***
В малый зал для совещаний торопливо вошел главнокомандующий армией. Цепким взглядом бывалого вояки он окинул портьеры, всем сердцем не любя эти опасные излишества. А затем обратил взгляд к окну, у которого торчал первый советник. — Доброе утро, Хосок-ши, — протянул тот, по-лисьи улыбаясь. — Как жаль, что Вы прибыли с приграничья целым и невредимым. Генерал Чон демонстративно огляделся: — Что? Откуда звук? — он опустил взгляд, будто только сейчас заметив присутствующего. — О, Чимин-ши, здравствуйте. Простите, я Вас не заметил. Глаза советника Пака сузились, он шагнул в сторону оппонента. — Что, Хосок, последние мозги себе седлом натер? Худощавый полукровка шагнул навстречу и нагло улыбнулся: — А ты все никак с магией справиться не можешь? Пак только сейчас заметил, что кончики его волос искрят, отчего смутился, но вздернул подбородок. Дверь с грохотом влетела в стену, являя им придворного астролога. — Простите, я опозд… О! Я не опоздал! Доброе утро! Генерал глянул на нежно улыбающегося советника и, хитро улыбнувшись, пошел в атаку: — Тэхен-ши! Как мы давно не виделись! А Вы похорошели! Хосок успел словить затылком парочку мелких молний, когда дверь открылась, и вошел молодой король. Сановники приветствовали его поклоном и расселись вокруг стола. — Хосок-ши, с возвращением. Что на границе? — Последние партизанские отряды были разбиты, Ваше Величество. Можно с уверенностью сказать, что королевству Чон в ближайшее время ничего не грозит. Чонгук поморщился: — В ближайшее время, говоришь… Ваши предложения? Союз, да? Генерал кивнул, а советник ответил: — Верно, нам нужен союзник, Ваше Величество. Многие государства согласились бы, сейчас мы для них хорошая партия. — Женитьба — это важный шаг в жизни мужчины, Ваше Величество. Я соберу всю возможную информацию. Король кивнул астрологу и подытожил: — Советник Пак, Вы соберете информацию о возможных союзниках, Ким-ши, на Вас полагаюсь в выборе. Пока все на этом. Чимин и Тэхен ушли, оставляя короля и его бывшего наставника наедине. — Ваше Величество, — начал было генерал, но споткнулся об умоляющий взгляд и смягчился. — Чонгук-и, жениться, будучи королем, необходимо. Это действительно нужно твоему королевству. Юноша удрученно кивнул, глядя в окно. — А дозорные сообщили, что на южной границе видели дракона. Глаза мальчишки загорелись: — Дракона? Но ведь говорили, что они ушли вслед за эльфами. — Ты не хуже меня знаешь, что мои далекие родичи просто очень хорошо спрятались, думаю, драконы поступили также. Но вот что интересно: дозорные увидели в лапах дракона человека. Чонгук посмотрел с сомнением: — Это ты типа мне предлагаешь ехать спасать принцессу? Хосок медленно выдохнул, попуская дерзость, и кивнул: — Принцесса или нет, но ты после последнего сражения так и не покинул дворца. Кстати, как рана? Король снова сморщил нос: — Пока болит, но лекари обещали, что до свадьбы заживет. Генерал захохотал: юного короля любили все во дворце как младшего братишку. — Я прикажу седлать лошадей.***
Солнце знатно припекало макушку, но Чонгук был рад даже такому неудобству. Неглупым был королем, хоть и молодым, поэтому понимал, что наставник просто вытащил его развеяться. Последние несколько месяцев были напряженными и тяжелыми и для королевства в целом, и для юного короля, на плечи которого после гибели отца легла вся ответственность за верноподданных. В военную пору все немного проще даже: есть конкретная цель, враг, соперник. Но в мирное время такое ощущение, что этих неприятелей больше, хотя они и меньше размером. — Ваше Величество! Ваше… Чонгук! — задумавшийся юноша словно очнулся, вопросительно глядя на сопровождающего его генерала. — Смотри. Чонгук проследил направление взгляда наставника: в десятке метров впереди возле дороги стояло дерево, возле которого кто-то сидел. Мысленно Чон хлопнул себя по лбу — быть таким невнимательным в послевоенное время! Хорошо, хоть Хосок не теряет хватки. Подъезжая к дереву, всадники замедлили ход. Человек возле дерева повернул к ним голову и хрипло