***
не прошло и часа пребывания в баре, трое парней уже успели выпить по два алкогольных коктейля на каждого, поэтому были в расслабленном состоянии. они чувствовали приятную усталось, хотя никаких особых нагрузок за сегодня и не сделали, если только доехали до бара. а Андрей, казалось, с каждым бокалом всё больше начинал загоняться. — её глаза напоминали мне глаза мамы, - делая первый глоток уже третьего коктейля, говорил он, - как будто кто-то прямо в неё насыпал бриллианты. и в этот момент Кириллу, сидящего за барной стойкой между Балашовым и Вассерманом, в душу сыпались только осколки самого отборного стекла. сделав глоток безалкогольного мохито, он избавился от неприятной горечи в горле и продолжил слушать. — думал, что это та самая. самое чистое создание на планете, а оказалось.. — шалашовка, - подхватил Макс, перекрикивая Пошлую Молли, играющую на заднем плане. — ты, сука, так не говори, - подскочил с места Андрей и взял друга за воротник, - понял ?! — братан, - во избежании драки в разговор вмешался Ваня, ухвативший Балашова за шкирку и усадивший того обратно, - не срывайся на нас, не мы разбили тебе сердце. около пятнадцати минут он продолжал говорить о ней, о её внешности, о золотом характере, о том, как они оба дорожили отношениями и любили друг друга. и чем больше было воспоминаний, тем больше алкоголя вливал в себя Андрей. только Васютину, который за всё время в баре не сказал ни слова, было жалко организм парня, ему лишь оставалось наблюдать со стороны за тем, как любимый человек убивает себя с каждой мыслью и каждым глотком. чуть позже Вассерман и Федотов вовсе выпали из диалога и отвлеклись на девушек, сидевших на диване в десяти метрах от них. одна из них, пышногрудая шатенка, поманила их к себе пальцем, на что Ваня ей подмигнул и обратился к парням: — не знаю, как вы, но я, пожалуй, покину вас... — ты уверен, что они не староваты для нас ? - смутился Максим. — им на вид не больше 18, тем более замуж они тебя не зовут. с этими словами Ваня встал и направился в сторону прекрасного пола, в ту же секунду за ним подскочил Федотов, даже не дослушав то, что говорил до этого парень с разбитым сердцем. теперь Андрей и Кирилл остались один на один. — да, блять. спасибо, Макс, - допивая четвертый коктейль пробубнил Балашов, - а ты чего с ними не пойдёшь ? — мне не важны их дела, - Васютин посмотрел в сторону парней, которые уже мило беседовали и заказывали барышням угощения, - тем более их всего две. — разочаровался в этом мире. думал, что хотя бы Макс поддержит, - Андрей подпёр рукой свою тяжёлую голову и пристально посмотрел на Кирилла, который в ту же секунду смутился и направил взгляд на свой напиток, - вот почему есть такие хорошие люди как ты ? вот почему ты тоже не встал и не ушёл ? — мне не хочется оставлять тебя одного, - младший опустил свой взгляд на руки и начал теребить ткань брюк, - вдруг что-то натворишь. – скажи честно, у тебя девушка есть ? — нет.. - Кирилл напрягся от вопроса и посмотрел в глаза Балашова. — а любимый человек ? как будто что-то перекрыло горло, и Васютин забыл как дышать. что он должен ответить, если хочет просто крикнуть ему в лицо, что он и есть тот самый любимый человек ? и это не какое-то временное увлечение, а уже зависимость. — есть.. - вглядываясь ещё больше в глаза Андрея и погружаясь в бездонную пропасть, отвечал Киря. — Кир, береги её. просто потому, что я уже ей завидую, - парень сделал глотки уже пятого по счёту напитка голубого цвета и, казалось, что ещё немного таких бокалов, и парня разморит конкретно, - просто даже друг, которого я считал лучшим, променял меня на незнакомую бабу. пока Кирилл молча наблюдал, как Балашов вливает в себя алкоголь, на заднем плане слышался смех Вани, Максима и девушек, звучащих немного громче, чем Пошлая Молли, которую уже не в первый раз крутил ди-джей. — думаю, я скоро её забуду, - допивая жидкость, всё тише и тише говорил Андрей, - засосы надолго не остаются. — у тебя с ней было ? - будто завязывая себе петлю на шее, спросил Васютин. — почти, - глупо улыбнулся он, - но её родаки неожиданно вернулись. по просьбе Балашова, бармен протянул уже шестой бокал, но Кирилл уже просто не мог наблюдать за этой картиной, поэтому попытался намекнуть Андрею, чтоб он прекращал с этим. — тебя.. ебать.. не должно, - язык Балашова уже завязывался, и понять его речь становилось всё сложнее. буквально через несколько глотков у Андрея начали слипаться глаза, и вскоре он начал плавно скользить по своей руке и приземляться на стол. его вырубило почти с шести бокалов, парень погрузился в сон. Кирилл замешкался и не знал, что в таких ситуациях делают, ведь, наверняка, Балашова ждёт дома семья, а если он заявится в таком виде, то младший и представить боится, что с ним сделают. попытки разбудить сварщика не обвенчались успехом - Балашов лишь недовольно помычал и толкнул локтем Васютина. пришлось на время оставить соню одного, чтоб пойти к Ване и попросить о помощи. — Вань, тут такое дело.. Андрюха рубанулся. — и что ты нам предлагаешь ? - в голосе Вассермана тоже уже шалил алкоголь. — не знаю, вряд ли его родители захотят лицезреть его в таком виде.. — он не с родителями живёт, - вмешался Федотов, аккуратно поднимая свою голову с колен одной из дам. — в смысле ? — блять, мелкий, в прямом. мы с ним вместе квартиру снимаем, - вновь укладывая свою голову на колени барышни, Максим продолжал, - максимум наша помощь с Ваней - вызовем такси, дальше сам решай. меня сегодня не ждите, - хитро подмигнув симпатичной брюнетке, которой на вид было чуть больше пятнадцати, Федотов отправил Кирилла обратно к Андрею и в течение двух минут вызвал такси.***
