На кончиках пальцев

Когда-нибудь, АСМР захватит этот мир, и никто даже не подумает взбунтоваться. Эта мысль крутилась в голове Чжу Цзаньцзиня вот уже который день. Особенно — вот прямо сейчас, когда на большом мониторе перед ним человек с холёными музыкальными пальцами касался стола так, будто это был старинный рояль. Длинные фаланги, аккуратно подстриженные ногти, камера даже позволяла заметить несколько мелких алеющих царапинок. Ритмичные постукивания отдавались в ушах, перекликаясь с гулко стучащим сердцем, но казалось, что влезают под кожу Цзаньцзиня вместе с этими паучьими пальцами. Тогда у него не задался день от слова «совсем». В танцевальной студии случился скандал между учениками, закончившийся дракой, парой разбитых зеркал, и разбитыми же руками и лицами. А расхлёбывать пришлось ему, как владельцу и главному тренеру. Медиков и родственников лоботрясам, конечно же, вызвали, осколки убрали, но занятия в том зале пришлось отменить и перевести группы в один из соседних, поменьше, пока всё не починят. Потом в подвале прорвало трубу — какие, к гуям, занятия теперь? Цзаньцзиня на фоне других дел это всё утомило больше, чем если бы он сам весь день протанцевал без передышки. Настолько, что вечером он от рассеянности чуть не въехал в зад дорогущему Лексусу буквально в квартале от дома. — Да чёрт! — Чжу Цзаньцзинь несколько раз раздражённо посигналил резко остановившемуся водителю впереди, подождал, пока тот сползёт на обочину, и нажал на газ. Хотелось поскорее домой. Душ помог немного снять усталость, но в голове всё ещё роились обрывки разговоров, цифры, счета, возмещения… — Трубу уже заменили, — отчитался по телефону помощник, когда Цзаньцзинь уже жевал лапшу перед ноутбуком. — Но, сам понимаешь, пока всё просохнет… — Да понимаю. Ладно, заодно зеркала новые установят без помех, — отмахнулся танцор, шумно втянул порцию лапши и вздохнул. Всё разрешилось, критичных повреждений нет, а эти несколько дней будут вместо выходных. Да, именно так. — Я вызвал рабочих на завтра, всё проконтролирую сам. Отдыхай, Цзаньцзинь. — Отдохнёшь тут. В голове бардак сплошной, — поморщился Цзаньцзинь. — Одни цифры, ни танцевать не хочется, ни музыка не особо помогает. Обычно, для разгрузки Цзаньцзинь либо танцевал в большой гостиной, либо слушал музыку, но сегодня что-то не шло ни то, ни другое. И тут-то помощник посоветовал ему поискать АСМР-ролики — чтобы отвлечься. Даже вкратце пояснил, какие бывают. И Чжу Цзаньцзинь полез в сеть… На свою голову. Или всё-таки нет?.. Первые полчаса Цзаньцзинь позалипал во всякие переливающиеся жидкости, похихикал над сыплющимися крохотными кубиками нарезанного мыла — почему-то его это забавляло, но успокаивало не особо. Когда настал черёд роликов с участием людей, дело пошло легче, но что-то было всё равно немного не то. Будто не хватало чего-то. Позади остались видео с шёпотом — Цзаньцзинь про себя отметил, что ему понравилось ощущение, когда тебе шепчут прямо в ухо. АСМР с едой вызывали только желание пойти обнести холодильник, поэтому он перелистывал их с чистой совестью — пожрать на ночь глядя он и без этого себе сообразит. — Так, а это что? В очередном ролике, подписанном как «hand movement» было видно только руки, лежащие на клавишах, и краешки свободной чёрной кофты на запястьях. Но какие это были руки… Жилистые кисти с выступающими костяшками скользили по полотну синтезатора очень завораживающе: пальцы мерно сгибались и разгибались, парень (спутать эти руки с женскими было абсолютно невозможно) нажимал на клавиши мягко, словно бы ласкал, посылая невольные мурашки по телу зрителя. Цзаньцзинь даже не сразу обратил внимание на звучащую на фоне приятную музыку — так отвлёкся на движения пальцев и рук. На третьем видео от этого исполнителя — назвать его асмртистом язык не поворачивался, профессионального музыканта в парне по ту сторону экрана Чжу уловил практически сразу же — Цзаньцзинь вдруг осознал, что счета и дела испарились из мыслей, как по волшебству, оставив только восхитительную пустоту в голове. И спал Цзаньцзинь в ту ночь, как младенец. Вот только сам не понял, как подсел. *** Судя по видео, этот «Hai Liu» не особо напрягался, чтобы как-то понравиться немногочисленным подписчикам или привлечь новых. Ролики выкладывал нерегулярно, просто играл в своё удовольствие, кажется, иногда даже издевался над особо впечатлительными комментаторами, нарочно меняя темп, чтобы пальцы перешагивали по клавишам мучительно-медленно… Несколько раз, правда, просто постукивал по столу — и всё равно будто наигрывал что-то. А разок перебирал на камеру какие-то камешки, монетки — словом, всякую мелочь. Однажды в ролике зазвучал и вокал. Мягкий, спокойный, в чём-то даже вкрадчивый. Танцору на мгновение подумалось, что он уже где-то слышал его, но после вспомнить так и не смог. Да и неважно было. Цзаньцзиню казалось, что голос пересыпается мелким серебряным песочком. Таким, которым будто бы поют тебе практически в самое ухо. И это Чжу Цзаньцзиню понравилось едва ли не больше шёпота. Парень за синтезатором пел, Цзаньцзинь всё прибавлял звук, жадно вслушиваясь в вокал, любимые Эйрподс передавали звук так, что это самое «практически» куда-то исчезало и оставалось только ощущение, что кромки уха и шеи вот-вот коснётся горячее дыхание…. Вот сейчас, сразу за следующей строчкой… Когда вслед за затихшей музыкой обладатель этих невозможных рук поднял их куда-то вверх, за кадр, а потом послышался отчётливый звук поцелуя и полушёпот — Цзаньцзинь крупно вздрогнул от низкого громкого стона. Своего же собственного. И после этого взглянул на все эти видео под совершенно другим углом. *** Гитара на нерегулярных, но душевных посиделках музыкантов давно стала обязательным атрибутом. Кто-нибудь что-нибудь да сыграет, где-то подпоют, кто-то стаканами, бутылками и по столу подстучит. Хоть хор китайского народного творчества собирай каждый раз. Но когда гитару в руки брал Лю Хайкуань, ему редко кто-то мешал, только если мелодия располагала, после пятого шота или третьего бокала пива. И вот на одной такой песне — какой-то почти-романс перед тем как вся компания собиралась расходиться — изрядно набравшийся приятель долго и внимательно смотрел на руки Хайкуаня, переводя взгляд от корпуса на гриф и обратно. А потом, когда тот приглушил струны ребром ладони, возьми да и выдай: — Хайкуань, блин, да ты АСМР ходячий! — АСМ… что? — не понял Хайкуань. Из всей тусовки он обычно бывал самым трезвым и умел разбирать даже особо пьяные речи друзей, но всё равно не понял. — Ну, видео, где люди всякие… штуки делают. А с такими руками, как у тебя — сами боги велели. Да ты… ик… посмотри сам в сети! Народ по таким пальцам на слюну исходит. Хайкуань посмотрел, что там за «всякие штуки». Потом, дома, из интереса. Ещё пару дней из интереса же об этом читал — и снова смотрел. А ещё через неделю выложил первое видео, записанное в номере отеля перед концертом — неужели и правда «на слюну изойдут»? Лю Хайкуань даже не стал выдумывать ничего из того, чем извращались АСМР-щики. Если главное, что нужно показать — это его руки и пальцы, то можно совместить приятное для зрителя с полезным для себя: он сыграл на синтезаторе. Даже не пел, и звук приглушил из-за близости камеры к инструменту — и среди комментариев практически сразу нарисовались те, кто не столько слушал, сколько смотрел. «Какие пальцы! Они должны не клавиши трогать!» «Так умиротворяюще выглядит) он так ласково касается, я не могу» «Я хочу быть твоим пианино» «Боги, эти паучьи, длинные…ооох» «А вот теперь