Портрет Сириуса Блэка

Первым делом она созвонилась с Хелен. Разговор длился не менее часа, прежде чем Гермионе удалось убедить Чо попробовать. Она рассказала о портрете, о магии, которая позволяла создавать слепки души, о заклинаниях переноса, которые нашла, и, наконец, о том, почему для нее так важно вернуть Сириуса к жизни. А еще пообещала, что эта просьба — последняя. В итоге Хелен сдалась, уточнила некоторые детали и сказала, что освободит лабораторию от персонала, как только они прибудут в Сеул. От Гарри прилетела сова с аккуратно записанной на пергаменте формулой. Гермиона пробежалась глазами по заклинанию и утвердительно кивнула. Ожидаемо сложно, но вполне выполнимо. Как извлечь кровь из портрета она знала. Как зацепить душу и перенаправить ее в тело — тоже. Оставалось найти напарника для заклинания и уговорить его помочь. Но к кому обратиться? Кто согласился бы провести столь непростой обряд, да еще и сохранить все в тайне? Целители Мунго отпадали, нужен был человек, которому можно было доверять. Мадам Помфри? Или профессор Макгонагалл? Конечно! Мастеру трансфигурации ее уровня это вполне по силам. Минерва всегда испытывала к ней теплые чувства, а после того, как Гермиона стерла родителям память и отправила их в Австралию, опекала ее чуть ли не по-матерински. Несомненно, Макгонагалл не откажет в помощи, но подобная магия может пагубно сказаться на ее слабом здоровье. Как же быть? Гермиона решила написать подробное письмо, в котором описала ситуацию и честно озвучила свои сомнения. Даже если Минерва откажется от личного участия, то, возможно, сможет кого-нибудь порекомендовать. Да и ее совет однозначно бы пригодился. Но Макгонагалл не отказала, даже несмотря на очевидный для себя риск. Уже спустя несколько часов прилетела сова с ответом. Профессор просила предоставить формулу заклинания и описание процесса, чтобы тщательно ко всему подготовиться, и спрашивала, когда ей прибыть в Лондон. Читая ее письмо, Гермиона то и дело смаргивала слезы. *** Патронус застал ее врасплох. Сидящая на унитазе Гермиона не могла прекратить смеяться, пока величественный серебристый олень голосом Гарри сообщал, что планирует заглянуть через десять минут. Еще накануне, составляя план действий, она поняла, что упустила одну важную деталь: для обеспечения необходимого количества биоматерила заклинание роста клеток, названия которому она так и не придумала, придется удерживать достаточно долго, а значит, одной ей не справиться. Гарри всегда хорошо усваивал новое, да и магических сил ему было не занимать. Поэтому первым делом с утра она набрала его номер и обо всем рассказала. Но неожиданно Гарри предложил куда более интересный вариант. — Вот, — на его ладони едва помещался большой розовый кристалл. — Одолжил в Отделе тайн. Эта штука умеет вбирать магию и выдавать ее обратно, если кристалл перевернуть верх ногами. Очень опасный предмет, между прочим. Конфисковали из поместья Яксли. — И ты его просто одолжил? Гарри привычным жестом взлохматил волосы. — Типа того. — Гарри Джеймс Поттер! — возмутилась Гермиона. — Немедленно скажи, что ты не украл его из-под носа Министерства! За спиной раздался приглушенный смех Сириуса. Наверняка, кража из Отдела тайн была в его понимании сущим пустяком и веселым развлечением. Много лет назад и ей так казалось. Но с тех пор многое изменилось. — Ну а ты как думаешь, Миона? — Гарри снял очки и потер пальцами переносицу. — Думаю, это недопустимо. Мы обошлись бы своими силами. Незачем лишний раз подставляться. — Одним разом больше, одним меньше… — пробурчал Гарри себе под нос, но Гермиона его прекрасно расслышала. — Что ты хочешь этим сказать? Он тяжело вздохнул. — Лишь то, что я нарушил столько