— Чёрт. — прошипел Торд, ударившись ногой об угол. Именно так началась его ночная прогулка.
В тёмное время суток это место могло показаться очень пугающим и заброшенным, если бы время от времени не слышались бормотания учеников за полуоткрытыми дверьми. Эти ребята явно не имели врагов, раз так спокойно оставляли их открытыми. Хотя Торд тоже входил в их число из-за сломанного замка.
Медленными шагами пробираясь через коридор общежития, парень периодически оглядывался и прислушивался ко всем случайным звукам. Когда упал холст со стены, казалось, что он помолился пять раз, а он даже молитв не знал. Звук был громким, но недостаточным, чтобы кого-нибудь разбудить, только самых чутких. Надеясь, что таковых здесь нет, он шёл к мелодии, которая становилась всё громче по мере его приближения. И тут за спиной кто-то коснулся его плеча. Замерев и содрогнувшись внутри от того, что его всё же нашли, Торд сделал глубокий вдох и, натянуто улыбнувшись, обернулся.
— Простите, я… — начал было оправдываться парень, придумав историю чуть ли не длиннее второго томика «Война и Мир», но оборвал себя на полуслове, когда понял, что в коридоре стоит он один. — Забавно.
Прошло несколько мгновений, после которых Торд начал кружиться вокруг себя, пытаясь найти логическое объяснение чересчур реальному прикосновению. Тот ледяной осадок ещё остался, и воображение разыгралось на всю катушку, пытаясь продумать последующие образы хуже предыдущих. Мечась из крайности в крайность, он слегка пощипал себя, прежде чем успокоиться. И пока пульс не нормализовался, он успел сделать несколько утешительных выводов, списав всё на болезнь, которая только-только прошла. Слабость, головокружение и наверняка добавились небольшие галлюцинации. Пережить можно.
Решив поскорее забыть и вернуться в комнату, наплевав на неизвестного исполнителя, Торд уловил несколько ошибок, повторяющиеся всё чаще и чаще. Подумав о том, что глупостей больше за сегодня он уже не сделает, Ларссон направился в прежнюю сторону, дабы дать тому несколько советов, призывающих забросить музыку, раз он спотыкается на самых простых моментах. Терпеть подобное неуважение к Бетховену было выше его сил.
Когда он открыл через силу скрипучую дверь, крышечка резко захлопнулась, и музыка прекратилась. Войдя внутрь, Торд ничего не обнаружил: ни пианино, ни горе-музыканта, — вообще ничего из ожиданий. Только куклы, смотрящие своими пустыми глазами в самую душу. Кажется, он уже бывал в этой комнате в первые дни приезда. Тут же он и нашёл ржавый ключ, покоившийся на дне тумбочки. Это насторожило, потом осознание накрыло с головой: слишком много этих совпадений, и все они происходят именно ночью; а сегодня ещё и пятница тринадцатое, других объяснений быть не может, это — привидения!
— Ахах, прекрасно, мне в стендапе надо участвовать. — ещё немного посмеявшись с абсурдной теории и мысленно успокоив себя, парень уже собирался развернуться и направиться в свою комнату.
Желательно быстро и бегом.
— Этот голос… Торд?
И тут Ларссон чуть не упал в обморок. Если бы он не приложился об косяк двери, то покинула бы его душа этот грешный мир. Голос был знаком. Так же, как и его обладательница, как будто появившаяся из самого Ада. Она удивлённо смотрела на парня, поправляя волосы, а ещё тоже не ожидала гостя, но тут уже ничего не поделаешь.
Торд что-то пробормотал, ощупывая будущую шишку, и со злостью обернулся на Ханну, светящую в него фонариком от телефона так, что кроме силуэта было тяжело что-либо разглядеть.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, опуская лучик света. Подросток протёр глаза и задал встречный вопрос:
— А ты? — хотя по этикету это было невежливо. Если бы мама узнала, то определённо одарила бы его тем самым взглядом. Он цыкнул. И почему это вспоминается именно сейчас?
— Хм, мне не спалось, — уклончиво ответила Ханна, устало улыбнувшись.
Забавный факт: когда зрителей нет, она может вести себя весьма приемлемо. И когда она успела стать социальной бабочкой? — А что привело тебя?
