They Don't Know About Us

Soundtrack: Chelsea Wolfe — House of Metal.       «Продолжишь себя так вести и точно останешься один». И что это, мать его, вообще должно означать? Со злостью хлопнув дверью машины, я удобно устроился на заднем сиденье, вытянув ноги, и приказал водителю ехать по знакомому адресу. Я бы с удовольствием сел за руль сам, но почти бутылка виски, выпитого вчера, немного удерживала мой пыл. Нервно закурив, я параллельно пил минералку прямо из горлышка, стараясь унять ноющую боль в висках. Наверное, в следующий раз стоит напомнить себе не пить столько. Она мне не нужна. Не нужна. Какого хера со мной происходит? Почему каждый долбаный раз я возвращаюсь к этим блядским глазам и ее веснушкам на лице? Нет, это все какое-то чертово наваждение, ничего серьёзного. Просто ты немного увлёкся, Малик. Тогда почему вчерашний вечер прошёл так дерьмово? Ой, да ладно, с кем не бывает, у каждого мужчины случаются такие моменты. Да, но у тебя, блять, такое случилось впервые! Перед тобой была невероятно сексуальная девушка, которая хотела, чтобы ты трахнул ее, трахнул так сильно, что из неё вырывались стоны, когда ты просто хватал ее за задницу. Но у тебя, почему-то, не встал. Ты пытался, пытался изо всех сил. Старался откинуть чертовы мысли из головы, которые были вообще некстати. Как они мило ворковали, когда ты вернулся домой. Как она рисовала его. Это все, что было у тебя в мыслях, когда блондинка водила своими тонкими пальчиками по твоей ширинке, стараясь поднять его всеми способами. Мы с Лиамом просто друзья. Мы с Лиамом. Мы-блять-с-Лиамом. И почему тебя так волнует то, что она общается с ним? А, Малик? Почему? Это всего лишь очередная девушка. Тогда почему, в какой-то момент, ты стал представлять на месте той блондинки ее? Когда твой мозг допустил эти мысли? И почему они вообще возникли в твоей пьяной башке? Слишком много вопроса «почему». Его дохренища много. Нет, это все какое-то чертово наваждение. Это не на самом деле происходит со мной. Единственным выходом вчера было напиться до беспамятства, только чтобы не представлять ее глаза. Ее волосы. Ее запах. У неё был такой запах. От неё пахло лавандой и пионами. От неё пахло весной. В какой-то момент я осознал, что Лиама не было с нами в тот вечер. Найла тоже не было, но он особо никогда и не участвовал в наших тусовках. Лиам тоже был домоседом, но его отсутствие почему-то очень напрягло меня. Я рисовал у себя в голове, что, возможно, он сейчас с ней. Что за ебаный бред, Малик? Тебя это не волнует. Тебя это не волнует. Меня это слишком волнует. И меня это пугает. Отвлечься. Нужно просто отвлечься. И я отвлекался. Ещё виски. И ещё. И ещё. И вот я уже нахожусь на грани, даже не помню, как меня забирает водитель и везёт домой. Вспоминаю только, как я лежу на полу в своей квартире. И вижу перед собой ее обеспокоенные глаза. Снова они. Преследуют меня везде, блять. Она, вроде, даже пытается мне как-то помочь. Кладёт под голову что-то мягкое, кажется, подушку, и мне правда становится лучше. Стакан воды даже немного приводит мою глотку в чувство. А затем, снова эти мысли. Мне даже кажется, что от неё пахнет ЕГО парфюмом. И тут, мне словно сносит крышу. Я начинаю сходить с ума, и во мне закипает такая злость. Просто невероятная, я чувствую ее даже на кончиках пальцев. И мне так хочется уничтожить ее. Ее запах. Чтобы не чувствовать его больше. И я совершаю ужасную вещь. Я чувствую, как мой кулак горит, а костяшки пальцев краснеют. И ее глаза. В них столько испуга, недоумения, страха, и... ненависти. Ты смотришь на меня с такой ненавистью. От этого сердце сжимается в несколько раз и я понимаю, что натворил непоправимое. «Я ненавижу тебя и все, что связано с тобой». Эти слова набатом стучат в моих ушах, когда она бьет меня коленом в живот. Когда убегает в свою комнату. Когда я смотрю в потолок, пытаясь осознать, что я натворил. Когда еле встаю и волочусь в свою комнату. Когда лежу в кровати и проваливаюсь в сон. Даже сейчас я слышу их в своих ушах. Уйди из моей головы, прошу, исчезни. Малик, ты сделал все, чтобы она больше не приближалась к тебе. Чтобы даже не допускала мысли, что вы можете быть вместе. Чтобы больше не смотрела на тебя так, как тогда, в доме твоих