Союз длиною в вечность

Кеанмайр никогда не верил в чудеса, но глядя на все происходящее вокруг, невозможно было не уверовать в провидение. В считанные часы весть о принце, вернувшемся, чтобы освободить свой народ из-под гнета орков, облетела весь лес, и, скрывавшиеся от расправы, эльфы начали стекаться к Ленриссилю, словно к маяку. Едва завидев разношерстную армию, соединившую в себе представителей нескольких рас, одинаково желавших стереть врага с лица Гасура, орки обратились в бегство, даже не попытавшись принять бой. Воины погнались за недругами, намереваясь преследовать их до самых границ, чтобы навсегда уничтожить у жалких остатков еще недавно бесчисленного племени желание вторгаться на чужие земли. Как только стало ясно, что у орков нет никаких шансов на спасение, Кай, Ленриссиль и Дилвин, оставив военачальникам право положить конец кровопролитной войне, прихватив с собой отряд крепких воинов, подстегивая лошадей, поспешили в столицу. «Лишь бы с ним ничего не случилось, пожалуйста, пусть все будет хорошо…» - шептал Кай, словно молитву, заставляя лошадь мчаться во весь опор. С каждой минутой человеку делалось все хуже от затапливающих душу страданий любимого существа. Всадники неслись по опустевшей Ириме, прямо к королевскому дворцу. Кеанмайр первым очутился возле резных ворот, распахивая их настежь. Казалось, замок вымер, потому что вокруг не было видно ни единой живой души. Люди, обнажив оружие, бросились обыскивать дворец. Неожиданно тишину нарушил пронзительный крик Ленриссиля. Дилвин, сломя голову бросился к мужу, который, дрожа от ужаса, застыл рядом с телом Хальдара. - Отец?! – воскликнул принц, потрясенный увиденной картиной. - О, боги, - выдохнул Дилвин. – Что же здесь произошло?! - Осторожнее! Сзади! – едва успел выкрикнуть эльф, как два рослых орка кинулись в атаку. Дилвин быстро положил первого и уже собирался снести голову его товарищу, как Кеанмайр, в последнюю секунду, успел остановить короля. Воины быстро связали врага, и Кай, схватив рычащее создание за грудки, спросил: - Ты знаешь, где находится Фаэливрин?! - Рыжая подстилка Шуграта? - переспросил орк, видя при этом, как человек меняется в лице. - Стража с ним развлекается наверху… В висках Кая застучало, как только ужасающий смысл фразы дошел до его сознания. Издав нечеловеческий вопль, мужчина кинулся к лестнице. Прежде чем его успели нагнать товарищи, Кеанмайр услышал мерзкий смех, доносящийся из покоев Хальдара. Не помня себя от ярости, Кай ворвался в комнату. Глаза человека налились кровью, а разум охватило животным безумием, когда он увидел мерзкую тварь, размахивающую перед изможденным лицом Фаэливрина раскаленным докрасна металлом. Не задумываясь о том, что орк вдвое превосходит человека по размерам и силе, взбешенный Кеанмайр выбил щипцы из толстых пальцев дезориентированного врага, чтобы спустя несколько минут вогнать их ему прямо в глотку. Что было дальше, Кай помнил смутно. Прибывшие на помощь люди, быстро разобрались с врагами. Ингрокху удалось бежать, но все это мало заботило Красавчика, внутри которого клокотал вулкан гнева и страха за любимого. До конца своих дней Кай не сможет забыть ужас, который он испытал, увидев состояние Фаэливрина. Эльф был весь в крови, некогда прекрасные волосы висели спутанными прядями, бледное изможденное лицо сплошь покрыли синяки и ссадины. Фэй пытался облизнуть шершавые губы и едва лишь дышал, озираясь вокруг воспаленными глазами. Сосредоточив взгляд на муже, квенди чуть слышно прошептал: - Ты все-таки ждешь меня… Кай не выдержал и зарыдал, желая всем сердцем взять на себя страдания Фаэливрина. Бережно взяв эльфа на руки, Кай вынес его прочь, подальше от этого кошмара. Несколько дней спустя - Кеанмайр, я побуду с ним, - увещевал Ленриссиль упрямого человека, который не ел и не спал вот уже который день, не отходя от постели любимого. Человек, не обращая на принца никакого внимания, продолжал осторожно поить мужа, вливая воду в рот маленькой ложкой. Фаэливрин до сих пор не пришел в сознание, но рефлекторно сглатывал попадающую в рот жидкость. После длительного обезвоживания, эльф нуждался в частом питье небольшими порциями, и Кеанмайр старательно и терпеливо насыщал мужа живительной водой. - Неужели ты думаешь, что когда твой супруг очнется, ему будет приятно видеть тебя в подобном состоянии? – привел последний аргумент Дилвин, который никогда прежде не видел друга в подобном виде. Лицо некогда блестящего придворного Красавчика заросло щетиной, а глаза