Отражения

Персефона вздохнула, зашла в лифт и повернулась лицом к дверям. Прошел, наконец, этот мучительно долгий день. Девушка с нетерпением ждала возвращения домой. Она очень хотела просто упасть в кровать и уснуть. Устало улыбнулась лифтеру-бесенку: - Первый этаж, пожалуйста. Крошечное красное существо кивнуло и вспорхнуло вверх, чтобы нажать нужную кнопку. Зеркальные двери начали закрываться. Но затем были остановлены: в щель скользнула рука в черной перчатке, толкнула створку. Лифт зазвенел, двери вновь открылись, и внутрь скользнул Аид. Он облегченно вздохнул и тут замер, увидев, что не один в кабине. Персефона заметила, как на его лице быстро промелькнуло сомнение: словно он решал, остаться ему или выскочить обратно в коридор. Она и сама не могла решить, что делать. В последнее время между ней и боссом установились довольно напряженные отношения. Лифтер, не обращая внимания на напряжение в воздухе, испуганно вспорхнул на уровень Аида и пронзительно запищал: - Ваше Величество! Это нарушение техники безопасности! В следующий раз, пожалуйста, дождитесь возвращения лифта! Аид посмотрел на бесенка с непроницаемым выражением лица. Малыш вздрогнул из-за тяжёлого взгляда короля Подземного Мира, забормотал тише: - Я имею в виду... не то чтобы я говорил вам, что делать… Эм, какой вам этаж, Ваше Величество? - Первый, - пробормотал Аид, поворачиваясь лицом к двери. Он сунул руки в карманы брюк, спина напряглась. Поза мужчины кричала о том, что он предпочел бы оказаться в другом месте. Бесенок нажал кнопку, двери закрылись, наступила тишина. Персефона с трудом подавила желание повернуться и взглянуть на Аида, поэтому в безопасности рассматривала его отражение в дверях. Несмотря на всё, Гера настояла, чтобы стажировка Богини Весны продолжалась. Со своей стороны, Персефона стала получать удовольствие от своих трудов в Подземном Мире. Хотя иногда, как правило, девушке приходилось нелегко, но работа всё же была интересной, иногда даже веселой. Не в последнюю очередь потому, что всё это было не похоже на все, что Персефона знала и испытывала раньше. С другой стороны, Аид, хотя и вёл себя в высшей степени профессионально, стал еще более замкнутым с тех пор, как проиграл Персефоне в шахматы и был вынужден взять её в свои служащие. Он навязал болезненно подчеркнутую дистанцию. Персефона почти не видела его с тех пор, как начала работать в Подземном Мире. Во всяком случае, после той ссоры в его кабинете, когда он ясно дал понять, что не одобряет действий Геры. Боль от такого обращения постепенно перерастала в кипящее раздражение, но Персефона все еще не набралась смелости, чтобы поговорить с королем Подземного Мира об этом. Её взгляд блуждал сейчас по его отражению, и через минуту, посмотрев на лицо босса, Персефона сообразила, что он тоже наблюдает за ней, выразительно приподняв одну бровь. Его глаза не выдавали ничего из того, о чем он думал. С трудом сглотнув, Богиня Весны отвернулась, не в силах вынести холодный отстраненный взгляд Аида. Ей этого хватило за неделю. Внезапный резкий рывок застал всех врасплох. Лифт замер, загремев металлическими деталями. Потеряв от толчка равновесие, Персефона упала бы, если бы Аид не поддержал ее, обхватив одной рукой за плечи, а другой – за талию, когда девушка инстинктивно взмахнула руками. Он шагнул ближе, и нос Персефоны уткнулся в лацкан его пиджака. Она была ошеломлена его запахом. Табак, дым. Сандал и чай. И прохлада, от которой у Богини Весны бодрей залопотало сердце. Мгновение тянулось почти невыносимо долго. Персефона вздрогнула, борясь с желанием придвинуться ближе, обнять его теплое и жесткое тело. Аид тоже замер, и Персефона могла бы поклясться, что он перестал дышать. Внезапно он отпустил девушку. Откашлялся и резко повернулся к лифтёру: - Что случилось? Бесенок покраснел еще больше, взволнованный поломкой своего устройства. - Я... я не знаю, Ваше Величество, - он посмотрел на маленький вентиляционный люк в потолке. – Надо слетать, глянуть. Найду поломку – сразу займусь ремонтом. Вспыхнула алые крылья - бесенок взмыл вверх, отодвинул решетку и исчез в вентиляции. Бог Мертвых посмотрел на крошечное отверстие с плохо скрываемым злорадством: - Было бы оно больше, я бы и сам туда полез. - Неужели вам так хочется быть от меня подальше?! – выпалила вдруг Персефона, из-за досады на него и ситуацию забыв про всякую дипломатию. Аид бросил на нее острый взгляд: - Нет! Я ... я просто ... мне кажется, что именно с такими вещами я сам должен справляться. Ну, я же твой босс, - он неуверенно закончил речь. Девушка фыркнула и закатила глаза. Молчание тянулось бесконечно. Персефона подняла голову и поймала взгляд Аида в зеркале дверей. На этот раз он первым отвел глаза. Раздраженная и внезапно совершенно уставшая от всего этого, Богиня Весны повернулась к Богу Мертвых лицом, скрестила руки на груди: - И как долго это будет продолжаться? Аид нервно подергал манжеты своих перчаток, явно избегая смотреть на девушку: - О чем речь? Персефона вновь закатила глаза: - Не притворяйтесь. Это вам совершенно не подходит. Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду! – тут она на мгновение испугалась собственных слов, но разочарование заставило ее заговорить с королем Подземного Мира так резко. – Мы чихнуть лишний раз боимся с тех пор, как я стала вашей сотрудницей. Я думала, что мы друзья... Она подавила вспышку своей симпатии к нему. У нее не было причин думать, что Аид когда-нибудь ответит ей взаимностью. В данный момент она просто хотела, чтобы они возродили дружеские отношения. Аид крепко зажмурился, словно его ударили в живот: - Я... мы и так друзья… - Мой друг не ведёт себя так, будто хочет сбежать, когда поймал меня в лифте! – Персефона вздохнула. - Эта неделя была просто мукой, Аид. Я не хочу чувствовать себя под колпаком или в загоне. Я имею в виду: я знаю, что ты теперь мой босс, но есть много людей, которые дружат со своими боссами. - Персефона… - Я про то… - она выпалила, не в силах остановиться теперь, когда у нее появилась возможность выразить свои чувства. - Я знаю: за короткое время произошло много всего, но... - Кора! Я не могу!.. Его вспышка заставила девушку умолкнуть. Персефона посмотрела на Аида широко раскрытыми глазами. Он же уставился на нее, тяжело дыша, и на его лице появилось странное, уязвимое выражение. - Что не можешь? Аид отступил на шаг, выглядя как зверь в клетке, но бежать было некуда в маленьком пространстве заглохшего лифта. Он отрицательно покачал головой, будто хотел забрать все свои слова обратно и прекратить дальнейшие расспросы. Но Персефона не желала позволить ему это, особенно теперь, когда она могла выудить ответы на вопросы прошлой недели. Она скрестила руки на груди и пристально посмотрела на мужчину: - Что ты не можешь, Аид? Он провел рукой по волосам, растрепав серебряные пряди: - Я... я не могу сближаться с тобой, - сказал почти шепотом, и каждое слово прозвучало так, словно его вырвали у него из груди. - Я н-не могу позволить и тебе сближаться со мной. Персефона судорожно сглотнула, чувствуя внезапный комок в горле: - Но... это нельзя так… Что изменилось? - ей вдруг осенило. - Минта? Это она - причина? Она что-то сказала? Но она не должна указывать тебе, с кем тебе дружить, а с кем… - Нет, - прервал Аид. Голос его звучал устало и напряженно. Он прислонился к стене лифта и вдруг соскользнул вниз, чтобы сесть на пол с глухим стуком и ворчанием. – Минта не имеет к этому никакого отношения. Она даже пропала из моей жизни, - он горько усмехнулся. - Еще одна свежая новость… - Ну а в чем же дело? - Персефона подавила желание подойти к нему. Откровенно страдальческое выражение лица Аида тронуло ее сердце, и она отчаянно захотела утешить его. Но ведь нужно было знать причины его внезапной перемены в поведении. Он откинул голову назад: - Как только мы сталкиваемся, с тобой происходит беда. Уже столько раз, - в его голосе звучало разочарование. Персефона моргнула от очевидной непоследовательности: - Беда? Это не… Он продолжал, как будто она ничего не говорила, загибая пальцы: - Эрос напоил тебя и сунул ко мне в машину. Потом – тебя сфотал папараци. Потом – ты попала в Тартар. И все это в течение трех дней! И все из-за меня! – Аид поднял взгляд на девушку, он смотрел с болью. – Я несу тебе одни беды… Персефона могла только долго смотреть на него. - Аид... - подойдя ближе, Богиня Весны опустилась на пол рядом с Богом Мертвых. – Ты тут ни при чем, честно… - Ты не права, - Аид вновь теребил свои перчатки. – Ничего бы не было, если бы не я, не мои глупые слова на вечеринке. Персефона раздраженно покачала головой: - Знаешь, для короля ты безнадежно наивен. Да, конечно, ты сказал те самые слова. Но ты не делал ничего плохого. Афродита и Эрос сделали свой собственный выбор. А ты позаботился обо мне в ту ночь. А папараци… Ну, ни я, ни ты не можем помешать другим думать всякое про нас и про всё на свете. А Тартар... – девушка вздрогнула при воспоминании о морозном воздухе и ледяных костлявых пальцах. – Ты меня туда не посылал. На самом деле, насколько я помню, ты меня спас, вытащил оттуда. Аид посмотрел на Богиню Весны, отвлекшись от самобичевания: - А ведь ты так и не рассказала мне, как попала в Тартар. Персефона решительно покачала головой: - Уж точно не сейчас я расскажу тебе об этом. Сейчас я хочу сказать... Аид, ты ничего плохого мне не делал, и я не хочу потерять друга из-за того, что он надумал