правил и законов, чтобы помочь Рону, а теперь и вам с Сириусом, что об этом лучше не говорить вслух. Неужели ты искренне верила, что каждый портал санкционирован Министерством? Или что я могу без последствий выдать одно из секретных аврорских заклинаний? В словах Гарри не было упрека, лишь сухая констатация факта. — Но я и не на такое готов пойти, лишь бы дорогие мне люди были счастливы, — закончил он. Гермиона оторопело смотрела на лучшего друга, не в силах найти нужных слов. Она действительно не задумывалась — или не хотела задумываться — о том, каково ему было все это время. — Гарри… — Не надо ничего говорить, Миона. Все в порядке. Я знаю, что делаю. И очень, — он усмехнулся, — очень хорошо умею заметать следы. — Но ты не должен так рисковать, — тихо ответила она, понимая, что к горлу подступает ком. Гарри заметил ее состояние, подошел ближе, обнял и поцеловал в висок. Когда он отстранялся, Гермиона заметила, что он бросил мимолетный взгляд на Сириуса. — Повода для беспокойства нет. Правда. Таких кристаллов еще три штуки. А вместо этого я создал очень правдоподобную копию. — Прирожденный мародер! — весело протянул Блэк. И уже серьезно добавил: — Спасибо вам обоим за все, что вы для меня делаете. Гарри кивнул и широко улыбнулся. — У Джинни через час плановый осмотр, так что мне пора. Гермиона ощутила острый укол вины. Про Джинни она тоже совсем забыла. — Как она себя чувствует? — Жалуется на отекшие ноги и зверский аппетит, — его глаза светились любовью, когда он говорил о жене. — Молли уверена, что будет девочка. — Имя еще не придумали? — Я хотел бы назвать ее в честь мамы. — Думаю, Джинни не станет возражать, — ласково улыбнулась Гермиона. — Лили была бы счастлива, — добавил Сириус.   Когда Гарри аппарировал, Гермиона в очередной раз сморгнула слезы, осторожно взяла в руки кристалл и, не теряя времени даром, принялась заряжать его заклинанием. *** Чем ближе наступал назначенный день, тем сильнее Гермиона нервничала. В ночь со вторника на среду она так и не смогла сомкнуть глаз — настолько сильно переживала. Поэтому активировала портал в Сеул, даже не дожидаясь рассвета. Все равно в Корее уже давно было утро. Сняв просторный двухкомнатный номер в первом попавшемся отеле, Гермиона строго-настрого запретила администратору ее беспокоить, затем наложила на комнату трехуровневые защитные чары и только после этого сняла дезиллюминационное заклинание с портрета. Уменьшать его, чтобы поместить в сумочку, она не рискнула. Набрав номер Хелен, Гермиона сообщила об их прибытии и условилась об удобном времени аппарации. Чо сказала, что лаборатория свободна с самого утра. И что она с нетерпением ждет знакомства с Сириусом. — Ты готов? — взволнованно спросила Гермиона. Блэк кивнул. Крепко обхватив портрет рукой, она сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы унять бешено бьющееся сердце, и аппарировала в «U-Gin». *** Казалось, Хелен рассматривала портрет целую вечность. Несколько раз обошла вокруг, дважды провела ладонью по холсту — и смотрела так, словно до сих пор не верила собственным глазам. — Рад с вами наконец познакомиться, доктор Чо, — прервал затянувшуюся паузу Сириус. — Позвольте представиться: Сириус Блэк. С превеликим удовольствием пожал бы руку в знак признательности за все, что вы сделали для Рональда Уизли и собираетесь сделать для меня, но пока, к сожалению, не располагаю подобной привилегией. Гермиона изумленно изогнула бровь. Надо же, как интеллигентно заговорил. Точно хочет произвести благоприятное впечатление. Хелен склонила голову набок и улыбнулась. — И мне приятно познакомиться, Сириус. Вы самый необычный пациент в моей практике. — Я польщен, — он широко улыбнулся и завел руки