покрылись густой красной сетью лопнувших от бессонных ночей сосудов. - Ты просто испугаешь Фаэливрина своей внешностью! – поддержал мужа Ленриссиль. Кай явно забеспокоился, услышав последние слова принца. Ему совсем не хотелось, чтобы его неопрятное, небритое лицо было первым, что увидит Фэй, придя в себя. - Вы правы, мне нужно привести себя в порядок, - согласился с друзьями Кай. Кеанмайр, поднявшись с постели мужа, подхватил с простыней его легкое тело и решительно направился вместе с эльфом к дверям. - Что ты делаешь?! – хором спросили Дилвин и Ленриссиль. - Я не оставлю Фэя ни на минуту! – отрезал Кай. Супруги обеспокоенно переглянулись, гадая, не лишился ли Кеанмайр рассудка от горя. Кай, спустившись в роскошные купальни королевского дворца, осторожно снял с эльфа пропитанную потом рубашку. Все эти дни Кай вместе с Ленриссилем переодевали и обтирали покрывающегося испариной эльфа, но ни разу полностью его не мыли. Человек отчаянно желал стереть с мужа все следы, оставленные мерзкими орками. Кеанмайр хотел, чтобы, проснувшись, Фэй почувствовал себя хоть немного чище. Перед смертью орки с радостью поведали о том, что Фаэливрин исполнял роль постельной забавы для брата их предводителя, тайком воруя документы прямо у него из-под носа. Кеанмайр боялся даже представить, что пережил его смелый и гордый эльф, вынужденный ради чужого счастья ложиться под чудовище. И хотя все эти дни человек чувствовал, что творится на душе у мужа, только сейчас он представил себе весь ужас, испытанный его любимым. Кай медленно погрузил бесчувственного Фаэливрина в воду, опускаясь в мелкий бассейн вместе с мужем. Красавчик не спеша вымыл сначала стройное тело эльфа, а затем спутавшиеся рыжие пряди, стараясь расправить пальцами все узелки. Оставив эльфа в теплой воде, Кеанмайр побрился и хорошенько вымылся сам. Насухо вытерев Фэя пушистым полотенцем, человек надел на него чистую рубаху и на руках понес обратно в спальню. Уложив эльфа на постель, Кай принялся расчесывать влажные волосы, пока они снова не заблестели будто медь. Мужчина рассматривал лежащего перед ним эльфа и готов был кусать себе локти от собственной глупости. Красавчик вспомнил свои же циничные слова: «Мне нужно лишь его тело и больше ничего». Каю хотелось удушить самого себя за подобные мысли. «Что ж, глупец, твоя мечта сбылась! Перед тобой лежит его покорное тело, не этого ли ты хотел?» - корил себя человек. Кеанмайр не знал, как будет дальше жить без мимолетного блика улыбки, озаряющего милое лицо, без прекрасного голоса, задевающего самые сокровенные струны души, без сосредоточенного взгляда, внимательно скользящего по строкам очередной книги, без остроумных ответов на шпильки, заставляющих Кая восхищаться дерзостью и находчивостью эльфа. - Пожалуйста, душа моя, очнись! – взмолился Кеанмайр, сжимая хрупкую ладонь мужа в своих руках. – Ты пережил столько горя, что не можешь сдаться, когда все плохое уже позади. Эльф оставался безмолвен к просьбе человека. Кай, вздохнув, позаботился как следует о муже и уснул прямо на стуле, позволив усталости победить тревогу. На следующее утро человек проснулся с восходом солнца, ощущая, что шея затекла от неудобной позы. Потянувшись, Кай открыл глаза и замер на месте, едва сдерживая радостный крик. Фаэливрин внимательно смотрел на мужа, приподнявшись на локтях над периной. - Фэй! – только и смог закричать взволнованный Кай, кидаясь к любимому. Квенди, не выражая никаких эмоций, уставился в окно, и Кеанмайр словно остолбенел, понимая, что случилось нечто страшное. Человек запаниковал, когда ощутил, что не слышит больше чувств супруга. В первую минуту Кай подумал, что дар пропал также внезапно, как и появился, но, внимательнее прислушавшись к ощущениям, с ужасом понял, что дело обстояло гораздо хуже. Фаэливрин просто не испытывал никаких эмоций, словно его душа так и не пришла в себя после беспамятства. Кеанмайр почти физически ощущал ледяные иглы холода, излучаемые эльфом, и никогда в жизни ему не было так страшно. - Ты жив, - бесстрастно констатировал эльф, словно речь шла о погоде. – Это хорошо. Кеанмайр ощутил волну мрачной удовлетворенности, идущую от эльфа, который снова замолчал, отрешенно рассматривая стену. - Я жив, война закончилась, ты теперь в безопасности, - ласково говорил Кай, не показывая эльфу своего отчаяния. - Ленриссиль тоже здесь, он будет счастлив узнать, что ты пришел в себя. Знал бы ты, малыш, как перепугал нас всех! Не дождавшись ответа от мужа, Кеанмайр, окликнув