с горем пополам он запихнул спящее тело в машину, но ещё сложнее было поднимать эту тушку на четвертый этаж в доме, где, по иронии судьбы, не работал лифт, поэтому Кириллу пришлось забросить Андрея себе на спину так, чтоб руки парня обхватили шею Васютина. правда, ноги волоклись по лестнице, но Балашов ведь это не вспомнит, если только заметит потёртости на своих кроссовках. казалось, сложно было подниматься из-за 75 килограмм, которые на себе нёс Кирилл, но нет. сложнее ему было из-за горячего дыхания Андрея, которое с каждым разом всё больше и больше распространялось под тонкой курткой младшего и словно впитывалась в футболку, обжигая девственную кожу парня. такое чувство было на протяжении пяти минут, потом Васютину пришлось прислонить Андрея к стене прямо у двери квартиры, чтоб найти в карманах ветровки ключи, а чтобы тот не сползал, пришлось прижаться прямо к нему. — люблю.. - бормотал во сне Балашов. Кирилл понимал, что он говорил о своей ненаглядной Марусе, и ревновал, даже ненавидел её за то, что не он приходит картинкой Андрею. он также знал, что парень, находясь в таком состоянии, ничего не слышит, ничего не видит и ничего не вспомнит, поэтому Васютин на придыхании ответил: "я тоже", и грустно посмотрел на Балашова, голова которого медленно спускалась мелкому на плечо. Кир мог вечность находиться с ним, ну, или до момента, пока его товарищ не проснётся и не протрезвеет, но всё же собрался с мыслями, чтоб обыскать его одежду на наличие ключей и с десятой попытки отпереть тяжёлую дверь. снять куртку с пьяного тела Андрея было легко, но его адидасовские кроссовки дались сложнее - соня начал пинаться во сне, отчего Васютин получил ногой в грудь, даже в стену прихожей впечатался, но это было не больно, потому что Кирилл видел в этой ситуации что-то смешное. включив свет в единственной комнате, где обитали Андрей и Максим, он удивился практически идеальному порядку, но из-за него определить спальное место, принадлежавшую сварщику, спящего на спине Васютина, было немного сложно. либо это был небольшой диван грязно-серого цвета, расположенный в углу прямо перпендикулярно окну, либо одноместная кровать, придвинутая к дивану и стоящая прямо под окном. Кирилл ещё раз оглянул комнату, чтобы найти зацепки, и понял, что Андрей хозяин кровати, потому что на ней лежало его любимое поло бело-бирюзового цвета. аккуратно Васютин переместил Балашова со своей спины на кровать, которую даже расправлять не стал, и уж думал пойти на выход, но засмотрелся на Андрея, который так мило посапывал и улыбался во сне. картину, которую он лицезрел прямо здесь и сейчас, Кирилл никогда не захотел бы забывать и стирать из памяти, поэтому достал из кармана брюк свой телефон и сделал несколько красивых, по его мнению, кадров. возможно, то, что происходило дальше, было из серии самых бешенных поступков, которые когда-либо делал Васютин. он не мог с собой ничего поделать: он не мог остаться и не мог уйти. просто смотрел на Андрея, который уже видел не первый сон, и как будто под гипнозом подходил всё ближе к кровати, пока не сел у свисающей руки Балашова. опомнился он только тогда, когда навис в милиметрах над лицом спящего Андрюши, его подсознание было чётко нацелено на губы. но что будет потом ? вдруг он проснётся и пропишет такого, что дружеские связи будут разорваны ? вдруг вспомнит и будет смотреть как на изгой общества ? вдруг разочаруется в нём ? "либо сейчас, либо уже никогда,"- пронеслось в голове Кирилла перед тем, как коснулся своими влажными губами губ Андрея. сердце начало биться так быстро, что вот-вот было готово вылететь из грудной клетки. даже не имея представления о поцелуях, он действовал так, как велит ему сердце: приложив свою горячую руку к пылающей от алкоголя щеке старшего, он поглаживал нежную кожу парня, приоткрывая его рот большим пальцем, одновременно выцеловывая каждый сантиметр нижней губы Андрея. на душе Кирилла становилось легко, а сдерживать свои желания стало тяжелее - если бы не тихий стон Балашова, который почувствовал прикосновения к себе сквозь сон, младший и думать боялся, что мог натворить. Васютин уже думал бежать из душой квартиры, но тяжёлая рука, которая легла прямо на макушку, заставила его остаться в таком же неудобномположении. – не уходи, - бубнил под нос себе Андрей, который общался с силуэтами во сне, - Ма..ру.. не успев договорить имя девушки, он притянул к себе Кирилла и жадно начал целовать, как будто в эту же секунду умрёт. тяжело выдыхая обрывки фраз, он даже не знал, насколько уже сжёг снаружи и изнутри Васютина, который захлебывался в слезах от ревности и своей беспомощности. он хотел лишь любить и быть любимым, а не быть жалким посредником в этом треугольнике.