и спать можно~ zzzzz» *** Телефон мигнул оповещением — на канале «Hai Liu» появилось новое видео. Чжу Цзаньцзинь чуть не облизнулся в предвкушении, но до дома оставалось ещё минут двадцать езды, и он усилием воли оторвался от гаджета, бросив его на пассажирское сидение рядом с собой. Сегодняшний день не выбивался из череды других таких же — с занятиями, текущими делами студии, рекламой и многим другим. Слава богам, никто не пытался опять устроить дебош, поэтому всё было тихо и привычно. Даже оказавшись дома, Цзаньцзинь честно держался, чтобы не залезть в сеть сразу же. Потренировался, репетируя новый танец, поужинал, позвонил родителям — и проговорил, наверное, с полчаса. И только потом открыл заветную вкладку, переходя на новое видео. И замер, увидев в знакомых руках черный лакированный бок акустики. Если клавиши ещё не вызывали таких ассоциаций, то спокойно смотреть на гитару было выше его сил. Завороженный, Цзаньцзинь почти не дышал до конца видео, а потом включил на повтор. А потом ещё. И ещё, и ещё. И не знал, смотреть ему на руку, постукивающую по струнам и корпусу, или на вторую, скользящую по грифу вверх и вниз — и желать, чтобы так же скользили по его коже. А на экране, тем временем, уже творилось нечто. Закончив играть, Hai Liu принялся гладить акустику. Нежно, ласково прослеживал гладкость лака и пробовал натяжение слабо гудевших от этого струн. Пальцы словно бы искали мельчайшие трещинки в ровном покрытии, обводили края ладовых порожков — а Чжу тяжело дышал, хватая воздух стремительно пересыхающими губами. Что он творит… Ладонь очерчивала изгиб корпуса — Цзаньцзинь дрожал и распахнутыми глазами следил за движениями, ощущая фантомные прикосновения ровно в тех же местах. Когда пальцы спустились между декой и струнами — рука Цзаньцзиня уже легла на пах, где под тканью свободных домашних брюк стояло так, что от одного касания танцора продрало до самых корней волос, и он застонал в голос, не сдерживаясь. Как хорошо, что он давно жил один… Как плохо, что этот невозможный парень сейчас не прямо здесь, не с ним! Они бы… От мгновенно вспыхнувших перед мысленным взором картин — что именно «они бы» — ладонь на члене сжалась сильнее. Чжу запрокинул голову, вытягиваясь, как струна, а в воображении были только чужие руки. Словно бы это не он сам — а тот, другой, с экрана, сейчас обхватывал его член — и скользил вверх и вниз то мучительно-медленно, то рывками, сбиваясь с ритма, больше дразня, чем доводя до оргазма. Словно бы этот самый Hai Liu, кем бы он ни был, шептал ему прямо на ухо что-то непристойное, обжигая кожу. И быстрее, быстрее… — Быстрее, пожалуйста… — мольба сорвалась с губ вместе со стоном. Видео снова пошло на повтор, но заведённому до предела Цзаньцзиню хватило только тембра голоса и одного взгляда на скользнувшую по грифу ладонь, чтобы со вскриком кончить. Голова была пуста… Цзаньцзинь прикусил губу, подрагивающими руками содрал наушники, бросил их на стол — и откинулся на спинку кресла, переживая бурю эмоций. Это было слишком… слишком хорошо. Слишком ярко. Не хотелось даже шевелиться. И он не шевелился, смакуя отголоски удовольствия, ещё бродившие по телу. Сколько он так просидел, Цзаньцзинь не знал. Постепенно туман схлынул, Цзаньцзинь смог кое-как подняться и закрыть ноутбук одним движением. Зато потом, стоя под душем, он снова и снова воспроизводил в памяти этот чёртов голос и чёртовы длинные… И едва удержался, чтобы опять не начать дрочить. Ноутбук Цзаньцзинь не трогал до следующего дня — пока не вернулся с работы поздним вечером, чтобы снова открыть этот канал с видео… *** Через две недели его студии поступило предложение подготовить несколько танцевальных номеров к телепремии для одного певца и музыканта. Мельком взглянув в сети на