за спину. Хелен пробежалась взглядом по открывшемуся виду, развернулась к Гермионе, усмехнулась ей и невозмутимо произнесла: — Приступим. Гермиона кивнула, достала из маленькой бисерной сумочки кристалл, пергамент-конспект Гарри и свою волшебную палочку. Глаза Хелен при этом округлились, но вопросов не последовало. — Сейчас я извлеку кровь из портрета, — сказала она Сириусу. — Готов? Он кивнул и ободряюще посмотрел на Гермиону. Она трижды репетировала дома заклинание, но все равно еще раз сверилась с формулой и принялась вычерчивать в воздухе необходимые руны. Тонкие серебристые нити плавно потянулись из палочки и впитались в холст. Некоторое время ничего не происходило. Затем поверхность холста пошла рябью, и прямо напротив него в воздухе материализовалось несколько капель крови. Гермиона быстро собрала каждую из них пробиркой. И только тогда перевела дыхание. Руки дрожали. Она поспешила передать пробирку Хелен, чтобы ненароком не выронить, и перевела взгляд на Блэка. — Как ты? — Все прекрасно. — Он зевнул. — Не хочу вам мешать своей болтовней, так что прилягу ненадолго. Разбуди, если буду храпеть. — Ты не храпишь, — усмехнулась Гермиона. — Это лишь магия портрета, — признался Сириус, устраиваясь на кровати. — Боюсь, когда ты услышишь правду, захочешь вернуть меня обратно. Гермиона прыснула. — Вот только я не подлежу возврату, детка. Придется мучиться со мной всю жизнь, — добавил он, засыпая. Что ж, ей более чем подходили подобные условия. Счастливо вздохнув, Гермиона обернулась и встретилась взглядом с Хелен. Должно быть, все это время она наблюдала за ними. — Вы такие милые, — сдержанно улыбнулась Чо. — Знаешь, я до конца не верила в твои аргументы. Честно говоря, я и в существование души слабо верю. Однако жизнь научила меня ничему не удивляться и ничего не исключать. А Сириус… Он действительно словно живой. И так на тебя смотрит… Видно, как вы любите друг друга. Слова Хелен приятно согрели душу. Гермиона смущенно кивнула и поспешила перевести тему: — Ты проверила кровь? Все в порядке? Чо жестом пригласила ее пройти в примыкающую к лаборатории комнатку, и Гермиона, бросив на портрет быстрый взгляд и убедившись, что Сириус крепко спит, последовала за Хелен. *** Под тихий писк работающих датчиков Гермиона с замиранием сердца наблюдала за моделированием проекции трехмерной модели будущего тела Сириуса. Хелен тем временем внимательно изучала его генетический код. — Я нашла один любопытный ген, который ранее никогда не встречала. Не хочешь взглянуть? — Я мало что в этом смыслю, — призналась Гермиона, но все-таки подошла к монитору Чо. Та указала пальцами на небольшой участок ДНК-спирали. — Вот, посмотри на это аномальное смещение атомных орбиталей. Гермиона попыталась понять, о каком участке говорит Хелен, но вся цепочка ДНК казалась ей поразительно одинаковой. — Думаешь, это ген магии? — уточнила она. — Не будешь возражать, если я изолирую его и изучу позже? Гермиона задумалась. С одной стороны, сделать нечто подобное следовало еще много лет назад, с другой — это была та тонкая грань, переход которой мог изменить всю ее жизнь. Она и так нарушила столько пунктов Статута о секретности, что старалась об этом не задумываться. — Хелен, прошу тебя, не нужно. Чо перевела на нее недоуменный взгляд. — Когда-нибудь я приду к тебе и позволю изучить свою кровь вдоль и поперек. И мы вместе подумаем, как распорядиться полученными результатами, — пообещала Гермиона. — Но пока что, пожалуйста, оставь все, как есть. Некоторое время Хелен молчала, затем кивнула, подхватила пальцами трехмерный ген и вернула его на место в визуальную проекцию ДНК-спирали. Конечно, она могла провести исследование за спиной Гермионы. Но