Её (не) сказка

      Шиота Нагиса в детстве любила добрые истории, особенно про принцесс. Любила сыпать блёстки на красочные рисунки, а затем, блестящими кончиками пальцев, проводить по бумаге, с нежностью глядя на старинные замки, бальные платья и розы.       Шиота Нагиса мечтала о том же, о чем и другие девочки.       …но получала лишь боль.       Получала упреки, крики, стрижку по плечи и мужскую одежду.       — Мама, почему я должна одеваться в это?! Б-больно!..       Шиота Нагиса к восьми годам поняла, что нужно молчать. Сжимать зубы, кусать губы до крупных капель крови, но молчать, когда совсем не ласковые руки мамы надевают на неё широкие рубашки. Молчать, когда лезвие ножа блестит, отражаясь в наполненных слезами глазах. Молчать, когда светло-голубые локоны падают на пол.       …а потом, спрятавшись в комнате, можно плакать.       Тихо плакать. Отчаянно. Сжимая тонкими пальцами край одеяла.       Шиота Нагиса любила сказки, цветы и рюши, но её мать уничтожала это, заменяя на мячи, игрушечные машинки, рации.       В глазах Нагисы с каждым годом всё быстрее потухали звезды.       Танцы на пепелище собственного сказачного мира — стали любимым развлечением. Нагиса танцевала, захлебываясь в рыданиях.       Почему?       Мама, почему ты заставляешь меня быть мальчиком? — хотелось кричать сквозь слезы, но нельзя. Нагиса слишком хорошо помнила, как больно бывает, когда бледной кожи касается пылающая кочерга.        Поэтому Шиота Нагиса смирилась. И опустила руки, даже не пытаясь ничего сделать.       Мужская одежда стала привычной, короткая стрижка тоже. Нагиса на себе испытала, как правдиво высказывание, что люди ко всему привыкают.       Мечты о принцах и замках — были разбиты на множество осколков, цветных стекляшек, переливающихся на солнце.       …ими Нагиса резала руки.       Милые платья, те несколько штук, отданные соседями, сгорели в костре.       …Нагиса с трудом не прыгнула в него сама.       Блёстки выброшены в мусор.       …Нагиса хотела сделать так со своей жизнью.       Шиота Нагиса теперь не плакала, когда мама, её дорогая мамочка, потерявшая рассудок, безжалостно срезала голубые пряди.       Шиота Нагиса училась драться и играть в мяч. А ещё её манил кухонный нож. Тот самый, которым сотни раз проводили по её коже (мама, мамочка, зачем?) Нагиса училась самооброне, и всегда, пускай это неправильно, носила с собой нож.       …интересно, а можно ли убить всего одним ударом?       …интересно, куда лучше бить?       Шиота Нагиса привыкла к суффиксу «кун», и даже не пыталась никого исправлять. Нагисе стало абсолютно плевать.       — Нагиса-кун, как тебе новая школьная форма?       Шиота Нагиса, каждый чертов день, затягивала галстук на школьной форме так, словно затягивает петлю.       Шиота Нагиса могла искренне улыбаться только Акабанэ Карме.       — О-о, новое кафе. Сходим, Нагиса-тян?       Акабанэ Карма мальчик, которому плевать на мнения остальных. Он делал, как вздумается и постоянно ввязывался в драки, не боясь хамить даже взрослым, если те были не правы. Но Нагиса понимала, что ей хочется с ним общаться совершенно по другой причине. Карма любил тот же фильм, что и она. Фильм о супергерое, смелом и харизматичным.       …кажется, Карма — на него похож.       Тот герой был сильным, как физически, так и морально. Он не боялся лезть в пекло. Не боялся и смотреть в глаза тем, чьих друзей и родных не удалось спасти.       Нагиса восхищалась им. И Карма восхищался.       — Не знал, что ты такое смотришь, Нагиса-тян! Но раз так — у тебя хороший вкус!       Нагиса стала любить тот фильм ещё сильнее, ведь он помог ей найти друга.       Первого в её жизни друга. Человека, которому плевать, что она носит мужскую одежду. Человека, который просто рад обсудить с ней всякое и посидеть в кафе.       Шиота Нагиса всегда любила блеск ножа и умела анализировать, поэтому, когда в класс приходит странное существо, в сопровождении правительства, Нагиса решает обязательно убить его.       …ведь если не в убийствах, то в чём она хороша?       Но всё попытки проваливаются. Коро-сенсей слышит, видит, ощущает лучше, чем обычные люди. Но зато Нагисе весело, она теперь уже искренне улыбается своим одноклассникам и тому же Коро-сенсею.       На разбитое ещё в детстве сердце, накладывают швы и Нагисе нравится, как серебристые нити снова делают его целым. Она понимает, что больше не хочет потуже затянуть галстук, а ещё она, кажется, действительно зависима от золотистых глаз Кармы.       Карма, тот самый просто друг, вызывает трепет в груди. И вызывает даже большее желание, чем жажда крови.       Шиота Нагиса всегда рядом с ним. Она терпит насмешки, дружеские, насчёт её внешнего вида, и совсем не обижается.         Она смеётся, когда Карма бесится, снова и снова проваливаясь в попытках убить Коро-сенсея.       И, пожалуй, благодаря классу 3—Е, Нагиса становится счастлива.       Она умело орудует ножом, ловко дерётся.       …и зачем ей балы, когда есть лезвия, биты и другие оружия?       — О, не против пересмотреть тот фильм?       — Какой?       — Ну, Нагиса-тян, как ты могла о нём забыть?       Карма вызывает радость, гнев и ещё кучу других эмоций. Нагисе он, она признаётся самой себе, нравится.       — Ого, ты наконец-то юбку надела.       А на выпускном Нагиса с улыбкой смотрит на Карму и, дрожащей рукой, поправляет прическу. Голубые пряди спадают с плеч прямо до лопаток. Карма на это улыбается и предлагает вспомнить старое.       — Коро-сенсей сделал нас лучше, — улыбается Нагиса, сидя на диване рядом с Кармой, тот усмехается, вставляя в дисковод старенький диск.       — Ага, в какой-то степени.       Шиота Нагиса реально счастлива. (спасибо, Коро-сенсей)       Сверкающие глаза, с ярким космосом в них, смотрят на Карму, когда тот, как всегда усмехаясь, подмигивает, взяв за руку.       Шиота Нагиса чувствует, как спустя столько лет — в ней снова просыпается маленькая девочка и просит о танце с принцем.       Акабанэ Карма, конечно же, прекрасно танцует.