о себе всякое, неправильное. - Это... все не так просто, - он потер ладонью лицо. - Я имел в виду… мне надо держать дистанцию меж нами. Чтоб всё было спокойно. Но это не работает. Все, что мне удалось - это сделать себя и тебя несчастными. И мне надоело быть в тоске. Я ненавижу то, что и тебе несладко от такого моего поведения… Не удивлюсь, если ты возненавидишь меня после того, как я себя вел. Прости… я всё же… только неприятности для тебя… Персефона вздохнула: - Я тебя не ненавижу. Не буду врать: я злилась на тебя всю эту неделю. Но я не могу… - она нахмурилась. - Но все равно я не понимаю. Ты босс, ты король – это понятно. Я всего лишь стажер, и ты не можешь проявлять фаворитизм или что-то еще. Но что плохого в том, чтобы быть друзьями? Аид повернулся, чтобы смотреть на Персефону, и у нее перехватило дыхание от глубины тоски на его лице. Внезапно все, что он сказал, встало на свои места вместе с тем, что тщательно замалчивалось. О… Это она была безнадежно наивна. Речь же шла не о дружбе… Персефона просеяла внезапно нахлынувший поток вопросов, подавляя всплеск надежды в своей яростно скрываемой страсти. Так много всего она хотела у Аида спросить. В конце концов она остановилась на самом простом варианте: - Как долго это с тобой? Он снова ударился головой о стену лифта: - С того самого м-момента, как я увидел тебя на вечеринке. Когда ты начала здесь работать, я думал, что защищаю себя, держа меж нами дистанцию. Вместо этого, все, что мне удалось сделать - это навредить н-нам обоим. Он со стоном провел ладонями по лицу и надолго замолчал, словно собираясь с мыслями и набираясь храбрости. Когда снова заговорил, то почти шептал, глядя на свои руки: - Ты говоришь, что не н-ненавидишь меня. Ты н-называешь меня своим другом. Я не знаю, сможешь ли ты… вообще когда-нибудь по-настоящему увидеть меня. У меня и моего Подземного Мира есть мало того, что понравится Богине Весны… Персефона не могла удержаться от широкой улыбки. Неужели все так просто? Она взяла Аида за руки. Он сидел очень тихо. - Ты – то первое в моей жизни, что имеет для меня смысл. Ты первый стал общаться со мной, как с равной. Так, будто для тебя важно, что я думаю и что я говорю. И твой Подземный Мир поэтому нравится мне так сильно, как ни одно место в мире. Аид уставился на Персефону. Недоверие в его глазах боролось с надеждой. Он протянул руку и осторожно запустил пальцы в розовые волосы девушки, робко, словно не был уверен, что его не оттолкнут. - Дело не только в том, что я чувствую себя опасным для тебя. Я ... я же намного старше тебя. И у меня… у меня много психических проблем. Так много… я не хочу, чтоб ты с ними столкнулась. - Меня это не волнует, - четко сказала Богиня Весны, - мне плевать, что ты старше. А еще я знаю, что нет ни одного на свете человека без психических проблем и тяжелого прошлого... Ну, может, только дети, - она попыталась улыбнуться шаловливо. - А что еще у тебя есть? Потому что мы вдвоем прекрасно справимся со всеми возникающими проблемами. Аид улыбнулся в ответ, и это преобразило его худое лицо: - Ты со многим справишься. Я уверен. - Итак, - Персефона подняла брови. – Вроде, у тебя есть выбор. Ты можешь снова стать несчастным. Или же, о Бог Мертвых, ты можешь рискнуть. Улыбка, все еще сверкающая на его лице, стала шире. Аид рассмеялся – его теплый баритон эхом отозвался в замкнутом пространстве лифта. - Когда ты так говоришь, я не вижу ничего страшного в будущем, - его рука в перчатке нежно коснулась щеки девушки. Он все же даже сейчас боялся, что Персефона откажет ему. - Кора... прости меня за все эти глупости. - Не извиняйся, - она рассмеялась, прижав ладони к его щекам. - Я тоже люблю тебя, большой болван, - наклонив голову, Персефона обвила руками его шею и крепко обняла. Аид замер, весь дрожа от напряжения, словно не в силах был поверить в происходящее. Затем, со стоном, он крепко-крепко прижал к себе девушку. Через несколько минут Персефона почувствовала, как он мягко пальцами побуждает её повернуть голову. Реальность, казалось, замедлилась, когда она скользнула щекой по его щеке. Уголки их ртов соприкоснулись, и это было так просто и естественно. Самое легкое дело на свете – поцеловать друг друга в губы. Поцелуй Аида был нежным, почтительным, робким. На минуту. Когда Персефона с энтузиазмом ответила, открыв рот и коснувшись языком его губ, робость исчезла. Родились жар и голод. Казалось, Аид сожрать её пожелал, и это обожгло Персефону, привело её в восторг. Теперь уже ничто не могло оставаться прежним. Внезапная дрожь кабины заставила их прервать поцелуй. Лифт снова тронулся вниз. Богиня Весны хихикнула, и Аид тоже усмехнулся, прижавшись лбом к ее лбу. Теперь все пойдёт по-другому…