хотелось верить, что Хелен так не поступит. Их отношения строились на взаимном доверии, и чутье подсказывало, что не стоит им пренебрегать. — Я также вижу незначительное хромосомное отклонение, — заметила Чо. — Вот здесь. Мы можем его убрать. — На что оно влияет? — У ваших детей или внуков может развиться гетерохромия. — Ч-что? — Это когда глаза разного цвета, — пояснила Хелен. Но Гермиону не это повергло в шок. — Ты хочешь сказать, что… он сможет?.. — Зачать ребенка? — догадалась Чо. — А почему нет? Клонированный организм обладает теми же характеристиками, что и оригинал. Ты не знала? С учетом того, что в научно-исследовательской публицистике ничего, кроме статей о клонировании мышей да многостраничных этических рассуждений по данному вопросу, не было, Гермиона даже не задумывалась о такой перспективе. Да что там! Еще полтора месяца назад она даже не предполагала, что вообще появится шанс оживить Сириуса, не говоря уже о чем-то большем. — Так мне исправить дефектный ген? — Не стоит, — нашла в себе силы ответить Гермиона. — Если он не опасен, пусть будет. Чо кивнула и вернулась к изучению данных на мониторе. Гермиона присела на кушетку у стены и обхватила себя руками. Она до сих пор не могла поверить в услышанное. Собравшись с мыслями, она опрокинула в себя заранее припасенное восстанавливающее зелье и — на всякий случай — успокоительное. Когда обе настойки подействовали, на душе стало гораздо спокойнее, да и мелкий озноб прошел. Гермиона вернулась к пищащим сканерам, которые практически закончили чертить голографическую проекцию. И вот полномасштабный Сириус Блэк завис в паре сантиметров от пола прямиком напротив нее. В полный рост. Во всей своей обнаженной красе. Гермиона обвела его завороженным взглядом, забыв, как дышать. — Он великолепен, — Хелен обошла проекцию со всех сторон и внимательно осмотрела каждую анатомическую деталь. — Даже ничего подправлять не нужно. Гермиона согласно кивнула. — Может, стоит прибавить ему несколько лет? Здесь Сириусу около девятнадцати, как ты и просила. Да, Гермиона и сама это видела. Сириус получился точно таким, как на портрете. Только прозрачным. — Не пойми меня неправильно, — замялась Хелен, — ты выглядишь очень молодо, но что-то мне подсказывает, что ты явно старше него. — Так и есть. Волшебники стареют медленнее обычных людей, — Чо удивленно округлила глаза, и Гермиона тут же пожалела о том, что снова подпитала ее научный интерес. — Но я не хочу ничего менять в Сириусе. Думаю, в привычном теле ему будет проще адаптироваться. — Ему будет сложно в любом случае. — Понимаю. — Значит, оставляем, как есть? Дождавшись от Гермионы подтверждения, Хелен еще раз проверила настройки моделирования и громко произнесла: — Пятница, сделай расчет необходимого количества биоматериала и примерного времени создания тела. — Уже работаю, Хелен. Гермиона в очередной раз изумилась гибкости этого искусственного интеллекта. Мимолетно промелькнула мысль, что Тони Старк, должно быть, действительно гений, раз смог создать нечто подобное. — Не могу не спросить еще раз: ты уверена, что получится перенести Сириуса из холста в тело? — уточнила Чо. — Я сделаю для этого все возможное и невозможное. — Ты должна понимать: в случае неудачи я буду вынуждена уничтожить оболочку. Выпускать его в мир таким слишком бесчеловечно. Гермиона сглотнула. Звучало страшно. Но она не могла не признать правоту Хелен. — Все получится, — сказала она Чо, искренне надеясь, что Вселенная тоже услышит ее слова. Пятница тем временем сделала расчет необходимого количества стволовых клеток, а специальный аппарат закончил извлечение их образца из крови. Попутно Хелен объяснила, что из периферической крови стволовые клетки