Союз длиною в вечность

План захвата Вольсинии был составлен с ужасающей своей продуманностью точностью и расчетом. Войска орков должны были перекрыть главные транспортные артерии страны, обрекая ее, тем самым, на голод и вымирание. Хальдар был хорошим стратегом и прекрасно знал, что противника следует бить в самые больные места. Эльф, проживший не одну тысячу лет, предусмотрел все, и, казалось, его замысел был идеален. Только одного обстоятельства никак не мог предвидеть расчетливый правитель Айра-Таэри. Отдавая своего сына в мужья человеку, король рассчитывал усыпить бдительность Дилвина, но никак не мог ожидать, что единственный наследник проникнется к мужу такими глубокими чувствами, что готов будет пойти против отца. Ленриссиль тихо стоял в стороне, пока люди, отойдя от первого шока, рассматривали добытые Фаэливрином документы. Карты, переданные Ленриссилем, переходили из рук в руки от одного военачальника к другому. Воины качали головами, не представляя, как им сдержать поток орков, который вот-вот хлынет на их земли из Священного леса. - Мы должны дать им бой! – настаивал Кай, ни в коем случае, не желавший сдаваться. - Но это же сущее безумие! Мы все погибнем в этой битве! - Лучше погибнуть в бою, как героям, чем трусливо позволить оркам загнать себя в ловушку! – призывал Кеанмайр, обращаясь к солдатам. Люди верили Красавчику, самоотверженно отстоявшему столицу, и ни один мужчина не посмел спорить, внимая его горячим речам. Ленриссиль изумленно смотрел на Кеанмайра, не понимая, как прежний распутник и весельчак в одночасье стал народным героем. - Если верить твоим схемам, то орки уже должны быть на подступах к границам. Если бы мы задержались хоть на несколько дней, не осталось бы никаких шансов их остановить, - признался Кеанмайр эльфу. Кунду подумал, что сама судьба благоволит ему и Вольсинии. В теперешней ситуации промедление было равносильно смерти. После военного совета Кеанмайр, подхватив под руку Ленриссиля, отвел его в сторону от посторонних глаз. - Как Фэй? Когда ты видел его в последний раз? С вами хорошо обращались? Он здоров? К нему не применяли силу? Вопросы сыпались из Кая, как горох из прохудившегося мешка, и Ленриссиль готов был поклясться, что никогда не видел Красавчика таким взволнованным. Успокоив человека, как мог, принц заверил, что Фаэливрин был здоров, хоть и измотан при их последнем разговоре, так как мнимая верность королю давалась ему очень тяжело. Эльф также безмерно ошеломил и обрадовал Кеанмайра новостью о том, что Дилвин жив. Каю даже на ум не пришло сомневаться в словах принца, потому что он, как никто другой, знал, что значит чувствовать чужую душу. Не удовлетворившись краткими объяснениями, человек решил выпытать у принца все подробности их с Фаэливрином пребывания во дворце. - Ночевать будешь в моей палатке! – распорядился человек. - Впереди долгая ночь и ты расскажешь мне все, что происходило на ваших проклятых землях. - Я не буду ночевать с тобой в одной палатке! – вскинулся Ленриссиль, прекрасно зная натуру человека. Кеанмайр горько рассмеялся, видя опасения эльфа. - Поверь, с некоторых пор ложиться со мной в одну постель стало безопаснее, чем с отшельником, давшим обет безбрачия. Ленриссиль изумленно смотрел на человека, не понимая, что заставило его говорить подобные слова. - Подумай сам, как я могу прикасаться к кому-то, когда в этот момент чувствую стук его сердца? Могу ли я целовать чьи-то губы, когда его душа кричит от боли?! Какое удовольствие я получу от чужих ласк, ощущая, что каждой частичкой своего существа связан с другим?! Кая била крупная дрожь, когда он в исступлении выплескивал на Ленриссиля свои