рейтинги этого Лю Хайкуаня, чей менеджмент связывался с ним лично, Чжу Цзанцзинь не колеблясь принял предложение и оповестил часть своих тренеров о новой работе. Времени, конечно, не то чтобы много, но на то они и профессионалы — успеют всё поставить в срок. Может, ещё кого из особо способных учеников возьмут на подхвате. Обсуждение условий контракта со студией было назначено уже на следующий день, и туда Чжу Цзанцзинь поехал один. — Доброе утро, господин Чжу, — менеджер, встретивший его в холле большого офисного здания, был сама вежливость и спокойствие. — Доброе, господин… — Сюй, это я звонил вам вчера. Прошу за мной. Цзаньцзиня проводили на нужный этаж, в просторный светлый кабинет. Посередине стоял довольно длинный, пусть и не очень широкий, стол с десятком стульев вокруг — судя по всему, это помещение порой использовалось для переговоров или совещаний. — Присаживайтесь. Чай, кофе? — Чай, пожалуйста. Но едва только менеджер успел отдать распоряжение приготовить для гостя чай, как зазвонил его телефон. — Я попрошу вас подождать здесь, сейчас должен подойти господин Лю, и мы всё обсудим. Да, одну секунду, — последнее было уже кому-то в трубку. Сюй торопливо положил перед Чжу Цзаньцзинем синюю папку: — Ознакомьтесь пока, я скоро вернусь. Мужчина выскочил за дверь, а Цзаньцзинь открыл контракт, чтобы изучить его. Он не нервничал — не в первый раз ему приходилось сотрудничать с агентствами, его студия в Пекине была очень популярна, и на это сам Чжу Цзаньцзинь заработал вместе со своей командой, взяв в своё время победу на национальном шоу. А потом, закончив вышку, открыл свою школу, а членов команды взял в качестве тренеров-хореографов. Периодически им поступали вот такие заказы, и Цзаньцзинь улаживал все организационные вопросы сам. Контракты на подобную работу часто были типовые, едва ли отличающиеся друг от друга, разве что названиями компаний, физическими адресами, суммами гонорара да условиями разрыва и размерами выплаты неустоек в случае каких-либо нарушений. Господином Лю, по всей видимости, был сам Лю Хайкуань, но его персона пока Цзаньцзиня не занимала, он потягивал чай, вчитывался в сухие строчки канцелярита, отмечая про себя даты, более точные сроки подготовки номеров, и уже обдумывал, как лавировать с расписанием студии. И так увлёкся, что очнулся, только когда тихо хлопнула дверь кабинета. — Вы — господин Чжу? — раздался в тишине мягкий голос, заставивший Цзаньцзиня вздрогнуть. Не от неожиданности, но… было в нём что-то такое, от чего танцор вдруг ощутил, как у него порозовели щёки, словно бы в кабинете вдруг стало очень жарко. Что за…? Но разбираться в себе времени не было, Цзаньцзинь обернулся и поднялся с места, приветствуя вошедшего поклоном. — Да, это я. Доброе утро, господин Лю. Музыкант коротко поклонился в ответ, а потом улыбнулся уголками губ. — Менеджер Сюй сказал мне, что вы уже здесь. Я хотел присутствовать на изначальном обсуждении, пока у меня есть возможность перед репетициями. Записи вам уже прислали? Лю Хайкуань, продолжая говорить, прошествовал к столу и сел напротив, давая Чжу Цзаньцзиню возможность сесть. А ещё — возможность рассмотреть себя, но это уже не нарочно. Цзаньцзинь окинул взглядом высоченного — такого, что он сам там в плечо дышал — артиста, а когда тот опустился на один уровень с ним — улыбнулся в ответ на доброжелательную улыбку Хайкуаня. — Нет, ещё нет. Я принял приглашение только устно, всё равно к работе мы сможем приступить не раньше сегодняшнего вечера. А ещё мне пока неведома предварительная концепция вашего выступления. — Конечно, я понимаю, господин Чжу. Но, в принципе, ничего слишком сложного не планируется. Обычно организаторы связываются с нами ещё более заблаговременно… Цзаньцзинь очень хорошо умел читать