Утро следующего дня.
Эмма проснулась очень рано, сладко потягиваясь и сонно зевая. Сегодня был выходной, а значит торопиться было некуда и есть целый день, чтобы отдохнуть и развлечься. Вот только как это сделать, она ещё не придумала.
Поднявшись с кровати, девушка подошла к окну и распахнула его настежь, впуская в квартиру свежий прохладный воздух, наполненный ароматами зелени и цветов с дворовой клумбы. Несмотря на ранний час, в городе как всегда была суматоха.
Наслаждаясь этим моментом и поправляя растрёпанные всклокоченные волосы, из комнаты она услышала настойчивое пиликанье мобильного.
Подбежав к прикроватной тумбе, Холд взяла телефон в руки и улыбнулась. Этот человек звонил ей каждое утро, и она, слыша такой родной и любимый голос с лёгкой хрипотцой, сразу чувствовала тепло и спокойствие.
-Дэвид, доброе утро! Как дела? — защебетала в трубку актриса, начав ходить по комнате кругами, подсознательно волнуясь, как впрочем и всегда при разговоре с ним.
Он вызывал в девушке трепетные переживания, как перед первым свидание, постоянно. Щеки заливала краска, и, без того скромница от природы, она смущалась ещё больше. Грозного и строгого мужчину умиляли такие приливы робости, ведь для него было очень непривычно видеть такую стеснительность, исходящую от представительницы слабого пола, ведь обычно все происходило наоборот, — безмозглые и развратные певицы, модели и светские львицы вели себя очень распущенно, надевая юбки, чуть ли не короче стрингов, и блузки и платья с очень широкими декольте, пытаясь таким образом привлечь внимание к себе и к своему телу.
Холд была абсолютно другой.
Она никогда не демонстрировала свои небольшие, но очень привлекательные формы, мини носила крайне редко, а яркие цвета не любила вовсе. При всем этом, умудрялась подбирать себе гардероб со вкусом и выглядеть очень красиво.
Такие очевидные отличия манили мужчину как магнитом, он пытался познать все тайны этой особы, которая отличалась необъяснимой притягательностью и при этом выглядела достаточно просто для голливудских знаменитостей.
-Здравствуй, Эмма. Всё нормально. У тебя как дела? Я думал, что разбужу тебя, что — то ты рано сегодня встала. Выспалась? — голос был спокойным и слегка усталым, но это было неотъемлемой особенностью режиссёра.
-Да, я на удивление полна сил. Сегодня выходной, думаю как провести его с пользой и удовольствием. Может быть, ты составишь мне компанию? Сходим в кино или цирк? Хочешь? — планы были очень грандиозными, и она отчаянно надеялась, чтобы мужчина её поддержал, ведь так хотелось побыть рядом с ним вне съёмочной площадки, вдали от папарацци и журналистов.
-Я бы очень хотел, но… Понимаешь, выходной только у тебя, а у меня полно дел. Мой график сильно отличается от твоего. Поэтому, извини, но я не смогу.
Холд очень расстроилась. Но, конечно же, она знала, что работа занимает особое место в жизни и сердце Тарино.
-Очень жаль. Я думала, мы проведём целый день вместе. Но я все понимаю. Мне будет скучно без тебя, поэтому я останусь дома. — она вяло подошла к окну, безразлично наблюдая за тем, как престарелая добрая соседка тётя Хлоя гуляет во дворе со своей милой таксой.
-Прошу тебя, не расстраивайся и не сиди в четырёх стенах. Не хочу, чтобы ты провела свой долгожданный выходной дома перед телевизором. Сходи куда-нибудь, погуляй. — даже сквозь расстояние и устройство она чувствовала, что он улыбается, и Холд, не сдержавшись, тоже расплылась в улыбке.
-Ну ладно, что — нибудь придумаю. Удачи тебе! Помни, что я люблю тебя. — почти шёпотом произнесла Эмма.
-Я тебя тоже очень люблю. Отдохни за меня тоже, договорились? — режиссёр хохотнул, скрывая свою ревность, ведь она будет гулять без него, а это значит, что больше Тарино не сможет контролировать ситуацию.
-Несомненно. Звони мне. — девушка сбросила вызов.