позвал: — Мир конному и пешему! Хосок отозвался на древнее приветствие: — Мир ждущему и спешащему! Заметно расслабившийся блондин снова прохрипел: — Я прошу о помощи. Всадники, как раз доехавшие до дерева, спешились и завели коней в спасительную прохладу тени. Чонгук внимательно осмотрел юношу, споткнувшись взглядом о ноги в красных волдырях. — Что случилось? Парню явно было больно, он был бледен, но держался стойко: — Здесь недалеко есть лесное озеро. Милое местечко. Искупался, потом решил пройтись по прохладной траве. Хосок кивнул: — Плющница обыкновенная. Обычная заживляющая мазь должна помочь. Он чуть сжал плечо Чонгука и, добившись легкого кивка, мгновенно растворился в местности, отойдя на пару шагов. Блондин слегка вздрогнул: — Классный фокус. Куда это он? Чон пожал плечами, доставая из седельной сумки аптечку: — Проверить твои слова, узнать, нет ли засады. — Не очень учтиво. — Согласен. Но в условиях послевоенного времени вполне оправдано. Блондин поморщился, когда Чонгук взял в руки его ногу. Тот держал тонкую лодыжку аккуратно, легкими движениями нанося заживляющую мазь, которая удачно оказалась с собой, так как была нужна самому Чону. Ноги были сильно обожжены, было страшно подумать, насколько больно было дойти просто до дороги, даже если учесть, что озеро в ближайшем лесу. Чонгук почувствовал искреннее сочувствие к пострадавшему. А еще уважение за стойкость. — Ты хорошо делаешь перевязки, — блондин осматривал перебинтованную ногу и сильные пальцы, наносящие охлаждающую мазь на вторую ногу. — Вы сможете довезти меня? Здесь недалеко есть дом, в котором я гощу. Чонгук кивнул: — Все в порядке? Оказывается, Хосок вернулся, также незаметно оказываясь рядом, как исчез. — Да. Я набрал родниковой воды. Он показал листок какого-то растения, свернутый воронкой и полный воды. Все по очереди напились и умылись. — Юноша сказал, здесь недалеко есть дом. Хосок кивнул: — Мой конь способен унести двоих. — Мой тоже. Чонгук твердо смотрел наставнику в глаза, пытаясь не выглядеть упрямым глупцом, но не упустить возможности побыть рядом с блондином, который притягивал Чона магнитом. Однако генерал сам заметил розовеющие кончики ушей и, подавив улыбку, согласно кивнул. Если молодому королю угодно… — Странные вы, — донеслось снизу, где все еще сидел спасенный. — То проверку на вшивость устраиваете, то готовы полный сервис предоставить. — Может, все-таки оставим его здесь? Блондин поднял руки: — Молчу-молчу. Молодой король рассмеялся, глядя на своих спутников, и, кажется, блондин действительно потерял дар речи. Хосок помог ему забраться в седло перед Чонгуком, и идея остаться под деревом заиграла новыми манящими красками, потому что ехать, будучи прижатым к этому горячему сильному телу было тем еще испытанием. Оказавший столь необходимую сейчас помощь юноша привлекал Юнги. Начать с того, что его вообще привлекали парни, а этот мужчина находился на рубеже своего взросления: сильная фигура совмещалась с детским лицом, взгляд то становился мягким, то решительно-твердым. У блондина было достаточно времени, чтобы рассмотреть внезапного спасителя. Как и на то, чтобы отчетливо запомнить аккуратное, но уверенное прикосновение к ногам. Так повезло, что румянец можно было списать на полуденный зной! Так что сейчас от приятной близости стало даже неловко, и он попытался отстраниться, но ладонь крепко притянула его обратно, а на ухо пробормотали: — Не елозь, пожалуйста. Пришлось замереть и пытаться думать о чем-то отвлеченном, но очень скоро размеренный шаг лошади, тепло и ровное дыхание возле уха сделали свое дело, и блондин задремал. Чонгук пытался править, чтобы лошадь шла максимально плавно, и то и дело заглядывался на лицо спящего. Как любой человек, блондин выглядел в эти минуты умиротворенно и трогательно, однако юный король спешил заметить и запомнить как можно больше. При этом совсем не замечая красноречивые взгляды наставника. Теснящееся в груди было непонятно молодому королю. Он, разумеется, был образован, начитан, но жизнь