слугу, велел позвать Ленриссиля, надеясь, что хотя бы друг вызовет отклик в душе Фэя. Принц вихрем влетел в покои, не сдерживая слез: - О, мелин нил, прости меня, если сможешь! Я так виноват перед тобой! – начал кунду, не сдерживая чувств, бросившись обнимать друга. Фаэливрин не сопротивлялся, но и не отвечал на объятия. - Я не должен был бросать тебя одного во дворце! Нужно было бежать вдвоем и будь что будет! Никогда себе не прощу, что вынудил тебя пожертвовать собой ради меня. Прости меня, мой милый, прости! - Ты выполнил свое предназначение. Остальное не имеет значения, - ответил квенди. Ленриссиль растерянно посмотрел на Кая, словно ожидая ответа на невысказанный вопрос. - Думаю, не стоит сейчас мучить Фаэливрина длительными беседами, ведь он едва пришел в себя, - сказал Кеанмайр, чтобы сгладить неловкое молчание. - Да, конечно, извини, я такой глупый, - охотно поддержал человека Ленриссиль.- Ты обязательно скоро поправишься, и мы вместе будем гулять по нашим любимым местам. - Отдыхай, малыш, - прошептал Кай. - Я скоро вернусь и принесу тебе поесть. Ты, наверное, очень голоден? Фаэливрин покачал головой и закрыл глаза, показывая, что разговор окончен. Как только Кеанмайр и Ленриссиль вышли из спальни, принц набросился на человека с расспросами о состоянии друга. - Ты понимаешь, он ничего не чувствует! Совсем ничего! – хватаясь за голову, кричал изрядно напуганный Кай. - Но разве так бывает? Как можно жить, не ощущая ничего вот здесь?! – спросил Ленриссиль, дотрагиваясь рукой до сердца. - Жить – нельзя, существовать – можно, - жестоко ответил человек. - Нам нужно позвать Лауриндиэ! – нашел выход Ленриссиль.- Она поможет исцелить Фаэливрина. Прекрасная лицом и станом древнейшая жительница Священного леса долго не выходила из покоев эльфа, заставив ожидающих вердикта целительницы Кеанмайра, Дилвина и Ленриссиля известись от переживаний. Наконец, Лауриндиэ вышла, печально склонив вечно молодое лицо. - Вы сможете его вылечить? – с надеждой спросил Кай. - Мне не под силу вернуть воду в пересохшее русло, - звонко ответила нис, не отрывая от Кая взгляда огромных чарующих глаз. – Его душа была чистым ручьем, дарующим свою прохладу каждому страждущему. Но многие путники не могли довольствоваться предоставленной благостью, им нужно было отравить прозрачный поток своей скверной и иссушить ручей палящей злобой. - Неужели он навсегда останется… таким? – едва произнес Кай. Лауриндиэ, покачав головой, резко схватила человека за руку, разворачивая его запястье. - Эльфийский шрам остается навсегда не только на теле, но на сердце. Только Акуа Фэа сможет напитать безжизненную землю дождем своих чувств, заставив ее снова цвести. Не дав человеку опомниться, целительница направилась прочь. - О чем она говорила? Я ни слова не понял! Что такое «Акуа Фэа»? Почему эльфам обязательно нужно напустить тумана и окончательно запутать собеседника?! – злился Кай, ожидавший реальных советов, как помочь мужу. Кеанмайр внимательно посмотрел на свой шрам. Он и раньше его замечал, только никак не мог вспомнить, когда успел его получить. Кажется, он видел такой же еще у кого-то… - Нам с тобой нужно серьезно поговорить! – безапелляционно произнес Ленриссиль, и, видя заинтересованность в глазах мужа, добавил: - Наедине. Дилвин проводил задумчивым взглядом исчезающую за поворотом пару. Все чаще король стал замечать странную близость, возникшую между его супругом и лучшим другом, словно они знали какой-то секрет, неподвластный всем остальным. И хотя он прекрасно видел, как самоотверженно Кай заботится об истерзанном телом и душой Фаэливрине, вездесущая ревность нашептывала сердцу свои черные слова. В лагере болтали, будто бы Ленриссиль проводил ночи в палатке Красавчика, пока Дилвин вместе с гномами спешил на подмогу. Король старательно гнал от себя нелепые мысли об измене. В голове не укладывалось, что его преданный и целомудренный эльф может позволить себе подобную низость. Но, с другой стороны, Ленриссиль был зол на мужа и находился в отчаянии, а о способности Кая «утешать», Дилвин знал не понаслышке. Сомнения и переживания вновь лишили человека покоя. В их отношениях с принцем что-то изменилось. Из взгляда супруга исчезла теплота, он стал скуп на внимание и ласку. А чересчур смелое поведение Ленриссиля в их вторую близость подливало масла в огонь подозрений. Дилвин понимал, что поступает глупо и не по-королевски, но, проклиная все на свете, направился вслед за мужем, припадая ухом к дверям. Ленриссиль