Немного постояв на месте и задумчиво постучав ноготками по экрану телефона, в голову актрисе пришла очень хорошая, по ее мнению, мысль.
«Мы же с Джеффом собирались погулять как-нибудь на досуге, так почему бы и нет?» — вдохнув и набравшись побольше решительности, она набрала нужный номер.
Спустя всего лишь один недолгий гудок, раздался приятный мужской голос.
-Эмма! Здравствуй! Я рад тебя слышать, что — то случилось? — капитан был очень обрадован звонком Холд, ведь он уже целый час наматывал по своей квартире круги, думая, чем заняться в свободное время, и просто изнемогая от скуки.
Конечно, полицейский думал об актрисе, постоянно изводя себя мыслями о том, где она, чем занята, с кем и все ли хорошо. И каждый раз от невозможности убедиться в этом лично, он очень расстраивался.
По вечерам сидя у себя дома на диване или в участке на кресле с чашкой крепкого горького кофе, коп постоянно просматривал социальные сети и весь Интернет в поисках новой ослепительной фотографии, на которой девушка в свете софитов на красной дорожке грациозно вышагивает вперёд, приветливо улыбаясь и вежливо отвечая на все вопросы, задаваемые ей журналистами. На всех кадрах она была прекрасна. Её интервью Баттс мог просматривать тысячу раз, только ради того, чтобы услышать её голос и смех, вновь взглянуть на её милое лицо, голубые глаза, светлые волнистые волосы и пухлые манящие губки. Конечно, он был её лучшим другом и они иногда виделись и разговаривали, но этого было мало, чертовски мало, но навязываться мужчина не хотел категорически. Ведь он знал, что у его возлюбленной, да — да, он уже давно полюбил девушку всем своим существом, олицетворяя её как живое божество, посланное в его жизнь как вознаграждение за спасение города от преступников и за все то добро, которое он бескорыстно совершал, порой не думая о самом себе, есть другой любимый человек.
Эта мысль оставила выжженый отпечаток в его сердце, как гнилой злой червь, она проедала зияющую дыру в душе, оставляя только пустоту и разбитость, а как хотелось заполнить это ноющее пространство любовью этой весёлой доброй актрисы, и как же жаль, что это невозможно.
-Джефф, все нормально. Как у тебя дела?
-Ничего, все как всегда. А ты как? Ты дома?
-Да. В общем, у меня сегодня выходной, я хотела бы провести этот день с удовольствием вне квартиры, Дэвид занят, у него много работы. Я вспомнила, что мы с тобой вроде как собирались прогуляться, и у меня как раз есть и возможность и желание это сделать. Если я тебя не обременю, то может быть составишь мне компанию? — она понизил голос, соблазняя и подталкивая сделать правильный выбор.
-Ну конечно, давай погуляем. Когда? Ты сейчас готова? — волнение захлестнуло капитана, ведь предстояла долгожданная встреча с обожаемой.
-Какой резвый! — она засмеялась, а на другом конце трубки услышала лёгкий смешок и готова была поклясться, что улыбка не сходила с мужского лица все время их диалога. — Ну, я буду готова через 20 минут. Где встретимся?
-Давай я подойду к твоему дому, если это удобно? — по голосу было ясно, что полицейский смутился, но умело скрыл это за нотками привычной стали.
-Хорошо. Можешь подняться, нечего на улице торчать. 2 этаж, квартира 11. До встречи! — она быстро попрощалась с собеседником.
Отложив телефон в сторону, Джефф начал сборы, которые, по сравнению с приготовлениями девушки, заняли всего 5 минут.
Уже через 10 минут раздался звонок в дверь. От неожиданности Холд мазанула вишневой матовой помадой по щеке, но несмотря на это, ринулась встречать гостя.
-Привет. Это тебе. — мужчина протянул ей скромный букет синих фиалок. — Что с тобой? — он, наклонив голову набок, указал на свою щёку.
