Кое-что важнее мести

Это просто чудо, что он не успел надавить на спусковой крючок, что рефлексы сработали даже при затуманенной гневом голове. Никогда не знаешь, чего можно ожидать от Шао Фэя; вот и сейчас Тан не думал, что тот выскочит перед ним и встанет так, чтобы пистолет упирался ему в грудь. Пальцы, которые Тан знает нежными и ласковыми, теперь железом сомкнуты на его предплечье. Они не позволяют отдернуть руку, найти другую позицию для выстрела. Тан не хочет опускать взгляд, чтобы не видеть, куда направлено дуло его пистолета. — Если убьёшь его, то потом сядешь в тюрьму! — кричит Шао Фэй, умоляюще глядя в глаза Тана. — Разве господин Тан хотел бы этого?! Чтобы ты сломал свою жизнь из-за него? А-Чжи ответит по закону за Тан Годуна, за наставницу Ли Чэнь, я сделаю все для этого! Ты не веришь полиции, но поверь мне, Тан И! Тан молчит, а Шао Фэй продолжает говорить, пытаясь убедить его. Как будто Тану недостаточно того, что оружие, которое держат его руки, упирается в грудь любимого им человека. Объяснения, увещевания, просьбы рвутся из Шао Фэя без остановки; он что, решил, что Тан И… Может выстрелить? В него? Тан молчит не потому, что что-то там обдумывает. Он впервые испытывает страх, который парализует, который давит так сильно, что он уже не в силах связать и двух слов. Шао Фэй, идиот! Отпусти руку, отпусти!.. Тану страшно даже шевельнуться, потому что одно случайное движение и… — Шао Фэй, — он едва разлепляет пересохшие губы и заставляет себя говорить спокойно. — Отойди. Чёртов упрямец качает головой и смотрит в глаза с мольбой, ожиданием, надеждой, любовью — чем угодно, только не страхом. Кажется, Шао Фэй не шутил насчёт того, что он бесстрашный. Тан пытается не показывать, в каком он сейчас ужасе, и не осознает, что его лицо уже белее некуда, на лбу испарина, а рука не трясется лишь благодаря тому, что её сжимает Шао Фэй. — Я не стану… — Тан осторожно разжимает пальцы, которые, кажется, оставили синяки на его коже, и медленно опускает руку Шао Фэя. Потом так же медленно убирает палец со спускового крючка, разворачивает пистолет и протягивает его рукояткой вперёд. Тан даже не думает о том, что сейчас он, мафиози, отдаёт оружие полицейскому. Он просто испытывает невиданное облегчение, пока наблюдает, как Шао Фэй разряжает пистолет, засовывая его за пояс, а патроны — в карман куртки. Сквозь грохот собственного сердца Тан едва слышит, что Шао Фэй говорит в телефон Чжао Цзы. «Я привезу А-Чжи в участок. Жди меня там. Хорошо, договорились». Тану следовало бы подумать о том, что возникнут вопросы, когда Шао Фэй привезёт в полицейский участок избитого коллегу. Но его хватает только на то, чтобы безапелляционно бросить: — Чи Чжэнь поедет с тобой. Предатель весь в синяках и гематомах, на нем наручники, и угрозу он едва ли представляет, но дело касается Шао Фэя, и Тан лучше перестрахуется, чем просто отпустит его с убийцей господина Тана. Он хотел бы поехать сам, но боится, что второй раз уже ничто и никто не сможет его удержать. Шао Фэй несколько долгих секунд смотрит на него, будто хочет что-то сказать, но в итоге только кивает. Он оглядывается на подобравшегося Чи Чжэня и помогает Гуанчжи подняться на ноги. Полицейский, готовый пожертвовать всем и всеми ради наживы, сейчас отчаянно рыдает и бессвязно благодарит Шао Фэя. Ярость никак не утихает. Тан понимает: останься у него оружие, он бы разнес голову этого ублюдка в клочья, он бы стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Ему хочется исполосовать уродливую рожу кастетом, ощутить под ногами тело, содрогающееся от ударов. Он встречается взглядом с Шао Фэем и видит на его лице бледные отголоски собственных желаний. Тан И вовсе не одинок в своей жажде мщения, но Шао Фэй справляет с собой гораздо лучше. Он смотрит на Тана ещё раз прежде, чем увести Гуанчжи. Взгляд Шао Фэя смягчается, он коротко кивает в знак благодарности. Тан отворачивается. Потом они поговорят, и, скорее всего, он будет бушевать, обвинять и сожалеть об упущенном шансе. Но даже сейчас, глубоко-глубоко в душе, Тан понимает, что Шао Фэй был прав, когда остановил его. Он чуть не разрушил свою жизнь, нет — их с Шао Фэем жизнь. Тан стоит, уставившись в одну точку, и вдруг понимает, что те потоки слов, которые извергал из себя Шао Фэй, были следствием страха. Но он боялся не того, что Тан И выстрелит в него, а того, что он выстрелит в Гуанчжи, вынося приговор и ему, и себе. Тан как в тумане добредает до кресла и падает в него. Если бы он выстрелил, когда Шао Фэй прыгнул вперёд… Нет, не нужно думать об этом. Уже не нужно. Шао Фэй и Чи Чжень увели Гуанчжи. Всё закончилось. Совсем не так, как хотел того Тан, но закончилось. Главное, что Шао Фэй, его Шао Фэй — жив. А всё остальное… Тан делает глубокий вдох и закрывает глаза. А все остальное он вполне может пережить.