его в мире только начиналась — его берегли от общества, сколько могли, а в замке все искренне и по-семейному любили. Однако то, что он испытывал сейчас было сложно и неоднозначно. Юнги привлекал своей внешностью, спящий, он казался и вовсе неземным. Но не только кажущаяся хрупкость заставляла бережно держать блондина в руках. Чонгук сам перевязывал обожженные ступни и представлял, какую боль они приносили юноше, однако он стойко вынеси ожидание помощи, и болезненную перевязку. Чувствовался в нем какой-то стержень, внушающий уважение и желание узнать поближе. Конечно же, такой темп не способствовал быстрому передвижению, и возле ворот небольшого особняка они оказались, когда солнце уже клонилось к закату. Ворота, кстати, оказались не заперты, и всадники беспрепятственно въехали на двор. Не успели они осмотреться, как навстречу выбежал брюнет, взволнованно голося: — Юнги! Ну наконец-то! Мы уж не знали, что и думать! — Внезапно он остановился как вкопанный. — Ваше Величество? — Сокджин-щи? — не остался Чонгук в долгу. В этот момент на двор упала большая тень, и всех обнесло прохладным вечерним воздухом. Хосок обнажил меч, слетая с коня и вставая в боевую стойку перед своим королем. На двор опускался фиолетовый дракон. Сокджин бросился вперед, оказываясь прямо перед его мордой: — Нет, Намджун, это свои! Глухой рокот донесся словно из чрева дракона: — У него меч. — Вы можете убрать меч? Хосок ощерился: — Нет, пока не узнаю ваших намерений. Напряжение было готово взорвать воздух, но все сдулось воздушным шариком, потому что хриплый голос произнес: — Да что вы все так разорались-то?***
— Ну и наворотили вы. Чонгук чувствовал себя старшим братом, перед которым младший открыл душу: благодарность и ответственность переполняли. — Что нам теперь делать, когда Вы знаете? Сокджин не поднимал глаза, и Чонгуку видеть первого красавца среди знатных юношей таким потерянным было несколько странно и непривычно. — Попробуйте посмотреть со стороны, — он отставил кубок, который крутил в руке после легкой трапезы, и сложил пальцы в замок. — У знатного вельможи пропадает сын. Все это происходит в военное время, и семья оплакивает пропавшего. А он в это время решил влюбиться и немного подождать. Чтобы родители все на свете потом разрешили на радостях. Казалось, голову опустить ниже некуда, но сарказм в голосе молодого короля давил на Сокджина. — А его возлюбленный, который его и украл, спасая от смерти во вражеском окружении (не спорю, дело благородное), — Чон перевел строгий взгляд на дракона, который в человеческом воплощении сидел напротив, — решил, что раз выкуп за любимого не получить, надо еще кого-нибудь украсть. Желательно принцессу, чтоб выкуп был и сразу, и много. Но обознался и украл принца! Чонгук перевел взгляд на блондина. — Сразу стоп. Я в данном случае жертва. То, что меня украли, его ошибка, — он мотнул головой на опустившего голову дракона. Хосок с усмешкой смотрел на эту сцену, гордясь тем, как его воспитанник не тушуется перед такими собеседниками. — Здесь я согласен, но, во-первых, как так вышло, а, во-вторых, Вы, принц Мин, как-то не рветесь быть спасенным. Блондин медленно прикрыл глаза, не желая надерзить, как оказалось, королю: — У меня, как, вероятно, известно Вашему Величеству, много сестер. Которые любят азартные игры. А карточный долг — это свято, — он зыркнул на не стесняющегося хрюкать от смеха генерала Чон Хосока и продолжил, сжав зубы. — А не тороплюсь, потому что предпочитаю свою кражу воспринимать как отпуск. Ребятам польза, мне удовольствие. А сейчас, если позволите, я вас покину. Доброй ночи. Чонгук сдержанно кивнул, усилием воли заставляя себя не броситься на помощь хромающему юноше, и обратился к хозяину особняка: — Как Вам его позиция? — Юнги прямолинеен, честен и даже мил, — дракон поморщился, — пока не открывает рта. Все присутствующие нерешительно заулыбались друг другу, оставляя необходимость решения ситуации на завтра. Светская беседа как-то не клеилась — собеседники были задумчивы и смущены, поэтому