получить очень сложно, и без магии в дальнейшем из них не получилось бы вырастить необходимый объем биоматериала. Гермионе стало не по себе, когда она увидела количество контейнеров, которые выставила перед ней Чо. Артефакт Гарри, на зарядку которого она потратила последние три дня, определенно пригодится. Но даже с учетом этого работы предстояло немало. До позднего вечера Гермиона накладывала свое заклинание по кругу, наполняя один контейнер за другим и глотая в промежутке по два восстанавливающих зелья за раз. Рядом отдавал магию кристалл, заставляя клетки регенерировать еще быстрее. Но и иссяк он довольно скоро. А емкостей наполнить предстояло еще немало. — Думаю, на сегодня достаточно, — Хелен мягко коснулась ее плеча. — Ты едва на ногах стоишь. Гермиона нехотя опустила палочку и обессиленно рухнула на кушетку. — Вынуждена согласиться. Попрощавшись с Хелен и прихватив портрет со все еще спящим Сириусом, она из последних сил аппарировала в отель. Оперев свою драгоценную ношу о первую попавшуюся вертикальную поверхность, Гермиона заснула, даже не разуваясь. *** Проснулась она практически на рассвете. Комната заполнялась теплым утренним светом, и Сириус, которого Гермиона увидела, едва открыв глаза, поначалу не вызвал никаких опасений. Он приветливо улыбнулся и пожелал доброго утра, но когда солнечный луч упал прямиком на холст, Гермиона похолодела от ужаса. Портрет выглядел так, словно из него выкачали все краски. Оттенки серого, черного и грязно-желтого. И множество трещин, расползшихся по периметру холста. — Сириус… — пролепетала Гермиона, моментально подскочив с кровати и вцепившись в раму пальцами. — Все в порядке, малышка, — успокаивающе протянул Блэк. И в привычной шутливой манере добавил: — Чувствую себя так, словно неделю пил, не просыхая. Я поваляюсь тут немного, окей? — Ты не можешь встать, — констатировала Гермиона дрожащим голосом. — Конечно, могу, — отмахнулся он. — Просто не хочется. — Неужели ты не понимаешь, что происходит? — Ничего такого, о чем стоит переживать. Гермиона в сердцах всплеснула руками и отошла к окну. Впервые за долгое время ей стало по-настоящему страшно. Портрет разрушался, и она понятия не имела, как остановить этот процесс. Сколько времени у них осталось? Вдруг они не успеют закончить тело и осуществить перенос? Что если вообще ничего не получится? Она ведь потеряет Сириуса навсегда… — Не грусти, Миона, — подал голос Сириус, словно почувствовал ее состояние. — Обратного пути нет. Что бы ни случилось, я благодарен тебе за каждую минуту, проведенную рядом. — Не смей со мной прощаться! — ее начало колотить. — Я и не прощаюсь, — тихо ответил он, закрывая глаза. — Это в любом случае освобождение. Даже если ничего не получится. — Сириус! — по щекам Гермионы катились слезы. Но он уже не ответил. Гермиона оцепенело уставилась на его неподвижное тело, распластанное на кровати, и только когда увидела шевеление грудной клетки, смогла выдохнуть. Она опустилась на пол, обхватила руками согнутые ноги и уткнулась головой в колени, убеждая саму себя, что истерика, которая была как никогда близка, делу не поможет. Нужно собраться и довести дело до конца. Сделать все возможное, чтобы Сириус жил. Она не позволит сдаться ни себе, ни ему. И будет бороться за них обоих. Нащупав дрожащими руками телефон, Гермиона набрала номер Гарри. Он долго не отвечал, возможно, даже спал — в Лондоне было около десяти часов вечера. Тогда она, особо ни на что не надеясь, решила позвать его через сквозное зеркальце. И это сработало. — Миона? — в осколке показалась взлохмаченная шевелюра Гарри. Он поправил зеркало, и Гермиона смогла разглядеть не только его лицо, но и рабочий кабинет позади. — Что