язык тела, и сразу же обращал внимание на то, как собеседник с ним держится, как относится к происходящему и к нему самому на первой встрече. И прекрасно отличал закрытость от заносчивости — последней в Лю Хайкуане не наблюдалось, значит, работа пройдёт в более приятной обстановке. А то попадались их студии капризные айдолы… И тут мысли Цзаньцзиня оборвались махом, будто их выключили, когда он отвёл взгляд от лица Лю Хайкуаня, скользнул по чёрной водолазке и остановился на сцепленных в замок пальцах музыканта. Потом снова поднял глаза на Хайкуаня — и опустил обратно, жадно вглядываясь в до боли знакомые руки… — Господин Чжу, с вами всё в порядке? — Лю Хайкуань оборвал сам себя и дотронулся до ладони сидящего напротив мужчины. Тот заалел щеками, посмотрел на него и быстро помотал головой. И так огромные глаза будто стали ещё больше. — Всё хорошо, господин Лю, продолжайте. Вы… Говорили о характере второй композиции. Хайкуань ещё с пару мгновений пристально смотрел на него, но продолжил с того же места. А танцору будто плеснули в лицо кипяток. Чёрт, чёрт, чёрт, чуть не испортил всё. «Возьми себя в руки, Цзаньцзинь, тебе ещё условия контракта оговаривать». Но ошибки быть не могло. Да и как можно не узнать пальцы, на которые Чжу Цзаньцзинь самозабвенно дрочил в последние несколько недель? И этот голос с серебряным песочком. Да сам ник теперь говорил за себя! «Хай Лю» — «Лю Хайкуань», точно же! На его счастье, в этот момент вернулся менеджер, и все трое смогли приступить к обсуждению насущных дел. Чжу Цзаньцзинь подписал контракт, получил флешку с двумя песнями, под которые нужно было поставить хореографию, сделал ещё несколько уточнений — благо в рабочий режим он переключался быстро. Но нет-нет да и поглядывал на Лю Хайкуаня и его руки, любуясь так близко. Кто бы мог подумать… А ещё Цзаньцзинь гадал, как дать понять, что личность таинственного исполнителя из интернета раскрыта, не втягивая в это менеджера. Идея пришла довольно быстро. — К сожалению, я забыл свои визитки, поэтому оставлю вам мой личный номер так, — Чжу Цзаньцзинь взял со стола два листика для заметок, на каждом начеркал свой номер с подписью, и с очаровательной улыбкой, демонстрирующей ямочки, протянул один Сюю, один — Лю Хайкуаню. Чжу Цзаньцзинь прекрасно знал, что хорош, и пользовался этим, чтобы располагать к себе людей. А сейчас — ещё и чтобы менеджер вдруг не посмотрел в листок у своего подопечного, в котором были не имя, должность и название студии, а немного другие слова. — В контактах студии указан общий, а на этот вы можете звонить в любое время дня и ночи. Я не всегда держу при себе рабочий телефон, даже когда нахожусь в студии. — Тогда до связи, господин Чжу. Первые репетиции через полторы недели, — менеджер поднялся, чтобы попрощаться с Цзаньцзинем. С некоторым опозданием встал и торопливо сунувший прочитанную записку в карман джинсов Лю Хайкуань. — Да, конечно. Думаю, мы успеем. До встречи, — покивал Цзаньцзинь, кланяясь обоим, прежде чем удалиться восвояси. О забытых визитках он безбожно соврал. Лю Хайкуань проводил его долгим взглядом, потом ушёл в студию, располагавшуюся в этом же здании. Там он просидел несколько часов: записал фонограмму для выступления по требованию организаторов премии, а потом — новое видео, взяв со звукаря слово, что эта информация не дойдёт до менеджера Сюя. Тот не знал, чем в свободное время занимается его подопечный. Но записка всё это время словно жгла сквозь плотную джинсу. Только дома музыкант поддался соблазну, выудил листок из кармана и снова перечитал наскоро написанные под номером телефона знаки. Усмехнулся, нажал кнопку «опубликовать видео» на экране, теперь точно зная как минимум одного своего зрителя лично. «Hai Liu. Я узнал вас. Такие красивые руки»