Бывшие

*** – …тут в офис ваша бывшая устроилась, сэр… Ну, так, к сведению сообщаю. Вдруг интересно… – С чего ты взял, что это будет мне интересно? – В скучающем басе прозвучал ощутимый холодок. Подчинённый открыл было рот, но слова застряли в горле, растягивая неловкую паузу. – Да так… Сказал же, к сведению. Думал… – Думать в твои обязанности не входит, – не без раздражения процедили из трубки. – Тебе положено исполнять и подчиняться, Арни. – Да, сэр. Конечно… *** Арнольд Таймблер искренне считал себя партнёром и близким другом Тома Майерса – своего босса. У него даже были на то основания – иногда Майерс приглашал того в кофейню, а изредка мог позволить себе выпить в его компании за обсуждением дел… Арни был простым парнем, не слишком смышлёным, но в достаточной степени упрямым и образованным, чтобы справляться с требованиями босса в его сторону. Сейчас же он был во главе некрупного брокерского бюро. Том Майерс друзей не заводил принципиально. На то были свои причины… Узкий круг общения, что он заимел уже давно, устраивал того в полнейшей мере. Под покровом тайны оставался и его досу́г… Арни хотел думать, что его «друг», как и все добропорядочные «сливки общества», предпочитает общество знаменитостей и богачей, дорогую выпивку и спортзал, что было видно по атлетическому телосложению. Если бы всё было также прозаично в реальности… Таймблер не раз пытался разузнать побольше о своём работодателе самыми различными способами. Он цеплял крупицы драгоценной информации из обрывков фраз, расспросов бизнес-партнёров. Дело чуть даже не дошло до частного детектива. Том Майерс тщательнейше скрывал подробности своей личной жизни. Арни догадывался, что у босса есть на то свои, «грязные» причины. Был даже случай, когда какой-то журналюга опубликовал целую статью об одной из любовниц босса, продержавшейся в его компании рекордно долго. Писаке даже удалось разузнать имя! Таймблер уцепился за это, как собака – в кость, разнюхав всё, и даже умудрившись раздобыв досье. Пару раз он аккуратно касался этой темы в разговорах, не без упоения ловя раздражённые нотки в его тоне. А теперь – пожалуйте! Она является прямиком в его офис! Какая удача! Прям подарок на Рождество! Арнольд долго думал, как начать беседу и вывести её на нужную тему. Не хотелось спугивать рыбёшку, и он «завис» на какое-то время, покручивась в кресле и поглядывая за подчинённой чрез жалюзи застеклённого кабинета. Мысли шли совсем уж туго… Арни мельком глянул на часы. Близился обед. *** *** Исступлённо откидываясь на спинку кожаного кресла и чуть откатываясь назад, он запрокинул голову наверх, прикрывая глаза. Параллельно пальцы потянулись к нагрудному карману, доставая серебристый портсигар с барельефом волка. – Паскуда… – ругнулся он сквозь сомкнутые челюсти. С лёгким щелчком откинув крышку, Том поднёс коробочку к лицу, цепляя зубами выпирающий фильтр и вытягивая продолговатую сигаретку. Другая рука потянулась к брюкам, извлекая спички, подпаливая ими кончик папиросы. После продолжительного затяга он выдохнул облако красного дыма. В его движениях чётко прорезалось утомление от всего этого дерьма, сказываясь медлительностью, неторопливостью жестов. Кабинет был в извечном полумраке, с тихо звучащим на фоне зацикленным классическим произведением. Шторы задёрнуты, вместо светильников – свечи, размещённые на округлых, фигурных платформах, прикреплённых к стенам с багровыми обоями. В сочетании с окрашенным табачным дымом, помещение заволокло плотным смогом, из-за чего, входя сюда, рыжевласого мужчину за столом возможно было разглядеть не сразу. В голове копошилось всякое, ровно до злополучного звонка. После «новости» они разом покинули её. Томас был убеждён, что давно смирился со случившимся, но удар по голове от госпожи Судьбы разуверил его. Ещё и этот Арни… Та ещё паскуда, не раз пытавшаяся под него копать. Майерс никогда не воспринимал всерьёз его потуги, но дела принимали резкий оборот. Цапнув пульт от музыкального центра со стола, он поставил воспроизведение на паузу, параллельно поднимаясь с кресла… *** Арни ещё раз крутанулся вокруг своей оси, попутно заглядывая в широкое окно, выходящее на улицу с оживлённым трафиком. Он вёл отсчёт до перекуса на обрамлённых перстня́ми пальцах, изредка поглядывая за стрелками часов на запястье. По истечении он подорвался с места, чуть разминая спину поворотами торса влево-вправо, идя к двери. Девушка была на своём месте, перебирая документы в папках, оставленные прошлой сотрудницей в бардаке. Она не сразу подняла взгляд на облокотившегося об её стол босса, заставляя оного терпеливо дожидаться уделения внимания. Тот, в свою очередь, сконфузился ещё сильнее, продолжая медлить и испытывать её терпение. – Не хотите ли… прогуляться