куда боятся ступить ангелы

— Ты посмел тронуть Когу. Это очень нехорошо. Глаза Рюки стали похожи на глаза змеи, готовой броситься вперед в любой момент. Все его тело было напряжено как струна, и одно лишь мгновение — и он сорвется. Напротив него стоял Юмигахама, разминая кулаки, и, ухмыльнувшись своей безобразной улыбкой, он покачал головой. — Слабак сам напросился. Ты тоже хочешь? Не обещаю, что не убью тебя случайно. За всем этим Кога наблюдал со стороны, с земли. Он хотел встать, но тело не слушалось — Юмигахама избил его настолько сильно, что сознание едва не ускользало. Во рту ощущался привкус крови, в глазах плыло, но Кога понимал — стоит ему потерять сознание, как это будет полным поражением. А так он хотя бы останется в состоянии думать после того, как встал против Шестого Клыка Мецудо. Космо говорил, что все, кто выходил против Пятого, не выдерживали и проигрывали. Теряли сознание тоже часто. Шестой был почти равен ему по силе, и этим фактом — что в их бое он не отрубился — можно было даже гордиться. Впрочем, его все равно побили и унизили. Предыстория этой ситуации была проста донельзя: перед решающим матчем «Кенган Ассоциации» и «Чистилища» Юмигахама вновь встретился ему на пути. И предложил в шутку отомстить за тот позорный удар при их первом знакомстве. Кога, взбешенный, согласился. Они сошлись в грязном переулке, вдали от чужих глаз. И Кога проиграл. Потом его отыскал Рюки и... Он думал, что стал сильнее, но ошибся. И сейчас он мог разве что наблюдать за боем Рюки и Юмигахамы со стороны... ... впрочем, продлился тот недолго. Кога был уверен, что Рюки будет тяжело, что он не выстоит, но тот за какие-то доли секунды повалил Юмигахаму на землю и методичным движением сломал ему праву ногу — изогнув ее под неестественным углом. Раздался оглушающий хруст, штанина в том месте мгновенно пропиталась кровью, а сам Шестой Клык взвыл. Оседлав его, Рюки на мгновение замер, словно оценивая ситуацию, после чего занес кулак. Он бил методично, быстро; знал, в какие места, чтобы у Юмигахамы не осталось ни единой возможности вырваться и ударить в ответ. Кога хорошо помнил слова Химуро о том, что стиль Гао не был приспособлен для турнира, что любой боец настолько выучился ему, что запросто мог уйти от атаки — научились уже на стиле Нико. Но отчего-то Рюки продолжал лидировать в этой схватке (хотя и схваткой-то ее было назвать трудно, скорее методичным убийством), не давая ни единой возможности Шестому Клыку вырваться и сбежать. Его пустой взгляд не говорил ни о чем, даже о жажде убийства. Будто бы перед Когой была пустая оболочка, а не человек. Не Гао Рюки, а лишь пустышка, единственная цель которой — уничтожить Юмигахаму Хикару, не оставить на нем ни единого живого места, убить. Но не быстро и эффективно, а медленно, заставляя страдать, истязая. Медленно, удар за ударом он превращал и без того безобразное лицо Юмигахамы в кровавое месиво. Сначала сломал нос с громким хрустом, отчего из того хлынула кровь; она текла по подбородку, затекала в рот, отчего Юмигахама закашлялся, давясь ею же, но Рюки это не остановило. Следом он сломал ему руки, которыми тот попытался было вцепится в чужое горло. Методичным быстрым движением он резко схватил Юмигахаму за запястья и со всей силы ударил вниз, выворачивая руки наизнанку. Раздался громкий хруст, кожа страшным алым пятном взбухла в том месте, где вздулся вырванный из сумки сустав. Юмигахама никогда до этого не кричал, так говорил Коге Хосэ, но сейчас он взвыл раненным зверем. Только вот Рюки не волновало подобное, и, даже когда Шестой Клык попытался было вырваться вновь, плюнув ему прямо в лицо кровью, тот даже не двинулся и не моргнул, словно ему было все равно на стекавшую по лицу кровь. Рюки лишь сузил глаза — и одним быстрым движением запустил пальцы вниз, прямо за веко. Оттопырив его, он подцепил пальцем глазное яблоко и, не церемонясь, резко вырвал его. Нерв с неприятным звуком порвался, и Кога содрогнулся. Это было ужасающе, мерзкое зрелище, но он не мог перестать смотреть. Был ли это страх? Или что-то другое? Он обвинял Рюки ранее в том, что тот убийца, кровожадный психопат, но сейчас именно это и спасло ему жизнь. Он не знал, винить ли Рюки вновь или быть благодарным. Все, что он мог — смотреть. Юмигахама завизжал и схватился за глаз. Из глазницы тоже