***
Каждое утро начинается с обязательного ритуала. Чонгук берет черный блокнот, перечитывает записи вчерашнего дня и со злостью откидывает его в сторону. Ничего. До обеда все проходит по стандартному алгоритму: полчаса на беговой-душ-завтрак-таблетки-первая и единственная серия Ривердейла. Сегодня Чонгук решает вернуться в то место, хотя обычно по своим же записям он не делает подобного, стараясь избегать повторных встреч, но отзыв о чизкейке и невероятной вкусноты кофе интригует и принуждает изменить традиции. Над головой звенит колокольчик, заставляя испуганно поёжиться и посмотреть вверх, упустив из вида небольшой порог, о который мальчишка неуклюже спотыкается. Легкие взрываются от кофейной волны, ударившей по ним, а глаза тут же осматривают помещение. Тут мило. Светлые песочные стены, огромная барная стойка из массива, по залу раскиданы круглые столики и, как шары, возле них забавные желтые кресла. Брюнет снимает тяжелую куртку, оставив её на вешалке, и занимает столик возле окна с видом на оживленную улицу. Достав из сумки свой блокнот, устраивает его на столике, под толстым стеклом которого он замечает забавные фотографии, снятые в этой кофейне. На снимках люди, что в руках держат стаканы с логотипом «MintSugar» и мило улыбаются или строят забавные рожицы. — Добрый день, — перед юношей опускается цветное меню, пестрящее картинками десертов от которых слюны во рту становится больше, — могу я вам что-то посоветовать? Высокий юноша со слепяще-красными волосами, на фоне которых красный колпак кажется бледным и выгоревшим, радушно улыбается и готовится записать заказ Чонгука. — Добрый… — парнишка растерянно мечется глазами по цветным картинкам, в панике осознавая, что забыл, ради какого именно десерта он тут оказался. На помощь приходит потрепанный блокнот. — Я буду малиновый чизкейк и-и-и… — Матэ. — Уверенно заявляет официант. — Белый чай? Нет, не дума… — Не думайте, это лучшая комбинация. — Улыбка с лица красноволосого не сходит, он подмигивает гостю, смущая того до нервного моргания, и уходит. Задержавшись ошеломленным взглядом на странном официанте, брюнет в открытом блокноте ставит дату нового дня и, окинув помещение взглядом, начинает писать. 2019 12 12 После стандартного утра по расписанию, решил зайти в «MintSugar». Тут вкусно пахнет кофе и выпечкой, газон такой же свежий и кресла такие же желтые и мягкие, за стойкой симпатичный бариста заваривает мой белый чай, но я его не помню, как и все остальное. Официанта вчера не записал и сегодня этого делать не буду, слишком странный, к лучшему его забыть. Чонгук захлопывает блокнот, откинувшись в удобном кресле. Он в деталях рассматривает интерьер, который видит впервые, внимательно изучает светловолосого юношу за стойкой и невероятно злится. Он никогда не сможет привыкнуть к тому, что всегда оказывается в новых местах, видит новых людей и ничего из этого не может запомнить. Он чувствует себя потерявшимся щенком, что бродит по огромному городу и не может найти свой дом. Ему хочется вернуться в город, где он знает каждую улицу и закоулок, что придавало бы ему больше уверенности, но гениальный невролог-психотерапевт Ким Намджун живет в этом огромном незнакомом городе, который Чонгук никак не может запомнить. — Малиновый чизкейк и матэ. — Улыбчивый официант ставит заказ перед гостем и неизвестно откуда достает полароид. — Позвольте сделать снимок для нашей коллекции постоянных клиентов? — Объектив направлен на испуганного юношу, а палец на затворе в боевой готовности ждет одобрения «модели». — Я здесь всего второй раз. — Тихо говорит мальчишка, пытаясь спрятать лицо за густой челкой, наклоняясь все ниже к чашке дымящегося чая. — Да, но вы сели за тот же столик и у вас уже есть любимый десерт, — Чонгук не успевает ответить, этот парень болтает без умолку, — и смотрите, тут как раз не хватает одного фото, — длинный палец указывает на пустое место под стеклом. — Ладно. — Неуверенно отвечает брюнет, в руки которого тут же впихивают его же чашку горячего чая и просят сделать эгьё. Чон устало улыбается, ослепленный вспышкой, и счастливый официант, добившись желаемого, убегает прочь. Мальчишка пробует десерт, который малиновым облаком тает во рту. Невероятное сочетание сливочной нежности и чуть кислых ягод. В блаженстве он прикрывает глаза и дышит глубоко и размеренно. Потрясающе вкусно. Но из состояния крайней степени наслаждения вырывает звон входных колокольчиков. На пороге оказывается юноша со светлыми и забавно торчащими волосами и почти по самые глаза укатанный в вязаный шарф. Чонгук обращает внимание на пришедшего, наблюдая, как тот снимает с себя холодную одежду, оставляя ее рядом с чоновой, дышит на замершие ладошки и подходит к стойке. Бариста улыбается ему и спрашивает «Как всегда?» На что парень довольно кивает и, закинув сумку на плечо, занимает стол недалеко от Чонгука. Юноша выглядит абсолютно продрогшим, натягивая рукава синего худи и пряча в них пальцы. Так и хочется предложить ему свой чай. Но заказ тому приносят быстро и, откинувшись в удобном кресле, незнакомец потягивает, наверное, что-то невероятно сладкое, при этом увлеченно читая книгу. Чона впервые за долгое время охватывает странное желание и даже не одно. Первое он успешно исполняет, не способный оторваться от восхитительно уютного и мило парня, вокруг которого манящая аура доброты и спокойствия. Второе так и останется глупым желанием подойти и познакомиться. Раньше Чону не составляло труда завести новые знакомства, которые со 100% вероятностью будут удачными, даже если они романтического характера. Но являясь заложником обстоятельств ему приходится быть нелюдимым. Официанты тут немного сумасшедшие, а посетители милые. Особенно один.***
Начинать каждый день с одного и того же места, зная лишь одно вчера и не важно, прошел год, день, неделя, прыгал ты с парашютом, женился или провалялся целый день на диване — неважно — вчера Чонгука не изменится, оно будет таким, каким он его запомнил год назад. Каждый звонок будильника — отсчет нового дня, который Чонгук запомнит лишь по описаниям на страницах. Сегодня у него прием у доктора Кима, а это еще один обязательный пункт в алгоритме его отработанных действий. Он ненавидит дни приема, но продолжает их ждать с нетерпением. Все будет проходить по той же схеме, как и все в его жизни, но ничто пока не способно убить крошечную надежду услышать когда-нибудь «динамика положительная, скоро пойдешь на поправку». Дорога до клиники давно забита в картах, и в толпе расслабленных поездкой людей Чонгук выглядит крайне напряженно, боясь пропустить станцию, указанную в его телефоне. Каждый раз Чонгук рассматривает незнакомого ему доктора Кима, но старается говорить максимально открыто, как указанно в его заметках. — Чем порадуешь, Чонгук-ши? — Несмотря на усталый взгляд, улыбка этого мужчины располагает. — Ничем. — Сам мальчишка сух и не настроен на теплую беседу. — Как обстоят дела с приёмом препаратов? Что напоминает о приеме? — Уведомления и мама. Невролог отмечает ответы мальчишки, а для себя подмечает все время опущенный взгляд и хмурое выражение лица. — Позволь взглянуть на твои записи. Чонгук протягивает свои мемуары в теплые руки мужчины, что внимательно изучает каждую страницу и снова делает какие-то пометки для себя. — Ого, да тут целый прогресс, ты наконец пошел второй раз в одно и то же место. — От улыбки на щеках мужчины появляются милые ямочки, и Чонгук невольно задерживает на них свое внимание. — Почему ты решил пойти туда снова? — По описанию это место мне очень понравилось, я решил… я, подумал… хотел узнать, понравится ли мне оно так же во второй раз. — Голос пациента звучит нерешительно. Он выглядит подавленным и замкнутым, что противоречит его образу до болезни по описаниям его матери. — И как? Понравилось? Парнишка задумался всего на несколько секунд, рассматривая свои пальцы. — Неплохо. — Что насчет знакомств? — Вы же знаете. — Глаза парня загораются огнем, который он метает в мужчину напротив. — Ты должен попробовать все, Чонгук. Порой не только сильные медицинские препараты помогают вернуться памяти, но и эмоциональные потрясения. Возможно, новое знакомство станет этим потрясением. Так же, возможно, что ты не вспомнишь тот год, что был в забвении, но нового знакомого сможешь узнать. В чем твой главный страх? Тебя никто не обязывает в первое знакомство вступать в серьезные дружеские или романтические отношения, если ты пропадешь после первого знакомства, это никого не ранит. — Меня ранит! Каждое лицо, место, событие, что я не могу вспомнить — это глубокая рана, которую я получаю каждое утро! Доктор Ким наполняет рядом стоящий стакан водой и протягивает разъяренному пациенту. — Успокойся, пожалуйся и выпей воды. — Не буду я вашу воду, — Чонгук отталкивает стакан и впивается жадным, требовательным взглядом в спокойный взгляд доктора. — Вы обещали прогресс, обещали результат, давали срок полгода, у меня всё записано, так почему я до сих пор ни хрена не помню? — Перестань кричать, Чонгук, — доктор выпивает воду, от которой отказался Чон, — я не ставил конкретный срок, я говорил предположительно. И как это нет прогресса? Ты же запомнил, что потерял память после падения, ты же запомнил, что у тебя антероградная амнезия, ты помнишь, что нужно читать и вести дневник, не все люди с таким заболеванием вообще вспоминают, что у них амнезия, пока близкие не скажут им. — Я иногда не помню этого, — извиняющимся тоном проговорил парнишка, пряча виноватый за свой тон взгляд в заломанных пальцах. — Но все же помнишь. Ежедневное потрясение новостью о потере памяти оставило в ней след. Знаешь, это даже хорошо, что у тебя именно анероградная амнезия, есть люди у которых синдром Сьюзака, а это куда серьёзнее, ты хоть и с великим трудом, но можешь запомнить хоть что-то, а с тем синдромом это невозможно. — Сомнительный плюс. — И всё же он есть. Почитай как-нибудь об этих амнезиях, я запишу тебе. Парень лишь молча кивает, продолжая обходит взглядом добрые шоколадные глаза. — Мне нравится, что ты принял идею с визитами в одно и то же место, если оно настолько впечатлило тебя, может тоже сможет отпечататься в памяти. Доктор Ким внимательно осматривает напряженное тельце парнишки, не в силах убрать улыбку со своего лица. — Физические нагрузки, медитация, с этим как? — Пишу, что выполняю. — Отлично. Продолжай соблюдать предписания и на сегодня можешь идти. Дату следующего приема я записал в твой дневник, будет ряд обследований, но все расскажу в день приема. Чонгук кивает на слова доктора, неловко улыбаясь, и идет на выход под напутственное «и все же попробуй с кем-то познакомиться». За пределами клиники Чонгук с шумом выдыхает, выпуская облако белого пара. Знакомиться с кем-то - совершенно абсурдная идея. Страх быть поднятым на смех удобно разместился внутри парня и подкидывает каждый раз не самые приятные картины исходов возможных знакомств, отпугивая тем самым не только старых друзей, но и надежно оберегая от знакомств с новыми. Дорога до кафе, как все его передвижения, проходит в строгом направлении, указанном гугл картами. Мальчишке нужно быть постоянно сконцентрированным на своем маршруте, чтобы не заблудиться в пугающе-большом городе, как это уже случалось несколько раз. Мысли взрывным цунами накатывали на темную голову, смешиваясь с переживаниями, страхами и попытками вспомнить хоть что-то, заводя хозяина в совершенно неожиданные места, из которых долго приходилось выбираться. Иногда попытки вернуть воспоминания поглощают его на столько, что в безрезультатных стараниях проходит полдня и возвращают в реальность мальчишку скручивающий голод и ноющие от изнурительной ходьбы ноги. Он долго пренебрегал советами доктора Кима: посещать ограниченное количество мест в попытке запомнить хоть одно из них, но Чонгуку больше нравилось, каждый раз уходить как можно дальше, открывая новые места, несмотря на то, что и старых он совершенно не помнит. Но странное желание тянет его снова возвратиться в то место. Он и раньше бывал в неплохих местах и описывал их более детально, и это странно, ведь он не помнит этого места и в дневнике ни слова о том, что кроме кофе и десерта ему так понравилось, но внутренний магнит ведет мальчишку в это заведение, даже несмотря на пометки о странном персонале. Оказавшись в месте своего назначения, юноша не спешит зайти в него, переминаясь с ноги на ногу то ли от холода, то ли от внезапно окутавшего волнения. Обычно такое часто случается, когда идешь в новое место, да еще и один, испытывая легкое волнение вперемешку с предвкушением — Чонгук находится в нем постоянно. Холодный ветер, пронизывающий напряженное тело сквозь не слишком теплое пальто, подгоняет топчущегося на крыльце мальчишку, наконец, открыть перед собой дверь, украшенную венком из омелы, кофейных зерен и палочек корицы, и окунуться в теплое облако с пряным ароматом. Чонгук старается не слишком осматриваться и вести себя как подобает третьему посещению этой кофейни. Он снимает совершенно бесполезное в своем функционале пальто, устраивая его на вешалке и проходит за первый попавшийся на глаза столик. Расположившись в удобном кресле, он достает из сумки блокнот, слишком долго разыскивая его в пустой сумке, в это время незаметно бегая взглядом по помещению, урывая примечательные детали интерьера. Выудив нужную вещь, рука с не донесенным до столешницы блокнотом замирает, глаза округляются на лице с ошеломительным