мучился чувством вины перед Кеанмайром за то, что так долго скрывал от него истинное положение вещей. И сейчас, когда только от этого человека зависела жизнь Фаэливрина, эльф решился рассказать правду. Принц задрал рукав своей туники и протянул Каю руку, перечерченную тонким шрамом. В следующую секунду человека осенило, у кого он мог видеть подобную отметину. Запястье Дилвина украшал такой же след от пореза! Перед глазами Кая промелькнула сцена длинного свадебного обряда, в конце которой союз скрепили кровью обоих новобрачных. Кусочки головоломки складывались в голове Кая в четкую картину. Мужчина не мог поверить в происходящее. Откуда у него могло взяться свидетельство эльфийского союза?! - Как это могло произойти?! Когда?! И, главное, почему я узнаю последним о том, что успел сочетаться повторным браком?! Ленриссиль сбивчиво начал объяснять Кеанмайру причину, побудившую Фаэливрина, навсегда связать с ним судьбу. Красавчик не мог произнести ни слова, с трудом оставаясь в здравом уме. Он не понимал, что заставило эльфа, который видел от него только зло и издевательства, заключать с ненавистным человеком нерушимый союз, обрекая себя на вечное одиночество. - Он любил тебя. Несмотря на все, что ты сделал, - уверенно сказал Ленриссиль. - Это невозможно, - отрезал Кай. - Фэй не мог полюбить такого подонка, как я. - Часто выходит так, что любят не за что-то, а вопреки чему-то. Только благодаря силе его чувств ты смог выжить после яда. Без взаимной любви невозможно слышать душу своей половинки. Живущая в сердце любовь удержала его по эту сторону Грани, иначе он вообще не открыл бы глаза! Кеанмайр вспомнил прочитанные строки чужого дневника и почувствовал себя круглым дураком. Чувства Фаэливрина кричали в каждой отчаянной строчке, написанной для того, чтобы хоть как-то выплеснуть свое горе. Каждый день их совместной жизни Фаэливрин балансировал на грани своих душевных возможностей. Не предаться унынию, не сдаться, не позволить себя сломать... Кеанмайр понял, что если бы не железная сила воли Фэя, то он, даже не заметив, мимоходом растоптал бы его, словно прекрасный цветок, попавший по воле случая под тяжелый сапог солдата. Неудивительно, что у его мужа не осталось больше сил на борьбу. Он отдал их все на споры с собственным сердцем, сражавшимся с гордостью и самоуважением. - Я понимаю, чем заслужил свои мучения, но за что судьба так горько наказывает Фэя? – грустно спросил Кай, готовый отдать все, лишь бы снова видеть сияющие глаза мужа. - Ты должен сейчас не казнить себя напрасными терзаниями, а помочь Фаэливрину разбудить свою душу! – рассержено выкрикнул Ленриссиль. - Я собственными руками погубил свое счастье, - упрямо твердил Кай. – Он теперь и близко меня к себе не подпустит… - А ты рассчитывал, что Фаэливрин при встрече радостно бросится в твои объятия?! – гневно вопрошал Ленриссиль, пугая человека внезапным приступом ярости. – Вы, люди, совсем не умеете ждать и быть терпеливыми! Вам всегда нужно получить желаемое сию же минуту! Даже Дилвин и тот не дает мне времени разобраться в своих чувствах, требуя, чтобы я за один день простил недели недоверия и ложных обвинений! Он ведь даже не осознавал, что постоянно причинял мне боль своими чувствами… Как же я устал ощущать всю горечь душевных переживаний за двоих! - Чувствовать разочарование в душе любимого тяжело, но, поверь, гораздо страшнее не слышать в ней совсем ничего, - возразил Кай. - Лучшими лекарствами для Фаэливрина сейчас будут время и безграничное терпение, - сказал принц. – Хватит ли у тебя сил справиться со всеми трудностями, которые предстоит преодолеть? Сможешь ли ты посвятить всего себя заботе о супруге, не прося ничего взамен?! - Фаэливрин сказал, что мне не хватит всей жизни, чтобы добиться его согласия. Теперь наши жизни равны. И пусть мне не хватит одной человеческой жизни, чтобы отогреть его сердце, я готов положить к его ногам две, три, сто, да хоть тысячу жизней, лишь бы только он снова стал собой! - Подожди-ка минутку! – перебил Кая, обеспокоенный Ленриссиль. – Там кто-то стоит за дверью! Кеанмайр выскочил в коридор, намереваясь поймать шпиона с поличным. Каково же было удивление человека, когда он застал за резными створками самого короля. - Дил, ты что… подслушивал?! Кеанмайр смотрел на друга таким взглядом, как будто у него разом выросли крылья и хвост. - И долго ты собирался молчать о том, что можешь читать мои мысли? – зло спросил Дилвин, потрясенный неожиданным открытием. Короля переполняла обида. Все