случилось? — С Сириусом плохо... Нужно срочно ускориться. Гарри помрачнел, бросил взгляд на наручные часы и спросил: — Когда нам быть? Они планировали привести Минерву не ранее, чем через сутки. Но Гермиона чувствовала, что теперь нельзя терять и часа. — Чем быстрее, тем лучше. Без вас мне не справиться. — Жди в отеле, — коротко бросил Гарри и разорвал связь. Гермиона осторожно спрятала свой осколок и побрела умываться. Она чувствовала себя, как выжатый лимон, хотя день только начинался, и самое сложное было впереди. Она успела сполоснуть лицо ледяной водой и почистить зубы, как в дверь постучали. Гермиона бросилась открывать — и не ошиблась: Гарри с Минервой стояли на пороге. Мантия Макгонагалл была наброшена прямо на ночную сорочку. Гермиона не знала, что и сказать. Не было таких слов, которые выразили бы всю степень ее благодарности, поэтому она молча обняла их обоих. — Ну-ну, девочка, не плачь, — Макгонагалл аккуратно утерла ее щеки ладонями. Затем заглянула в глаза и твердо пообещала: — Все будет хорошо. Гарри успел найти портрет и теперь напряженно всматривался в лицо спящего Сириуса. — Он здесь так молод, — тихо произнесла Минерва, когда увидела портрет, и добавила, встрепенувшись: — Краски исчезают. Нам стоит поторопиться. Я только приведу себя в более презентабельный вид — и можем отправляться. Она направила палочку на свою одежду, трансфигурировала сорочку в длинное темное платье, поправила мантию и выжидающе посмотрела на Гарри с Гермионой. *** Вид спящего, практически черно-белого Сириуса испугал и Хелен. Гермиона быстро представила ей Макгонагалл, и все четверо тут же приступили к работе. Хелен продолжила калибровать «Колыбель», Гермиона же показала Гарри и Минерве, как правильно применять ее заклинание к стволовым клеткам, и уже спустя двадцать минут работа закипела полным ходом. От магии, наполнившей лабораторию, воздух периодически потрескивал. Не прошло и двух часов, как все емкости для биоматериала были заполнены. Хелен внесла последние настройки, попросила Пятницу провести финальную диагностику системы, любовно огладила крышку «Колыбели» и, сделав глубокий вдох, запустила регенератор. Гермиона, Гарри и Минерва с широко распахнутыми глазами наблюдали за открывшейся их взору картиной. Это тоже была магия. Технологичная, искусственно созданная, но не менее прекрасная. «Колыбель» полностью оправдывала свое название — жизнь в ней зарождалась буквально на глазах. Атом за атомом, клетка за клеткой, слой за слоем капсула формировала новое тело Сириуса — это зрелище поистине завораживало. — Процедура займет не один час, — предупредила Чо. Но никто и с места не сдвинулся. Гермионе казалось, что она не дышала все то время, пока регенератор с тихим жужжанием делал свое дело. Ноги затекли, мышцы свело спазмом, но она упорно следила глазами за каждым движением роботизированных рук, словно от этого зависела успешность всего процесса. Наконец, Пятница оповестила о завершении создания оболочки. Гермиона несколько раз моргнула, возвращая зрению четкость, и посмотрела на Хелен, взглядом спрашивая разрешения открыть «Колыбель». Чо утвердительно кивнула. Тогда Гермиона медленно отвела стеклянную крышку в сторону и завороженно посмотрела на Сириуса. Его грудь мерно вздымалась в такт дыханию, кожа выглядела нежной, словно у младенца, и Гермиона, не удержавшись, осторожно провела по его щеке подушечками пальцев. И тут же отпрянула, боясь разбудить. — Что будет, если он проснется в таком состоянии? — не удержался от вопроса Гарри. Из-за долгого молчания его голос был непривычно хриплым. — Ничего хорошего, — ответила Хелен. — Чтобы сделать Сириуса взрослым, каждая клетка его тела была искусственно состарена ровно