чувства, переполнявшие сердце. Принц сначала не мог понять, о чем толкует Кеанмайр и в первый момент решил, что он сошел с ума. «Связан с другим?» - повторял про себя эльф, ошеломленный невероятной догадкой. Человека могла спасти от яда только кровь истинной Частицы его Души. Неужели?! Предположение казалось невероятным. По всему выходило, что души Кеанмайра и Фаэливрина связаны узами Акуа Фэа. Этот человек, по мнению кунду, меньше всего походил на роль Половинки души для Фаэливрина. Его друг был преданным, чистым, благородным, самоотверженным… Что же касалось Кеанмайра, то… Здесь эльф осекся, смотря на Кая новым взглядом. Красавчик в трудный момент не бросил страну и храбро повел за собой армию. Он не высказал враждебности по отношению к Ленриссилю и угомонил людей, начавших кричать оскорбления в сторону эльфа. «Кеанмайр удивительно изменился», - вынужден был признать принц. - «Неужели его душа действительно открылась любви?» Кунду не понимал, почему именно Кай слышит эмоции Фаэливрина, а не наоборот. Ленриссиль схватился за голову, когда понял, что, впервые проводя брачный ритуал, совершил ошибку. Принц был уверен, что правильно произнес все фразы обряда, но вот в последовательности слов и действий сильно сомневался. Большую роль сыграло то, что Кай был без сознания и не мог закрепить обряд своим голосом. Ленриссиль понял, что все пошло не так, как должно было быть, и теперь способность читать душу возлюбленного, предназначенная Фаэливрину, досталась Каю. - Ленриссиль, что с тобой?! – испуганно спрашивал Кай, встряхивая эльфа за плечи. Принц понял, что на некоторое время выпал из реальности, так глубоко уйдя в свои мысли, что совершенно отрешился от внешнего мира. Как теперь признаться Кеанмайру, что он связан эльфийскими брачными узами?! - Со мной все в порядке, только голова немного закружилась, - прошептал принц. - Пойдем-ка со мной, - сказал Кеанмайр, жестом приглашая эльфа следовать за собой. Кай предложил эльфу самой лучшей еды, которую только смог достать, а вскоре вошел в палатку, неся перед собой невиданное сокровище – небольшую емкость с горячей водой. - Здесь, конечно, не хватит на то, чтобы полноценно помыться, но хоть оботрешь немного свое тело. Кай поспешно вышел, оставляя эльфа в одиночестве, и Ленриссиль бросился к желанной посудине. Стянув с себя вещи, принц намочил в воде кусок ткани, начав тереть истосковавшуюся по воде кожу. Вскоре вода почернела от грязи, и растирать по коже мутные потеки стало бесполезно. Кунду был безумно рад почувствовать себя хоть немного чище, сожалея только о том, что нельзя постирать изношенную рубаху. Когда принц закончил приводить себя в порядок, он откинул полог, показывая Каю, что готов к разговору. Кеанмайр внимательно выслушал Ленриссиля, который поведал человеку все, что приключилось с ним и Фаэливрином с самого момента отъезда. Эльф умолчал только о повторном браке, заключенном между ним и Фэем. Кунду не хватало решимости рассказать человеку, какое судьбоносное решение в одиночку принял Фаэливрин, связав их жизни навсегда. Кай попытался выяснить о природе своего дара слышать душу супруга, но Ленриссиль отвечал очень туманно и неопределенно, что вскоре заставило человека сменить тему беседы. - Скажи, ты благодаря своей способности чувствовать Фаэливрина понял, что мы не предатели? – с любопытством спросил эльф. - Я знал это с самого начала, - удивленно ответил Красавчик. – Еще до того, как начал ощущать его эмоции. - Тогда почему у Дилвина не осталось ни малейшего сомнения в моей измене?! – с надрывом вскрикнул эльф. - Как он мог наплевать на все, что было между нами? Крепившийся из последних сил принц беспомощно