-Ты так быстро до меня добрался и так внезапно позвонил в звонок, а я как раз губы красила, вот и нечаянно разрисовала себе ещё и щёку. — она захихикала. — Спасибо за цветы, я очень люблю фиалки. Проходи, пожалуйста. — Эмма отошла в сторону, сделав приглашающий жест рукой. — Прости, я ещё не совсем готова, подождешь? Располагайся, если есть желание, кофе только сварился, пампушки с вареньем вчера пекла, остались ещё. — Холд заметалась по дому, пытаясь быть гостеприимной хозяйкой, поскорее накраситься и одеться одновременно.
-Не суетись, я подожду. Спасибо, я, пожалуй, ограничусь булочкой, очень интересно, вкусно ли ты готовишь. — Баттс прошёл на уютную светлую кухню, выбирая самую аппетитную из тех, которые лежали на большом зелёном блюде с искусной росписью.
Откусив кусочек, мужчина сразу почувствовал в меру сладкий вкус мягкого, тающего во рту теста, и клубничное варенье, так гармонично дополняющее выпечку, маленькими каплями попало на губы, обдавая приятным ароматом свежих ягод.
Актриса тем временем закончила с лёгким естественным макияжем и укладкой волос в высокий опрятный пучок с выпущенными прядями у лица. Осталось только выбрать одежду, и она быстро направилась к большому шкафу — купе с зеркалом до самого пола.
-Эмма, это просто чудесно, очень вкусно получилось! — с большим аппетитом уплетая пампушку, с набитым ртом выговорил Баттс.
-Я рада, что смогла тебе угодить. — она повернулась к нему и лучезарно улыбнулась. — У тебя варенье на губах, дай — ка уберу, а не то испачкаешься. — тонким пальцем она провела по губам полицейского, стирая начинку.
Сердце капитана пропустило удар. Такое нежное прикосновение вызвало в нем бурю эмоций. Очень хотелось, чтобы это повторилось, но на этот раз оставить осторожный поцелуй на её тёплых ладонях. Затуманенными глазами он смотрел прямо на девушку. А она, смутившись такой близости и слегка покраснев, последний раз провела пальчиком по нижней губе, а после отошла к шкафу, слизывая варенье.
-Сладко. — она сосредоточенно осматривала содержимое, выбирая, в чем появиться на прогулке. — Как думаешь, что мне надеть: джинсы с майкой или же юбку с рубашкой? — она выудила из глубины две вешалки с уже готовой поглаженной одеждой.
На первой была кремового цвета атласная майка на тоненьких бретельках с вырезом на груди и чёрные зауженные джинсы с высокой посадкой.
На второй висела расклешенная юбка светло-фиолетового цвета и лёгкая рубашка с маленькими красными вишенками на белой ткани.
Задумавшись, Джефф невольно представил, какой образ подчеркнёт сексуальность актрисы. По его мнению, более выигрышным в этом плане были джинсы с маечкой. Обтягивающие джинсы подчеркнут её упругую попку, а декольте на майке откроет вид на аккуратную грудь, которая, кстати говоря, будет без бюстгальтера.
«О чем ты думаешь, идиот?!» — мысленно одернув себя, он вырвался из оцепенения.
-Надень джинсы и майку, просто и очень привлекательно. — улыбнувшись, мужчина облокотился о стену спиной и сложил руки на груди.
-Ладно. — Холд бросила первую вешалку с одеждой на кровать, а вторую поместила обратно в шкаф. — Мне нужно переодеться. — она смущённо уставилась в пол.
-Ах да. Извини. — Баттс отвернулся, жалея, что пропустит такое зрелище.
Немного помедлив, девушка начала торопливо снимать с себя домашний шёлковый халатик. Воровато оглядываясь на капитана, она очень боялась, что он повернётся и застанет её обнажённой. Но полицейский порядочно стоял неподвижно, с трудом сдерживаясь и не поддаваясь искушению обернуться, ведь мысль о том, что за его спиной любимая почти полностью голая, заводила и очень возбуждала.
Неприличные картинки стало рисовать его воображение, как Холд извивается под ним от желания, целует его и посасывает кожу, обнимая ногами за торс, притягивая ближе к себе, а он оглаживает руками спину и сжимает груди, спускаясь поцелуями к ключицам и плечам.