на девятнадцать лет, словно он действительно прожил все эти годы. Мозг и все остальные системы организма не смогут повторно пройти необходимые этапы формирования, умственно и эмоционально это тело навсегда застрянет на стадии развития новорожденного ребенка. — Тогда нам не следует терять ни минуты, — подала голос профессор Макгонагалл. Она выглядела уставшей, но полной решимости. Гермиона опустилась на кушетку и позволила себе перевести дыхание. Им предстоял сложный, выматывающий ритуал, который ни она, ни Минерва никогда не репетировали и ошибиться в котором не имели права. Потому что попытка была всего одна. Гарри подтащил портрет к «Колыбели» и несколько раз окликнул Сириуса. Но тот по-прежнему спал, практически не подавая признаков жизни. С холста уже исчезли не только цветные, но и темные краски, остались лишь блеклые светотени, заполняющие едва различимые контуры. Гермионе было физически больно смотреть на портрет. — Вы готовы? — спросила она у Минервы. Та кивнула и подошла ближе. Первым делом они создали вокруг себя, «Колыбели» и портрета защитное поле. Стоя спиной к спине с Макгонагалл, Гермиона вырисовывала в воздухе заклинание и думала лишь о том, что они обязаны справиться. Закончив с магическим куполом, они обе тяжело вздохнули и приступили к следующему этапу. Еще в процессе переписки было решено, что Минерва зафиксирует физическую оболочку, а Гермиона перенаправит душу. Они долго обсуждали детали заклинания, и, в теории, обе хорошо знали, что и когда следует делать. Но на практике все оказалось сложнее: Гермионе никак не удавалось добиться нужной концентрации — то голос срывался, то руки ходуном ходили. Наконец, усилием воли она справилась с волнением и тихо сообщила, что они могут продолжать. — Анимам вос ревертетур Анимамеяфорс, — шептала Минерва, вычерчивая в воздухе формулу. — Эледжи анима корпори Анимамеяфорс, — вторила ей Гермиона, водя палочкой вокруг портрета. Воздух загустел, сковывая движения, температура в магическом куполе резко поползла вниз. У Гермионы пар изо рта шел, когда она снова и снова повторяла слова заклинания. Стоящую позади Макгонагалл трясло то ли от холода, то ли от напряжения. Гермиона чувствовала ее дрожь спиной. Из их палочек тянулись полупрозрачные магические нити, опоясывая все находящееся в куполе и словно врастая в его очертания. Краем глаза Гермиона заметила, как зашевелились волосы на голове Сириуса, а затем ощутила, как и ее собственные кудри приподнялись в воздухе. Мелкие волоски на теле и вовсе встали дыбом. Язык едва слушался. Выговаривать заклинание становилось все сложнее, как и удерживать палочку в нужном положении. В висках пульсировало от боли, и в какой-то момент Гермиона почувствовала, как из носа потекла теплая струйка крови, попадая прямиком в рот. Ее начала затапливать паника. Гермиона понимала: если она не выдержит, магический откат от разрушенного заклинания ударит прямиком в Минерву. В итоге она потеряет не только Сириуса, который так никогда и не проснется, но и Макгонагалл. Она стиснула зубы и направила все свои внутренние резервы в палочку. Внезапно произошло сразу две вещи. Поверхность холста завибрировала, словно струна, Гермиона ощутила магическое сопротивление «на том конце провода» и поняла, что ей наконец-то удалось «зацепить» душу. В этот же момент Минерва издала тихий стон и стала оседать на пол. Но Гермиона даже испугаться не успела — потерявшая одну из якорных точек магия с силой ударила в нее, сбивая с ног. Прежде чем упасть, она по чистой случайности, действуя скорее интуитивно, нежели осознанно, перевела палочку на тело Сириуса и выкрикнула завершающую фразу заклинания. А дальше мир поглотила тьма, и Гермиона отключилась.