выражением, заметив под толстым стеклом собственное фото с нескрываемо натянутой улыбкой и чашкой чего-то дымящегося. Почему он не написал, что делал фото в этом заведении? Хотя подобное входит в привычку. Раньше Чонгук подробно описывал свой день вплоть до самых незначительных мелочей, но со временем читать, как он мыл посуду и сколько раз сходил в туалет ему надоело. Всё, что он делал дома, он описывал просто, как дела по графику, а всё, что за пределами, небольшими заметками, но случается, что он и их ленится делать. Кстати, походы по заведениям подобным этому, стали некой традицией. Чонгук пишет дату, адрес, название, описывает интерьер, и впечатления, в надежде, что хоть одно заведение ему настолько понравится, что на следующий день он откроет блокнот, прочитает его и вспомнит хоть что-то впечатлившее его. К сожалению, как бы ему не нравился малиновый чизкейк в MintSugar, помнит он о нём только по строчкам из своего блокнота. — Добрый день, — от созерцания собственного фото отвлекает любезно перекрывшее все фото меню и басовитый голос официанта, — дайте угадаю, — высокий и худой мальчишка на мгновение изображает задумчивый вид, слишком резко поднимая указательный палец вверх, — малиновый чизкейк! Парнишка неловко улыбается, едва ли не избивая себя внутри за глупую идею прийти сюда снова. Ну вот, его уже тут узнают. — Нет, я пожалуй попробую что-то другое… — Тогда, позвольте предложить мандариновый тарт, очень новогодненько, — Восторженно перебивает эмоциональный мальчишка и Гук решает довериться, но скорее, соглашается лишь бы как можно скорее остаться наедине с самим собой. — Хорошо, и горячий шоколад, пожалуйста. — Отличный выбор, — красноволосый юноша подмигивает смущенному посетителю, упархивая к стойке, за которой мелькает светлая макушка с красным колпаком Санты. Стандартная процедура описания, но Чонгук делает лишь пометку, что снова тут и что обслуживает его яркий официант, который его узнал. Если он сюда решит прийти ещё раз, ему стоит сделать заказ за стойкой, чтобы избежать общения с красноволосым официантом. Уставившись в одну точку, он не замечает заказа перед собой, как наполняется кофейня голосами посетителей, забежавшими за стаканчиком кофе в обеденный перерыв, не замечает и пары глаз, что в легком смятении осматривают застывшего мальчишку. — Чонгук? До боли знакомый голос вырывает парня из вязкого омута мыслей, что все еще бороздят просторы кабинета доктора Кима, продолжая разбирать по косточкам лишь одну важную сейчас тему «Знакомство. Стоит ли?» Желание поддаться очень велико, не потому что это крохотный процент запомнить кого-то, как предполагает доктор Ким, а возможность хоть на одно короткое мгновение не чувствовать себя одиноким. Дома мама, но по факту её там нет. Для того чтобы оплачивать жилье и лечение женщина берет дополнительные смены, а всё её внимание, любовь и забота укладываются в утренний звонок с напоминанием прочесть дневник и принять препараты, записку на холодильнике и поцелуй в уже спящую макушку. Может оно и к лучшему. Первое время Чонгук был до невозможного раздражительным из-за постоянного нахождения рядом сочувствующих глаз и гиперопеки, будто жить ему осталось всего пару часов. Правда есть ещё кот, которому Чонгук постоянно удивляется, встречая каждый раз дома это существо. Это была идея мамы, завести животное, чтобы сыну не было совсем одиноко одному дома, она была уверенна, что тактильный контакт с этим пушистиком будет успокаивать все время раздраженного юношу. Но вышло немного наоборот. Лохматая зверюга поведением больше походила на дальнего родственника гончей собаки, сносящей все на своем пути и кидающейся с укусами на руки желающие приласкать. Чонгук не может запомнить Кота, которого так и назвал, предусмотрительно указав это в дневнике, а Кот мстит хозяину неожиданными прыжками из-за угла на ноги и исцарапанными руками за оригинальное имя и неспособность запомнить его неординарную личность. На этом круг общения парнишки замыкается. Первое время после случившегося почта и прочие мессенджеры были завалены письмами друзей, на некоторые Чон даже отвечал, но проколовшись пару раз на одних и тех же вопросах и почувствовав себя чрезвычайно глупо и жалко — выбрал тактику плохого друга, что никогда не отвечает. Естественно она сработала и пишут ему теперь только магазины, оповещая о грандиозных скидках, и бабушка, что без конца волнуется за него. Лишь небольшое окружение знает об амнезии, случившейся после падения с высоты, и сам Чонгук стал знать об этом не так уж и давно. Его мозгу понадобился почти месяц, чтобы высечь в памяти эту приносящую боль информацию. Когда-то лучший друг был одним из посвященных в его темную тайну и так же являлся тем, кого Чонгук не баловал своими ответами, а сейчас он подходит к приходящему в себя парню не веря своим глазам. — Поверить не могу, это ты! — Парень, улыбка которого осветила помещение, едва не спалив его дотла, подлетел к мальчишке, отдирая того от яркого кресла. Трогательная сцена встречи привлекла внимание посетителей, но одному из героев этой встречи абсолютно все равно на посторонние взгляды, он жадно жмется к теплому телу, сжимая в тисках крепких объятий и не думая отпускать этого вредного мальчишку. — Привет, хен. — Менее решительные и чуть дрожащие руки скользят по плечам, заключая тренированное тело старого друга в крепчайшие объятия. — Дай хоть посмотрю на тебя. — Хосок отстраняется, стискивая в ладонях щеки парня и бегая по нему радостным взглядом. — Ты так изменился, я будто вечность тебя не видел. Как ты вообще? От излишнего внимания и напора старшего, от которого Гук уже немного отвык, он слегка тушуется, жестом предлагает присесть за свой столик и, прокашлявшись, тихо рассказывает. — Ну я… кхм, — брюнет оглядывается, не хочет быть услышанным, — лечение продолжается, результатов пока нет. Лицо друга становится серьезным, в глазах непонимание или даже неверие. — То есть ты не помнишь, что было вчера и всё то время после того как упал? Чонгук опускает взгляд на фотографии под стеклом и еле заметно кивает. — Вот же… — У стойки слышится шум и смех. Компания, что пришла с Хосоком, зовут парня к себе. — А хочешь я тебя с ребятами познакомлю? — Воодушевляется старший и жестом подзывает друзей. Чонгук отчаянно не понимает, зачем хен это делает, ведь завтра он не будет помнить этих ребят. — Нет, пожалуйста, хен, не надо! — Чон смотрит молящими глазами, вцепившись в руку парня, но оказывается поздно, несколько человек подходит к их столику. Хосок в растерянности и чувствует себя неловко. Он видит, как начинает нервничать парень, пряча взгляд. — Ребята, это Чонгук — мой старый знакомый, а это Минхёк, Хёджин и Сехун. Представленные парни здороваются, на что Чонгук кивает и начинает собираться, но Хосок его останавливает, говорит, что они уже уходят, и просит обязательно написать ему. Чонгук обещает, но не сделает. Сегодня я встретил в кофейне Хосока. Он представил меня своим друзьям, которых я даже рассмотреть не смог. Это была отличная возможность опробовать совет доктора Кима, но меня будто сковал страх, я всё ещё боюсь быть поднятым на смех. Проходит достаточно времени. Посетители сменяют друг друга, в какой-то момент кофейня становится почти пустой, а Чонгук всё сидит погруженный в свои тёмные, как зимние сумерки, мысли. С тяжелым вздохом он возвращается к реальности, замечая, что за окном уже достаточно темно, занято всего два столика, за которыми ведутся тихие беседы, а из-за стойки на него кто-то внимательно смотрит. Чонгук резко опускает глаза из-за страха столкнуться взглядами. Он не хочет, чтобы кто-то ещё в этом заведении его запомнил, иначе он не сможет сюда больше приходить, а ему по какой-то причине хочется возвращаться сюда снова и снова. Он делает вид, что ищет какую-то очень важную информацию в своём блокноте, серьезным взглядом бегает по строчкам, медленно выглядывая из импровизированного укрытия и едва не пищит от испуга, снова прячась за дневник, замечая улыбку и заинтересованный взгляд в свою сторону. Этого еще не хватало. Чонгук начинает суетиться. Он что-то ищет в своей сумке, открывает и закрывает блокнот, достает ручку и снова кидает её в сумку, отодвигает пустую посуду на столе чуть дальше, всё это время чувствуя на себе чужой взгляд. Как жаль, идея ходить в одно и то же место ему уже стала симпатизировать, но его уже узнают двое работников кофейни, а значит придётся искать новое место. Осторожно подняв взгляд, Чонгук замечает, что парень за стойкой чем-то занят, а это просто отличная возможность улизнуть незамеченным. Он хватает свои вещи и торопится к вешалке за своим пальто. Наспех закинув дневник в сумку, пальто на плечи, брюнет заматывается шарфом почти по самые глаза и, словно тень на цыпочках, пытается проскользнуть мимо бариста. — Постой. Чонгук стоит. Словно окаменел, не дышит, не моргает вот только сердце бешено колотится. — На улице холодно, вот возьми, будешь греться. Медленно и неуверенно Чон поворачивается на приятный голос и снова хочет взвизгнуть, когда встречается со светлой карамелью в глазах. Очаровательный парень с копной светлых волос с милым колпачком в них, в смешном свитере с оленем и улыбкой, сияющей как бриллиант в сотни карат. Он пододвигает стакан ближе к испуганному парню, а в глазах не может спрятать интерес и любование. — Не стоит, эмм… я уже… — Я угощаю. Чонгук с большим сомнением, но берет большой стакан с напитком, медленно пятится назад, пытаясь вспомнить, как пользоваться речью. Нужно поблагодарить, он это знает, но рот будто клеем заполнен, а сердце запертой в клетке птицей бьется о ребра. — Я Чимин. — С.спасибо, я…пойду. — Чонгук снова чувствует ноги и уже быстрее движется к выходу. Уже у самой двери он слышит, как бариста спрашивает его имя, он едва слышно отвечает «Чонгук» и вырывается на морозный воздух. Горло неприятно сдавливает ледяной поток воздуха, но внутри парня бушует пожар. Страх, стыд и странная эйфория наполняют его. Нервная улыбка то появляется, то исчезает на испуганном лице. Он что, сейчас познакомился? Это можно засчитать как знакомство? Чонгук чувствует себя марсианином, что вступил в первый контакт с человеком. За год своего забвения и отчуждения он растерял все коммуникативные навыки. Страшно представить, насколько глупо он выглядел со стороны. Но, что делать дальше? Нужно ли вернуться завтра? Достаточно ли сильно его впечатлил блондин, чтобы отпечататься в памяти? Как бы там ни было Чонгук уже ступил на тонкий лёд неизвестности. Добравшись домой с полным стаканом остывшего кофе, Чонгук делает запись в блокноте, кормит Кота, с которым пытался познакомиться утром, а после решает выбиться из стандартного графика и включает вторую серию Ривердейла и пьёт что-то очень холодное, но сладкое из стаканчика с нарисованной веселой мордочкой. В кофейне работает бариста Чимин. Блондин, кажется, не высокий. Я не смог хорошо рассмотреть его, слишком испугался. Я видел только глаза цвета мёда… Он угостил меня кофе.***
— …сынок! Перед глазами яркие вспышки, размытые силуэты, и всё видится в красном цвете, ладони сильно жжёт, будто опущенные в кипящее масло. Голова словно зажата в тиски, что медленно движутся навстречу друг другу и в одно мгновение раскрошат её на мелкие кусочки, как грецкий орех. Боль сковала всё тело, шум вокруг всё приглушеннее, горячая жидкость заливает глаза и нос попадая в легкие. - … не закрыв… умоляю… Чонгу… Тьма. Тишина. Со рваным вздохом Чонгук резко поднимается на кровати, чувствуя, как прохладный воздух обдает влажное тело, заставляя кожу покрыться мурашками. Голова тяжёлая, а тело ломит, словно было в напряжении долгое время. Чонгук трет глаза, скидывает тяжелое одеяло, спустив ноги с кровати, осматривает незнакомую комнату. Небольшое пространство находится в полумраке из-за закрытых штор. Глаза сразу находят часы на тумбе возле кровати, 08:03. Скучные светло-серые стены разбавляют рамки с фотографиями, расположившиеся над столом. В углу большой шкаф, над кроватью пару полок. Чужая комната, что он здесь делает? Он помнит, как собрав необходимое снаряжение, позвонил Хосоку, дальше долгая дорога за город, подготовка, подъем на гору, Чон решается снять страховку, падение… Пронизывающий звук сирен, боль, крик матери и темнота… Господи, так это не сон, он действительно упал с высоты? Когда его выписали? От ужаса в горле резко пересыхает, волнение сдавливает грудь, руки леденеют. На неустойчивых ногах Чон поднимается и замечает рядом с часами толстый блокнот, на котором написано «читай меня». По комнате раздаётся тихий звон. В складках одеяла Чонгук находит неизвестный ему телефон, на котором высвечивается «входящий вызов- мама». Он осматривается по сторонам, словно пытается найти кого-то незамеченного в комнате. Нужно ответить, может это его мама. Но почему она звонит на чужой телефон? Неуверенно проведя по экрану и попытавшись откашляться, Чонгук все же отвечает: — Алло? — Доброе утро, милый. — Мам? Где это я? — Чонгук, ты дома, все в порядке, не переживай, мы переехали. На тумбочке лежит блокнот, тебе нужно прочитать его и выпить таблетки, я оставила их на кухне. Переехали? Парень хмурится пытаясь вспомнить, когда это произошло, но… из последних воспоминаний только подъем, радостный Хоби, а дальше леденящее кровь ощущение свободного падения. Было не так уж высоко. Так всё обошлось? В голове сплошная путаница. — Мам, я падал с высоты? Женщина молчит какое-то