полилась кровь, яркая красная. Коге показалось, что весь мир вокруг выцвел, и в этом пугающем монохроме лишь кровь оставалась единственным цветным пятном. Он сжался и задрожал — и это показалось ему самым противоестественным, что он видел за всю жизнь. Кто бы мог подумать, что он увидит Шестого Клыка... таким. Слабым. Человечным. При этом Рюки, даже со спокойным лицом, напоминал демона. Держа в руке вырванный глаз, он покатал его меж пальцев, после чего сдавил — и тот с тихим мерзким хлюпаньем лопнул, добавляя в полотно алых красок на его руках еще один цвет. — Надеюсь, это заставит тебя понять, какую большую ошибку ты совершил, — медленно проговорил Рюки спокойным тоном. — Ты тронул моего друга, а друзья делают все ради себя. В ответ Юмигахама лишь жалобно заскулил, сжимаясь в комок. Затем Рюки склонился над ним и аккуратно обхватил пальцами шею. Постепенно он усиливал хватку, и все это время Юмигахама пытался вырваться. Кога видел, как закатывались у него глаза, как синело лицо от недостатка воздуха; как краснела глотка, которую все сильнее и сильнее сжимал Рюки. Его взгляд был все таким же пустым, но теперь в нем сверкало нечто сродни удовольствию от процесса, и этот вид заставил Когу задрожать всем телом. Отползти не удавалось, сил двигаться не осталось после боя — болело все жутко, и он мог лишь беспомощно наблюдать за тем, как убивали его противника. На мгновение их взгляды с Юмигахамой встретились, и Кога увидел в них страх; он почувствовал, как навернулись глаза на слезы. Пусть этот ублюдок и выбивал из него все дерьмо ранее, даже он не заслуживал такой смерти. И, видя эту немую просьбу о помощи, Кога мог лишь беспомощно покачать головой, продолжая в ужасе смотреть на эту сцену. Язык у Юмигахамы вывалился, тело дернулось несколько раз в конвульсиях, прежде чем в руках у Рюки что-то хрустнуло. И только спустя секунду Кога осознал, что тот свернул Шестому Клыку шею. К горлу подступила тошнота. Юмигахама продолжал пялиться на него пустым умершим взглядом, и от этого становилось жутко дурно. Он так и не сумел помочь ему. Не сумел... остановить Рюки от очередного убийства. За углом раздались шаги, и в закуток выбежал Хосэ. Наверное, заволновался, что Кога давно не приходит в назначенное время. Он мгновенно уставился на Когу, избитого и слабого, и взгляд его полыхнул яростью — наверняка уже был готов броситься на Юмигахаму с расправой, только вот затем перевел взгляд в сторону. И замер. — Что это еще такое?.. Хосэ замер, пораженный увиденным зрелищем. Он наверняка не был напуган, лишь удивлен, может, даже разочарован, но почему-то губы у него задрожали. Едва слышно он, так, что Коге просто повезло ухватить краем уха эти тихие слова, пробормотал: — Ублюдок... Убил Хикару... Был ли Хосэ зол на то, что Рюки совершил убийство? Был ли Хосэ зол на то, что Юмигахама умер без его участия? Кога не знал, и, если честно, абсолютно не желал приоткрывать завесу этой тайны. Некоторым вещам было положено оставаться неизвестными. Как этой, например. Попытавшись встать, Кога тяжело закашлялся — все тело ломило, будто бы по нему проехались катком. Даже полученные до этого травмы были абсолютным ничем на этом фоне; после такого не было смысла беситься в больнице и сбегать из нее, стоило благодарить богов за то, если они дадут ему возможность хотя бы добраться до нее, живым. За приступом он не заметил, как к нему подлетел Хосэ и склонился с напуганным лицом, после чего тихо спросил: — Как ты, пацан? Он выглядел так странно, будучи обеспокоенным, что Коге стало смешно — но вместо смеха в ответ раздался лишь всхлип. Что он мог сказать? Что полностью разбит? Что сейчас его и не без того хрупкое моральное состояние будет добито расправой Рюки над Юмигахамой? Хосэ похлопал его по плечу и бегло осмотрел. — Я сейчас вызвоню Секибаяши и Ямашиту, и мы вместе отвезем тебя в больницу, — проговорил он, после чего скосил взгляд на стоявшего поодаль Рюки. — А вот что делать с этим парнем... Когда Рюки вдруг обернулся в их сторону с горящим хищным взором, Кога наклонился к Хосэ и дернул его за рукав, после чего одними губами прошипел: — Уходи, иначе он тебя тоже... Он не смог выговорить это слово, но Хосэ его понял, и, взглянув в последний раз с озабоченным взглядом, поднялся и медленно отшагнул назад, словно Рюки был диким зверем, перед