заданный невпопад вопрос никого не удивил: — Намджун, почему Вы решили украсть его? Ведь увидели впервые в жизни. Тем более, в такой ситуации. Сокджин вздрогнул, вспоминая, как его меч выбили из ослабевших рук и он прощался с жизнью, а его спасителем стало существо из сказок и легенд. — Он отчаянно сражался. В этом я увидел страсть к жизни, настойчивость и упорство. Мне захотелось сделать что-то для такого человека. И я сделал, а потом взглянул в его глаза и пропал, — Намджун смущенно улыбнулся. — Так бывает, Ваше Величество. Чонгук задумчиво посмотрел на дверь, за которой скрылся принц королевства Мин, и пробормотал: — Действительно, бывает. Хосок и Чонгук, простившись с хозяевами, поднялись в свои комнаты для отдыха. Мнительный генерал заглянул в комнату короля, пошарил под кроватью и в шкафу, но, наконец, тоже угомонился. Вопреки долгому дню пути молодому королю не спалось. Ему никак не давал покоя принц Мин, хрупкая красота которого так необычно сочеталась с резкостью речи. Он был похож на сдерживаемую стихию, будто огонь в рамках камина: кругом стены, решетка, но стоит протянуть руки, и язык пламени горячо расцелует подставленную ладонь. Страшно подумать, что может быть, если хоть один уголек выпадет за преграду решетки. Устав ворочаться, Чонгук поднялся, накинул рубашку, натянул сапоги и осторожно прошмыгнул мимо комнаты наставника. Он частенько так делал, будучи маленьким, и хотя сейчас он понимал, что Хосока не проведешь, и наставник наверняка всегда все слышал, привычка осталась. Сад возле особняка был прекрасен. Месяц был тонким, однако дорожка из необычных светящихся камней помогала ориентироваться. Свет был мягкий и ровный, Чонгук взял один камень в руку, но тот сразу потерял свое волшебство, превратившись в обычный булыжник. Значит, дело не в камнях, а в магии, наложенной на дорожки. Король не был магом. Издревле считалось, что короли должны быть людьми, так как только люди, обладая самой короткой продолжительностью жизни, способны оценить ее и править достойно. Однако это правило давно устарело, и то тут, то там в соседних королевствах в семье правителей рождались маги. Они обычно не претендовали на трон, предпочитая изучение искусства. И, кажется, сейчас перед ним был именно такой случай… Неспешно шагая по светящейся тропинке, Чонгук вышел на поляну, в центре которой стояла большая круглая лавочка, позволяющая сидящим на ней любоваться розовыми кустами, а не соседом напротив. Именно на ней сидел принц Мин Юнги, окруженный большой сферой, переливающейся всеми цветами. Он шевелил губами, водя руками перед собой, будто цепляя что-то тонкими пальцами, передвигая, вплетая. Юный король был очарован, но ему так хотелось послушать, что же шепчут эти прекрасные губы, что он тихонько пошел вперед, неосознанно проходя сквозь стенку купола. Внезапно прекрасная мелодия обрушилась на него водопадом. Звуки лились, сплетаясь и гармонируя, заставляя слушать себя, поглощая внимание. Чонгук сконцентрировал внимание на Юнги: мелодия подчинялась малейшему движению пальцев блондина, меняясь, становясь то медленнее, то агрессивнее. — Ты маг… — потрясенным шепотом вырвалось у брюнета. Юнги резко обернулся, выглядя растерянным и немного испуганным: — Как ты… Черт! Чонгук поднял руки: — Я никому не скажу, если это тайна! Поверь, я могу дать слово, поклясться, все, что угодно! — Не надо, — принц хмыкнул, — Это не секрет. Просто ты прошел сквозь сферу… Блондин отчего-то казался печальным и подавленным. — Это плохо? — хмуря брови спросил Чонгук. — Мне понравилась мелодия. Блондин тряхнул головой, словно отгоняя лишние мысли, и легко улыбнулся: — Она еще не закончена. Но спасибо. Я пойду, Ваше Величество. Он поклонился, но решительный шаг оборвало: — Чонгук. Брюнет смущенно улыбался. Юнги кивнул, принимая предложение молодого короля, и зашагал в сторону особняка. Тишина ночи внезапно показалась Чонгуку слишком пустой.***