время, и в эти секунды в сердце парня теплится надежда, что это лишь его сон. — Да, милый, — она тяжело выдыхает, продолжая потускневшим голосом, — после этого у тебя амнезия, ты… ты же помнил об этом. Чон слышит, как начинает дрожать её голос, сдерживая напрашивающиеся слезы. — Ты с-снова забыл? — Это не в первый раз, иногда Чонгук просыпается и почти сразу вспоминает про амнезию, а иногда, как сегодня, не может вспомнить о ней. Мальчишка зажмуривается, пытаясь вспомнить хоть что-то. Ну же, что было после падения? Вспоминай же? Сколько прошло дней? Когда вы переехали? Когда ты видел в последний раз Хосока? Ни на один вопрос ответа нет в его голове. — Я не… Открыв глаза, Чонгук видит блокнот, о котором говорила мама. Открыв первую страницу и пробежавшись взглядом в голове всплывают словно стоп-кадры из фильма, на которых ровные строки исписаны размашистым почерком: нарушение памяти… потеря способности запоминать события… «антероградная амнезия». — Сколько дней прошло с того момента? — Больше года. Больше года… Чонгук медленно садится на край кровати, уставившись взглядом в одну точку. Как? Как такое возможно? Где-то на заднем плане своих мыслей Чон слышит наставления мамы. Он кладет трубку и ещё долгое время сидит неподвижно пытаясь, принять реальность. Если сегодня он не помнит произошедшего, то и вчера не помнил? Его психика вообще в порядке переживая, каждый день такое потрясение? После долгих раздумий брюнет все же приступает к прочтению дневника. Этот, видимо, не первый, потому что описано тут всего месяца полтора. Вначале вклеены листы, где он подробно пишет про случай за городом и свой диагноз, что ему нужно подробно описывать свой день, в какое время и какие принимать препараты, расписание дня и ряд упражнений. Внизу приписка, видимо, сделанная недавно, потому что чернила отличаются по цвету. «Лечащий врач рекомендовал посещать разные места и знакомиться с людьми, в попытке запомнить, если это впечатлит. Но напомню тебе о записях, сделанных 7 месяцев назад, где ты описываешь, что познакомился с девушкой, а потом, как полный придурок, накричал на неё, когда она поцеловала тебя при повторной встрече.» Дальше идёт описание каждого дня, которые Чон пролистывает и останавливается на прошедших двух днях. Он пытается вспомнить место, какого цвета волосы официанта, как выглядит бариста Чимин, вкус малинового чизкейка. Ничего. Он может только представить, нарисовать образ, но насколько он схож с реальностью? Хотелось бы проверить. Ну, а что он скажет, если кто-то из персонала, что запомнил его, что-то спросит? Говорил ли он с этим Чимином? Почему пометка такая короткая? С обратной стороны блокнота Чон находит записи своего лечащего врача, читает его заметки и решает почитать о болезнях, что он пометил. Проигнорировав завтрак, лекарства и даже водные процедуры, Чонгук на долгих два часа погрузился в статьи из интернета, расстраиваясь все больше с каждым прочитанным словом. Избавление от данного вида амнезии может занять совершенно неопределённое количество времени. Если бы все было в лёгкой форме, память вернулась бы к нему через пару дней. Парню становится невыносимо больно от осознания того, что дальнейшая его жизнь больше не имеет смысла. У него просто не может быть будущего. Он никогда не окончит университет, не устроится на работу, не заведёт семью… Брюнет раскисает ещё сильнее, когда читает статью о девушке с синдромом Сьюзака, что страдает каждое утро. Она рассталась со своим парнем 2 года назад, но проснувшись, она считает, что они все еще вместе и вновь и вновь переживает горечь утраты. Бедняжка, Чон вот страдает от осознания своей никчемности, а любовные страдания ему и вовсе не пережить. Проведя полдня в хандре и в мрачных мыслях, Чонгук решает проветриться и навести порядок в голове, а ещё проверить, схожи ли его образы из головы с реальными сотрудниками кофейни. Найдя в блокноте адрес, Чон сразу забивает маршрут и выходит на улицу. К своему удивлению, он видит снег. В его последнем дне в памяти была осень и оделся он соответствующе. Вернувшись домой, парень ругает себя за рассеянность, он даже не удосужился взглянуть в окно. Утеплившись, мальчишка добирается до места, указанного в телефоне, но не решается зайти. Расположившись на заснеженной скамейке у окна заведения, Чонгук, раскрыв свой блокнот, делает вид, что очень внимательно увлечен чтением, сам тем временем пытается разглядеть помещение и людей в нем. К сожалению, то, что он рисовал в своём представлении, далеко отличается от реальности. Умершая в нем надежда окончательно подавляет парня, лишая абсолютно всех эмоций. Спешащим мимо людям нет дела до сжавшегося на морозе парня. У них много своих забот и много воспоминаний, радостных и грустных, вчерашних и прошлогодних. У Чонгука есть жизнь «до» и завтра, которое никогда не превратиться в «после». За ворохом своих печальных мыслей он не сразу замечает, как к нему кто-то подсаживается. Только когда перед его глазами оказывается стакан с дымящимся кофе, Чонгук поднимает взгляд на улыбающегося парня протягивающего ему напиток. — Привет, угощайся. Чон смотрит на яркую улыбку, глаза, полные жизненного света, ощущает тонкий запах корицы и кофе и чувствует, как сердце сбивается с обычного ритма. — Привет. — Старается как можно более непринуждённо ответить, но сам понимает, что тупо глазеет и выглядит, как минимум, странно. Понурив взгляд все же принимает предложенное угощение. — Почему не заходишь? Я тебя ждал. Улыбка не сходит с лица очаровательного юноши, а Чон просто не может посмотреть на нее снова, его взгляд будто приклеился. — Чонгук? Пальцы щёлкают перед носом, и брюнет приходит в себя. Господи, как неловко. О чем он его спросил? Откуда он знает его имя? — Я эээ… я… — Дышал свежим воздухом? — Подсказывает незнакомец. — Да. Погода просто отличная. — Чон смотрит вперёд, но не прекращает бросать косые взгляды на блондина. — Погода просто сказочная. — Юноша поднимает лицо к небу, прикрыв глаза, навстречу снежинкам тихо падающим на землю. Чонгук снова застает себя бесстыдно разглядывающим профиль парня, осознавая в этот самый момент, что боль, недавно разъедающая его, почти стихла. — Как добрался вчера, не замёрз? Этот, кажется знакомый, знает про вчера Чонгука в сотню раз больше чем он сам, поэтому остаётся только сочинять на ходу. — Всё в порядке, мне было нехолодно. — Ты пришёл за чизкейком? Чон знает, что десерт в этой кофейне ему понравился, он писал о нем, но сейчас что-то совсем не до еды. — Да, я хотел, но обойдусь, пожалуй, только кофе. — Он делает небольшой глоток под ярким взглядом и тёплой улыбкой. — Моя смена закончилась, можем прогуляться, если у тебя нет других планов. Насколько «нормально» это будет выглядеть со стороны? Два малознакомых парня отправляются на прогулку — прямо свидание какое-то. Но Чонгуку отчего-то хочется согласиться. Он будто чувствует то одиночество, что испытывал на протяжении целого года, и ему срочно нужно от него избавиться. — Других планов нет. — Отлично, тогда может в парк? Здесь не далеко. Брюнет, как завороженный, смотрит в глубину сияющих глаз, готовый на все кивать согласием. Чон почти все время молчит, слушая мелодичный голос, из-за всех сил пытаясь его запомнить. А вот блондин много рассказывает о своей работе, много смеётся, при этом хватаясь за руку Чона и слегка наваливаясь. На что второй ловит себя на мысли, что ему очень нравится смех парня и его странные прикосновения. — …поэтому в выходные мои смены с утра, а так обычно выхожу вечером после учёбы. А ты где учишься? — Университет Косин. — Не задумываясь отвечает брюнет. — Косин? Кажется это в Пусане? — Дааа… я… — Сейчас жизненного необходимо запомнить все свои ответы, чтобы вечером все записать. — Я на заочном обучении. — Работаешь? — Ага, дома, — в горле резко пересыхает, на языке сладость от давно выпитого кофе, — репетитор у старшеклассников. — Серьёзно? — В глазах блондина искорки веселья, интереса и… Чонгук боится ошибиться, поэтому, как можно реже, заглядывает в них. — И, чем же ты им помогаешь? — Аам… математика. — Вот как? Так ты любитель точных наук? А по тебе и не скажешь. Чонгук улыбается, потому что чувствует улыбку в голосе парня. Лишь бы он не начал спрашивать его о математике, потому Чон провалится на элементарном уравнении, не от незнания, скорее от волнения. Они продолжают прогулку, блондин переключается на рассказы о своей учебе, а Чона все это время мучают вопросы и закравшееся сомнение: Этот парень Чимин? Или посетитель кофейни с которым он познакомился, но не написал. Хотя по описанию он похож на Чимина. Нужно как-то проверить. Позвать его по имени. А если он не Чимин? Сказать что случайно назвал его именем своего знакомого. Да так и нужно сделать. — Чимин. Брюнет прерывает блондина в середине очередной истории тихо произнеся имя. — Да? Кажется он не ошибся. — Сколько тебе лет? — Мне двадцать четыре, а тебе? — Два… — Чонкуг осекается, вспоминая что года в его жизни не хватает. — Двадцать два. — Тогда, зови меня хён. Чон согласно кивает, и они продолжают свой путь. Обращение «хён» удобнее для него на случай, если он и имя забудет. За приятной беседой время проходит незаметно, опуская на город дымчатые сумерки. В свете фонарей кружат блёстки мелких снежинок, а в морозном воздухе витает запах кофейных зерен и корицы — так пахнет Чимин. Здесь и сейчас, отпустив груз неприятной информации, свалившейся на парня сегодня утром, он чувствует себя свободным и счастливым. В тембре мягкого голоса, тепле улыбки и свете глаз он чувствует себя уютно. Ему совершенно не хочется, чтобы этот день заканчивался, чтобы наступило завтра, в котором не будет ничего, кроме амнезии. Завтра, в котором он не будет знать Чимина. Сердце начинает разрываться от мысли, что он больше его не увидит, не запомнит его смех, мило торчащие волосы, розовые губы, растянутые в очаровательной улыбке. Образовавшийся ком неприятно распирает горло, холод вдруг становится нестерпимым. — … я могу написать, оставишь номер? — Прости, я задумался, что ты спросил? — Чонгук поднимает блестящие от влаги глаза. Это, наверное, из-за холода они слезятся. Чимин смотрит с тревогой, не первый раз замечая, как парень уходит в себя, он рассеян. — Мне уже пора, нужно подготовиться к занятиям, не оставишь свой номер, повторим как-нибудь нашу прогулку? Чимин смотрит тепло, с надеждой и со своей обезоруживающей улыбкой. Но он не может. Что он ответит ему завтра, когда тот позвонит? И какой сейчас у него номер? Если откажет, эта встреча точно будет последней, а сейчас ему хочется, чтобы она повторилась вновь, даже если он его не вспомнит. Чонгук решает действовать по ситуации. Забивает номер парня и делает дозвон, но просит не звонить, а писать, на случай если у него будет «занятие по репетиторству». — Ну, я пойду, — блондин топчется на месте, прячет нос в большом шарфе, а руки в рукавах, — спишемся. — Конечно. — Чон чувствует себя глупым мальчишкой на первом свидании, хотя они должны просто попрощаться и разойтись, он не может и с места сдвинуться ожидая чего-то ещё. — Пока, Чонгуки. — Блондин делает шаг вперёд и тут же отступает, качается с носка на пятку, пряча широкую улыбку, а потом просто срывается с места и убегает, разворачиваясь несколько раз и махая рукой. — Пока… Найдя в телефоне адрес, Чон возвращается домой. Только по возвращении он замечает, как сильно замёрзли его ноги. Рядом с Чимином было тепло. Его встречает мама, ругая за то, что тот не звонил весь день и сам на звонки не отвечал, а после кормит горячим ужином и вкусным чаем. Отогревшись, Чонгук принимается за подробное описание. Он решает попробовать встретиться с парнем вновь, но не хочет рассказывать о своей болезни. Он будет стараться видеться с ним как можно чаще и возможно он запомнит его, как факт своей амнезии, лишь бы это сработало. Воодушевленный и полный надежды на то, что у него все обязательно получится, Чонгук пишет «спокойной ночи» и засыпает без страха все забыть, получив такой же ответ. «Спокойной ночи, Чонгуки».***
