Океан в глазах Шиджеко

– Наставница… Я люблю вас. Мгновение – и внутри все замерзает, так, что не вдохнуть и не выдохнуть; только предательский пульс ускоряется. Да если бы Арика увидела себя в этот момент, то тотчас все поняла… Шиджеко лишь пристально смотрит – две маленьких бездны, спокойное лицо. Будто бы просит уйти с работы пораньше, чтобы погулять с друзьями. Или сообщает об очередном изгнанном духе. Словно бытовуха, не признание в любви. Арика все-таки выдыхает, теребит манжету пиджака левой рукой. Вот и что ей ответить под невыносимым взглядом этой чудесной девочки? Ну, для начала, тебе, милая Шиджеко, всего шестнадцать, а мне – двадцать девять… Губы растягиваются в фирменной улыбке, – она для клиентов, а не для Шиджеко – и Арика бодро рапортует: – Восхищена твоим уважением, Шиджеко! Та едва заметно качает головой. Что ж, Арика хотя бы попыталась. Как всегда – сначала кинуться в бой, а потом посмотреть – удалось хоть что-то или нет… – Нет, наставница… Я уважаю вас, но имела в виду другое. – Что же? – обреченно вопрошает Арика, заранее зная ответ. – Помните, вы как-то говорили со мной… Про отношения, когда я рассказывала вам… Что мне нравится мальчик в школе? Арика кивает. Что-то и правда смутно вспоминается: гнала какую-то классическую чушь, которую обычно говорят подросткам возраста Шиджеко, только познающим первую (ну, или почти) влюбленность. А вот что сама испытывала, когда это вещала?.. – Вы всегда правильные вещи говорите. Мудрые. Поэтому я и решила прислушаться к себе… Чтобы понять, что мои чувства – настоящие. И вы еще говорили, что ошибаться – нормально, и что взаимность тоже не всегда бывает, но это не конец света. Что лучше попытаться. Вот, – Шиджеко вздыхает. – Я поняла, что люблю вас… В том самом смысле. Арика окидывает взглядом офис. Пылинки красиво пляшут в потоках света. Хочется присоединиться к ним и улететь прочь от этого разговора. Экубо, где ж тебя носит, может, появишься и прервешь это неловкое затянувшееся признание… – И… Чего ты ждешь от меня? – Арика перестает дергать себя за манжету и смотрит в лицо Шиджеко. Та пожимает плечами. – Не знаю… Я… Я думала только о том, как это скажу. А уж что вы мне ответите – это ваше право, так? В груди начинает колоть нежностью – это ведь надо, набраться смелости и все сказать, и не просить тут же чувств в ответ, как даже иные взрослые не могут… Румянец все-таки касается бледных щек Шиджеко – Арика смотрит на нее и вновь холодеет. До чего с виду хрупкая, а такая непоколебимая… Какие эмоции ее сейчас одолевают? Разочарование? Обида? Желание?.. – Я ведь почти вдвое старше тебя, Шиджеко, – Арика словно хватается за последнюю соломинку. Ученица вновь пожимает плечами. – Да… Но что это меняет? Арика закусывает губу. Нет, все-таки – ребенок. – А если я не дам тебе ответа сейчас? – произносит она и тут же корит себя за неспособность ответить… Как следует. – Я могу подождать, – смиренно опускает голову Шиджеко. – Если дело только в возрасте. Арика стискивает кулаки. Нет, это решительно невозможно – ну кому из них она все-таки лжет? Чего боится больше? Собственной совести, осуждения или того, что эта фарфорово-хрупкая, но опасная девочка… сломается? И даже если не сломается, а разозлится… – Подойди поближе, – просто говорит Арика, словно ничего не задумала. В груди же бешено, невыносимо стучит… Шиджеко шагает твердо, но… Словно бы испуганно? Арика осторожно опускает руки ей на плечи, легонько сминает матроску. – Точно ничего, что я тебе так и не отвечу? – Угу, – кажется, Шиджеко уже ничего не понимает – в ее темных глазах плещется океан подростковых чувств, волнующийся из-за прикосновений Арики. – Тогда ладно, – выдыхает она и подается к лицу ученицы. Их губы соприкасаются ненадолго – Арика лишь немного смазывает свою помаду; однако в комнате мигает свет и вещи на несколько мгновений взлетают в воздух. – Пока так, – бормочет она. – Считай, мой тебе подарок. Пока тебе еще шестнадцать. Что же она такое несет-то?.. Волнение океана в глазах Шиджеко, кажется, вот-вот превратится в цунами. Как же это было необдуманно, наставница Рейген. Вопиющая безответственность. – Я… Я… Пойду… П-простите, – раскрасневшаяся Шиджеко пятится и через несколько секунд скрывается за дверью; Арика задумчиво смотрит ей вслед. Сделанного не воротишь, так или иначе. – И помаду даже мою не стерла, – ухмыляется Арика. – Дурочка… Последнее слово отдается новой волной тепла в груди.