В брюках мгновенно стало очень тесно, очень некстати посетившая его эрекция не давала даже с места сдвинуться. Пытаясь представить что-то мерзкое или страшное, Баттс изо всех сил старался не думать о пошлостях, что с титаническим трудом, но все же получилось, возбужденый орган принял исходную позицию, позволяя спокойно передвигаться и чувствовать себя уверенным.
-Я готова, можно повернуться. — актриса предстала перед ним во всей красе.
Даже обычные джинсы и маечка украшали её и придавали особый шарм и пикантность.
-Ты очень красивая. — коп улыбнулся, оглядывая её с ног до головы. — Идём?
-Да, мы и так задержались. — Эмма поспешила покинуть комнату, как вдруг на комоде заметила темно-синий большой блокнот. — Постой!
Взяв вещицу в руки и пролистав до последней страницы, девушка поняла, чьё это.
-Кажется, Дэвид оставил свою вторую память, когда был позавчера у меня. А у него сегодня, судя по дате, должна состояться важная встреча для обсуждения нового фильма. Я возьму его с собой, погуляем немного, и зайдём на студию, отдам ему это.
Уже через 10 минут друзья шли по аллее парка и весело обсуждали все подряд. Светило яркое тёплое солнце, кроны деревьев ласково шелестели на ветру, вокруг не было практически никого.
-… И тут он хватает пистолет и начинает пальбу по всему, что видит вокруг, представляешь? — рассказывая очередное громкое задержание с успешным исходом, Баттс весело
смеялся вместе с девушкой.
-Ничего себе! Ты герой! — она улыбалась и светилась от хорошего настроения и отличной компании. — Давай присядем?
Устроившись на лавочке в тени высокого клёна, полицейский растянулся практически во весь рост, а актриса облокотилась головой на спинку.
-Джефф, а скажи, как у тебя в личной жизни дела? А то мы все о работе и о работе. — она взглянула на капитана и сразу же заметила, что ему категорически неприятна эта тема.
-Никак. Я один. — недовольно уставившись в землю, мужчина все — таки ответил, уже предполагая, что предстоит соврать, ведь признаться в своих искренних чувствах к ней было бы очень глупо, ведь у Холд есть любимый человек, может быть позже, но точно не сейчас.
-И вообще никто не нравится? Никого не любишь из девушек? — Эмма с подозрительностью покосилась на него, всматриваясь в зелёные изумрудные глаза, пытаясь понять истину и то, что на самом деле творится у него внутри.
Она прекрасно понимала, что Баттс — гребанный профессионал скрывать то, что на самом деле думает и чувствует. Раскрыть обман неопытному, никогда не общавшемуся с ним по душам человеку, вообще невозможно. Только самые близкие, и то не всегда, люди знали, что тревожит неприступного и холодного копа, но порой даже самые любимые могли только догадываться, где правда, а где ложь.
Но врать девушке ему было вдвойне сложнее, ведь его голос мог дрогнуть, ладони — внезапно вспотеть, а глаза — загорется непривычно яркими искорками, ведь чувства искренней и очень ревностной любви крепчали с каждым днём, а противиться им было все труднее.
-Кхм… Нет. — резко отрезал он и отвернулся, безразлично разглядывая синичек на асфальте, снующих туда-сюда в поисках зернышка или хлебной крошки.
Эмма поняла, что лучше не продолжать, ведь это была достаточно больная и щепетельная тема для мужчины. Почему-то почувствовав вину, она тоже опустила взгляд. Появилось ощущение, что сама того не понимая, она задела за живое, разрывая ещё совсем свежие незатянувшиеся душевные раны.
-Джефф… — она неуверенно положила руку на его накаченный бицепс, обжигая загорелую кожу неожиданным прикосновением, капитан тут же повернулся, всматриваясь в голубые большие глаза. — Прости. Я отчего — то чувствую вину. Если для тебя неприятна тема личной жизни, то больше не будем затрагивать её, хорошо? — девушка мягко улыбнулась, поглаживая мужскую руку.
-Ты не виновата. Я… Я обязательно тебе расскажу все, обещаю. Но не сейчас. — полицейский не мог отвести взгляда от изящной тёплой кисти, импульс от поглаживаний которой отдавался в животе пархающими сотнями бабочек и приятным нежным покалыванием.
