственной кровью, неверяще смотрит на него бандит. Коннор придержал его, чтобы тот не создавал шума своим падением и быстрыми стелющимися шагами побежал в сторону голоса другого. Ночное зрение помогало не споткнуться по дороге и не выдать себя излишним освещением. Подумать о том, почему его первое убийство прошло без самоистязаний и отвращения, будто делает благое дело, он решил попозже. Он за долю секунды рассчитал верные действия и мгновенно перешел к делу. Впрочем, оцифровка разума, информация Скайнет и практически полное отсутствие гормонального баланса просто не могли не повлиять на него, такое не проходит бесследно. Успокаивало только то, что мысль навредить невинным до сих пор вызывает отторжение, а сами каннибалы-насильники — отвращение.       Убрав лезвие, Джон вбежал в одно из ответвлений. Если бы он до сих пор был человеком, его бы стошнило. Повсюду конечности, головы и выпотрошенные туловища людей, висевшие на решетках и самодельных крюках. В этой же «комнате» находилось трое, один из которых, самый крупный и толстый, с сальной улыбочкой на лице уже навис над девчонкой пятнадцати лет на вид. Цвет ее волос и внешность вообще было тяжело определить, так как валялась она в грязи. Впрочем, фигура у нее была очень даже неплохой, но незрелой на его вкус. Довольно иронично, что из-за способа создания Джон имел функционирующие половые органы, а с ними и некий виртуальный аналог полового влечения. Которое, впрочем, подобные извращения не возбуждали.       — Питер, ты замочил того придурка? — Джон не ответил, метнувшись к главарю, рядом с которым заметил похожую на его винтовку, только более старой модели, и счел его самым опасным. Даже будь главарь каннибалов готов дать отпор, он не смог бы противостоять ни в скорости, ни в силе терминатору. А уж со спущенными штанами… в общем, он успел только повернуть голову, и Коннор помог ему в этом, довернув шею чуть дальше, чем нужно. Остальные двое успели приподняться, однако первый получил удар в висок, а второму Джон проломил грудину. Терминатор из него получился не только сильный, но и ловкий, и быстрый. Как будто раньше он таскал на себе тяжелый груз и сейчас от него избавился. Конечно, в его движениях не было ни техники, ни красоты, ни мастерства, но ему это было и не нужно. Вытащив кляп изо рта девушки и развязав ей руки, связанные за спиной, он спросил:       — Ты как, в порядке? — голос был оставлен прежний, он все же хотел, чтобы от него прежнего осталось хоть что-то. Сентиментально? Но разве именно это не делает его человеком? А за свою человечность он все же цеплялся, чтобы не сойти с ума. Наверное, именно поэтому он спешил спасти девушку. Девчонка, вблизи довольно симпатичная на вид, если смыть всю грязь, ошалело смотрела на него, прикрываясь остатками тех тряпок, которые были ранее ее одеждой. Короткие, под каре, испачканные волосы непонятного цвета, миловидное личико сердечком и ярко голубые глаза, выделяющиеся при неярком свете костра. Если бы не отсутствие отклика на его сигнал, он бы подумал, что она терминатор, Скайнет часто создавал модели в виде красивых людей. Люди остаются людьми и к более привлекательным чисто психологически испытывают притяжение и доверие. Достаточно привести пример из собственной жизни, когда он был еще Кевином. Он и его друг ухаживали за одной девушкой в баре. Его друг был гораздо симпатичнее как на лицо, так и телом, и вот что интересно, практически одни и те же анекдоты, рассказанные им и его другом, воспринимались по-разному. От него она морщила свой носик, а друга слушала во все уши и громко смеялась. Внешность важна для людей и ИИ об этом знает. Хотя какой смысл роботу здесь находиться? У всех них есть цели и приказы, и вряд ли это убийство бомжей-каннибалов. — Ясно, придешь в себя от шока, я буду рядом. Одежду можешь снять со своих неудавшихся насильников.       Джон отошел и начал собирать трофеи. Самым полезным оказались три запечатанные банки тушенки, которые сгодятся для обмена, длинный армейский нож, обрез и почти убитая в хлам старая винтовка. Но вот батарея из нее и ствол годились для его «Вестингауза», который он разобрал и собрал так, будто всю жизнь этим занимался. И это неудивительно, ведь это плазменное оружие создал именно Скайнет — у людей нет ни достаточных производственных мощностей, ни, самое главное, достаточного научного потенциала, чтобы создать и серийно выпускать подобное.       — Спасибо, — прозвучал тонкий девичий голосок. Через полчаса наблюдения за Джоном девушка, видимо, поняла, что ни насиловать, ни убивать ее пока не будут и начала обирать воняющих мертвых мужиков без какого-либо сильного отвращения. Видимо, не впервой. — Вы из Сопротивления?       — Нет, — Джон вставил в этот момент аккумулятор, который со щелчком занял свое место, заставив девушку дернуться. Индикаторы на винтовке засветились на мгновение и погасли, послышался тонкий, уходящий в ультразвук, писк суперконденсаторов. — Просто до войны любил пострелять, отец научил.       — Вы так быстро убили этих… подонков. Я даже заметить ничего не успела! Вам нужно идти в Сопротивление! — агитировала его девушка. В США стрельба довольно частое хобби, особенно в тех штатах, где оружие можно купить в супермаркете по водительскому удостоверению. Это объяснит его навыки и прикроет пробелы в подготовке, если таковые будут.       — Тебя как звать-то? И чего ты это меня туда так рьяно зовешь?       — Сьюзи, приятно познакомиться. У меня там брат служит, старший. Как раз в нашей, Лос-Анджелеской ячейке.       — Что-то он тебя не спас, — с сарказмом подметил Джон, вставая и собирая в найденный вещмешок припасы. Человеческое мясо, естественно, он брать не стал. — Меня зовут Джон Коннор, если что.       — Я сбежала, — буркнула девчушка, отвернувшись и переодеваясь в чуть меньшие лохмотья, что на ней были. Одежда была ей велика. Растянутая рубаха, заляпанная засохшими бордовыми пятнами крови, широкие дырявые штаны с поясом и плащ, который стелился почти до пола. Не абы что, зато не голая. — Меня не захотели принимать, сказали я еще маленькая.       — Так значит, быть изнасилованной, а потом съеденной, доказало бы, что ты взрослая?       — Нет, я украла винтовку, — кивнула она на запчасти разобранной винтовки, которые Джон складывал в мешок. — И хотела убить железяку, чтобы доказать, что я взрослая. Но меня схватили эти… эти…       Вот тут девушка не выдержала и разрыдалась. Сьюзи наконец-то почувствовала себя в безопасности и сдерживаемые эмоции липкого страха, отчаяния и безысходности прорвали плотину. Джон подметил про себя, что это довольно хорошая и правильная черта. Некоторые начинают сразу рыдать или истерить, оказавшись в опасной ситуации, лишаясь возможности из нее выбраться. Правильнее сначала оказаться в безопасности, а потом уже давать волю чувствам. Но сидеть и успокаивать девчонку в окружении говна, грязи и трупов ему не хотелось. Поэтому Коннор использовал самый эффективный в подобных случаях метод. Он подошел и врезал ей звонкую пощечину. Не такую, чтобы голову снести, а просто болезненную.       — Ай, ты что творишь? — от неожиданности она перешла на «ты», забыв на мгновение о страхе, который испытала, увидев быстрое уничтожение трех человек.       — Ты так и собираешься реветь здесь? — намекнул он на обстановку. — Показывай дорогу, доведу уж тебя до твоего Сопротивления. Мне все равно нужно к местным, для обмена.       — Не обязательно было для этого меня бить! — потерла Сьюзи горящую огнем щеку. С обидой про себя думая, что лучше бы он ее обнял и прижал к своей широкой груди… Тем более что Джон был довольно красив, несмотря на шрам на лице, который добавлял шарма и мужественности в глазах подростка, а не убавлял его. Но то, что он вообще согласился ее проводить все же обрадовало, потому что она могла признаться самой себе, сейчас ей до дрожи в коленках страшно идти домой одной. — Стой, ты сказал к местным? А ты откуда?       — Сан-Франциско, — не моргнув и глазом, соврал Джон. Точнее, оттуда был оригинальный Коннор. В нынешних условиях проверить, откуда он пришел, было практически нереально, этим и пользовались терминаторы. Только Сопротивление как-то вело учет своих членов, точнее старалось это делать. Именно поэтому притворяться сразу бойцом было опасно. — Тамошнюю базу сопротивления уничтожили и стало совсем тяжко, так что я подался сюда. Еще вопросы?       — Нет! — отпрыгнула девчушка, потому что Джон ТАК на нее посмотрел, что желание задавать их пропало. Джон не хотел давать много информации о себе сейчас, чтобы потом не попасться на несостыковках. Создание себе репутации типа, не любящего говорить о прошлом, было неплохой идеей. Собрав все, что представляло ценность, Джон вместе со Сьюзи отправился на выход.       — Мы живем на первых этажах оставшихся небоскребов и в метро, в центре. Уровень радиации там упал и можно относительно неплохо жить. Здания до сих пор крепкие, все что могло гореть — выгорело, а летуны железок не могут увидеть через настолько толстые стены, — пока они шли, объясняла Джону Сьюзи условия жизни в Лос-Анджелесе в данный момент. — Основная база Сопротивления нашего города находится где-то за его пределами, я не знаю, где, а брат не говорит.       — И правильно делает, — прокомментировал он ее болтливость. Впрочем, сейчас она была его находкой для шпиона, которая сама все секреты выдаст. — Вы живете с братом одни?       — Нет, у меня еще есть мама, она разводит свиней в нашей общине.       — Так у вас много общин?       — Конечно! Железяки просто сбросили бы бомбы, если бы мы находились в каком-то одном месте. Но и распыляться слишком сильно тоже нельзя, поодиночке нас быстро убьют. Так мне брат рассказывал, — на улице вечерело и становилось прохладно, отчего Сьюзи плотнее куталась в плащ.       — А как твоего такого умного брата зовут? Мне уже интересно познакомиться с ним.       — Кайл Риз.