— Пора вставать, Ваше Величество! — Генерал Чон! Зачем я Вам сдался в такую рань? Брюнет повернул сонное лицо в сторону окна, где небо только начинало розоветь, и хмуро посмотрел на наставника одним глазом (второй открываться не спешил). — Пойдем разомнемся, Чонгук-и. Мне одному скучно. Да и ты давно не тренировался из-за раны, — видимо, что-то похожее на просьбу промелькнуло на королевском челе, так как генерал смягчился. — Я дам тебе фору. Буду бить не в полную силу. Чонгук снова нахмурился, но уже по другому поводу: вот еще! Ему не нужны поблажки! Юноша спустил ноги с кровати и с силой потер лицо. Генерал Чон довольно произнес: — Отлично! Через пять минут во дворе. Брюнет посмотрел вслед наставнику и хмыкнул: его опять развели, сыграв на слабостях. Надо взрослеть. Через примерно полчаса Хосок выглядел вспотевшим, запыхавшимся, но довольным. — Что ж, форму ты не потерял. Теперь я спокоен. Чонгук устало улыбнулся, откидывая мокрую челку: — А ты переживал, наседка Чон? — Но-но! Я не посмотрю на ранги и отлуплю, пока подданные не видят! Юноша только улыбнулся. Он бы подонимал своего хена еще, но плечо разболелось и требовало покоя. Хосок заметил морщинку между бровей и решил, что на сегодня хватит. Он наскоро ополоснулся прямо из фонтана и ушел, оставив короля неторопливо приводить себя в порядок. Тот нашел в углу двора колодец, набрал свежей воды, стянул насквозь промокшую рубаху и теперь умывался, отфыркиваясь от холода. — Ты из-за этого вчера просил отодвинуться? Чон замер. Он не был готов к этой встрече. Юнги подошел ближе, рассматривая повязку, закрывающую довольно большой участок плеча и спины с левой стороны. — Нет. Блондин осторожно поднес руку к забинтованной спине. Вспоминая уроки своих наставников-магов, он дотронулся до горячей кожи возле бинтов в желании исцелить, с досадой кривясь на свое столь бесполезное сейчас мастерство. Брюнет легко вздрогнул от аккуратного прикосновения. Хотелось податься назад, чтобы ладонь накрыла влажную кожу, приласкала. Напряжение о предвкушение сковало все тело, не давая вздохнуть. — Тогда почему? Чонгук обернулся, перехватывая кисть, случайно мазнувшую его по груди. Он смотрел на Юнги немного сверху. Белые пряди и бледные щеки слегка окрасило рассветным сиянием, но, кажется, ситуация добавляла розового цвета на скулы. — Я, кажется, пропал сам, когда спасал тебя. Юнги задержал дыхание, но на лицо быстро набежало разочарование, потому что к ним торопливо шел Ким Сокджин, приветствуя и приглашая к завтраку. Принц торопливо выдернул свою руку из чужих объятий. — Нас зовут. Король лишь удрученно вздохнул, глядя в спину удаляющегося, и направился следом. Предстояло еще переодеться и решить важный вопрос. — То есть, Вы хотите все оставить, как есть, Ваше Величество? — осторожно поинтересовался Хосок, намекая еще раз подумать о своем решении. Чонгук оказался непреклонен: — Да. Конечно, похищение принца Мин и сокрытие сына семейства Ким — это серьезные проступки, но вернув всех на места мы получим троих несчастных, — он обвел взглядом компанию. — Так что я предлагаю довести дело до завершения: принц Мин продлит отпуск, затем дракон Ким получит выкуп, а с ним и разрешение на брачные узы с человеком, после чего они явятся к родителям Ким Сокджина и поставят перед фактом. Все заметно расслабились, но Намджун внезапно поинтересовался: — Чем Вы объясните свое отсутствие? Вы ведь направлялись с конкретной целью. — Никто не в курсе. Для всех я на прогулке перед женитьбой. От глаз Чонгука не укрылось, как Юнги вздрогнул, но с сомнением переспросил: — Женитьбой? — Да. Его Величество рассматривает кандидатуры для создания альянса. Чон кивнул на реплику своего генерала, избегая прямого взгляда блондина. Прощание вышло быстрым, и вскоре всадники направлялись в замок. Обратный путь казался слишком длинным. Чонгуку хотелось поскорее вернуться домой и затопить свой разум работой, чтобы мысли о принце Мин Юнги перестали его одолевать. Но то и дело вспоминался взгляд, линия скул, внимательный взгляд и все остальные детали, так некстати подмеченные за неполные сутки. Молодой король отдавал себе отчет в том, что с ним происходит, как в том, что он не имеет на это права. Его положение обязывало, а не позволяло. С детства он это знал, однако понимание и принятие этой истины именно сейчас давались чересчур болезненно.***