это время Ленриссиль имел доступ к его самым сокровенным чувствам, скрывая свою необыкновенную способность. Дилвину было интересно, как долго это продолжалось? Если с самого начала их брака, тогда эльф искусно притворялся напуганным и наивным существом, манипулируя искренностью супруга. - Я не читаю мысли, а ощущаю лишь твои эмоции. Сейчас я слышу, что ты снова записал меня в предатели, даже не разобравшись толком в сути дела! А ведь недавно поклялся, что никогда больше не засомневаешься и не отвернешься, и что же в итоге? Опять повторяешь свою ошибку с точностью до деталей! Дилвину стало стыдно. Совесть мучила поздним раскаянием за очередные поспешные выводы. - Я не понимаю, как тебе вообще пришло в голову, подслушивать за дверью, словно любопытному ребенку? Ожидал, что мы с Кеанмайром замышляем против тебя заговор? У Дилвина не поворачивался язык признаться мужу в своих нелепых подозрениях. Ленриссиль, насторожившись, сосредоточился на ощущениях, идущих от супруга, и потрясенно ахнул, когда догадался о причинах его беспокойства. - Так ты вообразил, что мы с Кеанмайром… Что мы… Ленриссиль задыхался, не в состоянии сформулировать свои мысли. – О, Дилвин, я не ожидал от тебя такого! Эльф выскочил из комнаты, понимая, что может сейчас наговорить мужу слов, о которых потом будет долго сожалеть. - Кай, я сам не понимаю, какой демон в меня вселился, - оправдывался Дилвин, который походил сейчас на нашкодившего ребенка, а вовсе не на короля. - Должен тебя разочаровать, Дил, но Ленриссиль не в моем вкусе, поэтому, так уж и быть, я не стану толкать его на измену, - ядовито заявил Красавчик, который хоть и сильно изменился, но так и не избавился от привычки острить в самые неподходящие моменты. - Тебе бы все шутки шутить, - огрызнулся король, больше злясь на себя, чем на друга. Он так хотел наладить прежние отношения с мужем, а в итоге все вылилось в очередную ссору. - Не понимаю тебя, Дилвин, - сказал Кай, сменив шутовской тон на серьезный.- Рядом с тобой живой, здоровый, любящий муж и вместо того, чтобы наслаждаться с ним счастьем, когда тень войны больше не угрожает Гасуру, ты тратишь драгоценное время на глупости! Опозоренный король поспешил вслед за мужем, чтобы без криков и взаимных упреков спокойно разобраться в ситуации. Кеанмайру же было не до выяснения отношений королевской четы. Сейчас он нужен был Фаэливрину, который по-прежнему не проявлял никакого интереса к окружающему миру. Кай долго думал о причинах, заставивших Фэя захлопнуть свою душу на замок. Видимо, эльф считал свою роль в войне полностью исполненной и, удовлетворив чувство долга, заложенное у всех квенди в крови, решил, что жить ему больше незачем. «Глупыш, как же теперь убедить тебя в том, что ты нужен и любим?» - рассуждал Кеанмайр, входя в спальню мужа. Сердце человека сжалось при виде безжизненного взгляда Фэя. Мужчина нахмурился, когда увидел, что эльф так и не притронулся к принесенной в покои пище. - Малыш, пожалуйста, съешь хоть что-нибудь, - взмолился Кай, не на шутку обеспокоенный голодовкой супруга. - Я не голоден, - последовал неизменный ответ. - Фэй, прошу тебя, всего пару ложек! Кеанмайр, зачерпнув с тарелки немного остывшего овощного пюре, поднес ложку к лицу Фаэливрина. Эльф отпихнул руку Кая, который от неожиданности уронил тарелку прямо на чистую простыню. Квенди моментально прикрыл голову руками, группируясь, чтобы избежать возможного удара. Руки Кая задрожали, когда он увидел, насколько отработанным до автоматизма, было это движение. Сомнений не оставалось - эта отвратительная тварь, именуемая Шугратом, била Фэя! Причем била часто… - Не волнуйся, мой хороший, сейчас мы поменяем тебе белье на кровати, - спокойно сказал Кай, не допуская в своем голосе ни тени агрессии. - Давай сделаем так. Ты соглашаешься выпить немного бульона, а я оставляю тебя в покое, в противном же случае мне придется уговаривать тебя до следующего утра. После продолжительного молчания, эльф едва заметно кивнул головой. Кеанмайр, убедившись, что миска с питательной жидкостью опустела, с сожалением оставил супруга одного. Прошло еще несколько дней, и тело эльфа медленно, но верно начало исцеляться. Синяки и ссадины постепенно исчезали с белоснежной кожи, раны на порезанных осколками руках затянулись, Фаэливрин начал сам вставать с кровати и передвигаться по комнате, очень неохотно покидая ее пределы. С большим трудом Ленриссилю удавалось уговорить друга пару раз выйти на несколько минут на свежий воздух. Для эльфа