грейпфрут и ромашки

на улице прохладно. на встречу иногда попадаются люди в куртках. даже какая-то девушка в шапке прошла квартал назад. температура с заходом солнца понизилась, и юре хорошо. темнеет ещё рано. времени-то всего половина восьмого, а уже темень. летом он на занятия не ходит - преподавательница лишь желает хорошего лета и старается не тревожить ученика - а в такое время на занятия ходить любил. идёшь ещё по светлому, а возвращаешься - никого почти. хоть стихи иди читай вслух. на районе костром пахнет. не дрова, видимо, ветки и трава сухая. так пахло всегда, когда после основного торжества юра с отцом картошку в углях запекал. запах в нос въедается, терпкий такой. в руке крепко лежит ручка от футляра. юра слегка размахивает рукой, как маленькие дети. всё его нутро сейчас беззаботность выдавало. спокойный, расслабленный. весь будто блёстками из инста-фильтров обсыпанный. его на красивое сейчас тянуло, уютное. чтобы чай возле открытого настежь окна, чтобы ветер осторожно обнимал, чтобы хорошо и спокойно. почти проходит детскую площадку. где-то с открытого окна слышатся тихие разговоры. где-то с другого конца огромного двора слышно глухой стук подъездной двери. с какого-то окна, совсем рядом, слышно тихое рычание какой-то маленькой собачки. до подъезда остаётся совсем немного, и юра слышит скромный свист со стороны минувшей площадки. — и чего ты тут? из темноты выходит что-то большое, больше похожее на столб, почти на голову выше юры. а потом это что-то принимает человеческие черты в свете подъездного фонаря. привычно худой. в потрёпанных трениках и затёртых шлёпках. в цветастой хбшной рубашке и бессменной шляпе, держащей длинные, прилично отросшие волосы. в свете фонаря поблёскивает серебряная сережка. — угадай с трёх раз, бля. юра расплывается в улыбке. немного усталой, но искренней и дающей немного света. — пойдём. я тебя чаем напою. — а родаки? — уехали несколько часов назад на дачу. все выходные там будут. паша, немного потупив в асфальт, следует за шагающим в сторону двери юрой. -это...приглашение? -возможно. в квартире тихо, темно, уютно и пахнет грейпфрутом. где-то с дальней комнаты тянет сквозняк. мама оставила открытым окно. юра свет нигде не включает, а паше он и не нужен. паша — аутсайдер в этом плане, он живёт без света и видит в темноте. как кот. квартира была глубоко советская: в дальней комнате стояло старое радио, увы, уже не работающее. там же, стоял секретер с посудой. на кухне были обои с ландышами и васильками. уже далеко зашарпанные, но такие милые сердцу. юра на кухню входит и открывает там окно нараспашку. запах костра и наступающего дождя путается с запахом цитрусовых. крайне странно, но необычно. свежо. юра полной грудью вдыхает, а паша взглядом липнет, к двигающимся под футболкой лопаткам и к пальцам, край стола обхватывающим. и идёт ставить чайник. чайник у музыченок был железный. без свистульки. просто чёрный чайник с тремя красными полосочками. юра считал этот чайник идеальным, потому что из раза в раз залипал на то, как паша берёт в руки это дожившее до наших дней недоразумение: все пальцы обхватывают ручку, а после, средний и указательный медленно спускаются до ручечки на крышке. поддевают её и крышка со звоном, из-за столкновения с краем чайника, податливо поднимается в двух длинных пальцах вверх. движение незаурядное, ничего в себе не несущее. но для юры столько красоты и уюта было в этом движении. столько восхищения и доброты, что каждый раз у него дыхание перехватывает. а когда отходит, счастливо улыбается и обниматься лезет. так и сейчас. юра садится у холодильника и в свете луны наблюдает за пашей. смотрит на пальцы. на то, как перекатываются складки на одежде. на то, как падают на лоб волосы, и как паша их поправляет: всегда и везде заправляет под шляпу, даже не задумываясь, запутаются или нет. а с юрой аккуратно заправляет за ухо. это у паши по умолчанию. само по себе так выходит, а паша и не против ни разу. и паша спиной слышит чужие мысли, которые за несколько лет уже своими стать успели. чай дымит в кружках на столе. сверху плавает сушёная ромашка - паша всегда добавлял их в чай, они у музыченок водились, но их никто не использовал. только паша, когда приходил. а ещё паша всегда пил чай с молоком. весь по своей натуре грубый и резкий, а пил чай с молоком и ромашкой. юра, когда в первый раз увидел, с каким трепетом паша себе чай делает, удивился до невозможности. когнитивный диссонанс, как говорится. — а ты родителям что сказал? — что к другу с ночёвкой. окно оставили открытым. лежали в юркиной комнате, под пуховым одеялом - бабушка отдала для «мерзлявой юриной жопы.» паша длинными пальцами перебирал чуточку отросшие тёмные волосы юры, который лежал, зарывшись носом куда-то паше в шею. сам юра такого терпеть не мог. ему всегда становилось щекотно, когда кто-то хоть немного прикасался к его шее. а паше хоть бы хны. почти весь вечер прошёл молча. юра вдыхал свежий воздух и спутанные запахи, а паша рассматривал расслабленного юру, потому что очень редко может себе такое позволить. им и молча тоже хорошо. лишь бы смотреть.