— Ваше Величество, мы разослали приглашения соседям. Подготовка к балу в честь воцарившегося мира идет своим чередом. — Отлично, советник Пак. Запланируйте переговоры с послами после бала и аудиенции с каждой делегацией до. — Хорошо, Ваше Величество. Чем могу служить? — Советник Пак, — Чонгук поморщился, исправляясь, — Чимин-щи, можно задать вопрос про магию? Пак Чимин, возможно, и удивился, но мягко улыбнулся: — Я постараюсь помочь. — Войти в сферу мага — почему это удивительно? — Видите ли, Ваше Величество, сфера — это защита. Преодолеть ее могут те, кому маг доверяет. Для этого нужно либо знать специальную формулу допуска, которую дает сам маг, либо быть в его сердце. Потому что мы всегда доверяем тем, кого любим, — советник отошел к окну и глядя вдаль продолжил. — Есть легенда о маге, которого это погубило: он полюбил женщину, но она не любила в ответ. Этим воспользовались те, кто хотел погубить мага. Она зашла в сферу и вонзила кинжал, который ей дали. Так что никто не всесилен, Ваше Величество. Он повернулся к королю, который, казалось, его и не слушал вовсе, сидя с отсутствующим взглядом. Незадолго до бала начали прибывать делегации из соседних королевств. — Ваше Величество! Прибыли послы королевства Мин! Король внутренне вздрогнул, но голос не выдавал ни капли волнения: — Проси. Каково же было его удивление, когда среди посланников он увидел знакомую светлую макушку! Юнги был великолепен в серебристом камзоле, спокоен и собран, однако глаза его жадно оглядывали Чонгука, то и дело возвращаясь к глазам, губам, рукам, спокойно лежащим на подлокотниках трона. Наконец делегация подошла, отвесив поклон, что позволило королю поприветствовать их и заверить в своей искренней радости по поводу их прибытия. — Ваше Величество, — начал принц Мин, — наш король поручил мне сообщить Вам важные новости. Прошу аудиенции. — Конечно. Как раз через десять минут мы можем встретиться в кабинете. Советник Пак Вас проводит. Юнги кивнул, пряча улыбку. Еле досидев до конца приема и вежливо проводив гостей, Чонгук помчался на встречу, все же добившись широкой улыбки своим растрепанным видом. — Не стоило так спешить, Ваше Величество. Брюнет помотал головой: — У тебя есть право, помнишь? — Да, Чонгук, — казалось, Мину приносит удовольствие произносить это имя, но он продолжил. — Мой отец просил передать тебе всевозможные заверения в своей дружбе и преданности, а также то, что он согласен на союз и готов отдать тебе в жены одну из своих дочерей. Чонгук смотрел в равнодушное лицо и не находил слов. Кажется, от пристального взгляда принц начал терять самообладание, готовясь взорваться: — Не смотри так на меня. Ты ведь собирался жениться? — Да, но ты… — Что я? — Мин вздернул подбородок, смотря зло. — Ты будешь в порядке? — Чонгук осторожно подбирал слова, борясь с желанием обнять и понимая, что сделает только хуже. — А с какой стати мне быть не в порядке? — Я узнал про сферу. Плечи блондина поникли, и весь он стал словно меньше. — Ничего не поделать. У меня есть существенный недостаток. Ты отрицаешь очевидное. Гарант союза — дети. Теперь Чонгук резко отвернулся, будто правда плеснула ему в лицо чем-то едким. Он действительно все понимал. Мин сделал несколько шагов в сторону двери, но оказался в сильных объятиях. Чонгук отчаянно обнимал его, действительно нуждаясь только в этом в данный момент. — Пусти, — глухо пробормотал куда-то в грудь Юнги. — Это больно. Да, было действительно больно. Обнимать, но все понимать. Знать, и не иметь возможности ни на что. Руки Чона обессиленно упали вдоль тела, когда за спиной хлопнула дверь кабинета. Придворные расступались, пропуская короля, и долго еще смотрели вслед: молодому королю предстоит еще научиться владеть эмоциями. Ведомый слепой яростью, он хлопнул дверями тренировочного зала и скинул плащ, хватая из подставки двуручник. Игнорируя все техники, которым его учили, Чонгук просто рубил мечом воздух, пытаясь выплеснуть свою злость. Казалось, что даже в том страшном бою, где он чуть не лишился жизни, он не испытывал такого. — Проклятье! — выкрикнул он, падая на колени и крича от отчаянья. Хосок прикрыл дверь, оставляя страдающего юношу. Вездесущий, всезнающий, молчаливый, когда это нужно, он о многом знал, об остальном — догадывался. Но сейчас совсем ничем не мог помочь своему королю, и видеть его отчаянье было пыткой.***