Холд согласно кивнула, не желая в наглую выворачивать душу мужчине.
Вдруг он накрыл своей широкой ладонью её маленькую руку, отчего последняя слегка дрогнула, почувствовав жар и немного влаги.
-Отдохнула? Или ещё хочешь посидеть?
-Не стоит, пойдём дальше. — актриса встала и вместе с Баттсом медленно направилась вперёд. — Я хочу на карусели! — из взрослой девушки она превратилась в капризную девочку, которая надула губки.
-Эмма, ты уверена? — коп усмехнулся, умиляясь её перемене.
-Абсолютно точно! Идём, я хочу прокатиться с ветерком! — озорно она по-детски устремились вперёд по пустынной дорожке, вымощенной камнем, весело смеясь и кружась на месте.
«Ей Богу, девчонка совсем!» — улыбнувшись своей мысли, Джефф поспешил вдогонку, подобно строгому отцу, от которого убегает проказница — дочь.
Через несколько минут открылся красивый вид на большой аттракцион. Народа совсем не было, поэтому карусель не кружилась в привычном сумасшедшем темпе.
Усевшись поудобнее и пристегнувшись ремнем, девушка ждала Баттса, пока тот оплачивал подобное развлечение.
Закончив процедуру, он поднялся по ступеням к местам и нарочно выбрал сидение чуть поодаль, с серьёзным видом усаживаясь и пристегиваясь.
-Джефф? Может быть ты сядешь рядом со мной? — лёгкая паника охватила актрису, ведь она знала, какую скорость может развивать этот механизм.
-Зачем? — будто бы правда не понимая, мужчина вопросительно взглянул на свою спутницу, выгнув бровь.
-Ну… Мне было бы спокойнее рядом с тобой. Пожалуйста. — Холд щенячьими глазками уставилась на капитана, умоляя выполнить просьбу.
-Ты трусишка. — он ласково улыбнулся, пересаживаясь на соседнее рядом с ней место.
Эмма расплылась в улыбке, а сердце отбивало быстрый такт, в кровь хлынул поток адреналина, предвкушая предстоящее.
Один миг, и постепенно карусель набрала бешеную скорость, крутясь вокруг своей оси и даря просто невероятные эмоции. От страха и восторга девушка закричала, вцепляясь в руку капитана. Её волосы развивались на ветру, а глаза горели от счастья и радости, Джефф тоже решил снять маску строгости и от души хохотал вместе с ней.
Через 10 минут аттракцион замедлился, а вскоре вовсе остановился, выпуская своих посетителей.
Слегка шатающаяся от недавнего развлечения, но безумно счастливая и удовлетворенная Эмма спустилась по ступеням, ступая на твёрдую землю. За ней по пятам следовал полицейский.
-Это было так круто! — воскликнула в порыве эмоций актриса, бросаясь на шею к мужчине и весело заливаясь смехом. — Сколько ты заплатил? — отступив, она начала рыться в сумочке, выуживая оттуда кошелёк.
-Нет, нет, нет, я не возьму денег, это был подарок. Я просто хотел, чтобы ты улыбалась, и твой выходной день прошёл на ура. — коп лучезарно улыбнулся, слегка приобнимая актрису за плечи.
-Ой, ну спасибо тебе огромное! Ты умеешь удивлять и радовать. Стоп, блокнот! Я совсем забыла. Идем на студию, проводишь меня?
-Конечно, пошли.
Уже спустя 20 минут показалось высотное здание Тод Пикчерс.
Перед входом Холд остановилась, чтобы ещё раз поблагодарить друга и попрощаться с ним.
-Джефф, хочу поблагодарить тебя от всей души за сегодняшний день. Спасибо за компанию, цветы, карусель и за моё хорошее настроение. Я пойду пожалуй. — она поколебалась, смущённо взглянув в глаза, но все же чмокнув того в щеку.
Такой жест вызвал бурю эмоций, а место поцелуя запылало как будто после сильного ожога. На сердце сразу стало тепло и очень спокойно, очень хотелось поцеловать её в ответ, но нельзя, нельзя, нельзя!
-Тебе спасибо, что пригласила меня и развеяла всякое желание тухнуть дома. Надеюсь, что мы повторим? — очаровательно подмигнув, он расплылся в улыбке, обнажая белоснежные зубы.