разрыдался. Найшел и Кай – люди, с которыми кунду за время прожитое в Вольсинии, едва ли обмолвился несколькими фразами, не допускали даже мысли о том, что младший правитель мог бросить их и сбежать в родные земли, а собственный муж… Тут принц почувствовал, что прижимается к чему-то теплому. Подняв мокрые глаза, он обнаружил, что Кай привлек его к себе, позволяя выплакаться. Впервые за последние дни Ленриссиль дал волю слезам, выталкивая вместе с ними всю свою обиду. - Поплачь, малыш, поплачь, - шептал Кай, легко поглаживая Ленриссиля по спине. – Пожалуйста, не суди Дилвина строго. Ему пришлось пережить большое предательство от близкого человека, и теперь он подсознательно ждет обмана от тех, кто ему дорог. - Какое предательство? – сквозь слезы спросил принц, мучаясь от жгучего любопытства. - Я не буду выдавать чужих тайн. Уверен, Дилвин сам поделится с тобой своей болью, когда этот кошмар закончится, и твоя невиновность станет очевидной. Оказывается, король был не до конца откровенен с мужем, скрывая от него важные события своей жизни! «Чего еще я не знаю о тебе, Дилвин?» - спросил у себя Ленриссиль, сворачиваясь калачиком в палатке. - Я не знаю, что ждет нас с Дилвином впереди, - мрачно признался эльф. - Смогу ли я безраздельно открывать душу для человека, который, не задумываясь, отречется от меня, как только у него возникнут малейшие сомнения в моей любви и верности? - У вас с Дилвином все будет хорошо, - уверенно сказал Кай. – А сейчас спи, тебе нужно отдохнуть. - Пожалуйста, не причиняй больше боли Фаэливрину. Он и так немало пострадал из-за тебя. - Клянусь собственной жизнью, что вылезу из кожи вон, лишь бы сделать его счастливым, - пообещал Кеанмайр, укрывая себя и эльфа потрепанным покрывалом. – Наверное, я скажу сейчас чудовищную вещь, но главной моей целью является спасение Фаэливрина, а о спасении страны я думаю лишь во вторую очередь. Ленриссиль понимал, что ему не следует лежать в обнимку с другим мужчиной, но сейчас он слишком нуждался в простом утешении. Сон никак не шел, и кунду беспокойно ворочался, тяжело вздыхая. - Когда я в детстве не мог заснуть, мама пела мне колыбельные, - улыбнулся Кай, тихо начав напевать детскую песенку. Разве мог себе представить Кеанмайр, что когда-нибудь будет утешать эльфийского принца колыбельной песней?! Ситуация казалась ему нелепой, но Ленриссиль постепенно притих и заснул, даже не подозревая, что сегодня ночью навсегда приобрел себе верного союзника и друга. Следующие дни прошли в напряженной подготовке к предстоящему бою. Благодаря Ленриссилю воины были вовремя предупреждены о планах орков, а, следовательно, вооружены. Люди быстро поняли, что принц им не враг, а союзник и приняли эльфа, как равного. Оба войска встретились на рассвете. Пологие холмы, возвышавшиеся над подтаявшей от первой оттепели землей, разделялись широкими долинами. Зная о маршруте врага, люди прибыли на место заблаговременно и приняли меры для укрепления своих позиций. Были вырыты и замаскированы ямы-ловушки, расставлены арбалетчики и лучники. Ленриссиль, перекинув через плечо колчан со стрелами, встал в первых рядах стрелков, готовясь защищать Вольсинию наравне с остальными воинами. Кай даже не думал отговаривать принца от участия в бою, хотя риск полечь от шального удара врага был очень велик. Люди рассчитывали задержать вражескую армию около препятствий и проредить ее выстрелами из луков и арбалетов. После этого, отразив, таким образом, атаку и нанеся урон врагу, бросить в бой свою конницу. Военачальники стремились тактическими хитростями компенсировать превосходство вражеских войск в количестве. Тяжелая кавалерия образовывала левый