— Ваше Величество! Делегация от… хм, драконов! По залу прошел шепоток. Что ж, если драконы хотели эффектно вернуться к людям, у них получилось. Сам король встал, приветствуя древнейших и замечая в свите сиреневые волосы Намджуна. После взаимных реверансов седовласый мужчина, очень похожий на него, сделал шаг вперед. — Ваше Величество! Драконы ушли из мира, и мы не помогали вам в этой войне. Однако некоторые из нас, — говорящий многозначительно покосился на Намджуна, упрямо задравшего подбородок, — воззвали к совести некогда могущественнейшей расы. И теперь мы здесь и приносим ценный дар в качестве обещания быть вместе и беречь мир. С этими словами старец принял из рук своих спутников нечто, похожее на яйцо около полуметра в высоту. Чонгук принял дар, но не постеснялся спросить: — Благодарю, но что это? Не успел дракон открыть рот, как был прерван придворным астрологом. — Это же яйцо! — Тэхен сиял от радости, расталкивая всех и подходя поближе. — Я читал о них, Ваше Величество, они позволяют драконам иметь детей! — Все верно, — с достоинством кивнул мужчина, не ожидающий такой прыти и осведомленности. — Видите ли, давным-давно драконы столкнулись с проблемой вырождения. Именно тогда и были придуманы яйца. Они аккумулируют в себе жизненную энергию двоих, позволяя развиться внутри потомству даже в отсутствии матери. Чонгук машинально оглядел зал. Все перешептывались и переглядывались, но интересующий его человек стоял замерев, впитывая каждое слово и, кажется, хотел сломать бокал своими изящными пальцами. Король перевел взгляд на группу драконов, находя глазами Намджуна и кивнул: — Я еще раз благодарю вас за этот бесподобный дар! Теперь оставалось досидеть до конца бала, стараясь не пялиться на Юнги и не изгрызть ногти до локтя от волнения. — Ваше Величество! — генерал возник справа как всегда по своей эльфийской привычке неожиданно, и, наклонившись к королю, тихо произнес. — Официальная часть закончена, формальности соблюдены. Не желаете ли прогуляться в сад, Ваше Величество? Брюнет поднял глаза, наталкиваясь на хитрющий взгляд своего наставника, который всегда знал больше, чем казалось. — Спасибо, генерал Чон! Статную фигуру короля проводили реверансами и поклонами. В саду было несколько укромных беседок. Запыхавшийся Чонгук заглядывал уже в третью, когда из темноты тихо отозвались знакомым голосом: — Я здесь. Он счастливо улыбнулся и шагнул внутрь. Серебристый камзол Юнги мягко светился в темноте, выделяясь более ярко там, где выглядывал воротник рубашки и манжеты рукавов. — Ты… видел? Блондин кивнул. Он сейчас был сдержан, но не той холодностью, которой оградил себя тогда в кабинете, а как-то иначе, словно не давая себе права радоваться раньше времени. Но Чонгуку некуда было девать свое ликование. Он стремительно подошел к Юнги, обнял его, чувствуя готовую рвануть пружину, и тихо заговорил, выдыхая в белые волосы: — Теперь одним недостатком меньше. Согласен? — Да, — всхлипнули ему куда-то в плечо. — Ну вот и отлично! Осталось определиться с датой. Юнги отстранился: — С какой датой? Король Чон выглядел довольным донельзя: — Ты дал свое согласие. Нужно назначить дату. — Что? — тут до принца дошло. — Ты подловил меня! Я еще ни на что не соглашался! Я лишь сказал, что препятствий меньше! У меня есть и другие недостатки! Пусти, я сказал! Ты что, думаешь тебе все можно, раз король?! — Да, — со смехом сказал Чонгук, наконец-таки целуя своего кипящего негодованием принца.