которым нельзя было двигаться быстро. Впрочем, так оно и было, на самом деле. Не человек. Люди так не поступают. Замерев перед ним, Рюки опустил голодный взгляд с Хосэ на Когу, после чего глаза его потухли. Но было в них что-то неприятное, жуткое, отчего Когу почти затрясло. — Вот так. Рюки солнечно улыбнулся, и в этой улыбке Кога не увидел ничего хорошего. Ему впервые стало настолько страшно, что он готов был взмолить о помощи, только вот понимал, что никто не придет. Хосэ, единственный, кто был рядом, наверняка понимал опасность вмешательства. Еще одно лишнее движение — и он присоединится к Юмигахаме. Когда Рюки осторожно коснулся его лица, ведя окровавленными пальцами по коже, Кога ощутил, как задрожали у него руки. Он не мог вымолвить ни слова, во все глаза смотря на Рюки, а тот продолжал улыбаться, как ни в чем не бывало. И лишь в глазах его промелькнуло нечто темное, нехорошее. Заставлявшее дрожать еще больше. — Я спас тебя. Теперь ты в безопасности, — Рюки опустил взгляд ниже, на расцветшие фиолетовым и алым синяки на коже, и тоскливо вздохнул. — Он тебя здорово избил. Ты хорошо себя чувствуешь? — Н-нормально все, — пробормотал Кога. Он чувствовал, как по щеке катится кровь Юмигахамы — оставшаяся после прикосновения Рюки. Когу едва не вывернуло наизнанку от осознания, что этими руками тот только что убил человека, но он сдержался. Но Рюки все равно заметил. Сузив глаза, он склонил голову набок и осторожно спросил: — Тебе все же нехорошо? Ты что-то побледнел... Когда Кога покачал головой в ответ, Рюки явно не поверил. Он наклонился ближе, почти вплотную, после чего прищурил глаза. Настолько близко они никогда не сидели, и Кога ощутил его дыхание на коже — спокойное, тихое. Он помнил суровые слова, брошенные Секибаяши однажды во время тренировок, когда Кога выдохся и дышал жутко громко — в ответ на извинения он бросил, что неслышно дышат лишь убийцы. И Рюки был именно таким. Убийцей. Чудовищем, монстром!.. лишившим человека жизни. Пусть даже этим человеком был Юмигахама Хикару. Они сидели так некоторое время, прежде чем Рюки вдруг тепло улыбнулся вновь. — Хорошо, что тебе не становится хуже. Было бы плохо... после такого боя. Ты видел себя?.. Он тебя жутко избил, это чудо, что ты в сознании. Да, подумал Кога. Чудо. Как же он жалел, что не отключился в тот самый момент, когда Рюки оттащил его прочь!.. Не увидел бы этой мерзкой сцены, не узрел бы вновь то, как человек, которого он считал хорошим другом, оказался поехавшим психопатом и маньяком, способным запросто лишить человека жизни. Почувствовав, как по лицу катятся слезы, Кога резко поджал губы. И заметивший это Рюки вдруг озадаченно посмотрел на него, после чего проговорил: — Ну что же ты, Кога. Ты выжил, и это главное. Больше он тебя не побеспокоит. — Л-лучше бы побеспокоил, — пробормотал Кога, пытаясь отползти назад. Ноги не слушались, все тело болело, и он не смог, в итоге. И замер. За ними двумя внимательно наблюдал Хосэ, и больше всего Коге хотелось, чтобы тот ворвался и остановил все это. Не дал Рюки еще раз коснуться его, не дал... Кога ведь сунулся в Кенган матчи только потому, что хотел отыскать Ому. Хотел отомстить за давнишнее поражение. Но Токита Ома был мертв, а человек с его лицом сейчас вновь ломал внутренний стержень, только теперь иным способом. Ома казался лишь призраком, не угрозой. В отличие от Рюки. — Ну что же ты, Кога. Хотел реванша? Он был тебе не по зубам... Коснувшись его лица вновь, Рюки опустился настолько низко, что их губы едва не соприкасались. И, улыбаясь, он проговорил с пугающе спокойным взглядом: — Ты хорошо тренируешься и растешь над собой. Но ты все еще слаб. Одолеть такого человека, как он, ты не сумел бы в ближайшие лет пять. И, когда слезы полились сильнее, Рюки аккуратно вытер их пальцем, после чего нежно схватил Когу за подбородок. Он держал еле-еле, но Кога понимал, что ему не вырваться. — Не расстраивайся, Кога. Даже если ты слаб, у тебя всегда есть я. Рюки улыбнулся и нежно поцеловал его. Внутри Коги все отключилось, и он мог лишь в ужасе осознавать, что происходит. И расплакался лишь больше. Плевать, что это было позорно. — И я всегда буду защищать тебя... Ведь ты мой лучший друг. Голос Рюки звучал оглушающе в повисшей тишине. И Кога в ужасе понял, что из этой ситуации ему так просто не выбраться.