— Музыка. — не став лгать, Торд поправил серую футболку, служившую пижамой, и вопросительно взглянул на собеседницу.
— У тебя глюки? Какая ещё музыка, шизик? — вновь агрессия, а после последуют провокация и рукоприкладство.
Ещё один забавный факт: Ханна всегда ведёт себя стервозно вне зависимости от зрителей. И всё же он давно перестал узнавать свою подругу детства. Ну, этого следовало ожидать после того инцидента. Нет, Торду не грустно, просто реальность слегка жестока, вот и всё…
Развернувшись, парень утратил какой-либо интерес к данной ситуации. Сейчас он просто хотел временно забыться во сне. Когда он уже был у выхода, послышался слабый, неуверенный вопрос со стороны блондинки:
— Не хочешь… сыграть на пианино?
Тишина воцарилась на некоторое время: парень обдумывал подвох, скрытый в данном предложении.
— Допустим. — осторожно согласился он, и собеседница, развернувшись, поманила его за собой.
А надо ли ему это? Хотя, если есть шанс узнать её поближе и увидеть всю метаморфозу, произошедшую с ней, почему бы не воспользоваться им?
«Люди помогут тебе подняться и будут твоей опорой, если сможешь заставить их думать по-твоему. Но будь осторожен и не превращай их в безмозглых марионеток. Иначе так будет неинтересно».
Так она ему говорила, таким она его воспринимала. Всего лишь куклой, инструментом. Как и всех остальных в принципе. Нелегко жить, осознавая, что тебя всего лишь используют. Хотя для чего использовать собственного сына? Чтобы создать будущего наследника для компании? Торд резко закрыл глаза, и все образы и мысли также утихли. Почему-то именно ночью у него появляются тысяча и один вопрос без каких-либо ответов. И почему-то именно ночью давно забытые воспоминания вновь всплывают. Неудобно. Стоит ли ему последовать совету матери?
Торд взглянул на Ханну, которая исчезла в маленьком проходе, близко расположенному к полу. Кажется, это странно, что в комнате есть ещё одна: скрытая. Хотелось бы ему удивиться, но с последними событиями это открытие катит на троечку. Вздохнув и последовав примеру девушки, он встал на четвереньки и быстро пополз следом. Когда он встал, то начал отряхиваться от пыли и паука, который успел прицепиться. Ну вот и надо было это ему? Оглядевшись, парень ещё долго привыкал к темноте, пока свет фонарика вновь не появился, осветив часть комнаты. Ничего особенного, комната чуть поменьше и пустая, за исключением этого ничем сильно от предыдущей она не отличается.
— Взгляни на это. — прошептала Ханна, перемещая свет от фонаря в другую часть, где покоилось чёрное пианино.
Интересно.
Подойдя ближе к музыкальному инструменту, Торд провёл рукой по крышке, и отметил его чистоту.
— Ты часто здесь бываешь? — спросил он невзначай, открывая взор на клавиши. Если он сейчас сыграет, его так же спокойно смогут услышать. Будет проблематично, если учителя явятся сюда.
— Время от времени, — пожала она плечами, подходя ближе. — Это место помогает лучше думать.
— Тебе полезно, — слова сами вырвались наружу, от чего тут же получил долю ругательств. — А как ты нашла это место?
— Случайно вышло, — всё ещё злая, она решила ответить, сложив руки на груди. — Шесть лет назад, когда мы играли в прятки.
Точно, в отличие от Торда, который был на домашнем обучении, её отправили в самую глушь. Виделись потому они только летом и иногда на праздниках. С последнего визита она повзрослела, возможно, Ларссон бы и окончательно забыл её лицо, если бы не черта, которая не могла забыться и сейчас, которая помогла вспомнить её: волнистые белокурые волосы. Они всегда казались очень красивыми, подобно у ангела. Маленькая Ханна часто вызывала такие мысли не только у него, ибо сама её аура источала свет и спокойствие. Кожа также была бледна, из-за чего синяки и раны были отчётливо видны; а ранилась она очень часто. Всем она казалась лотосом, что никому и никогда не причинит вреда. На деле же Торд первый увидел её сущность, сущность змеи, которая не могла больше сдерживаться.
— Сыграешь? — молчание, видно, затянулось. Торд вздрогнул и сел за стул, пододвинувшись ближе.
