Алкоголь отпустил

- Свен, отвали, я же тебе сказал уже, что нет, я не пойду на вашу «Вечеринку Года», - устало просипел Ройс, укладываясь на парту. – Какой смысл? Мне нельзя пить, а смотреть на ваши пьяные рожи нету никакого желания, вот честно. Это же надо было заболеть гриппом в самый «подходящий» момент! Температура и прочие симптомы спали, но Марко все еще не пропил курс антибиотиков, во время которого противопоказан алкоголь. Поэтому какой смысл ему тащиться на эту вечеринку? - Ну, чувак, там будут все! – во время этой фразы Бендер развел руками, восторженно распахивая глаза. - И эти «все» будут в нулину пьяные и будут доставать со своим: «Ну, и чего ты не пьешь, не мужик, да?!», - морщится Марко. - Послушай, нам нужен хотя бы один адекватно соображающий человек, ты представь, сколько народу будет. - Я один с ними в любом случае не справлюсь, - заметил Ройс. - Пожалуйста, я выделю тебе персональную комнату, - принимает последнюю попытку Свен. - Ладно, договорились. - Заметано! Завтра в 9 у нас. «Это будет самая скучная вечеринка в моей жизни», - уныло подумал Ройс. Вечер субботы Марио вертелся перед зеркалом, все не зная, как уложить свои волосы. Это его первая студенческая вечеринка, где соберутся все более-менее крутые ученики их колледжа. Гётце все никак не мог решить, что надеть, футболку с открытым воротом или рубашку, расстегнув пару пуговиц? Свен обещал, что на вечеринке будут девочки из соседнего колледжа, а значит, надо быть на высоте и, возможно, именно эта ночь запомнится Марио. В комнату зашел Моритс. - Ты как баба уже второй час вертишься перед зеркалом, - фыркнул друг, устраиваясь на кровати. - Ляйтнер, ты не слышал что ли, что там будут девочки? А вдруг я кого-то подцеплю? – Гётце посмотрел на друга взглядом а-ля «как это можно не понять?!» - Ты кого обмануть хочешь, друг мой, весь курс знает, что ты запал на Ройса, - после этих слов юноша густо покраснел. - Ни на кого я не запал, - насупился Гётце. - Да кому ты сказки будешь рассказывать? Это все равно не секрет давно, - просветил его Моритс. - Блин, а сам Марко в курсе? – резко заволновался Марио, ведь это такой позор, если он узнает! - Вот этого я тебе сказать не могу, он не рассказывает об этом, да никто и не интересовался. - Ладно, хорошо, как я выгляжу? - Как блядь, - заметил Ляйтнер и расхохотался, правда ему сразу же пришлось прятаться, потому что в него полетела расческа. - Я серьезно! - Я тоже, ты зачем забрал у младшего брата рубашку, она на тебе в облипку, придурок, - Моритс продолжал потешаться, - или ты так хочешь расположить к себе внимание Ройса? - Да ну тебя, нормальная рубашка, - Гётце одернул воротник и схватил кофту, - пошли уже, а то опоздаем. - Марио-Марио, на такие вечеринки не опаздывают, время дается условное, - с лицом магистра Йоды сказал друг, поднимаясь с кровати. Через полчаса они были уже около дома братьев, там было шумно и даже сквозь закрытые двери были слышны басы. Очевидно, вечеринка в самом разгаре. Марио поздоровался с теми, кого знал по команде и просто с однокурсниками и сел на пустующее место на диване. К нему подошел Илкай, протягивая пластиковый стакан, от которого резко шел запах спирта. - Что это? – пытаясь перекричать музыку спросил Марио. - Это то, что даст тебе возможность расслабиться, - подмигнул ему Гюндоган, что-то крича уже другим и направляясь в танцующую толпу. Гётце пожал плечами, он и так был не особо напряжен, правда везде искал Марко, которого почему-то все не было. «Наверное, опаздывает», - подумал Гётце отпивая из стакана, морщась, пойло было отвратное, но что-то ему подсказывало, что в голову оно даст конкретно. Наверное то, что чувствовал Марио к партнеру по команде, одним словом описывается как «любовь». Хотя он и не был до конца в этом уверен. Все-таки, какая может быть любовь, когда тебе 16, а ему 20, вы оба парни и играете в одной команде? Но отрицать тот факт, что Гётце постоянно ищет глазами товарища, постоянно пытается к нему