-Обязательно. Мне очень понравилось. Ну я пойду. Ещё раз спасибо. — махнув рукой на прощание, Эмма взбежала по ступеням и скрылась в задании.
Немного постояв на месте и пытаясь прийти в себя от всего случившегося, счастливый и окрыленный капитан двинулся прочь по Аллее Славы, прокручивая поцелуй, карусели, Эмму. И все заново, и все по кругу.
Холд тем временем направлялась по уже наизусть выученному маршруту в кабинет любимого. Остановившись у большой двери с позолоченной табличкой, она стала шарить рукой в сумочке, пытаясь достать вещицу с записями, как вдруг услышала странные звуки, доносившиеся изнутри.
«Что за черт?» — ничего не понимая, актриса потихоньку открыла дверь.
От увиденного она чуть не грохнулась на пол.
Дэвид, её дорогой Дэвид, стоял к ней спиной, по пояс раздетый, и занимался сексом с какой-то молоденькой незнакомой ей девицей. Дорогой пиджак, чёрная рубашка валялись на полу, а подаренный ему ею шикарный галстук одиноко покоился смятым комком в самом дальнем углу помещения. Брюнетка стонала и извивалась, вероятно приближаясь к финалу, а Тарино еле слышно выговаривал ей слова любви, причём точно такие же, которые всегда говорил и Эмме во время близости. Излившись в неё, он отпустил девушку и оглянулся, чтобы поднять все свои вещи и одеться, как вдруг заметил в дверном проеме ошарашенную Холд с его блокнотом в руках.
Побледнев и замерев от неожиданности, он не знал, что ответить и сказать в свое оправдание.
-Эмма?! Ты что здесь делаешь? Как ты здесь оказалась? Ты что… Все видела? — желваки ходили по его лицу. Он был напуган.
Шокированная такой наглой изменой прямо на её глазах, актриса вырвалась из ступора и поинтересовалась, злобно и горько усмехаясь.
-Я? Да вот, принесла тебе блокнот, ты забыл его у меня. Там вроде должна быть какая-то серьёзная встреча? А, так может это она и есть? — белея от злобы и унижения, она стала дышать чаще, смотря в упор на неверного режиссёра.
-Нет. Это не то, о чем ты подумала! Я объясню… — он не успел договорить.
-Что?! Как ты смеешь?.. Как ты вообще мог так поступить со мной, а? — Холд, бледная как призрак, стояла в дверях, из её глаз текли слёзы, а боль от предательства от того, от которого она этого ожидала меньше всего, прожигала сердце и заставляла чуть ли не выть от острых колик в груди.
Вдруг, она узнала в незнакомке свою бывшую лучшую подругу Роуз.
***
Когда — то давно они учились в одном институте, были очень близки и вместе строили планы на будущее, мечтая покорять головокружительные высоты шоу — бизнеса. Девушки были неразлучны, хотя очень отличались.
Роуз Кимберли, среднего роста брюнетка с пышными формами, каре до плеч, тёмными, практически чёрными, глазами, всегда была легка на подъем, отличалась непокорностью и некой наглостью, иногда скрывая её от посторонних глаз за маской напускного добродушия.
Жадная до красивой жизни и богатеньких сексуальных парней, она привыкла получать от жизни все самое лучшее и считала, что так и должно быть. Её родители, богатые сливки общества, во всем потакали непослушной своенравной девчонке, позволяя все и не отказывая ни в чем.
Гордая и стервозная Роуз была совершенной противоположностью Эммы Холд, доброй, искренней, скромной и тоже невероятно красивой.
В отличие от подруги, Эмма была очень покладистой и воспитанной, никогда не грубила и во всем помогала каждому, по мере своих сил и возможностей. Родители девочки были небогатыми, но семья Холд ни в чем не нуждалась. Мать Элизабет и отец Гордон очень гордились своей дочерью, которая уважала старших и была настоящим лучиком света в их жизни. Несмотря на скромный семейный бюджет, Эмма тоже не испытывала нужды и никогда не жаловалась на жизнь, радуясь тому, что у неё есть, а в особенности, своей семье.