***
— Прекрасно! Я повторюсь, но у тебя талант. — промурлыкала девушка, полулёжа на пианино.
— Рад, что тебе нравится. — ответил Торд, наконец, расслабившись.
Прямая осанка, чёткая концентрация, идеальное исполнение — этим правилам заставлял придерживаться его учитель, потому даже простенькая мелодия заставляет каждый нерв натянутся, будто тот стоит сзади и следит за каждым его движением. Ни о каком удовольствии от игры и речи быть не могло.
— Знаешь, я ведь тоже умею играть.
— Разве ты не забросила после первого урока?
— Хах, я всё же научилась играть пару песен. — быстро поднявшись и сдвинув парня со стула, она хрустнула костяшками и приготовилась к игре.
Сначала было непонятно, что она исполняет, но после в игру начали проскальзывать нотки «Собачьего вальса». Именно проскальзывать, потому что блондинка явно играла то одно, то другое, смешивая всё что можно.
— Разве я не лучший музыкант? — самодовольно спросила он, хмыкнув.
— Ты ведь знаешь ответ, верно? — довольно нейтральные слова, так что ей даже придраться не к чему.
А значит, не будет криков.
— В таком случае, я рада, что мы сошлись на одном мнении, — она громко закрыла крышку от пианино, и после почти неслышно прошептала: — Хотя бы раз…
Торд промолчал. Какое-то время они так и сидели в тишине, он уже подумывал уходить. Может, ещё вернётся сюда. Если тут немного прибраться, то можно будет спокойно прятаться, раз его комната стала проходным двором.
— Кстати, хотела спросить, — снова заговорила девушка, смотря пустым взглядом в стену напротив. — почему ты решил сдружиться с ними?
Действительно, хороший вопрос. Изначально Торд хотел отвергать каждого, кто хоть с каким-то намёком на дружбу будет подходить к нему, и он спокойно следовал назначенному плану, не подпуская к себе слишком близко. Но потом произошёл случай, который заставил его кое-что вспомнить и переосмыслить свои принципы.
***
Я быстрым шагом направлялся в библиотеку, намереваясь побыть один хоть немного. Прошла всего неделя, а я уже готов со слезами на глазах вернуться домой. Ну нет, не будет такого исхода! И почему Гоулд такой прилипчивый? Знал бы, в жизни не заговорил с ним. Но, несмотря на все его попытки подружиться, я продолжаю держать дистанцию, совершенно игнорируя его. По крайней мере, насколько это возможно. Клянусь, однажды я убью его учебником. Хотя со временем ему всё равно надоест, и он отстанет, надо только потерпеть.
Добравшись до нужного места, я ходил меж рядов, ища что-нибудь интересное. Пока Эдд на футболе с остальными, я могу немного расслабиться. О, история школы. Достав тоненькую книжицу в потрёпанном переплёте, я пролистал несколько страниц. Можно будет для разнообразия ознакомиться, почему бы и нет? Решив найти какое-нибудь удобное место, я уже направился к столам, как кто-то сбил меня с ног. Прекрасно.
— О нет, извини меня, пожалуйста! — волнительно произнёс некто, протягивая руку.
Приняв помощь и отряхнувшись, я всё же обратил внимание на парня.
— Ничего страшного. — ответил я.
Это был парень намного выше меня. У него были рыжие волосы и сине-зелёные глаза, ничем другим он сильно не отличался. Разве что затравленным видом, если судить по глазам и движениям. Зачастую, знакомясь с людьми, стоит сразу обращать внимание на глаза: они могут рассказать гораздо больше, чем мы думаем. Мама всегда могла понять моё настроение по глазам, даже если я никак не выдавал его жестами. И не только у меня.
— Хе-хе, тогда я пойду…
— Вот он где! — в тишине, которая как бы должна была поддерживаться, разнёсся громкий крик одного из парней, вышедших из поворота, откуда бежал недавний.
— Мэттью, ну, чего ты вновь убегаешь?
Парень напротив меня вздрогнул и потупил взгляд. А, кажется, я помешал ему осуществить побег. Я стоял очень близко, так что тот, кто кричал, недовольно взглянул на меня и цыкнул:
— Тебе-то чего надо? Свали в туман! — он с угрозой начал надвигаться на меня.