прикоснуться, хоть кончиком пальца, хоть ладонью – неважно – бессмысленно. А еще Марио ревнует, жутко ревнует. Ведь Ройс он так такой открытый, добрый, популярный. Каждая мало-мальски симпатичная девушка липнет к нему, и он улыбчиво уделяет им внимание. Каждой, мать его. Но нельзя сказать, что Ройс бабник. Он просто очень обходительный и интеллигентный молодой человек. Но это не мешает Гётце ревновать и сходить с ума. Сами они общаются постольку поскольку все-таки играют в одной команде. Многие, правда, отмечают, что у них получается неплохая связка. Проблема в том, что когда Марко обращается к Марио, тот пропускает все мимо ушей, вслушиваясь в его голос и улыбаясь как идиот. Поэтому многие знают о любви Гётце к Ройсу. Это неудивительно. Марио только вздохнул и отпил еще, чувствуя, что потихоньку пьянеет. К нему подошла какая-то незнакомая девушка. - Пошли танцевать, красавчик! – сказала она, за руки утягивая его с места. Марио не стал сопротивляться. Ройс сидел на барной стойке на кухне у братьев. - Может тогда покуришь, раз тебе пить нельзя? – спросил Свен. - Совсем придурок, что ли? – поинтересовался Марко, отпивая колы. - Я за тебя волнуюсь, у тебя такое «праздничное» выражение лица. - Ничего-ничего, вот выздоровею, я вам еще покажу, - засмеялся Ройс. - Не сомневаюсь. Классная туса, да? - Ага, а почему ты не со всеми? - Я еще не дошел до той волшебной кондиции, чтобы понимать все, о чем они говорят. На кухню зашел Ларс, слегка пошатываясь от выпитого. - Хорошо, что нам не завтра на тренировку, - сказал он, выпивая из горла, - Марко, будешь? – предложил парень, - хотя нет, тебе же нельзя, - пьяно засмеялся Бендер, ему вторил его брат. - Ой, вы такие шутники, я прям не могу. - Ты такой злой, потому что трезвый, - со знанием дела говорит Свен. - Спасибо, что сказали, а то я все голову ломал, - пробормотал Ройс, спрыгивая со стойки и направляясь в гущу толпы. Через пару часов все уже были изрядно пьяны, и некоторые даже разошлись по комнатам, чтобы продолжить времяпрепровождение. Кто-то умудрился заснуть прямо на диване. Марко ушел в отведенную для него спальню, чтобы наконец-то отдохнуть. От всего этого шума голова его начала нестерпимо болеть. Дверь он закрывать не стал, наивно полагая, что никто не вломится в комнату родителей братьев, поэтому, сняв только футболку, Марко завалился на кровать, устало прикрывая глаза. Марио хорошо знал норму, чтобы потом не было плохо. Поэтому он был пьяным. Сильно пьяным. Но так, чтобы его не тошнило. Поэтому, вдоволь нацеловавшись с какой-то девушкой, которую он, впрочем, не запомнил, парень пошел искать место, где он мог бы заснуть. Заходя в каждую комнату, Гётце видел примерно одинаковую картину: люди, находящиеся внутри либо занимались беспорядочным сексом, либо были настолько пьяны, что не соображали, где находятся и где здесь туалет. И, наконец, промыкавшись по всему дому и уж было решив, что ночевать придется где-нибудь на полу в гостиной, Марио зашел в спальню, где не пахло перегаром и вообще было тихо. Там кто-то спал, но это уже не имело значения, подвинется, чай не дома. Быстро раздевшись до белья, Гётце улегся под одеяло, закрывая глаза. Вслушиваясь в мерное сопение, он потихоньку засыпал. Ну, так по крайней мере он думал. Повернувшись на другой бок, Марио открыл глаза. Так пролежав еще пару минут, он снова лег на спину. Сон почему-то не шел. «Этого мне еще не хватало», - мрачно подумал парень. Пролежав так минут пять, Гётце решил посмотреть, кто же все-таки так сладко спит под боком. Открыв глаза и повернув голову, Марио чуть было не закричал. Подложив ладонь под щеку, на подушке мирно посапывал Марко Ройс. Он, наверное, совсем упился, раз такое привиделось! Пощипав себя за руку, дабы убедиться в том, что все это явь, Гётце сел на кровати и стал рассматривать спящего. Волосы разметались по подушке, рот был приоткрыт, да эти губы просто манили к себе. Сил сопротивляться своему пьяному сознанию у Марио решительно не