Немного наивная и стеснительная, гордая и заносчивая, — они были не разлей вода ещё со школьной скамьи, вплоть до самого института. Конечно, Роуз считала свою подругу странноватой и совершенно не умеющей жить как подобает «настоящей девушке», но все же любила её, как и юная Холд.
Но вскоре пути двух красоток разошлись, когда Роуз встретила Мэнтона Хилла, обаятельного, высокого, статного, доброго парня, на которого сразу же положила глаз, намереваясь во что бы то ни стало заполучить такую желанную добычу в свои сети. Учились все втроем на одном курсе, посещали одни и те же занятия, гуляли вместе и подружились. Кимберли была влюблена в парня и использовала все методы пикапа, порой переходя рамки приличного, тем самым только отталкивая его от себя, сама того не понимая.
В отличие от Эммы.
Робкая вежливая девушка сразу же очень понравилась Мэнтону, и он, осыпая её цветами и комплиментами, пытался добиться взаимной любви. Но кроме всех положительных качеств, Холд была приличной и принципиальной. Она прекрасно знала, что Хилл является предметом обожания её лучшей подруги, поэтому она ни в коем случае не хотела стоять между ними и портить отношения с Кимберли. Но последняя вскоре поняла, что интереса у парня не вызывает, даже наоборот, — его привлекла невзрачная серая моль в лице её подружки.
Внутри затаилась обида, ревность и ненависть. Желая отомстить чертовке за испорченные отношения и за то, что та якобы увела любовь всей её жизни прямо из-под носа, Роуз задействовала все свои связи и силы и подставила Эмму, обвинив её в порче институсткого имущества и кражи крупной суммы из кабинета декана, после чего бедняжку без разбирательств выпнули на улицу.
Девушка очень страдала из-за потери подруги и учёбы, на которую так долго копили сбережения её уже немолодые родители. Но, встав на ноги, без капли желания мести, с лёгким сердцем и прежней бескорыстной добротой, Холд добивались всего сама своим трудом и упорством.
А злая и подлая Роуз попала в мир кино исключительно через постель, ничего не добившись в жизни, оставшись у разбитого корыта, без гроша, поддержки и Мэнтона, который не смог находиться рядом с настолько мерзким человеком.
***
Прокрутив все произошедшие события, Эмма разозлилась ещё больше. Предательства вдвойне она уж точно не ожидала.
-Ой, Эмми, приветик. Как у тебя дела? Ох, это твой мужчина, да? Я тут с ним немножко развлеклась. — противно хихикнув, полностью обнажённая Кимберли без капли смущения стала вальяжно расхаживать по кабинету, медленно поднимая с пола свою одежду.
Слезы стекали ручьями по бледным щекам, стало ещё больнее, обида на Тарино была сильнее прошлых ссор с Роуз. Вот уж не ожидала такого поступка от того, кому доверяла больше всех на свете, которого любила до беспамятства. А теперь все это в миг потеряло смысл и перестало быть настолько важным, каким было до этого часа. Сейчас стало все равно.
-Я прошу тебя, Эмма… — Дэвид метался по помещению, пытаясь сделать вид, что ничего не произошло, судорожно прокручивая варианты, как можно спасти положение и вообще, можно ли.
-После этого ты ещё меня о чем — то просить смеешь, мерзавец! Перед тем, как я уйду от тебя навсегда, хочу кое — что сказать. — она улыбнулась, сквозь муки и ноющие спазмы, задыхаясь от нехватки кислорода и захлебываясь бесконечными слезами. — Запомни одно: уже завтра она найдёт себе другого, помоложе и поэнергичнее тебя, и никто, никто в целом мире не будет любить тебя так, как любила я. Может быть не сейчас, но позже ты обязательно поймёшь это. Впредь забудь дорогу к моему дому, забудь мой номер, забудь меня! Я тебя ненавижу! — в сердцах актриса достала из сумочки бархатную длинную коробочку и отшвырнула её на пол вместе с блокнотом, поспешно выбегая из здания.
От удара ёмкость раскрылась, показывая содержимое.