сидение в четырех стенах должно было быть пыткой, но Фэй, казалось, хотел оградить себя от всего внешнего мира. Кеанмайр постоянно был рядом с мужем, ревностно следя за тем, чтобы он как следует питался, потому что ел эльф по-прежнему мало и неохотно. Человек всеми силами старался добиться от супруга хотя бы незначительной реакции на общение, но все было бесполезно. Кай поклялся себе не сдаваться и упорно продолжал попытки. Зная о любви мужа к чтению, человек каждый день клал рядом с кроватью эльфа очередной редкий том, взятый из библиотеки Хальдара, но эльф не перевернул ни одной страницы, глядя целый день в одну точку. Иногда за сутки Фаэливрин мог не проронить ни единого слова, приводя окружающих в отчаяние. Ленриссиль тоже старался, как мог, расшевелить друга. Долгие часы кунду проводил в комнате Фэя, рассказывая ему о новостях или просто болтая на отвлеченные темы. Кай заметил, что рассказы принца благотворно влияют на любимого, видимо, на подсознательном уровне вызывая чувство доверия и защищенности. Постепенно Кеанмайр начал подключаться к рассказам Ленриссиля, вставляя свои дополнения или рассуждая с младшим правителем о чем-либо. Так, Кай хотел приучить Фаэливрина к мысли, что он больше ему не враг. Каждую ночь Кеанмайр засыпал с надеждой, что завтра, проснувшись поутру, он почувствует искрящийся поток эмоций льющихся из ставшей родной души, но состояние Фаэливрина оставалось без изменений. Для Кеанмайра время будто остановилось, навсегда заключенное в небольшой комнате, которая стала добровольной тюрьмой для его мужа. А жизнь за окном, между тем, продолжалась, требуя действовать и принимать решения. Утомленные войной народы нуждались в наглядном доказательстве долгожданной победы над недругом. В честь разгрома орочьей армии и возобновления мира между эльфами и гномами было решено устроить большой праздник. Ленриссиль от лица всего своего народа принес извинения Телхару за прошлую подлость своего отца и предложил возобновить дипломатические отношения, не забыв приложить к договору богатые дары и золото в качестве компенсации за военные потери. Дилвин также обещал щедро отблагодарить союзников по прибытии в Вольсинию. Люди, искренне полюбившие отважного младшего правителя, также простили эльфам предательство их короля, понимая, что целый народ не несет ответственности за жесткие решения своего государя. Наконец-то все народы вздохнули спокойно и вместе могли веселиться под сенью могучих деревьев Священного леса. Праздник начался с чествования победителей. Старейшины, произнесшие красивые речи во славу освободителей, поклонились по очереди всем правителям, говоря слова благодарности. Когда пришла очередь Ленриссиля обратиться к своему народу, эльф произнес: - На протяжении всей жизни, Айра-Таэри безраздельно властвовал над моим сердцем, не оставляя в нем место ни для чего другого. Но с тех пор, как я сочетался Священным союзом, мне было суждено познать иную любовь, не менее сильную и глубокую, чем чувства к родине и народу. Я не могу пополам разорвать сердце и душу. После смерти короля ноша правления Айра-Таэри по закону должна лечь на мои плечи. Но этот груз мне не по силам. Ради свободы, своей и всех наших народов, я отрекся от королевского рода и не имею над вами больше власти. Отныне я принадлежу только своему супругу и мой дом там, где и его. Вы же должны будете провозгласить нового короля! У Дилвина потеплело на сердце от слов мужа. Они оба нашли в себе силы откровенно поговорить, раскрыв все сомнения и обиды, камнем лежавшие на сердцах. Супруги поклялись не торопить друг друга, позволив времени постепенно расставить в их отношениях все на свои места. Возлюбленные договорились, что с возвращением в Вольсинию они начнут новую жизнь с чистого листа, учась заново узнавать и понимать друг друга. Эльфы были готовы к подобной новости, понимая, что их кунду теперь навсегда связан с чужеземцем. Получив молчаливое одобрение сородичей, Ленриссиль продолжил: - В знак благодарности я хочу преклонить колени перед тем, кто подарил нам победу, свободу, мирное будущее и позволил сохранить все, что дорого сердцу. Принц подошел к стоящему в стороне Фаэливрину, который обязан был присутствовать на празднике. По эльфийским традициям отказаться прийти на торжество значило нанести непоправимое оскорбление всем своим сородичам. Кай очень удивился, когда Фэй согласился пойти на официальную часть празднества. Видимо, правила, вдолбленные наставниками с детства, не позволили Фаэливрину