Новый день — новые потрясения. Человек, страдающий амнезией, не может помнить, какую боль он испытал вчера или неделю назад, узнав, что у него нет той самой памяти. Сегодня снова чистый лист. Проснувшись сегодня, Чонгук снова все забыл. А слова матери о том, что он помнил о своём заболевании, ещё больше причиняют дискомфорт в груди, где и так уже болит. Значит ли это, что у него регресс? Стоит ли идти на приём прямо сегодня или дождаться намеченного дня? Сделав дыхательную гимнастику и немного успокоившись, Чонгук решает все же дождаться дня приёма, ведь он уже завтра, за одно и проверит, что он будет помнить. Если два дня можно ещё списать за случайность, то три уже закономерность. Прочитав дневник, сделав всё необходимое по режиму, Чон выделяет себе немного свободного времени перед тем, как написать новому знакомому. На самом деле он просто жутко волнуется и не понимает, зачем он сам себя просит встретиться с этим парнем сегодня снова. Буду придерживаться рекомендаций врача, но не каждый день заводить новые знакомства, а каждый день знакомиться с одним и тем же человеком. Почему-то мне кажется Чимин сможет произвести нужное впечатление от которого я его запомню. Сейчас Чонгук считает это глупостью. Если бы этот человек действительно запал ему в душу, то он сразу бы его запомнил, а так… Хотя, амнезия — это довольно не просто, и тут не все так однозначно. В любом случае брюнет чувствует неловкость, набирая сообщение абсолютно незнакомому человеку. Он долго думает над текстом, несколько раз его изменяет, так и не решившись вообще что-либо отправить. Он решает пойти в кофейню в надежде, что хён сам заговорит, и для него это будет намного проще. Как следует подготовившись и выучив вчерашние ответы наизусть, Чонгук отправляется в кофейню «MintSugar». Перед самым входом парнишку накрывает паника. А что если он ответит что-нибудь не так и Чимин догадается? Как он отреагирует? Вот Чонгук совершенно не испугался бы, а наоборот помог человеку с такой проблемой. Но Чимин не Чонгук, захочет ли он возиться с парнем, который каждый день будет его забывать? Это сначала будет энтузиазм помочь, а потом может стать утомительным повторять одно и то же изо дня в день. Перед самым носом дверь открывается, обдавая горячим воздухом и сладким запахом кофе. В задумавшегося брюнета едва не врезаются две спешащие девушки. — Простите. — Чонгук отходит в сторону и пропускает посетителей кофейни, даже не обратив внимание на то, как они с улыбкой строили глазки в надежде привлечь внимание. Оказавшись в помещении, Чон окидывает его быстрым взглядом, подмечая, что не помнит этого места. В послеобеденное время народу не так много, по залу льётся тихая новогодняя мелодия. Сняв верхнюю одежду, он проходит к столику, доставая свои записи. За стойкой появляется блондинистый парень. Чонгук внимательно изучает: светлые волосы, не очень высокий, полные губы, глаза… не сказать что мед, который он так подробно описывал, но может цвет зависит от освещения. Сейчас глаза незнакомца достаточно темные и уставшие, никаких огней, блеска и света он в них не видит. Сомнений почти нет, перед ним Чимин. Чонгук решает сменить место локации и от наблюдения перейти к действиям. Ждать, пока бариста заметит его и сам подойдёт, можно бесконечно. Устроившись на высоком стуле, не без волнения Чонгук произносит: — Привет, хён, плохо спал сегодня? До этого занятый приготовлением кофе блондин поднимает удивлённый взгляд. — Привет, — немного неуверенно отвечает бариста, внимательно всматриваясь в лицо брюнета, — как ты догадался? — Ты выглядишь слегка уставшим. — Чон пытается держаться уверенно, и, кажется, это у него неплохо получается. — Так и есть, замотался вчера немного. — Как ты добрался до дома? Успел подготовиться к занятиям? — Озвучив вопрос, Чон пытается вспомнить, что было написано об обучении парня, и он почти на все сто уверен, что кроме того, что блондину нужно подготовиться, он больше ничего не писал. Парень смотрит удивленным взглядом, от которого у младшего появляются сомнения. — Да, не скажу, что там особая подготовка нужна, но я все равно каждый день делаю растяжку. Растяжку… на кого же он учится? Чонгук не решается спросить, вдруг они вчера говорили об этом. Пока один занят своим делом, второй заводит ненавязчивую беседу. Чон подготовился основательно, прочитав, что вчера он почти весь вечер молчал, сегодня решает рассказать пару историй двухлетней давности, выдавая за недавно случившиеся. Не хочется, чтобы человек, которого он избрал в качестве своего «подопытного», принял его за антропофоба*. Когда уставший и до этого угрюмый хён расслабляется и даже сам начинает шутить и делиться смешными случаями, Чон ощущает свою маленькую победу. — Может, сходим сегодня прогуляться? Ты когда заканчиваешь? Старший смотрит немного удивлённо, внимательно смотрит в глаза, будто ищет подвох, но не находит, расплываясь в яркой улыбке, он соглашается. — Через полчаса, дождёшься меня? Чон согласно кивает. Решая не мешать дорабатывать хёну оставшееся время, Чонгук возвращается за столик, за который садился изначально. Сделав пару записей, он допивает кофе, сделанный старшим, рассматривая забавные снимки на столешнице. Столько улыбок, разных лиц, каждый снимок неповторим. Все эти люди случайные клиенты или постоянные гости? На одном снимке Чонгук замечает Чимина, он в чёрном фартуке, белой рубашке, с маленькой чашкой в руках. Ещё на одном снимке два парня в фартуках с логотипом кофейни и подносами в руках, скорее всего официанты. Видел ли он их когда приходил сюда раньше? Есть ещё снимок, но Чонгук не понимает. Не может рассмотреть. Вроде это Чимин, а вроде и нет. Он стоит вполоборота у кофемашины. Волосы светлые, но цвет будто немного теплее, овал лица другой и телосложение… — Идём? Перед ним старший в строгом пальто и с большой сумкой на перевес. Такой стиль делает его чуть старше. — Идём. Для прогулки они не выбирают какое-то определённое место, а просто бредут по улице, ведут тихую беседу, иногда молчат. Чонгука не покидает ощущение дискомфорта и неловкости. Почему он так ярко расписывал ощущения от вчерашней встречи, ведь это идёт вперекор тому, что он чувствует сегодня. — Я… извини. — Чонгука прерывает звук пришедшего сообщения. Он молится, чтобы это была мама, требующая немедленно его вернуться домой. Но это не мама. Напоминание о принятии препаратов. — Это мама, просит срочно прийти домой. — Что-то случилось? — Чону совсем немного стыдно за то, что заставляет старшего волноваться. И ещё совсем немного за ложь. — Нет, просто ей нужна моя помощь. — Конечно. Я понимаю. — Ну… — Напряжение и неловкость только нарастают, когда парень делает шаг ему навстречу. — Ещё увидимся. — Произносит почти в самое ухо блондин и отстраняется. — А…ага… — Чонгук хлопает глазами и наблюдает, как парень уходит, обернувшись, посылая ему воздушный поцелуй, от которого едва заметно он уворачивается. Что это вообще такое? Дома, описав подробно все не самые приятные эмоции от прогулки, Чонгук пишет себе, что идея с Чимином неудачная. У него больше нет желания испытывать подобную неловкость и напряжение. Идея доктора провальна. Устроившись в гнезде из одеяла и подушек с ноутбуком на коленях, парнишка смотрит старые фото, перемещаясь во время всей беспечной жизни. От горькой ностальгии по прошедшим временам отрывает пришедшее сообщение. Чимин-хён Привет, любитель кофе) Почему не заходил сегодня? У тебя все в порядке? Чонгук глупо пялится в телефон. Это что шутка такая? Чонгук Я был сегодня в кофейне Чимин-хён Правда? Значит не в мою смену Как чувствуешь себя после вчерашнего, не заболел? Чонгука охватывает ужас. Это либо розыгрыш, либо он приставал весь день к незнакомому человеку. Чонгук Во сколько началась твоя смена? Чимин-хён Сразу после занятий в 16.00 На брюнета накатывает истерический смех от осознания своей глупой ошибки. Господи, как же стыдно. Этот парень… Вот почему его так удивляли все вопросы. Он наверняка принял его за сумасшедшего. Но почему тогда пошёл с ним? В голове куча мыслей. Чувства смешались. Снова подступило волнение, а за ним отчаяние. Это и вправду все было бы очень смешно, если бы не было так грустно. Он не может, просто не может запомнить человека, место, событие, разговор. Сейчас он чувствует себя полным идиотом выставившим себя на посмешище. Больше не хочется испытывать это унизительное чувство, не хочется пытаться. Ему хватает каждое утро стрессов, испытывать унижение будет уже чересчур. После долгой тишины звук сообщения пугает мальчишку. Чимин-хён Где и с кем ты празднуешь Рождество? Дата в телефоне говорит о том, что послезавтра праздник, а сегодня утром он добавил заметку, что у мамы в этот день будет смена. Даже если бы Чону очень хотелось провести его с Паком, он бы все равно отказался. Чонгук Один дома Чимин-хён Хороший фильм, но я серьёзно Это очень странно, хотя нет, теперь все понятно, даже общаясь с этим парнем онлайн Чонгук испытывает легкость и… удовлетворение? Как раз то, что он вчера так пытался описать. Чонгук И я серьёзно Чимин-хён Так не пойдёт, скинь свой адрес, я за тобой зайду И отказ твой не приму Чонгук улыбается. Волнение никуда не ушло, но оно стало приятным. Насколько это плохая идея? Он не знает, но доверившись утверждению, что рождественская ночь волшебная — позволяет себе быть немного беспечным.***
— … электроэнцефолограмма без изменений, ритм колебаний в норме, а вот… — мужчина перебирает документы, ищет интересующий его, быстро бегает глазами по строчкам, а сердце Чонгука вот-вот выскочит к ногам. — А вот нейротест… — Что там? — Юноша еле удерживает себя в кресле. Ему хочется ударить доктора за слишком долгую паузу. — Как я понял по записям, ты стал забывать ту информацию, которую мы так тщательно пытались сохранить в твоей памяти. — Мужчина не спрашивает, но Чонгук все равно согласно кивает. — Знаешь почему мы пытались запомнить именно то, что у тебя амнезия после травмы головного мозга? — Ну, чтобы я знал, что со мной? — Безусловно, но главное, чтобы ты не испытывал сильный стресс каждый день узнавая об этом. Видишь ли, в результате сотрясения возникают определенные проблемы с работой нервных клеток мозга, плюс стресс от новости, которому ты подвергаешься каждый день, так же кошмары, и ко всему этому переживания в течение дня — все это ослабляет и без того подверженную нагрузке нервную систему, что может обернуться не самыми приятными последствиями. — Почему я стал забывать? — Я не могу сказать точно и никто не скажет, но регресс есть и это не хорошо, Чонгук. От услышанных слов прозвучавших будто смертельный приговор, Чонгук леденет. Что если он начнёт забывать не только новые события, но и старые? Перестанет узнавать маму, забудет Хосока, старых знакомых. Себя… — Когда тебе удалось удержать информацию об амнезии и твоей травме, я предположил, если сказать по-простому, что метод «вау» сработает, то есть что-то, сильно впечатлившее тебя запомнится, поэтому и советовал посещать разные места и заводить знакомства. Но… очевидно моя догадка провалилась, следуя этим рекомендациям, ты испытываешь только волнение, которое нам совершенно не нужно. — Но я познакомился… — Чонгук вспоминает записи последних дней, в строчках где он упоминает Чимина… читая их, он будто чувствует с какими тёплыми эмоциями писал их, как старался передать чувства. Может это лишь его воображение, ведь он знает его всего пару дней, но что-то подсказывает ему, что эффект «вау» сработает именно на нем. Должен сработать. — К сожалению, этот метод не для тебя. В моей практике был больной с подобной проблемой, память начала возвращаться к нему после того, как в один день он влюбился в девушку, настолько она ему понравилась, что сначала он запомнил лишь некоторые черты лица, затем все больше и так пошёл на поправку. Но его амнезия была в более лёгкой форме и не такой продолжительной. Надежда умирает последней. Чонгук чувствует, как секунду назад в нем погибло это чувство. Лопнуло как мыльный пузырь и оставило холодную пустоту. Надеяться больше не на что. В большом светлом кабинете, в этом огромном мягком кресле Чонгук чувствует себя ничтожно маленьким, никчёмным, ненужным этому миру. Вселенная просто хочет избавиться от него, оставив в прошлом, стирая каждый прожитый им день. — Чонгук, — заметив резкую смену настроения и безысходность в глазах перепуганного юноши, доктор покидает свое рабочее место, садится в кресло напротив, взяв в свои большие тёплые ладони холодную руку парня. — Есть ещё несколько способов воздействовать на твою память, мы будем пробовать — главное верить. Важно сейчас исключить любые стрессы, придерживаться режима, больше отдыхать, а главное больше приятных эмоций. Твоя депрессия сейчас может только усугубить ситуацию. Слышишь меня, Чонгук? Парень переводит поникший взгляд на добрые глаза доктора Кима, в которых отражается забота и желание помочь, вытащить из тумана забвения, протянув свою крепкую руку. Чонгук согласно кивает, до неприятных ощущений прикусывает нижнюю губу, лишь бы остановить стремительно скапливающуюся влагу в глазах. — Вот и отлично. Сейчас очень подходящее время для хорошего настроения. Ты уже купил подарки на Рождество? — Нет. — Заглядывая каждый день в календарь, Чон знал о приближении праздника, но так и ни разу не внёс в список дел на день покупку подарков. Ему покупать то особо и некому, только маме. Но, кажется, Рождество он будет праздновать с другим человеком и будет нехорошо оставить его без подарка. Только, что можно подарить тому, кого совершенно не знаешь? Зачем он только согласился? Наверняка будет нервничать, а ему нельзя абсолютно. Нужно, наверное, отказаться. — Говорят шоппинг, расслабляет, и это касается не только девушек. Доктор Ким ещё некоторое время даёт наставления, подбадривает и назначает дату следующего приема. Уходит Чонгук в смешанных чувствах. С одной стороны поникший, вот-вот переступивший черту затяжной депрессии, с другой — воскрешающий свою надежду и веру в положительный исход.***