родителей, когда вы ласкали друг друга на расстоянии. С диким желанием оказаться прямо сейчас под тобой. На тебе. Но какой же мокрой она была тогда. Как горела ее кожа, такая нежная, слегка загорелая. Как блестели ее глаза, и как она закусывала губу, в попытке сдержать стон. И вот те на, ты проснулся, друг. В штанах стало тесно. Где же ты был вчера, блять? Она мне не нужна. Ее взгляд, когда она злится на тебя. Как она скрещивает руки на груди, когда ты несёшь какую-то немыслимую чепуху. Как она реагировала на прикосновения Лиама, в квартире Гарри. Как они танцевали, и его сраные пальцы на ее спине... — Стой! — рявкнул я, и Леонард послушано остановил машину, не задавая лишних вопросов. Вылетев из салона, я быстрым шагом пересёк улицу и направился прямо. Куртка распахнулась, запуская лёгкий ветер под свитер. Мне срочно нужно было прогуляться, пройтись пешком, избавиться от этих мыслей. Прочь из моей головы. Я знал, что Леонард едет за мной, он всегда так делал, когда я хотел размять ноги. Приближаясь к знакомому дому, я, перепрыгивая через две ступеньки, уже требовательно жал на кнопку домофона. Несколько долгих, каких-то бесконечных секунд, и я слышу хриплый голос: — Кого принесло в такую рань? — Уже полдень, дебил. Открывай. — Малик, иди к черту, дай поспать, — послышался зевок. — Это срочно. Открывай. Выматерившись, Гарри все таки открыл мне дверь, и я быстрым шагом направился к лифту, пропустив приветствие консьержа мимо ушей. И зачем ты только приперся сюда? Хрен знает, мне просто нужно было поговорить с Стайлзом. Он всегда говорил какую-то умную херню, которая быстро ставила мои мозги на место. — Ну и что за срочность? — кудрявый распахнул дверь, оказавшись в одних трусах. Его волосы были дико взлохмачены. Стайлз пропустил меня и пошёл на кухню, попутно не переставая зевать. — Тебе так сложно было натянуть штаны? — я прошёл за ним, наблюдая за тем, как он роется в холодильнике в поисках газировки. — Эй, ты приперся ко мне в такую рань, поэтому я сам решу, в чем тебя встречать. Скажи спасибо, что на мне есть трусы, — он с наслаждением начал пить содовую, делая жадные глотки. Я упал в мягкое кресло, с которого открывался охрененный вид на город. Все таки, у Стайлза была самая крутая квартира, на мой взгляд. Я любил здесь зависать, распивая виски и играя в приставку. Приставка. Мия и Лиам. Блять. Сдержав рык, я вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. Гарри продолжал рыться в холодильнике, делая себе незамысловатый бутерброд. — Будешь? — пробурчал он с набитым ртом. Я усмехнулся и покачал головой. Сейчас мне помогут только сигареты. — Так, ты никогда не заваливался ко мне в такую рань. Тем более, после пьянки. Что случилось? Давай, Зейн, попробуй объяснить, что случилось. Я даже сам толком не понимаю, что случилось. — Ты один? — я не знал, что ему сказать, поэтому спросил первое, что пришло в голову. — А кого ты ожидаешь здесь увидеть? — Стайлз облокотился на барную стойку, продолжая жевать бутерброд. — Ну, знаешь, когда я приехал к тебе в прошлый раз, мне открыла дверь какая-то шлюха в твоей рубашке. Поэтому, решил спросить. — Выкладывай, что случилось, — взгляд Гарри посерьезнел. Видимо, придётся объясняться. Я запустил пятерню в волосы, зачесывая их назад и делая ещё одну затяжку. С чего начать? Может, с того, что меня сжирает изнутри какая-то дикая ревность, когда я вижу ее с Пейном? А может, стоит рассказать ему о том, как я схожу с ума при мысли о ее теле? О ее губах, которые шепчут мое имя? Или, рассказать о тех сексуальных снах, которые мне снятся с ее участием, и после которых я лежу в постели ещё какое-то время, дроча на воспоминания о ней? — Мия не моя девушка, — выдыхаю я, выпуская из себя сигаретный дым и правду одновременно. — Это как? — округляет глаза Стайлз, даже переставая жевать. Мысленно усмехаюсь. Да ладно, мне удалось удивить тебя, Гарри? — Вот так. Саймон нанял ее, чтобы она исполняла роль моей девушки. Купил ее, как шлюху. А она и рада стараться, — со злостью прошипел я. Потушил сигарету, затем потянулся за новой. — Потому что про тебя начали распускать слухи? — огонёк понимания зажегся в глазах кудрявого. Молодец, Стайлз, соображаешь все так же быстро. — Чертов ублюдок