даже в теперешнем состоянии пойти против закона. Ленриссиль опустился на колени перед застывшим эльфом, вызвав шокированный возглас у всех присутствующих. Еще большее изумление у толпы вызвал Дилвин, последовавший примеру мужа. Никогда король не должен был преклонять перед кем-то своих колен! Но правители Вольсинии были стольким обязаны Фаэливрину, что с легкостью переступили через правила. Принц ожидал осуждения этого поступка от своего народа, но каково же было его потрясение, когда сначала старейшины, а затем и простые эльфы, как по команде, опустились на землю, безмолвно благодаря Фаэливрина. Квенди бесстрастно поклонился в ответ и через несколько минут покинул праздник. Кеанмайр последовал за мужем, не желая ни любоваться эльфийскими лучниками, демонстрирующими меткость, ни слушать веселые песни, ни пробовать угощения, специально приготовленные к пиру. На следующий день после праздника, гномы, заключившие с эльфами выгодное соглашение, довольные исходом дел, отправились на свои земли. Вслед за подземным народом домой начали собираться и люди. Дилвин понимал, что время неумолимо идет вперед, и он должен возвращаться, чтобы поставить Вольсинию на ноги после вторжения врагов. Воины отдохнули и набрались сил, пользуясь гостеприимством квенди, и теперь мечтали поскорее вернуться к своим семьям. - Завтра мы отправляемся в путь, - распорядился Дилвин, который и сам хотел как можно скорее взяться за восстановление благоденствия в государстве. Люди, обрадованные хорошей новостью, восторженно предвкушали победоносное возвращение на родину. В день отъезда людей пасмурное небо очистилось, озаряя Священный лес ярким солнцем, предвещая путникам счастливую дорогу. Королевская чета вместе с Каем собралась в столовой подкрепиться перед длительной поездкой. К величайшей неожиданности всех троих к завтраку спустился Фаэливрин, тщательно одетый и причесанный. Кай радостно подумал, что состояние супруга улучшилось, но вскоре эльф разбил вдребезги радужные мечты мужа. - Кеанмайр, ты можешь выполнить одну мою просьбу? – обратился к мужу Фэй, не притронувшийся к поданному проворным слугой завтраку. - С радостью исполню все, что ты пожелаешь, - пообещал окрыленный человек. - Я знаю, что у людей можно расторгнуть брачные узы. Прошу тебя, освободи меня от нашего супружества. В горле Кеанмайра встал ком. Фаэливрин желал окончательно разорвать с ним все связи. - Но, Фэй, ведь мы все равно останемся супругами по эльфийским законам. - Ты возвращаешься в Вольсинию, где наш брак не имеет никакой силы. Получив свободу, ты сможешь заново жениться. - С чего ты взял, что я хочу жениться на ком-либо другом? - Ты обещал выполнить мою просьбу. Держи свое слово. Я остаюсь в Айра-Таэри. Мое место здесь. - Неужели ты оставишь меня одного?! – всполошился Ленриссиль, напуганный словами друга. – Мы же всегда были с тобой неразлучны! Пожалуйста, милый, поедем с нами. Ты нужен мне… Всем нам. - Ты теперь не один, у тебя есть Акуа Фэа. Я спокоен за ваше будущее, будьте счастливы. Фаэливрин говорил так, будто прощался с другом навсегда. - Но ведь у тебя тоже есть… - начал было Ленриссиль, но Кай решительно перебил принца: - Твое желание для меня - закон. Если ты так хочешь, то сейчас же получишь бумагу о расторжении брака. - В документе нужно обязательно указать причины расторжения уз, - сказал Дилвин, которого сильно удивило спокойствие Кеанмайра. Его муж заявляет о том, что остается в Священном лесу, а Кая, казалось, совсем не трогало подобное решение. - Супружеская измена достаточно серьезная причина? – спросил Фаэливрин. - Только если она обоюдная, - уточнил король. - Я добровольно делил постель с орком по имени Шуграт. Об этом знает, наверное, все королевство. Не понимаю, зачем сородичи склоняли колени перед шлюхой. - Да они пятки тебе целовать должны за все, что тебе пришлось вынести ради всеобщего блага! – выкрикнул Кай, не справившись с эмоциями. Больше всего Кая разозлило то смиренное спокойствие, с каким муж говорил о себе подобные вещи. В душе Фэя по-прежнему не промелькнуло ни единой эмоции, когда будничным тоном он назвал себя шлюхой. Дилвин, не видя объективных причин для отказа, приказал принести бумагу и чернила и самолично составил документ, свидетельствующий о расторжении брака. Эльф не дрогнувшей рукой поставил свою подпись и, передав перо Кеанмайру, проследил, чтобы он тоже подтвердил свое согласие. - Пусть ваше будущее будет счастливым и безоблачным. Прощайте, - сказал единственную фразу Фэй, перед тем, как скрыться. - Почему ты не остановил его?! – выкрикнул Дилвин, не понимая, как можно так спокойно отпустить своего возлюбленного. - Дил, я в отличие от тебя, слышу все, что творится в его душе! Сейчас в ней только тупое упрямство и больше ничего. Переубеждать Фэя в данный момент бесполезно и забрать его с собой в Вольсинию можно разве что силой. - Но зачем ты согласился на расторжение брака? – не унимался король. - Для меня жалкая бумажка не имеет никакого значения. Если Фэю так будет спокойнее, я готов подписать все что угодно. Кеанмайр смял в руках бесполезный документ, швырнув получившийся комок бумаги на пол. - Что же теперь делать?