Вернувшись домой с покупками не только для мамы, но и себя, мальчишка и правда чувствует некую эйфорию от неплохо проведённого времени и приятную усталость в ногах. Сегодня он много ходил, вкусно поел, а главное отвлёкся от навязчивых мыслей. Мама вернулась со смены раньше, поэтому ужин проходил не в одиночестве, и даже несговорчивый Кот составил им компанию, свернувшись клубком на коленях мамы Чона, ей он больше симпатизирует. Они долго разговаривают, женщина в который раз рассказывает о своей работе, а потом вместе убирают со стола. — Ты записал, что завтра я работаю? — Передавая тарелку сыну интересуется женщина. — Да. — Один в Рождество… — Она грустно вздыхает, но, к сожалению, не может быть с ним в эту ночь. — Все нормально, я буду с другом. — Сынок… — она перестаёт вытирать посуду, с удивлением посмотрев на сына, — у тебя ведь нет тут друзей. Чтобы не вдаваться в подробности, а главное, не заставлять её переживать, Чонгук говорит, что будет встречать праздник с Хосоком. Идея провести праздник с незнакомцем точно ей не понравится, поэтому небольшая ложь убережет её от лишних волнений. Вернувшись в комнату, брюнет обнаруживает несколько сообщений и даже один пропущенный. Чимин-хён Привет, Чонгуки)) Ты пропал на весь день, чем ты так занят? Ты же не думаешь отказаться от нашей затеи? Может, прогуляемся после моей смены? Все написано в разное время. Почти с самого утра Чонгук не заглядывал в телефон. Кто может ему писать? Разве что мама позвонит. От Чимина и пропущенный есть, наверное волновался, что младший так долго не отвечает. Чонгук Привет, хён Извини, сегодня было много дел Признаться честно, я и правда думал отказаться Не успев отложить телефон, тут же приходит ответ. Чимин-хён Ты же знаешь, что я тебе не позволю Чонгук Догадываюсь)***
Весь день Чонгук ощущал себя в состоянии крайней нервозности. Испытывать подобное для него не в новинку, но сегодня ощущалось особенно остро. Зачем он ставит сам себя в подобную ситуацию? Ведь совершенно точно ничем хорошим это не кончится. Праздновать Рождество с абсолютно неизвестным человеком, при этом делая вид хороших знакомых да ещё и тщательно скрывая огромный провал в памяти — абсолютно непосильная задача. Решая, что не так уж и поздно исправить собственное недоразумение, Чонгук набирает сообщение о том, что неважно себя чувствует и просит как следует повеселиться без него из-за чего нарывается на звонок. Первый он благополучно игнорирует. Тут же вызов повторяется, и совесть, не дающая в этот момент покоя вынуждает ответить. — Чимин хён? — Что с тобой случилось? Простыл? А я говорил в тот раз, что у тебя слишком тонкое пальто. Может тебе принести какие-то лекарства? Я знаю од… — Хён, не беспокойся, это просто насморк, я прямо сейчас чувствую себя лучше. — Точно? Тебе лучше? — Да, да, правда, мне лучше. — Вот и отлично, тогда зайду в шесть, с тебя адрес. — Да? Ам… я… — Плохо слышно. Давай позже созвонимся? Мы идём за покупками. — А… ладно. — Жду не дождусь вечера… Чонгук не успевает что-либо ответить, короткие гудки прерывают его. И хорошо. Чтобы он сказал в ответ? Кажется, у него получилось завязать неплохую дружбу с этим Чимином. Но как такое ему удалось? Если верить описаниям они знакомы пару дней. А если бы не эта нелепая ситуация со вторым бариста, он бы знал его на день больше. Хотя это никак не отразилось бы на нем, только прибавило бы пару страниц к описанию нового знакомого. Что ж, сегодня у него будет возможность это исправить. Хотя, если обратиться к последним записям его доктора — стресс и все, что его вызывает, ему не желательны, а он уже волнуется на семьдесят из ста. Брюнет всё же решает, что от одного дня ничего серьезного с его эмоциональным состоянием не случится. Чтобы не мучить себя догадками о сегодняшнем вечере, Чонгук решает дойти до ближайшего магазина и купить что-нибудь к столу. Будет не вежливо прийти с пустыми руками, да ещё и в такой праздник. Следуя маршруту, мысли о вечере все равно преследуют его стайкой приставучих мух. Как выглядит Чимин? Почему он до сих пор не догадался его сфотографировать? Отсутствие любых соцсетей только ухудшает его неведение. Не желая светиться в старых, дабы избежать неудобных вопросов от друзей, он мог бы завести новые, но мысль об этом пришла только сейчас. А ведь и правда — это отличный вариант, так он будет знать, как выглядит парень, не попадёт в глупую ситуацию подобную вчерашней, да и переписки будут не лишними в воссоздании прошедших дней. Придя, Чонгук решает сделать приятное для мамы. Вернувшись со смены, её будет ждать вкусный ужин-завтрак. Готовка отнимает какое-то время, но этого недостаточно. Чон занимает себя дыхательной гимнастикой, принимает душ, долго выбирает, в чем пойти, и всё равно времени остаётся много. Устроившись перед телевизором, мальчишка находит развлекательное шоу и на время действительно отпускает навязчивые мысли и нервозность. Дверной звонок заставляет подпрыгнуть с места, широко раскрыв заспанные глаза. Чонгук бежит к двери, цепляя по дороге пару углов. Руки в спешке слегка трясутся, открывая дверь, за которой яркой улыбкой светится Чимин. На долгие пять секунд Чонгук теряет способность пользоваться речевым аппаратом. Парень перед ним выглядит…очаровательно? Он не может сказать в чем именно это очарование, оно просто вокруг него, как невидимый купол, под который ты попадаешь, лишь взглянув на него. Интересно, Чон каждый раз попадает под его действие? — Ты готов? — Блондин заговаривает первым, и большое ему за это спасибо, потому что от его голоса мысли вернулись в голову младшего. — Я… а, да, я немного задремал перед телевизором. Проходи, я сейчас. Взяв с собой все необходимое, Чонгук хватает с вешалки куртку потеплее, смотрится в зеркало, ужаснувшись, как помялась его одежда ото сна, и выходит вместе с Чимином, подмечая, что волнение достигло отметки восемьдесят.***
Такси привозит их почти к окраине города, в новый район с частными секторами. Попадая сюда, чувствуешь себя в типичном американском фильме, где улицы заполнены аккуратными домиками, похожими друг на друга. Всю дорогу до места вечеринки блондин с кем-то переписывался, не переставая улыбаться, а Чонгук записывал маршрут, пару дел на завтра, в том числе и создание нового профиля в инстаграм или хотя бы в катоке. — А вот и наш дом на эту ночь. Чонгук убирает свои записи и смотрит в окно остановившегося такси. Небольшой двухэтажный дом выделяется из ряда подобных своей новогодней иллюминацией и музыкой, пока ещё не громко доносящейся до улицы. Подходя ближе, чувствуя, что ноги медленно превращаются в желе, парень делает новую пометку на шкале своего волнения рядом с цифрой девяносто. — Волнуешься? — Чувствуя, как блондин легонько толкнул его плечом, Чонгук смотрит на не сходящую улыбку старшего, на его профиль, очерченные морозом скулы, губы, из которых вырывается пар. Долго. Слишком долго он позволил себе рассматривать хёна, который к его ужасу поймал его за этим бесстыдным занятием. Резко опустив глаза, Чонгук тихо ответил: — Да. — Не беспокойся, ребята отличные, ты им понравишься. — Блондин ободряюще похлопал по плечу, но сделал это с такой нежностью. — Только… не оставляй меня одного, ладно? — Всё ещё смотря себе под ноги тихо пробубнил младший. — Конечно. Дом как снаружи, так и внутри не растерял свою американскую стереотипность. Ещё большей клишированности всему этому придавал формат вечеринки. Всё пространство было заполнено группами людей, большие и маленькие скопления незнакомцев были разбросанны по всему дому, сверкая ярко-красными стаканчиками. Чимин представлял Чонгука всем кого знал: ребятам устроившимся за столом на первом этаже за весёлыми играми, компании на кухне, колдующей над крепостью напитков, так же познакомил с несколькими ребятами, разместившимися на втором за приставкой. В целом здесь и правда было неплохо. По крайней мере не было того хаоса, который обычно показывают по тв. Чонгук даже завязал разговор с одним из парней, и не заметил, как к их дискуссии присоединились ещё двое. Мальчишка вдруг почувствовал себя иначе, более расслабленно, оковы напряжения спали, а стрессовая отметка покоилась в районе нуля. Возможно, в этом заслуга приятной компании и Чи… — А где Чимин? — Чонгук резко подскочил с места, осматриваясь по сторонам в поисках знакомой блондинистой головы. Прошло довольно много времени с их прихода, когда успел уйти старший? — Да здесь он где-то, на, лучше выпей. — Новый знакомый Джисон протягивает Чону его стакан. Парень медленно опускается на свое место и хочет сделать глоток, но вдруг отчётливый запах алкоголя бьёт прямо в нос. — Это что спиртное? — Глаза парня в ужасе расширяются, пульс увеличивается на пару десятков. — Ну да, а ты что думал, сок? — Так я и думал. — Чонгук действительно считал, что все это время пьёт какой-то коктейль, намешанный из пунша и апельсинового сока. — Да расслабься ты, — Джисон закидывает руку парню на плечи и подносит его же стакан ближе к губам, — в твоём почти нет градусов. Сколько бы их не было, Чонгуку нельзя, препараты, что он принимает, запрещено мешать с алкоголем. Как в прочем и любые другие. Но если сейчас станет отказываться, начнутся вопросы, поэтому Чон делает вид, что всё в порядке и он пьёт, а сам до слез перепуганными глазами ищет в толпе Чимина. Разговор уже совершенно не интересует брюнета, на вопросы он отвечает коротко и невпопад, глаза не перестают бродить по лицам людей. Как он мог его оставить? Он ведь обещал. Зародившаяся вдруг обида стала раздуваться с каждой новой мыслью о блондине. А что он собственно хотел от малознакомого человека? Что он будет возиться с ним весь вечер? Пока он тут заливается обидой и закапывает свое настроение в ворохе неприятных мыслей, люди вокруг празднуют Рождество, и Чимин наверняка тоже отлично проводит время. С самого начала эта идея казалась абсурдом, но почему брюнет следовал ей, как важной цели? Сейчас бы сидел себе дома в тишине и покое, смотрел бы какую-нибудь глупую комедию и не жалел ни о чем. Ещё и маме наврал, что будет с Хосоком. Если бы она узнала, где и с кем он на самом деле, ей бы стало плохо, а потом бы стало плохо Чонгуку, и морально, и физически. Кстати о маме. Чонгук вспоминает, что обещал позвонить, поэтому находит более тихое место для звонка. — Черт! Телефон отказывается быть сегодня помощником, а только усложняет ситуацию, моргнув на прощанье разряженной батареей и потухнув. Замечательно. Что теперь ему делать? Ни одного номера такси он не знает, телефон без признаков жизни, придётся просить кого-то из ребят вызвать, оставаться здесь в полнейшем одиночестве, несмотря на полный дом людей он точно не собирается. — Привет. Чонгук слегка вздрагивает от прикосновения к плечу. Обернувшись он замечает перед собой парня, которого до этого не видел на этой вечеринке. — Привет. — С кем ты тут? Кто это такой? Они знакомы? Зачем он подошёл? — Я… я с Чимином, а ты? — Чон просто не знает, как вести себя с этим парнем, который на минуточку ему очень напоминает Чимина, возможно, они уже знакомились, поэтому он не уточняет ни имени, ни что ему вообще от него нужно. — А я один, ищу себе компанию и кажется… — парень опускает ладонь на грудь парня, проводя по яркому принту, — нашёл. Чонгук пытается проглотить вдруг образовавшийся ком в горле и не чувствовать себя загнанным в угол, но, черт возьми, так оно и есть, ведь парень буквально зажал его в углу. — Я-я-я а мне… надо позвонить, у тебя есть телефон, мой сел, а это важно. Незнакомец смотрит на взволнованного мальчишку и отступает на шаг назад, давая чуть больше воздуха и протягивая свой телефон. — Спасибо, я только свою симку вставлю ты не против? — Валяй. — Со сладкой ухмылкой произносит второй, а Чон просто пытается дышать глубже. Дрожащими руками под внимательным взглядом Чонгук какое-то время возится с телефонами, набирает маме сообщение, чтобы та не волновалась. А в это время незнакомец рассказывает какую-то историю, половину которой Чон и вовсе не слышал. Он думает лишь о том, что пора бы покинуть эту вечеринку, как неожиданно рядом, будто из воздуха, появляется Чимин. — Вот ты где, слава Богу, я так боялся, что ты ушёл. — Чимин рывком притягивает недоумевающего младшего и крепко обнимает. — Прости, ладно? Мне пришлось отлучиться. Блондин начинает уводить Чонгука и что-то лепетать, не отпуская его руки. — Хён… — Чону крайне неловко, что он бросает парня выручившего его. Чимин оглядывается и замечает на кого, смотрит младший. — О, Тэмин, прости, я и не заметил тебя. — Пак подходит к парню, обнимает и дружески похлопывает по плечу. — Как смена? — Это было сумасшествие, поэтому и приехал позже. — Верю, но у тебя вся ночь ещё впереди. — Чимин снова идёт на выход, подцепив с собой Чона. — Телефон. — Ах, да, спасибо. — Брюнет возвращает гаджет и спешит за старшим, чтобы не упустить его снова. Надев куртки и прихватив пару красных стаканчиков, парни устраиваются на скамейке на открытом балконе. Тут прохладно, но никого нет, а это то чего так сейчас хочется обоим. Чимин рассказывает о своём отсутствии, а точнее о том, как помогал своему другу прийти в чувства и помог ему отправиться домой. У кого-то рождественское утро начнётся с сильного похмелья. — Кстати, я купил тебе подарок. — Чимин тянется к пакету, на который все это время младший кидал любопытные взгляды. — Я мог ошибиться с размером, но если и так — вязаный топ тебе тоже очень пойдёт. — Хён… — Чон не сильно ударяет парня в грудь тихо посмеиваясь и достает из пакета пушистый свитер с большим воротником. — Такой мягкий. — Чонгук тут же снимает куртку и натягивает обновку прямо поверх худи. — А главное тёплый, не хочу чтоб ты больше мёрз. От этих слов внутри вдруг вспыхивает целый пожар, согревающей не хуже нового свитера, отметка шкалы волнения судорожно трясётся за пределами девяносто, медленно приближаясь к трехзначной цифре. — Я тоже приготовил подарок. — Правда? Глаза блондина вдруг сияют так ярко, и вообще, в свете этих разноцветных гирлянд он выглядит просто сказочно. Чонгук снова ловит себя на слишком долгом разглядывании старшего, но сейчас просто нет сил спрятать взгляд. Он старательно высекает каждый штрих красивого лица в своей памяти, въедается глазами в мягкие черты, отпечатывает, запоминает и пытается