было, поэтому, решив, что Марко либо крепко спит, либо так напился, что вырубился, он все равно ничего не почувствует, ну, или не вспомнит. Поэтому алкоголь в голове Гётце отпустил разум на заслуженный отдых и подначивал для решительных действий. Марио наклонился к губам парня и, закрыв глаза, припал к ним, целуя и аккуратно исследуя языком рот. Гётце не нужно было, чтобы Ройс отвечал, в его голове у них уже происходил страстный секс. Не прекращая целовать и чуть прикусывать нижнюю губу, парень перекинул ногу через бедра Марко и продолжил с двойным усердием. Ройс почувствовал, что его кто-то целует и подумал, что ему это, скорее всего, просто снится. Открыв глаза, он увидел перед собой Гётце, и почувствовал тяжесть его тела на бедрах. - Что ты, блять, делаешь? – выпалил Марко, скидывая ошалелого парня с себя. - Ты совсем что ли страх потерял? - Что я делаю? Это нормальный физиологический процесс, - пробормотал Марио. Ройс прищурился. - Да ты пьян! - Ты пьянишь меня, Марко, - сказал Гётце, снова попытавшись усесться на друга. - Марио, послушай, ты в стельку пьяный, - попытался убедить его Ройс, ведь спихнуть расслабленное тело с себя очень непросто, сколько бы оно ни весило. - Марко, не отталкивай меня, прошу, - шепчет он уже изменившимся и даже каким-то трезвым голосом, - одна ночь, всего одна ночь, - как мантру шепчет он, целуя оцепеневшее лицо Ройса. Тот не мог ничего поделать, такое бывает, когда тебя застают врасплох, не давая возможности отойти ото сна. Так бывает, когда у тебя давно не было девушки, а мальчик такой горячий и такой открытый. Можно сказать, бери и пользуйся. Можно оправдать себя тем, что малыш Марио надышал парами алкоголя, а ослабленный организм Марко вмиг опьянел. Оправдания можно найти всему, осталось найти силы для действий. Но все же, здравый смысл хоть как-то но присутствовал в Ройсе, поэтому он предпринял еще одну попытку, впрочем, уже не пытаясь скинуть с себя Гётце. - Марио, послушай, если я поддамся тебе, одними поцелуями это не ограничится, а это очень больно, слышишь? - Очень больно осознавать, что я тебе не нужен, - заметил Гётце, и Марко в который раз подумал о том, что парень притворяется. Марио стал целовать шею Ройса, боясь смотреть ему в глаза, боясь увидеть в них презрение. Но ведь, как говорится, молчание – знак согласия, да? Марко прикрыл глаза от ласковых ощущений горячих губ на шее, на плечах, после того, как Марио стал слабо покусывать ключицы – его дыхание сбилось. Ройс запустил руку в волосы друга, чуть сжимая их у корней, вызывая у Гётце очередной всплеск эмоций. Он аккуратно касался языком сосков, плотно закрыв глаза, ему казалось, что он спит и видит очередной сон, которые в последнее время является слишком часто, даже для подростка с бушующими гормонами. Ласково проводя пальцами по ребрам, пробуя такую нежную и горячую кожу на ощупь, Марио не заметил, как сам не на шутку возбудился. Все стало даже слишком серьезным. Ройс решил переходить к более конкретным действиям, поэтому одним движением подмял парня под себя, целуя в его губы. Поцелуй вышел влажным и горячим, доводящим Марио до состояния эйфории, заставляя его метаться в объятьях Ройса. - Ты такой открытый, такой чистый, - шептал между поцелуями Марко, но Гётце, казалось, и не слышал всех этих слов. Он просто находился в нирване и получал удовольствие, стараясь запомнить каждый миг и сомневаясь в том, повторится ли это вновь. Избавив себя от остатков одежды, а Марио от белья, Ройс коротко поцеловал головку уже возбужденного члена, слегка ее лизнув, чем вызвал новую порцию стонов. - Ты к тому же еще и жутко чувствительный, - улыбнулся Ройс, - малыш, оближи пальцы. Марио беспрекословно выполнял любую просьбу-приказ. Он открыл рот и старательно облизывал пальцы, слегка покусывая фаланги и шумно дыша. Казалось, накалился даже воздух. Ройс как завороженный наблюдал за этой картиной, поглаживая свой еще не полностью возбудившийся член. Наконец, вынув пальцы изо рта