Внутри на мягкой декоративной подкладке лежала золотая, панцирного плетения, цепочка, переливаясь в свете дня, а на стенке коробочки серебряными резными буквами было написано: «Любимому Дэвиду». Это был подарок, тот самый, без повода, от столь дорогой девушки, которую он уже потерял. Только теперь режиссёр понял, что натворил, ведь он знал, как Холд относится к изменам.
Оглянувшись по сторонам, он не заметил своей новой любовницы, коварная Роуз, отомстив, уже договаривалась о встрече с именитым банкиром, он сразу же убедился в правдивости слов актрисы.
«Что я наделал, что же я наделал!» — в отчаянии, Тарино опустился на пол, хватаясь за голову руками, пытаясь придумать, как исправить ситуацию и как вернуть свою любовь.
***
Эмма же бежала по переулку, не понимая, куда держит путь. Слезы катились непрекращаемым потоком из голубых глаз. Такой раздавленной и униженной она не чувствовала себя ещё никогда. Бывало всякое, предавали и обижали, но чтобы вот так нагло ревновать к каждому встречному, а самому тихо изменять, прикрываясь множеством дел, — такого ещё не было.
Пробежав километра два без остановок, актриса устала и пошла неспешным шагом.
Сгущался вечер, солнце заходило за горизонт, уступая место приближающимся сумеркам.
Дойдя до того самого парка, до той самой лавочки, на которой пару часов назад они сидели вместе с Джеффом, девушка рухнула на деревянную остывшую поверхность, съежившись от вечерней прохлады.
Холодно и горько.
И никого нет рядом.
Никто не сможет понять её печали, как она думала в тот момент.
Может, оно и к лучшему.
В голове до сих пор мелькали противные сцены измены, глупых оправданий и наглой мести. Холд не понимала, за что ей мстила Кимберли, ведь первая отказалась принимать ухаживаний Мэнтона ещё с первой встречи. А Дэвид? За что он так с ней? Ведь режиссёр клялся ей в любви до гроба, до скончания лет, ведь все было хорошо и минула уже третья годовщина совместных отношений.
«А ведь и правда, любовь живёт три года…» — подумала Эмма и вновь разрыдалась с новой силой.
Вдруг зазвонил мобильный, на экране высветился номер, который всегда заставлял трепетать и радоваться, но только не сейчас. Сейчас он заставил скривиться в отвращении и со злостью сбросить вызов, убирая телефон обратно в сумку.
Подняв мокрые глаза к небу, на котором уже появились первые якрие звёздочки, девушка тяжело вздохнула, прося у своих уже погибших от старости родителей поддержки, чувствуя ноющим сердцем, как не хватает ей сейчас материнской ласки и тёплой надёжной руки отца на макушке.
Актриса сняла туфли и растянулась во весь рост на твёрдой поверхности лавочки.
Мерцание созвездий на тёмном, почти чёрном небе, помогли немного заглушить боль, залечивая кровоточащую рану, тихий шелест листьев на деревьях услаждал слух, напевая на понятном одной ей языке тихую милую песню.
Ветерок путался в растрепанных волосах, обдувая лицо, высушивая мокрые следы на щеках и губах с привкусом соли.
Тихий старый прудик позади ненавязчиво прибивал к берегу еле заметные волны, и их еле уловимый шум заставлял расслабиться.
Аромат трав и древесной коры щекотал ноздри.
Звуки поющих сверчков раздавались из травы и кустов, размеренно рокоча отовсюду.
Кажется, вся природа сочувствовала её горю и пыталась пожалеть.
Наслаждаясь минутами спокойствия, хоть и чувствуя отголоски колющей боли в районе груди, Холд провалилась в забытие, в чуткий сон, лишённый сновидений.
Девушка даже и не подозревала, что на другом конце города проводит очередную бессонную ночь мужчина, который по первому зову готов в любую секунду сорваться к ней, укрывая и кутая в своих нежных объятиях, пусть не так, как это делал Дэвид, но с неменьшей лаской и заботой, а что не менее важно — на предательство капитан Баттс был просто не способен.
Он верно ждал одну единственную и любимую, которая сейчас уснула в безлюдном одиноком парке, видя в обрывках мимолетных грёз именно его, нуждаясь в нем и его поддерже не меньше, чем он сам в её любви.
