***
Ничего бы не случилось, если бы бессовестная девка его не ударила. Со служанками и простолюдинками проблем не возникало; девы из малых кланов обычно являлись к Вэнь Чао с покрасневшими глазами, но уже тихие, покорные и услужливые. Правда, одна такая как-то разрыдалась, когда он велел ей раздеться, и Вэнь Чао тотчас отправил её назад. Зарёванная, трясущаяся, сухая от страха и холодная, как лягушка — тьфу! Он терпеть не мог, когда они устраивали сцены. Ей же, дурище, потом и досталось от разъярённого отца. Дева Ло не стала размениваться ни на слёзы, ни на пощёчины. Стоило Вэнь Чао приобнять её в укромном уголке, как не умеющая ценить свою удачу девица развернулась, резко крутанувшись на пятке, и ударила его в лицо маленьким, удивительно твёрдым кулачком. От неожиданности Вэнь Чао отлетел назад и свалился прямо на руки Вэнь Чжулю. Бесполезный болван невозмутимо поймал его под мышки. В десятке шагов от них покатывался от хохота, сгибаясь пополам и то и дело хватаясь за своего хмурого шиди, Вэй Усянь.***
Уязвлённая гордость и лишняя чаша вина заставили Вэнь Чао придумать наказание достаточно унизительное, чтобы отплатить обоим, но следом пришла нервозность и постыдная неуверенность в себе. Он действительно предпочитал, чтобы женщины были покорными и готовыми, вроде его дорогой Цзяо-Цзяо. И кроме того он, наверное, выпил больше, чем думал сам, раз упустил из виду, что ему придётся смотреть ещё и на парня. Чего он не мог предугадать, так это азарта, охватившего его, когда Вэй Усянь и Мянь-Мянь действительно начали выполнять его указания. Вэнь Чао проследил, как член Вэй Усяня медленно, с заметным усилием исчезает между бёдер полусидящей на высокой постели Мянь-Мянь. Когда это произошло, она лишь закусила губу, намертво вцепившись ногтями в плечи Вэй Усяня, но не издала ни звука. Вэнь Чао заметил, что эти двое успели обменяться парой едва слышных слов, прежде чем приступить к делу, но был слишком увлечён зрелищем, чтобы велеть им заткнуться. Ему было жарко в одежде. Это была блестящая идея, решил Вэнь Чао. Как и все, приходившие в голову одному из наследников Цишань Вэнь. Мянь-Мянь кровоточила, когда встала с постели, и двигалась скованно. Так ей и надо — раз так хотела юньмэнского уродца, то его и получила. Блестящая идея. Несомненно. — Завтра явитесь ко мне после заката, — велел Вэнь Чао. Вэй Усянь, уходя, поглядел на него с лютой ненавистью.***
Вэнь Чао даже не вспомнил, что ни разу за время наблюдения не прикоснулся к себе и так и не излился.***
Мянь-Мянь лежала на спине, прижав раздвинутые ноги к груди, а Вэй Усянь медленно двигался сверху. У него была невероятно красивая спина. Глубокие царапины, которые оставила на ней Мянь-Мянь, украсила её ещё больше.***
Вэй Усянь медленно целовал Мянь-Мянь плечи, ключицы, обе груди, по очереди приподнимая их в ладонях. Мянь-Мянь запрокидывала голову, дыша приоткрытым ртом быстро и часто, и то отталкивала его, то пыталась обхватить ногами его бёдра.***
Мянь-Мянь медленно двигалась, красиво выгнувшись, над распростёртым на постели Вэй Усянем. Её колени упирались в покрывало по обе стороны от него, на тонкой пояснице проступали ямочки. Под белой кожей напрягались изящные мышцы.***
После первого десятка раз у них сложилось что-то вроде ритуала. Вэй Усянь и Мянь-Мянь всегда приходили в один и тот же час и не тратили время на приветствия. Вэнь Чао уже сидел в кресле и потягивал вино, наслаждаясь предвкушением и рассматривая их, пока они раздевались. На постели лежали предметы, которые надлежало использовать в этот раз — или же не лежало ничего, если Вэнь Чао хотелось простоты. Вэнь Чао мог приблизиться, мог смотреть, нависая над самой постелью, но никогда не прикасался к ним. А Вэй Усянь и Мянь-Мянь не прикасались к нему. Как Вэй Усянь объяснялся со своим шиди, Вэнь Чао было плевать. Пока Цзян Ваньинь был в пределах досягаемости Вэнь Чжулю, а Мянь-Мянь помнила, что дома у неё младшие сёстры, подходящие, чтобы занять её место в Цишане, можно было не опасаться неповиновения, и этого было достаточно.***
— Пристань Лотоса уничтожена, — сухо сообщил старший брат. Почему-то это застало Вэнь Чао врасплох. В последнее время он потерял счёт дням, а Цзяо-Цзяо то и дело жаловалась на пренебрежение. Вэнь Чао это начало раздражать. Он даже стал уделять меньше времени перевоспитанию тупого стада, присланного другими орденами, и теперь с трудом мог дождаться вечера. Они пробовали разные позы. Меняли ритм. Испробовали шелковые шнуры и кисти для письма. Разные масла — Вэнь Чао доставал самые лучшие, которые делала Вэнь Цин Золотые Руки. Он по-прежнему не касался себя, но после вечера с Вэй Усянем и Мянь-Мянь засыпал со странным ощущением пустоты и покоя, как после десятидневной медитации (не то чтобы он выдерживал когда-нибудь даже три дня, но это наверняка должно было ощущаться похоже). И вот теперь — это. Если отец решился на прямое противостояние, значит, затея с заложниками теряла всякий смысл — во всяком случае в отношении адептов из Юньмэна. И удержать Вэй Усяня в Цишане не получится никакими угрозами... А если он попытается сбежать вместе с Цзян Ваньинем, то наверняка свернёт себе шею. Люди старшего брата не станут стрелять мимо, следуя приказу Вэнь Чао.***
Иногда и от Вэнь Чжулю бывал толк. Он мало пригождался с тех пор, как Вэнь Чао стал выгонять его из спальни по вечерам, но на этот раз был не так уж бесполезен. Во всяком случае, провести мимо часовых старшего брата всех троих у него вышло быстро и тихо. Вэй Усянь, Цзян Ваньинь и Ло Цинъян были закутаны в широкие плащи, скрывающие лица. Вэнь Чао потоптался на месте, но всё же сунул в руки Цзян Ваньиню тяжёлый, плотно перевязанный свёрток. Судя по тому, как одновременно просветлело и удивлённо вытянулось его лицо, свой меч среди остальных он нащупал безошибочно даже под тканью. Наверняка ему хотелось наброситься на Вэй Усяня с расспросами, чем таким тот расплатился с Вторым молодым господином Вэнь за услугу подобного размера, но у него хватило ума отложить этот разговор. На каменной роже Вэнь Чжулю ничего прочитать было нельзя, но выводить чужих адептов он взялся слишком уж охотно. Вэнь Чао невыносимо хотелось отвесить ему пару оплеух — как он смел одобрять или не одобрять деяния членов клана?! Прежде чем исчезнуть вслед за остальными в затянутой утренним туманом роще — на мечи беглецы должны были встать, отойдя подальше, — Вэй Усянь оглянулся. Мянь-Мянь остановилась тоже, тронула его за рукав. Вэнь Чао показалось странное, и он думал об этом весь путь назад. Как будто напоследок Вэй Усянь... они оба хотели к нему прикоснуться. Но ведь этого не могло быть, верно же?