удержать. — Чонгуки? — А, сейчас, минутку. — Второй раз не так стыдно быть пойманным, если не смотреть на смущенную улыбку старшего. Чон не без труда вытаскивает из внутреннего кармана куртки яркую коробку, вывернув его наизнанку и возможно даже порвав подкладку. — Вот, — он протягивает её хёну, именно сейчас сомневаясь в решении дарить именно это, — это тебе. — Звёздное небо? — Глаза блестят детским восторгом, будто старший получил подарок, о котором мечтал всю жизнь. — Угум, — гордый за свой выбор, Чонгук приободряется, уверенности в нем все ещё не так много, но он хотя бы не чувствует себя никому не нужной потеряшкой. Рядом с Чимином ему хорошо. — Я подумал, что ты любишь подобные вещицы. Абсолютно нет. Чонгук купил этот ночник только потому, что подобный подарок можно подарить любому, даже совершенно незнакомому человеку. И как удачно совпало, что Пак оказался именно тем, кто любит нечто милое. — Давай выпьем за это. — Чудесным образом за скамейкой оказывается загадочная бутылка без этикетки, но явно с градусом. Чимин наполняет их стаканчики, протягивая один младшему. — Хён, я не пью. — С сожалением отвечает брюнет, а рука уже едва не тянется к предложенному напитку. — Совсем немного, чтобы не замёрзнуть. — Мы можем вернуться в дом. — Не хочу в дом, хочу здесь остаться, — Чимин всучает стакан в руки младшего, свой подносит близко к лицу, вдыхая пряный аромат, но скорее пряча свое смущение, — с тобой. — Хорошо, останемся здесь. — С Рождеством, Чонгуки. — Блондин подносит свой стаканчик, смотрит так… пристально, таинственно, будто внушает что-то. — С Рождеством. — Пластиковые фужеры чокаются, не отводя друг от друга глаз, парни выпивают, и оба трут покрасневшие от напитка губы. В сиянии лампочек и тусклой луны они долго говорят, прижавшись ближе, даря собственное тепло друг другу. Чонгук пытается запомнить каждое слово, каждую деталь, составляющую жизнь хёна. Он больше не чувствует себя «не таким», он снова тот Чонгук, каким всегда был, чувствующий всё и сразу и не желающий отпускать этот момент. Когда мороз добирается покалыванием в руках и ногах, Чимин приносит одеяло и укрывает их обоих. Бутылка с неизвестным содержимым постепенно пустеет. Пару раз на балкон выходят желающие покурить, и каждый кидает нелепый комментарий вроде «вы как парочка», «воркуете голубки» или «вам освободить комнату?» Чимин на это лишь прячет улыбку, а младший и тем более воздерживается от ответа. Может, они действительно выглядят со стороны как парочка, но Чонгуку если честно плевать, ему давно не было так хорошо и спокойно. — Я так рад, что… что ты появился, то есть, что мы познакомились, я… — Чимин мнет пустой стакан и ковыряет ботинками пол, одеяло скользит с его плеча и Чон тянется, чтобы поправить его. Оказавшись сам без укрытия, брюнет кутает старшего, потирая его плечи. — Совсем замёрз. — Согреешь? Чонгук чуть отстраняется и смотрит не то удивлённо, не то ослышавшись. Что он имеет в виду? Как именно он хочет, чтобы он это сделал? Он смотрит на румянец на щеках парня, его мягкие волосы, поджатые губы и решает, что не важно, как именно хочет Чимин, он сделает так, как хочет сам. Раскрыв одеяло, Чонгук просовывает руки под руки старшего, крепко обхватив и прижав к себе. Проведя носом по холодной ткани воротника куртки, он пробирается кончиком к тёплой шее и вдыхает пьянящий запах медовой кожи. Чимин жмется теснее. Одурманенный моментом и близостью, Чон медленно ведёт по гладкой коже, чувствуя ускоренный пульс блондина, лёгкую дрожь и жаркое дыхание где-то над ухом. Желание прикоснуться губами становится настолько сильным, что сдержать его едва удаётся. Раньше Чонгук понятия не имел, что такое ограничивать себя в чем либо, настолько его самоуверенность была заоблачной, что любое его действие считалось нормой. Но оказавшись в ситуации, где лучше не привлекать особого внимания, он привык быть скромным невидимкой. Из метаний между жгучим желанием и рассудительностью его вырывают мягкие руки на щеках. Блеск в глазах напротив ослепительный, с томным, нежным выражением, затуманенный лёгким опьянением. Глаза младшего ничуть не меньше сияют желанием. — Можно? — Едва различимо срывается с мягких губ блондина, растворяясь в морозной свежести. Прикрыв веки и затаив дыхание, Чонгук едва заметно кивает. Нежно и невесомо на губах ощущается теплое прикосновение в момент, когда сердце перестаёт работать должным образом. Замерев, вот так, словно примерзнув друг к другу, они не двигаются. Чонгук боится, что стал в этом чертовски плох. Немного отстранившись, брюнет накрывает губы ладонью, не желая растерять ощущение тепла на них. Он даже не открывает глаз, не желая так скоро возвращаться в реальность. Вышло так скромно по-детски, до ужаса мило, но так приятно. Ни разу не похоже на дружеский чмок. — Прости, я… я не должен был, — Чонгук открывает глаза и видит собирающегося хёна, он взволнован и расстроен, хочет немедленно скрыться, — я не хотел. — А я хотел. — Чонгук вскакивает. Говорит и смотрит твёрдо и решительно. — Очень хотел. Замерев, они мгновение смотрят друг на друга, пытаются найти какой-то ответ, но к чему все это, когда обоим хочется одного и того же. Сорвавшись будто с цепи, они бросаются в объятья друг друга, жадно сталкиваясь губами. Подхватив блондина под бедра, Чон поднимает и прижимает его к стене, умирая каждую секунду от удовольствия. Пак горячий и страстный, целует ненасытно, беспорядочно, гладит шею, зарывается в волосы, оттягивает их. Поцелуй до невозможного голодный и раскрепощенный. Пак вбирает то верхнюю, то нижнюю губу, кусает, лижет, пробирается языком и протяжно стонет, когда младший начинает его посасывать, а его руки не перестают мять упругие ягодицы. Чонгук вдруг чувствует себя ужасно голодным на поцелуи, он готов буквально съесть Пака, ему мало пухлости уже истерзанных губ, мало языка и мало действий. Он опускает парня на ноги, чуть разведя их в стороны, прижимается тесно, не стесняясь реакции собственных тел, двигается, судорожно потираясь о возбуждение старшего. Вдруг раздаётся стук дверей и шум толпы, парни отходят друг от друга, то хватаясь за красные губы, то приводя в порядок взъерошенные волосы. Оба прячут глаза и улыбки, делают вид, что ничем тут интересным не занимались, так, стояли молчали. — Эй! Идёмте смотреть салют. Парней потоком подхватывает толпа и несёт ближе к краю балкона. Все дружно ведут отсчет и смотрят в тёмное небо, дожидаясь первых выстрелов. Не отрывая глаз от тёмного полотна, Чонгук осторожно нащупывает небольшую теплую ладонь, переплетая пальцы и с восторгом задерживая дыхание, когда первый цветок из искр распускается над их головами. Волшебная ночь. Ещё какое-то время парни находятся на свежем воздухе, но уже в компании изрядно напившихся ребят. Окончательно продрогнув, они все же решают вернуться в дом, но у обоих нет желания провести остаток ночи в шумной толпе, поэтому не без труда выбив себе тихое место, закрываются в одной из комнат на втором этаже. Пробыв так долго на холоде, оба почти не чувствуют ног, поэтому избавившись от обледенелой уличной одежды, они устраиваются на кровати, замотавшись в одеяла, как две гусеницы. Мягкий свет настольной лампы, тихие разговоры и сверкающие очевидной влюбленностью две пары глаз. Чонгук решает, что не позволит себе сегодня спать, не допустит, чтобы амнезия стёрла из памяти эту ночь, не даст ей шанса сделать его снова одиноким. С каждым словом, взглядом, жестом Чимин забирает себе кусочек сердца брюнета, не оставляя ему путей отступления. Сам того не замечая, Чон перестаёт думать о нем, как о парне, которого узнал только пару часов назад, он думает о нем, как о человеке, который ему нужен сейчас, завтра, навсегда. В момент, когда Пак замолкает, замечая, что младший не слушает его, а неотрывно и бесстыдно пялится, он тянется к его губам, но звонок останавливает его. Чонгук разочарованно выдыхает. — … ох… как же так? — Старший поднимается, выпутавшись из мягкого укрытия. Он расстроен, возможно немного озадачен. — Хорошо, я скоро буду. — Что-то случилось? — Чонгук поднимается на локте и хмурится, когда видит, как старший начинает одеваться. — Мама отдыхала с подругами, но у неё разболелась голова и она поехала домой, но оказалось, что забыла ключи… — Стой, стой, стой. — Едва не упав, запутавшись в одеяле, Чон вскакивает и хватает свою куртку. — Ты уезжаешь? Так рано? И не вернешься? — Чонгук, — Пак подходит и мягко проводит кончиками пальцев по согревшейся щеке, — время почти три, конечно я не вернусь. — Я с тобой. — Младший накидывает куртку и начинает обуваться. — Нет, останься, повеселись. — Если ты домой, то и мне тут больше делать нечего. Блондин чмокает его в губы и как можно скорее уводит за собой вниз, не оставляя времени для споров.***
Всю дорогу в такси они молча едут держась за руки, не переставая общаться взглядами. Чонгук околдован и опьянен, он не может думать ни о чем кроме мягкости губ и нежности касаний. Пока может, он прокручивает поцелуй на балконе снова и снова. Наслаждается воспоминаниями пока способен на это. Но дорога обратно всегда такая быстрая. Не успев опомниться, такси останавливается возле его дома, а Чимин с лёгкой грустью смотрит на него, сжимая крепче ладонь. — Я напишу тебе, как буду дома, — тянется за поцелуем, не позволяя себе лишнего при водителе, — только не засыпай. — Не буду. — Чонгук несмело повторяет нежное касание и выходит из машины не задерживая старшего. С грустью в глазах проводив удаляющийся автомобиль, он ещё несколько минут стоит в тишине улицы, дышит медленно и глубоко, подняв голову к спрятанным за чёрными облаками звёздам. Пьяный, то ли от алкоголя, то ли от сладких губ, счастливый мальчишка весь в своих мыслях добирается до кровати, не снимая одежды устраивается удобнее. Он чувствует, как голова идёт кругом от переизбытка эмоций. Снова и снова перед глазами лицо старшего в мягком свете огоньков, отбрасывающих разноцветные пятна, делая его подстать рождественскому чуду. Сегодня он не должен уснуть, как бы сильно он этого не хотел, он не должен. Сон не посмеет на утро украсть у него эти воспоминания. Он будет бодрствовать столько, сколько сможет. И чтобы растянуть это время, он решает освежиться и принять душ. Расслабившись под тёплыми струями воды Чонгук возвращается в постель, все ещё пребывая где-то в своих фантазиях. Спустя две недели День выдался и правда неплохим. После недели колючих морозов, выглянувшее солнце было как нельзя кстати. Не один Чонгук считал, что сегодня отличная погода для прогулки по парку, поэтому народу, а особенно детей, было достаточно много. Вот уже второй раз прогоняя по кругу свой давно устаревший плейлист, Чонгук шёл, медленно загребая носком снег и тихо подпевая себе под нос. — Чонгук! — Испугавшись громкого обращения и тычка в спину, парень растерянно оборачивается, вынимая наушники. Перед ним молодой парень. Естественно незнакомый. Невысокий блондин дышит часто, будто бежал за ним, а лицо его слишком много содержит в себе эмоций: удивление, негодование, злость. — Ничего мне сказать не хочешь? Раз парень назвал его по имени, очевидно, они знакомы, но что он должен сказать ему? Возможно, он как-то обидел этого парня, раз он выглядит таким раздраженным. — Извини…те. — Делая нерешительные полшага назад, блондин тут же настигнет его, подходя почти вплотную. — Извините? Это что, шутка такая? Ты разыгрываешь меня? — Нет. Схваченный за грудки, Чон оказывается притянутым. — Тогда какого дьявола я не могу дозвониться и дописаться до тебя две чёртовы недели? Ты не выходил на связь, не появлялся в кофейне, вот так просто взял и испарился, будто и не было тебя. Да кто он такой, что так переживает из-за его отсутствия? Насколько близко они успели познакомиться, что этот парень не стесняясь выясняет отношения с ним в центре городского парка? А самое главное, что он должен на все это ответить? Лучшая защита — это нападение, решает брюнет и чуть осмелев идёт в атаку. — Я был занят, понятно? Мне было не до звонков, и сейчас я тоже тороплюсь. Отцепив от себя руки, все это время державшие его, Чонгук спешит удалиться как можно быстрее, потому что на секунду заглянув в глаза парня, он увидел там боль и обиду, и ему стало дико стыдно, что он является причиной этих неприятных чувств. Блондин обгоняет быстро идущего парня и вырастает перед ним столбом. — Какой же ты… — Медовые глаза парня чуть блестят от накопившейся влаги, но он гордо вскидывает голову, не позволяя слабости сорваться вниз. — Оказывается, тебе нужно было просто развлечение на ночь, так чего не воспользовался, а строил из себя святую невинность! Слова блондина обескураживают. Между ними явно было что-то большее, чем просто знакомство. Но когда? Как? Ни слова об этом парне нет в его запи… Возможно, он писал о нем в дневнике, который скорее всего потерял в ночь Рождества. На следующий день после праздника он проснулся ближе к обеду, они с мамой обыскали весь дом, но дневник так и не смогли найти, как и сим-карту в телефоне парня. Мама сказала, что накануне он предупредил, что встретит праздник с Хосоком, но номер его теперь не найти. Поначалу Чона расстроило, что кусок его жизни пропал навсегда, а потом просто решил, что это неважно и не стоит его переживаний. — Что ты хочешь от меня? Что мне, ещё раз извиниться? — Тон Чона не менее кровожадный чем у незнакомца. — Да пошёл ты. Толкнув посильнее плечом, странный парень так же внезапно исчез, как и появился, оставив после себя тысячи вопросов.***