- запаниковал Ленриссиль. – Кай, ведь ты не можешь бросить его здесь?! - Разве кто-то говорил о том, что я собираюсь его бросить? – вкрадчиво спросил Кай, выделяя каждое слово. – Раз Фэй хочет остаться в Айра-Таэри, значит так оно и будет. А я останусь вместе с ним. - Но ты не сможешь жить в Священном лесу! – закричал Ленриссиль. – Ты будешь окружен эльфами, уклад жизни которых слишком сильно отличается от обычаев Вольсинии. - Значит, я отращу себе уши и научусь прыгать по ветвям, словно белка! – в своей манере съязвил Кай, начиная выходить из себя. – Я готов спуститься за Фэем даже на дно Великой копи дворфов, а это уж похуже, чем жить среди твоих сородичей! Кеанмайр махнул рукой и отправился писать письмо родителям, чтобы передать его с королем. Ленриссиль и Дилвин никак не могли прийти в себя от неожиданного исхода сегодняшнего утра. - Фаэливрин очень дорог моему сердцу, - признался принц, приняв твердое решение. – Он без оглядки последовал за мной в Вольсинию, когда я был до смерти напуган предстоящим браком. Фэй принял на себя самые страшные удары, позволив мне вырваться на свободу. Однажды я уже оставил его без поддержки и не хочу повторять своей ошибки. Пожалуйста, Дилвин, не держи на меня зла, но я должен быть рядом, пока он не поправится. - Ри, ведь мы вместе решили начать новую жизнь. Я пообещал тебе, что мы никогда больше не расстанемся, но мой долг перед Вольсинией не позволяет мне задержаться даже на лишний день. - Ты нужен своей стране… нашей стране, - исправился принц, - и поэтому должен отправляться в Вольсинию немедленно. - Я не хочу ни минуты находиться вдали от тебя, - прошептал Дилвин, судорожно обнимая мужа. - Ты всегда будешь рядом со мной. Вот здесь, - сказал принц, указывая на свое сердце. – Если я буду чувствовать твою любовь, то буду счастлив. - Ты прав, Ри, люди обычно не умеют долго ждать. Ваш народ с самого рождения привык, что в его распоряжении есть долгие века и тысячелетия. Жизнь людей гораздо короче и каждый день мы проживаем, словно вечность. Никак не могу привыкнуть к мысли, что впереди у нас много времени, чтобы преодолеть все трудности. И хотя сейчас мое сердце переполнено грустью от очередного расставания, я понимаю и принимаю твое решение. Кай без тебя не справится, отталкивая от себя Фэя излишним напором. Ты же будешь сдерживать темперамент Кеанмайра и поможешь ему найти путь к заблудившейся душе Фаэливрина. - Спасибо, что понял меня, Дилвин. Ты не представляешь, как для меня это важно. - Я буду терпеливо ждать вас столько, сколько потребуется, – сказал король, целуя мужа на прощание. Через пару часов Ленриссиль и Кеанмайр вместе с многочисленными эльфами проводили исчезающие за деревьями колонны людей, возглавляемые своим королем. Как только последний человек исчез из пределов видимости, принц и Красавчик поспешили во дворец. Кеанмайр предсказуемо застал Фаэливрина лежащим на кровати в своей комнате. - Что ты здесь делаешь?! – последовал вопрос, произнесенный звенящим от дрожи голосом. Кай готов был плакать от счастья, когда почувствовал, что непробиваемый щит апатии трещит под напором изумления, рвущимся из души Фэя. Эта первая эмоция после пережитого кошмара стала для Кеанмайра живительным бальзамом. - Ничего особенного, всего лишь пришел справиться о самочувствии своего супруга, -невозмутимо ответил Красавчик. - Ты мне больше не супруг, – отрезал Фаэливрин. - В Вольсинии может быть и нет, а вот в Священном лесу действительность нашего брака не оставляет никаких сомнений. Кеанмайр ликовал, ощущая, как сопротивляющегося всеми силами эльфа захлестывает досада, раздражение, непонимание. Фаэливрин не мог дать объяснения действиям мужа. Они выбивали его из ледяного спокойствия, из которого ему так не хотелось выбираться… Кай впервые за последние дни улыбнулся, зная, что он на верном пути.