парня, Марко начал аккуратными, круговыми движениями вводить в расслабленное тело по одному пальцу, срывая с губ Марио сладкие стоны. - Марко, - простонал тот, - Марко, поцелуй меня, пожалуйста. Ройс приблизился к губам Гётце, обводя языком сначала нижнюю, а потом верхнюю губу, все это время внимательно наблюдая за реакцией, тем временем, трахая его уже двумя пальцами. Марио дрожал от каждого прикосновения, поддаваясь навстречу пальцам, считая мгновения до того, как Ройс все-таки его поцелует. И Ройс поцеловал, сладко-тягуче, будто карамель, слизывая с губ остатки алкоголя, растворяя в себе без остатка. Марио обнял за шею друга, притягивая ближе, не желая отпускать и скуля от движений в себе. Наконец, когда уже тянуть не было ни сил, ни желания, Ройс стал медленно входить в Гётце, сцеловывая его невольные слезы, даря новые ощущения. Марко был нежен, он не старался причинить вред ребенку, он хотел подарить ему то, чего тот так ждал. Любовь. Они занимались не сексом, а именно любовью. Пусть каждый вкладывал в эти чувства свои эмоции. Постепенно, простые размеренные движения сменились резкими и яркими, стоны стали громче, а шлепки, которые были слышны по всей комнате - пошлее. Гётце скрестил лодыжки за поясницей друга, впиваясь в его спину ногтями, шепча невообразимые признания. Когда Марко накрыл рукой подрагивающий член Марио, то тому показалось, что именно в этот момент он сойдет с ума. Настолько все было нереально. - Пожалуйста, Марко, не прекращай касаться меня, - просил Гётце, выгибаясь и практически сходя с ума, когда Ройс подстроился под один ритм. Не выдержав глубоких и грубых толчков, совмещенных с поцелуями и ритмичным поглаживанием члена, Марио кончил, прокричав имя Ройса, и обессиленно упав на кровать. Марко хватило пару мгновений, чтобы последовать за ним и упасть на место рядом. - Я люблю тебя, - прошептал Марио, проваливаясь в дрему. - Глупый, глупый малыш, - прошептал Ройс, поднимаясь, и отправляясь в ванную. Там он привел себя в порядок, а потом полотенцем вытер уже крепко спящего Гётце. Благо Марко додумался кончить ему на живот. Натянув на того белье, он улегся рядом, засыпая и раздумывая над тем, что же будет завтра утром. *** Гётце перевернулся на другой бок и поморщился от сильной боли в пояснице. Открыв глаза, он и вовсе чуть не закричал: перед ним лежал Марко Ройс, и, черт возьми, он так мирно спал, что единственное, что ему хотелось, так это прижаться поближе. Марио уж было двинулся в сторону друга, как сел на месте. Что вчера было? И этот секс, он ему приснился? Эти мысли не давали покоя Гётце, ведь этот сон был не похож на другие, он был слишком… реальным? Внезапно Ройс открыл глаза и уставился на парня. - Привет, - неуверенно сказал Марио, пытаясь прикрыться одеялом, по мимо поясницы еще жутко болела голова, сказывалась непривычка столько пить. - Доброе, - Марко сел на кровати и потер глаза. - Что вчера было? – все-таки решился на вопрос Гётце, боясь даже услышать ответ. - Ты ничего не помнишь? - А должен? Просто у меня все как в тумане… - Я пришел, а ты уже спал тут, так как больше свободных комнат не было, то я решил остаться здесь, ты против? – Гётце густо покраснел, значит, ему приснилось. Он так запросто просрал ночь с предметом своего обожания! Вот это веселье! Разочарование накатило волной, накрывающей без остатка, печально вздохнув и охая от боли то в голове, то в пояснице, Марио собрал все вещи и поспешно ретировался в ванную, бубня что-то про утренний душ. И уже в кабинке Гётце сел на пол, позволяя прохладным струям катиться по лицу и дал волю эмоциям. Было так обидно напиться и уснуть, хотя можно было бы немного подождать и, может, у них с Марко что-нибудь да получилось? Ройс сидел на кровати, наблюдая за смущением и разочарованием парня. Очевидно, он так и не смог отличить сон от яви. Ну, что ж. Это была хорошая ночь и, возможно, она еще повторится, когда алкоголь в очередной раз отпустит разум. Но это будет уже совсем другая история.