фланг, легкая кавалерия – правый, пехота расположилась по центру. Враг не подозревал, что для людей их нападение не является неожиданностью. Подготовленность армии Вольсинии обескуражила врага, лишив стратегических преимуществ. Не дождавшись приказа командира, орки начали атаковать. Вскоре снег окрасился в алый цвет от пролитой в ожесточенной схватке крови. Люди понимали, что сегодняшний день решит дальнейшую судьбу их страны. На кону стояла не только собственная жизнь и свобода, но и счастье всех тех, кто отчаянно ждал своих возлюбленных, отцов, братьев, сыновей и мужей с победой. Бойцы, хорошо обученные, но знавшие о войне только понаслышке, бились подобно далеким храбрым предкам во времена Великой войны, о которой было сложено немало легенд и преданий. Солнце стояло в зените, когда под натиском людей большая часть орков стала отступать. Воины посчитали, что победа уже за ними и, ослепленные успехом, бросились в неорганизованную погоню за врагом, растеряв при этом свой боевой порядок. - Вернитесь, несчастные! – призывал Кай народ, но люди, изнуренные войной, желали разом покончить с орочьим племенем. - Они словно лишились рассудка, - испуганно прошептал Ленриссиль, наблюдая за хаотично перемещающими людьми, не сдерживающими радостные выкрики. – Нам нельзя сейчас терять бдительность! Через несколько часов правота принца стала очевидной. Люди слишком поздно сообразили, что попали в ловушку. Мнимое отступление было лишь тактическим маневром коварных орков, чтобы разбить армию людей и превратить ее в разбросанную живую массу, легкую для истребления. Значительная часть войск, безрассудно погнавшаяся за орками, была уничтожена, остальная понесла большие потери. Когда солнечный диск начал исчезать за горизонтом, стало ясно, что Вольсиния обречена. Остатки людей начала накрывать паника, и воины только благодаря стойкости военачальников, Кая и Ленриссиля, подававших пример своей доблестью, не смели покидать поля боя. Эльф чувствовал, что его сил хватит еще на пару часов, а дальше придется погибнуть. Принц не хотел полечь от орочьей руки и решил, что сам проткнет свое сердце лезвием меча, лишь бы не сдаться врагу. Окончательно отчаяться измученному разуму мешал странный, все возрастающий топот множества ног, раздававшийся откуда-то с востока. Люди, не обладающие чутким слухом эльфов, не могли различить в шуме боя приближающихся шагов, но когда на землю практически спустилась ночь, защитники Вольсинии увидели огромную армию низкорослых бойцов, приближающих из-за холма. От изумления на какое-то время обе сражающиеся стороны, опустили свое оружие, во все глаза, всматриваясь в темные фигуры воинов, пытаясь понять, кто это и что им нужно. - Ри, что видит твой эльфийский взгляд? – взволнованно спрашивал Кай. Ленриссиль, прищуриваясь, недоуменно ответил: - Если мои глаза не обманывают, то к нам приближается армия гномов! - Гномы?! Что они здесь делают? Неожиданная судорога прошла по телу Ленриссиля, заставляя его покачнуться. - Что с тобой? Ты ранен? – обеспокоено спросил Кеанмайр. - Дилвин! С ними Дилвин! – радостно объявил эльф. - Ты видишь его?! – недоверчиво спросил человек. - Я его чувствую! – ответил кунду. Дилвин спешил изо всех сил, подгоняя пеших гномов вглубь своей полуразоренной страны. Люди, встречавшиеся на их пути, считали воскрешение короля, настоящим чудом. Женщины и дети со слезами на глазах, норовили прикоснуться к Дилвину, чтобы действительно убедиться, что их правитель жив и готов сражаться за свою землю. От жителей король узнал, что армия выдвинулась к эльфийским землям, намереваясь стать живым щитом на пути орков. С изумлением Дилвин выслушал о подвигах