Иногда в беспамятстве есть плюсы, редкие и сомнительные, но они все же есть. Например, ты не помнишь, как облажался перед девчонкой, которая нравилась, или новый год в гостях у тёти Чоын, который ты провел в ужасном колючем свитере с оленями, делая вид, что это замечательный подарок, или неприятную встречу. Через несколько часов эта встреча навсегда сотрется из памяти, как ненужный файл, помещенный в корзину, а пока Чон не может отделаться от постоянно всплывающей картинки опечаленных глаз в своей голове. И Чонгук действительно забыл, и через день, и через неделю он не помнил странного парня, который требовал от него каких-то объяснений. Лишь пару строк в новом дневнике хранили момент этой встречи. Но кто-то, возможно, сама судьба настаивала на присутствие этого злого коротышки в жизни брюнета. Время было около пяти вечера, Чонгук копался в своих первых дневниках, когда в дверь позвонили. На пороге стоял молодой парень. Он не похож на специалиста коммунальных служб или парня из доставки, он либо ошибся дверью, либо точно знает куда пришел. — Вы к кому? От вопроса скромная улыбка на лице гостя дрогнула, он заметно заволновался переступая с ноги на ногу. — Привет, Чонгуки. — Голос незнакомца оказался таким мягким и приятным, полностью подходящим его милой внешности. — Привет… — Можно я войду? Хоть парень и не был похож на маньяка, Чонгук не торопился впускать домой первого встречного, пусть и знающего его имя. — Ладно, — догадливый блондин понял, что ему здесь особо не доверяют, поэтому потянулся в сумку, объяснить он должен в любом случае. Перед глазами брюнета оказывается блокнот. — В ночь на Рождество мы отдыхали в съёмном доме, и ты там оставил это, — Чонгук принимает потерянную вещь — моя знакомая его нашла, но отдала только пару дней назад. — Почему она отдала его тебе? — Потому что… — блондин немного замялся с ответом, — там упоминалось моё имя. Открыв на рандомной странице, Чонгук сразу же узнает свой почерк. Он пролистывает исписанные страницы останавливаясь на последней. Сегодня я еду с Чимином на вечеринку в честь Рождества. Я ужасно волнуюсь сказать что-нибудь не так. Но больше всего боюсь остаться один и потеряться. Я думаю, мне нужно его сфотографировать, не хочу каждый раз гадать, как он выглядит. — Расскажешь, что там было? — Чонгук отступает в сторону впуская парня. — Конечно. Устроившись на кухне за жасминовым чаем, Чимин подробно рассказывает весь их вечер с момента начала поездки. Чонгук слушает рассказ, как историю произошедшую с каким-то неизвестным ему парнем, который решил повеселиться с новым другом. И всё это так и осталось бы обычным рассказом, если бы, в один момент Чон не подавился чаем после фразы «и мы поцеловались». Откашлявшись, брюнет сверлит взглядом свои руки сложенные на столе, судорожно наводя хаос в своей голове. Его ничуть не смущает ситуация, обстоятельства, его действия и даже то, что Чимин далеко не девушка. Его дико раздражает то, что даже поцелуй с парнем не был для него достаточным потрясением. Даже если он переспит с парнем, прыгнет с высотки или пройдется совершенно голым по центру Сеула, этого все равно будет недостаточно. Надежда на исцеление тает моментально, как масло на раскаленной сковороде. Если бы Чонгук помнил, что он теряет надежду почти каждый день, и почти каждый раз это так же мучительно больно, он бы в некой степени был бы благодарен своему беспямятству. Хотя именно в этом причина его терзаний. — … я могу уйти сейчас, дать тебе время обдумать, но я хочу попробовать. Вырвавшись из раздумий, брюнет оказывается снова на кухне перед парнем, что держит его руку в своих и о чем-то просит. — Прости, я… Я немного шокирован. Ты-ы-ы что-то говорил… Блондина ничуть не расстраивает рассеянность парня, он лишь мягко улыбается повторяя всё вновь. Чонгук отказывается. Он представляет насколько это утомительно повторять одно и то же изо дня в день. Одно дело мама, которую он знал до своей проблемы и не забыл, кто она и кем ему приходится. А тут совершенно посторонний человек предлагает отношения, не понимая, что знакомиться им придется каждый день заново. Как бы Чимин сейчас не убеждал, что он справится и для него это не сложно, но это будет сложно. Да и не настолько он раскрепощенный парень, готовый каждый раз целовать незнакомого человека, к тому же ещё и парня. На данный момент их поцелуй остаётся для Чона огромной загадкой. У него никогда не было проблем с определением собственной ориентации, просто «до» он не решался на подобный шаг. Почему совершил его «после» ещё более любопытно. — Я не пойму, что тебя смущает? — Ну хотя бы то, что ты парень, да ещё и не знакомый. Может, я поцеловал тебя ради эксперимента или случайно. — Ещё скажи по пьяни. — Может и так. Так что оставь эту идею, оно тебе не нужно. — Не решай за меня, и оно мне нужно больше, чем ты думаешь. — Голос блондина звучит твердо и уверенно, а весь его вид излучает решимость. — Ты не представляешь на что подписываешься. — Прекрасно представляю. Я хочу помочь. Мы всё подробно распишем, я каждый день буду рассказывать кто я, кто мы друг другу. Прости, но я прочитал весь твой дневник и пометки, которые сделал твой доктор, мы будем следовать им и у нас получится, я уверен в этом. Ещё долгое время Чимин уговаривает парня согласится, а второй, не имея больше аргументов, соглашается на эту провальную по его мнению идею.***
Каждый день на протяжении четырех месяцев, ровно сто двадцать дней, Чимин честно и усердно двигался к намеченной цели. Его цель невероятно трудна, непредсказуема, а самое главное, неизвестно достижима ли. Возможно, все оказалось немного сложнее, чем он представлял. Дело не в том, что ему сложно каждый день рассказывать, кто он и что делает рядом с Чонгуком, хотя, если быть уж совсем откровенным, к концу второго месяца это стало совсем немного удручать. Куда тяжелее приходилось воспринимать состояние младшего в моральном плане, ведь с каждым днём чувства в Чимине расцветали всё ярче. Каждый взгляд в эти огромные глаза полные неизвестности покорял, каждый первый поцелуй для Чонгука и для Чимина был как первый, столько же трепета и нежности. Но проблема в том, что он не мог каждую встречу начать с объятий или поцелуя, ведь даже если он утром пишет «привет, это твой парень Чимин, прочитай блокнот и посмотри фото в телефоне» Чонгук воспринимает его как малоизвестного парня. Потратив несколько часов на рассказы, прогулки и втеревшись немного в доверие, только тогда Пак получает в награду едва заметный блеск симпатии. Иногда день ограничивается лишь этим и небольшим бонусом в виде скромных объятий, а иногда везёт по-крупному в дни, когда Чонгук щедрый на поцелуи. Но как бы это не было мило и трепетно, Чимин устал. Сейчас он понимает, что взял ношу слишком тяжёлую для себя. В его представлении эти отношения должны были исцелить младшего, как в каком-нибудь романтическом кино или сказке, где любовь разрушает все злые чары. Но кто бы не колдовал над Чонгуком, его заклятье очень сильно, а Пак видимо, далеко не тот принц, который способен одолеть это зло. Только сейчас Чимин понимает, что все, что он делает, всё зря, все труды насмарку, и затея эта не кажется уже такой замечательной. На плечи вдруг валится вселенская тяжесть и усталость. Апатия уже расстелила кроватку и даже подбила подушку, чтобы лежать было приятнее. Вдруг подступают слезы отчаяния и безысходности, в горле собирается ком, дыхание становится поверхностным и частым, а внутри все начинает мелко дрожать. Пак чувствует себя маленьким и беспомощным, наверное, именно так каждый раз себя чувствует Чонгук, оказываясь в неизвестных местах, с незнакомыми людьми. Неделю Чимин не приходит к Чонгуку. Молча. Без объяснений просто исчезает. После одолевающего чувства безысходности в нем вдруг появляется надежда, что потеряв что-то привычное, младший поймет, что что-то не так, чего-то важного не хватает в его жизни, и вспомнит его. Но кто сказал, что он стал привычным для Чона? Брюнет писал ему пару раз, наткнувшись на фото и записи, но Чимин, как трус, прикрылся сильной занятостью на учебе и работе. Всю эту неделю блондин в горьком отчаянии провалялся дома, утопая все глубже в депрессии. Кажется, он полюбил. Но за что так жесто судьба наказала его? Сил бороться почти нет, как и надежды на счастливый финал. Он не видит больше смысла в этих отношениях. Чонгук был прав. Конечно, он его не оставит, он будет навещать, иногда выводить на прогулки по местам, которые уже смело может назвать «наши». Но не сейчас. Через время, когда сможет быть ему лишь другом. Когда слезы не будут вставать комом в горле каждый раз, когда с неловкой улыбкой младший уворачивается от поцелуя. Когда дружеские объятия не захочется превратить в более интимные, а прикосновения не будут проноситься разрядами тока по телу. Хотя, кажется такого не будет никогда. Он всегда будет вызывать взрывную волну эмоций и эйфории одним лишь своим смущенным взглядом. Невозможно! Не может он отступиться просто опустив руки. Нет черт возьми, он должен сделать хоть что-то!***
Когда Чонгук просыпается ближе к вечеру, он слышит, как кто-то тихо спорит на кухне, но у них это плохо получается, раз Чон проснулся от шума. Голова немного гудит, а тело слишком тяжёлое, очевидно, это действие новых таблеток, которые ему прописали. Подходя к кухне брюнет узнает голос матери, а второй… кажется парня, который уже заходил к ним утром. Чимин, да, они вроде как встречаются. … — нет и речи быть не может, что бы ты не придумал, ему нельзя волноваться. — Чонгук подходит ближе, но все ещё остаётся невидимым для беседующих. — Пожалуйста, послушайте меня, — голос парня звучит отчаянно, — я не меньше вас хочу, чтобы к Чонгуку вернулась память, и так же я боюсь обратного эффекта, но бездействуя мы никак не помогаем ему. — На последних словах Чимин говорит почти в полный голос и чуть сбавляет тон, когда женщина начинает шикать. — Давайте договоримся, я попробую только один раз, и если не выйдет, я оставлю любые попытки. — Что именно ты хочешь сделать? На какое-то время воцаряется тишина, брюнет уже думает, что его заметили за бесстыдным подслушиванием, но блондин продолжает. — Я не могу сказать, вам это не понравится, но обещаю он будет в порядке. — Нет. Нет, Чимин и не думай, я тебе запрещаю. — Женщина говорит уже довольно громко, не боясь быть услышанной. — Что это ты ему запрещаешь? Из мамы и Пака актеры просто никудышные. Заметив парня они растерянно молчат, потом оба что-то говорят невпопад. В итоге мама подходит к сыну, сложив руки ему на плечи. — Прости что разбудили, милый. Чимин хотел отвезти тебя на выходные к морю, а я считаю, что лучше вам отправиться туда летом. — Женщина поправляет растрепавшиеся ото сна волосы парня, что уворачивается от руки. — Ты можешь там простыть. — Тогда просто пойдем погуляем по городу? — Чимин возникает совсем рядом, полностью отвоевывая себе внимание. — Возьмём твой любимый чизкейк, заглянем в парк, арендуем пару великов. Предложение парня звучит так заманчиво, а его нежный голос и игривая улыбка только сильнее разжигают желание ответить «да». — Сейчас, только переоденусь. Парень со счастливой улыбкой убегает к себе в комнату. — Чонгук… — Мы не на долго. — Доносится из спальни. Женщина поворачивается к нагло улыбающемуся блондину. Она уже набирает полные лёгкие для долгой поучительной тирады, но парень будто уже зная всё, что она скажет, опережает её. — Пожалуйста, не беспокойтесь, я вас понял, мы только погуляем, обещаю. Женщина недоверчиво смотрит на блондина, но все же согласно кивает.***