Если одна проблема разрешилась, за ней тут же следует другая. Что ж, решаем их по мере возникновения: я примирительно поднял руки и пошёл в противоположную от них сторону. Мне участие в скандалах вообще не нужно, так как одно из условий было, что у меня не будет проблем в личном деле, значит, даже в самые незначительные конфликты влезать нельзя. Иначе директриса с радостью наберёт нужный номер, и я прощально помашу своим надеждам.
Когда я отошёл к дальнему к столу, то вновь услышал негодующий голос.
— Ты снова общался с тем придурком из другого класса?! — скорее утверждал, чем спрашивал. Тот самый Мэттью лишь коротко кивнул. — Ты хотя бы знаешь, что он наш конкурент? Ладно бы просто разговаривал, так ты ему ещё и помогал, это ведь считается за предательство. Понимаешь? Ты ведь не предатель, Мэтт, верно?
— Нет… просто Эдду очень т-трудно давалась та тема, поэтому… — с каждым словом он становился всё тише, а после его перебили, не дав закончить предложение.
— Так нам это на руку! Слушай внимательно, если ещё раз пересечёшься с этими отбросами, считай себя трупом. — он получил утвердительный кивок и довольные крики его товарищей, а после грубо взял рыжего за запястье и поволок прочь из библиотеки.
— Давай скорее, поможешь с экзаменам своим дорогим одноклассникам.
Кажется, я уже слышал об этом противостоянии. Классы «А» и «B» враждуют с самого поступления, огрызаясь друг на друга при удобных случаях, хоть школа и пытается свести их конфликты на нет. Ведь оно понятно: самый успешный класс, закончивший школу, получит высокие рекомендации на поступление в вузы или для принятие на работу. К сожалению, это будет только один, поэтому всем нужно стараться, чтобы не отставать, иначе им будет гораздо сложнее в будущем. Кстати, этого парня явно используют, поэтому лучше вообще без людей обходиться, чем с такими. Хотя… это ведь могло не зависеть от него.
Помнится, как год я проучился в средней школе, после чего я ушёл оттуда. Причина была в моём поведение, точнее, в драке, в которой я участвовал. Но мне тогда пришлось, и это была самооборона, но из-за того, что свидетели были на стороне хулиганов, никто даже не думал помогать мне. Я ведь тогда был без друзей, и никто потому не заступился за меня, для них не было выгоды огораживать малоизвестного человека. Тем более вскоре они могли сами стать
жертвами. Если бы у меня был хотя бы один друг, который заступился за меня, вопрос об отчислении поставили бы под вопрос. Но таковых не было. Я был
одинок, потому меня легко было подставить. Когда я провёл здесь первый день, то все казались вполне дружелюбными в отношении ко мне, так что я даже не задумывался о плохих последствиях. А что если произойдёт случай, когда мне потребуется помощь остальных? Судя по этому инциденту,
враги здесь могут быть. Камер, стоящих здесь, не так много.
Что мне тогда придётся делать? Неужели поступить так, как в прошлый раз: смириться и вернуться
домой? Нет! Если я хочу быть свободным, мне придётся мириться с обществом остальных и найти союзников. Найти тех, кто будет на
моей стороне.
Я закрыл книгу, которая была всё ещё открыта на оглавлении, и решил взять с собой. Направляясь к библиотекарше, я невольно содрогнулся от того, что меня ожидает. Но после не сдержал улыбку. Как хорошо, что до меня дошла эта истина сейчас, теперь я стопроцентно уверен в своей победе.
***
Это произошло неделю назад, верно? Уже полмесяца он здесь находится, однако время быстро летит.
— Почему? Разве не по той же причине, что и ты? — Торд взглянул на Ханну, которая, в свою очередь, попыталась усмехнуться, чтобы показаться уверенной; но она скорее была обескуражена.
— Чтобы не чувствовать себя одиноким? — произнесла она с горечью.
Так вот оно что. Хотя вполне логично с её стороны.
— Нет, чтобы выжить.
Отправка домой будет подобна смерти для него. Уже стоя возле выхода, Торд хотел поскорее лечь спать, ибо эта встреча утомила его.
— Подожди! Я хотела бы задать ещё один вопрос…
— Давай на сегодня закончим? — вымученно улыбнувшись, Торд исчез в темноте другой комнаты, оставив девушку со своими мыслями наедине.