Саймон. Может, стоило рассказать ему, как я оприходовал ее дочурку в прошлом году? — горькая усмешка. — Я никогда бы не подумал, что вы... стой. Тебя же ещё что-то беспокоит, верно? Черт, и зачем только я приехал. Обнажать душу перед кудрявым было невыносимо. Он видит меня насквозь. Нужен ли мне этот ебаный психоанализ сейчас? Встав с кресла, я подошёл к окну, наблюдая за шумным Лондоном. Все эти люди, спешат куда-то, чем-то озабочены. Как бы мне хотелось забыть обо всем, что творилось со мной последние три недели. — Зейн. Расскажи мне. Оборачиваюсь. Взгляд Стайлза обеспокоенный, брови слегка нахмурены. Его растрёпанные волосы похожи на гигантскую мочалку, которая никак не вяжется с его серьёзным выражением лица. Не сдерживаю усмешки. — Ну и видок у тебя, конечно... — Блять, хватит увиливать, — злится кудрявый. — Говори. — Да что говорить то? Я не знаю. Мне кажется, я схожу с ума, — я устало опускаюсь в кресло, прикрывая глаза. Молчи, Стайлз. Пожалуйста, молчи. — Ты что-то чувствуешь к ней? Блять. — Потому что, я был уверен, что вы пара. Я вижу, как ты смотришь на неё. Такой взгляд нельзя подделать. — Он не работает. Мой член перестал работать. Мой ебаный член больше не встаёт. Вчера я пытался трахнуть ту блонди, а он просто не встал. Что за хуйня, Гарри? — Друг, мне кажется, ты запал. Открываю глаза, с лёгким шоком глядя на него. Ты же шутишь, правда? Скажи, что ты шутишь! Но взгляд Стайлза все так же остаётся серьёзным. И тут мне становится по настоящему не по себе. Стайлз и правда думает что я на неё запал? Да что за бред? Это смешно! Я хотел захохотать, закинуть голову назад и засмеяться в полную мощь, чтобы поджилки затряслись. Но, к моему большому страху, я не мог выдавить из себя даже смешка. Где-то под кожей кольнуло осознание, что Гарри, возможно, прав. Что? Нет! — Не городи чепухи, — господи, Малик, какая слабая попытка! — Друг, за все то время, что мы дружим, я хотя бы раз ошибался в своих советах? А их, насколько можно вспомнить, было очень много. — Но сейчас, ты блять ошибаешься! — вскипел я, доставая ещё одну сигарету. — Тогда почему ты так болезненно реагируешь на ее общение с Лиамом? — прищурил глаза Стайлз. Это был удар по дых. Гарри словно видел меня изнутри, видел каждую ебаную мысль. И как он только это делает? Так, успокойся. Главное, держи себя в руках. Но сжатые челюсти и огонь в глазах выдавали меня с потрохами. Она и Лиам. Она блять и Лиам. — И даже не смей отрицать, что я не прав, — быстро произнёс Стайлз, наблюдая, как я открываю рот в попытках что-то возразить. — Ой, да иди к черту, — сдаюсь я и откидываю голову на спинку, закрывая глаза. Сдаюсь. Падаю вниз с пропасти, признавая себя зависимым. Снова. Привязанным к девушке. Чертовы женщины. Вы убиваете. Стайлз усмехается, и эта усмешка выходит какой-то слишком обреченной. Как будто он только что подписал мне приговор. — Так бывает, друг. И ты с этим ничего не сможешь поделать. Хочешь мое мнение? — А у меня есть выбор? — поморщился я. — Что-то ты не спрашивал разрешения пару минут назад. — Отключи свой долбанный мозг. Прислушайся к сердцу. Это все, что ты можешь. И, ради всего святого, перестань быть таким мудаком! — Да я вижу, как она смотрит на него! Своими ебаными глазами, которые сводят меня с ума! Блять! — меня прорывает и из меня сочится все то, что я держал в себе последнюю неделю. И даже как-то легче становится, когда я делюсь этим с кудрявым. Словно мне нужно было озвучить проблему, чтобы найти для неё решение. Теперь я понимаю, почему люди заводят личных психотерапевтов. — Если она тебе нужна, то просто борись за неё. Это все, что ты можешь, — Гарри ободряюще улыбнулся и похлопал меня по руке. — Вот знаешь, если бы ты сказал мне забить на неё и пойти трахнуть парочку шлюх, мне стало бы в тысячу раз легче, — горькая усмешка вырывается из моего рта, и я яростно вдавливаю сигарету в пепельницу. — Тогда я не был бы твоим лучшим другом. — Знаешь, я все таки съел бы что-нибудь. Гарри улыбается и делает мне парочку сэндвичей. Мы завтракаем, обсуждая какую-то ерунду, а после садимся играть в приставку. Больше мы не возвращаемся к этому разговору, но я чертовски благодарен ему за то, что он мой лучший друг, который всегда говорит правду.