Свой путь парочка решает начать с первого пункта, ранее предложенного блондином — поход за малиновым чизкейком. Стоит ли обогащать конкурентов, когда в своей кофейне отличные десерты? Туда Чимин и ведёт младшего. Пока они дожидаются пару стаканчиков кофе к своим сладостям, Чонгук разглядывает интерьер, редких посетителей, натыкаясь на парня за стойкой, что сверлит его недовольным взглядом. — Почему этот тип так смотрит на меня? Чимин оборачивается, замечая о ком говорит брюнет, тут же сдерживая рвущийся смешок. — Это Тэмин, мой сменщик. Думаю, он не может тебе простить, что ты исчез после первого же свидания с ним. — Свидания? — Удивляется брюнет, ещё раз окинув незнакомца изучающим взглядом. — Да, ты видимо перепутал его со мной и пригласил прогуляться, по крайне мере так я понял по твоим записям. — Какой позор. — Парень чуть пригибается, чтобы его не было видно за небольшой фигуркой Чимина, а потом вдруг вскидывает голову, переварив услышанное. — Ты читал! Ты… Нельзя было этого делать! Ты… Это же личное! Чимин улыбается над милым возмущением парня, не удержавшись оттягивает его мягкую щеку. — Не злись, Чонгуки, я просто хотел удостовериться что он твой, а потом просто зачитался, ты интересно описываешь. Получив свои заказы, парни отправляются в парк, сменив теплый уют кофейни на свежий воздух. Всю дорогу Чимин рассказывает, как они проводили всё это время вместе, позволяя что-то добавить от себя, приукрасить совсем немного, сделать их чуть ближе, чем они есть на самом деле. Чонгук улыбается, смеётся, смотрит горящим взглядом. Снова влюбляется. Почти готов. Добравшись до места, они берут пару велосипедов, решая немного покататься пока не стемнело. Чонгук всегда любил велопрогулки. В детстве — это море игр и единственный транспорт для передвижения, а в юности, как дополнительный способ расслабиться, насладиться моментом, полюбоваться видами во время езды. Они едут не быстро, в тишине, но оба с лёгкими улыбками. Чонгук подъезжает чуть ближе, касается плеча парня и едет с ним наравне. В этот момент Чону хочется остановить время и задержаться в этом вечере немного дольше, провести с Чимином на пару часов больше. Волшебный вечер, милый и романтичный ровно до того момента, пока Чонгук легонько не толкает старшего в плечо и обогнав быстро уезжает от него. — Ах ты… Чимин бросается вдогонку, не щадя ног крутит педали, бросая в спину брюнету шуточные угрозы. Чонгук смеётся звонко, искренне, от души наслаждаясь моментом и лёгкостью, которую испытывает. Удерживая равновесие и раскинув руки в стороны, мальчишка светится восторгом от ощущения легкости и теплого ветра в лицо. За спиной не на шутку взволнованный Чимин требует взяться за руль и остановиться, а Чонгук замечает, что хён становится жутко милым, когда волнуется. Взявшись за руль Чон сворачивает с брусчатой дорожки, чтобы развернуться, но со звоном велосипедного звонка валится на бок. — Чонгук! Перепуганный блондин спрыгивает со своего железного коня, и что есть силы несётся к младшему, падая перед ним на колени. Тот свернулся клубком и дрожит издавая сдавленный скулеж. — Чонгуки… Едва касаясь, чтобы вдруг не причинить боль, Пак осторожно поворачивает парня, заглядывая в его красное от смеха лицо. — Ты… Я думал ты плачешь. — Возмещено заявляет блондин, — Чего ты ржёшь, идиот? Я так испугался, думал ты, сломал себе что-нибудь. Чонгук не может прекратить смеяться, ухватившись за живот, он пытается что-то сказать Паку, но выходят лишь невнятные обрывки слов. Глядя на младшего, Паку отчего-то становится так же невероятно весело, а вспомнив, как тот смешно завалился на бок он уже не сдерживает такой же звонкий смех. — Штаны… — Сквозь рваный смех и смешные похрюкивания Пак разбирает слова брюнета, — штаны порвал. Немного придя в себя Чимин начинает оттаскивать велосипед, прижавший одну ногу младшего, но вместе с ним тащится и штанина парня намотавшаяся на цепь. Блондин усердно пытается освободить ногу парня, но все безуспешно. Тогда, вспомнив, что на ключах у него есть брелок, который прячет себе подобие складных ножниц, он беспощадно кромсает штанину парня тупым орудием спасения. — Готово! Выбравшись из плена и поднявшись на ноги, Чонгук смотрит на свои штаны, а потом переводит взгляд на Чимина. — Серьезно, хён? Других вариантов не было? Как мне теперь идти? Подперев подбородок рукой и сделав весьма серьезный и задумчивый вид, Чимин размышляет всего пару секунд, а после с завидной решимостью начинает отрезать вторую штанину парня. — Как будто, так и было. — Довольный своей работой блондин поднимается, оказавшись нос к носу с младшим. Тихое «спасибо» срывается с губ Чона тут же привлекая к себе внимание. Расстояние между телами раскаленно искрами возникающими от взглядов друг на друга. Неосознанно брюнет нащупывает пальчики хёна, оказавшиеся так близко. — Можно я… — Чимин не договаривает продолжая гипнотизировать губы напротив. — Нас увидят… — Чон также не может смотреть куда-то ещё, когда в пугающей близости настолько соблазнительные губы. — Пусть смотрят. Чувства и эмоции смешиваются с волнением. Чон дрожит, но не от холода. Они подаются навстречу друг другу одновременно, неуклюже сталкиваясь носами. Чуть отстранившись Пак смотрит на мальчишку, что с закрытыми глазами расплылся в улыбке, но продолжает тянуться навстречу. Чимин, накрывая губы младшего, слегка обветренные, но горячие, они ощущаются лёгкой пульсацией, потому что все время рядом со старшим Чон их беспощадно кусал. Они поддаются моменту всего на несколько секунд и разрывают поцелуй. Чимин лишь нежно прикоснулся и задержался на одно короткое мгновение, а Чонгуку уже тяжело дышать. Поцелуй по факту получился похожим на детский, такой же очаровательный в своей невинности. Это лишь касание кожи к коже, своих теплых губ к чужим мягким и желанным, но как же чертовски приятно это ощущается. — Пойдем к реке? — Чонгук все ещё держит руку старшего, нежно поглаживая его пальцы. — Идём.***
Пока парни шли к реке, на город опустились сумерки, принеся с собой прохладу. Впечатленный всем происходящим Чонгук светился, смеялся, шутил, кипящая в нем энергия выплескивалась через край. Чимин смотрел на него с нежной, но грустной улыбкой. Он выглядел задумчивым, даже расстроенным. А младший будто не замечал, он буквально скакал рядом, постоянно наваливаясь на хёна. — Чонгук… Чон остановился и обернулся. Блондин стоит в трёх шагах от него, лицо его серьезное, руки сжаты в кулаки, все тело выглядит напряжённым. — Что такое? — Парень подходит ближе, коснувшись чужого каменного предплечья. — Помнишь, мы утром читали о том, что мышечная память срабатывает в экстремальных ситуациях? Чонгук согласно кивает и идёт за старшим возобновившим путь. Тот что-то сумбурно рассказывает, активно жестикулируя, но суть ускользает от младшего с первыми словами. Он не может оторвать взгляд от идеального профиля хёна, так выгодно подсвеченного фонарями на мосту. Как же повезло ему иметь такого совершенного парня. Пусть он забывает его, но влюбляться вновь и вновь, целовать в первый раз снова и снова, чувствовать бабочек каждое объятие — это наслаждение. Теперь Чонгук уверен, что он счастлив каждый день. Боль от каждодневного осознания своего положения компенсирует безумная влюбленность вспыхивающая каждый раз при одном только взгляде на старшего. — Чонгук? Парень не может спрятать счастливой глупой улыбки, мысли и чувства слишком приятные. Он окрылён влюбленностью. — Что? — Ты ведь не слушал меня, верно? — Чимин стоит в паре метров от него. Его волосы в беспорядке от вдруг возникшего сильного ветра и весь он кажется маленьким и сутулым… — Извини, я… Ты говорил да… — Я хочу все закончить. Несколько секунд Чонгук продолжает улыбаться, не понимая смысла только что услышанного, но серьезный потемневший взгляд старшего приводит его в чувства. — О чем ты? — Чон всё ещё пытается выглядеть весёлым, хотя внутри уже не по себе. — Нам нужно прекратить наши отношения. — От тона блондина веет арктическим холодом и сталью. — Почему ты так говоришь? Все же было хорошо? Ты обиделся? — Чонгук делает шаг навстречу, но Пак отдаляется на два, подходя к ограждению на мосту. — Это из-за того, что я не слушал? — Не было хорошо, Чонгук, никогда не было. Это ты свыкся со своим положением, а я не могу, мне больно каждый раз, когда ты не узнаешь меня, каждый раз смотришь, как на чужого. — Голос парня дрожит, глаза его вдруг блестят влагой, он сжимает кофту у воротника, прячась от сильного потока ветра, медленно подходя к самому краю. — Хорошо, ладно, давай обсудим это, только подойди ко мне, там опасно. — Чонгук делает пару шагов, но Пак кричит «нет» и за считанные секунды оказывается за ограждением. — Господи, Чимин, что ты делаешь? — Чон отходит назад, выставив руки вперёд. — Умоляю перелезь обратно, я не могу говорить, пока ты там. Дикий ужас сковал всё тело. Чон едва может дышать, он испытывает сильнейшее давление, от чего в ушах начинает шуметь. — Не могу… — Тихо срывается с губ старшего вместе с первой слезой. — Мне больно, хочу чтобы ты помнил меня, хочу чтобы ждал и скучал… — Одна за одной слезы срываются, делая кожу красной на холодном ветру. — Я буду стараться, мы вместе пойдем к доктору, только прошу, перелезь обратно. — Брюнет делает ещё попытку подойти ближе и вдруг замирает, когда блондин отпускает одну руку. — Стой! — Широко раскрытыми глазами полными решимости, Чимин сверлит младшего и тот не смеет ослушаться. Но слезы вдруг снова подступают, а напряжение в теле скатывается вниз утягивая за собой. — Я читал все эпикризы, я не то потрясение, что вернёт тебе память… Сердце Чонгука разрывается на части, словно разнесенное пулей. Слезы старшего горстью соли на открытую рану пронизывают болью. Он сам не замечает, когда его лицо стало сырым, а тело покрылось ледяными мурашками. Когда внизу у берега появилась машина с мигалками, а вокруг неизвестные люди. Сделав короткий выдох он делает рывок к парню… — Нееет! Чимин… Семь месяцев спустя — Чимин, к тебе там пришли. Разложив последние приборы и окинув идеальный порядок довольным взглядом, парень вытирает руки о полотенце на плече, снимает рабочий фартук и выходит в зал сразу замечая незваного гостя за дальним столиком. — Вот уж не ожидал. — Без тени лжи искренне удивляется приходу своего хёна. — Был на выезде недалеко. — Мог бы и соврать, что соскучился. — С притворной обидой говорит блондин, устраиваясь напротив. — Вот ещё. — Ехидно хмыкает старший, помешивая свой кофе. — Что тогда? — Да вот хотел убедиться, что ты в норме и больше бредовые идеи не посещают тебя. — С укором произносит старший, но Чимин знает, что он просто волнуется за него. — Я в порядке, ем три раза в день, пользуюсь зубной нитью, вены не резал. — В доказательство, Пак показывает тонкие запястья. — Вот и славно. На мгновение повисает тишина. Улыбка на лица Пака медленно сползает, а взгляд упирается в одну точку, то как друг помешивает кофе, раздается тихим звоном где-то вдалеке. — Так план не сработал? Вы не вместе? Те моменты, когда старший по-настоящему волновался за него делали Чимина невероятно счастливым, но вспоминать события уже достаточно давно прошедшие, ему всё ещё тяжело. — Нет. С моста его увезли, кажется в больницу, а его мать запретила мне приближаться к нему. — Чимин больше не плачет, просто каждый раз вспоминая тот день, он стискивает зубы до скрипа и дышит глубже, заталкивая мерзкий ком в горле обратно. Если бы он только знал, что его «план спасения», эта выдуманная ссора и его идиотский прыжок навсегда разлучат его с младшим… Сейчас он готов знакомиться с Чонгуком каждый час, каждую минуту рассказывать ему о себе, о них. Но шанс упущен. Он сам себя лишил всего. — Хреново, — друг отодвигает остывший кофе и складывает руки на груди, откинувшись в жёлтом кресле, — но ты тоже хорош, нашел в кого влюбляться, вокруг тебя полно воздыхателей, а ты выбрал… его. — Уж не про себя ли ты говоришь, Юнги-хен? — Пак хитро прищуривается и наклоняется ближе к парню. — Мечтай. У меня одна любовь — моя работа. — Знаю, знаю, мой герой-спасатель. Чимин мягко улыбается и протягивает руку на столе. Юнги смотрит внимательно в полные благодарности глаза и тихо ударяет по раскрытой ладошке, пряча скромную улыбку.***
Это довольно милое место, с круглыми жёлтыми креслами, напоминающие шары, деревянными столиками, под стеклянной столешницей полароидные фото посетителей. На столах маленькие горшочки, в которых растёт газон, стены мягкого песочного цвета с бра. За массивной дубовой барной стойкой привлекательный бариста. — Добрый день, готовы сделать зака…з? — Добрый день, да, будьте добры тыквенный латте и шоколадный маффин. — Бариста стоит едва живой, уставившись на посетителя распахнутыми в шоке глазами. Брюнет неловко улыбается, чувствуя себя немного странно. Этот парень словно призрака увидел. — Вам… Вам с собой? — Да, пожалуйста. — Имя на стаканчике? — Чонгук. — С улыбкой говорит парень, доставая карту для оплаты. Бариста ещё несколько секунд смотрит на него пристальным взглядом, будто что-то хочет сказать, но губительное положение спасает Тэхен. — Эй, я помню тебя, кажется… — Парень с ярко-синими волосами подносит палец к губам задумываясь, а после победно выдает, — малиновый чизкейк! — Простите, не понимаю, о чем вы. — Оплатив заказ, Чонгук уходит к свободному столику дожидаться свой заказ под удивлённым взглядом шумного официанта. В уютном помещении играет тихая новогодняя мелодия, брюнет рассматривает забавные фото под стеклом и глубоко вдыхает приятный запах кофе и выпечки. Немного успокаивает. За окном тихо падает снег, люди спешат по своим делам, повсюду сияют новогодние украшения, ощущение приближающегося праздника витает в воздухе. — Заказ для Чонгука готов. Чон покидает удобное кресло и уверенной походкой спешит к стойке. Бариста протягивает ему бумажный пакет, но парень не спешит его брать. — Когда заканчивается ваша смена? — Простите? — Парень явно сбит с толку этим вопросом. — Как насчёт ещё одного кофе для Mochi и прогулки по парку? — Откуда… — Лицо блондина становится белым, нижняя губа едва заметно дрожит, а глаза выражают сразу сотню чувств, едва удерживаемые мальчишкой. Чонгук накрывает ледяную руку всё ещё держащую его заказ, делает глубокий вдох и смотрит так осознанно, что парень напротив, кажется, уже понимает. — Это было написано на твоём стаканчике в день, когда я впервые тебя увидел. Пакет шумно падает на стойку, и блондин вырывает руку с каким то страхом смотря на Чона, пока тот терпеливо ждёт, когда парень начнет адекватно воспринимать информацию. — Ты мог прочитать это… в своем дневнике. Сожаление в парне достигает пика, когда глаза напротив наполняются влагой. Желание прижать к себе испуганного хрупкого парня колет руки, но он опасается сделать ещё хуже. — Хорошо, тогда как на счёт отпраздновать Рождество вместе, но без шумной пьяной компании, а только ты и я, малиновый ликер, одно одеяло на двоих и теплые поцелуи? Что скажешь, Пак Чимин? — Чонгуки! — Блондин срывается с места, перелезая через стойку, с грохотом сваливая стоящие на ней чашки и бросается в распахнутые руки младшего. Как же приятно ощущать крепкие, отчаянные объятия и беспорядочные поцелуи по всему лицу, помня, что первые и последующие были такими же наполненными любовью, как и эти.