Кая, которые народ уже успел так сильно приукрасить, что они больше стали походить на сказки. «Только бы успеть. Только бы не дать пролить кровь воинов Вольсинии», - повторял раз за разом мужчина, не ведавший сна и покоя. Гномы шли по следам, оставленным человеческой армией и, наконец, к закату десятого дня пути, спускаясь с холма, узрели впереди большую битву. Дворфы свежими силами влились в поток фигур, размахивающих мечами, секирами и копьями. Никто не спрашивал откуда они пришли и зачем, слишком захвачены были люди боевым азартом. В темноте ночи, освещаемой лишь светом полной луны, воины не произносили лишних слов. Единственными звуками были предсмертные крики и стоны раненых. Враги казались призраками в холодном лунном сиянии, и Дилвину не верилось, что когда-нибудь наступит утро. Но, когда горизонт разукрасился яркими полосами рассвета, готовясь показать край солнечного диска, стало ясно, что орки разбиты. Гномы звонко затрубили в рог, ознаменовывая победу. Люди радостно кричали и со слезами на глазах обнимали боевых товарищей. Признав своего короля, воины падали на колени, произнося молитвы богам за то, что они уберегли их правителя и наградили его союзниками, спасшими Вольсинию от неминуемого поражения. Дилвин, оглушенный ревом народа, отыскал глазами Кеанмайра, не смевшего отнимать у солдат возможность первыми приветствовать своего господина. Наконец, и Кай смог подойти и крепко обнять друга. - Как же я рад видеть тебя, Красавчик! – усмехнулся Дилвин. – Что с тобой произошло в мое отсутствие, что народ стал складывать о тебе легенды? - Я всего лишь, наконец-то, повзрослел, - улыбаясь, ответил Кай. – Я тоже рад тебя видеть, Дил, но думаю, кое-кого ты будешь счастлив видеть гораздо больше, чем меня. После этих слов, Кай подвел к Дилвину юношу стоявшего в стороне, потупив взор. Паренек был очень худ, грубая одежда заляпана черной орочьей кровью, чумазое лицо, перепачканное грязью, невозможно было толком рассмотреть, серые волосы давно не знали мытья, но все же что-то было в этом парнишке до боли знакомо. Юноша поднял глаза, и у Дилвина перехватило дыхание. Эти глаза мужчина узнал бы из миллиона взоров. Время словно замедлилось, и мир перестал существовать для этих двоих, неотрывно глядящих друг другу в глаза. Все цвета и звуки слились в сплошную мешанину, остающуюся за пределами сознания. Дилвин забыл и о победе, и о своих людях, выдержавших тяжелейшее испытание. Сердце словно пыталось вырваться из груди и взлететь к небесам. Человеку хотелось заключить в объятия стоящие перед ним существо и никогда из них не выпускать. Руки Дилвина помимо воли потянулись к любимому, но в этот момент один из гномов, разглядев в юноше, принадлежность к лесному народу закричал во все горло: - Эльфийский предатель! - Предатель! – подхватили гномы, потрясая топорами. В этот момент Дилвин словно очнулся ото сна. Взгляд его посуровел, между бровей залегла складка. Черные нити подозрений опутывали душу быстрее, чем разум успевал сеять свои светлые ростки. Зарождающаяся на губах эльфа улыбка исчезла, едва успев появиться. В какой-то момент Дилвину показалось, что принц видит его насквозь, читая, как открытую книгу. Король наблюдал, как синие глаза квенди влажнеют, словно покрываясь корочкой льда. Эльф зажмурился и глубоко вздохнул, не позволяя себе пролить слезы прилюдно. После этого, окинув Дилвина презрительным взглядом, эльф зашагал прочь. Сбитый с толку король обернулся в сторону Кая, который смотрел на него так осуждающе, что человек невольно почувствовал себя виноватым. Единственным желанием Дилвина в этот момент было разобраться, что, во имя всех богов, происходит вокруг.