на время перерыва? Я знаю одно хорошее местечко… – Его глупая рожа вдруг посерьёзнела. – Разговор есть. *** Побудем реалистами. Кушать что-то нужно, носить – тоже. На что-то нужно существовать и во времена прожженной современности без финансовой помощи это фактически невозможно, но и местная подработка со временем теряет свойство удовлетворять потребности, растущие в геометрической прогрессии. Закончила институт – умница, шлепай набираться опыта по основной направленности, а не подписывайся девчонкой на побегушках в первый попавшийся под руку офис, где боссом босса твоего босса, к тому же, будет являться никто иной, как твой же бывший. По меньшей мере это было глупо, по большей – совершенно нелогично, словом, по-женски, если не учитывать заработную плату, которая вполне себе оправдывает затраченный труд. Самое оно на время акклиматизации. А старая боль... остаётся болью, время ни черта не лечит, если быть честным, но шрамы навряд ли разойдутся, как бы не приходилось теперь. Так или иначе, никто не застрахован от той же встречи в парке, кафе, совершенно случайной и глупой, не преднамеренно удушающей нахлынувшими воспоминаниями о прошлой жизни, о прошлых понятиях что есть твоё жалкое существование. Нужно двигаться дальше. А Томас изменился, или... показалось. Скорее всего, Нэнси просто слишком долго не вспоминала о нём в таком ключе, раз мысль первой постучалась в голову, когда он мимолётно попадался на глаза. Глупости, все люди меняются, даже за собой мисс Джонсон наблюдала перемены, как только удалось отпустить мысли о неминуемо ушедшей привязанности к человеку – глаза загорелись, чётче прорезались скулы, кажется, сбросила пару кило, но так и не избавилась от ненавистного «жирка на косточках», которым страдали сочные бёдра. Во вкусах прежняя идиллия; и как можно было до сих пор не отказаться от страсти к прямым юбкам с завышенной талией, плотно очерчивающим силуэт до невозможности передвигаться, если бы не сдержанный разрез побоку? «Брюки – не женственно», но удобно, кто спорит. Матово-вишневая помада, крупные завитки смольных кудрей и даже блуза кажется знакомой, в сочетании с привычкой оголять худые плечи, целованные солнцем. Но всё же что-то неуловимой чертой обводило её точеный силуэт, создавая совершенно другое впечатление. Навязчивое желание добраться до сути посеребренных глаз, скрывающих её за тонким стеклом защитных линз очков. Однако, духи. Кажется, по-прежнему цветочно-ванильным ноткам она предпочитала свежий цитрус, оттеночно теряющийся на нежных впадинах её ключиц. Одновременно так, как было раньше, как должно быть, но и совершенно иначе можно было лицезреть Джонсон в её первый рабочий день, пассивно обсуждающей что-то с новоиспечённым коллегой. Лёгкий интерес в глазах выглядел комично на фоне её положения, заключающегося в избавлении стола от тонкого слоя пыли, осевшего за недолгое время его бездействия, а непринуждённая улыбка наносила неловкостью диалога, который сейчас был не самым уместным – Нэн нуждалась в покое, чтобы привыкнуть, но и попытки отвадить молодого человека от своего стола раз за разом разбивались об его дурную непрошибаемость. – Значит, ты планируешь у нас задержаться? – с долей доброй усмешки проговорил парень, наблюдая за размеренным движением пальцев, перекладывающих папки с места на место. – Планы имеют свойство ломаться под весом обстоятельств, – послышалось в ответ, обходя тонкий намёк на возможность скорого вылета. За краткий промежуток общения удалось выяснить, что прямой начальник далеко не сахар – но кого этим сейчас удивишь? В последствии титулованного обладателя звания «длинный язык» удалось выпроводить честностью – просьбой дать немного времени, чтобы разобраться с бумажками, а после обязательно вернуться к обсуждаемой теме и наверстать упущенное за эти жалкие часы. С достоинством приняв просьбу, он кивнул и, ещё раз напомнив о приятном знакомстве, растворился, а Нэнси в очередной раз убедилась, что помимо всего прочего не запомнила даже его имени, с чем всегда у неё была ужасная проблема. Относительно равная планировке своего времени, ведь в конечном счёте она забыла даже о законном перерыве. В чувство привёл новый нарушитель спокойствия. – Да... Да, конечно, мистер Таймблер, – спустя некоторое время под шелест листов произнесла Джонсон. Всё же проблемы с боссом на данном этапе, да и вовсе, ей были не нужны. В некотором роде, предстояло ещё и держаться за место, чтобы снова не проходить эту ужасную тягомотину с поиском работы – невыгодно. И вот, Нэнси снимает очки, обнажая глубокий взгляд серых глаз, складывает их на столе и поднимается, прихватывая с собой, некогда висящую на спинке стула, сумку. Без лишних слов, но с пачкой лишних мыслей, которые отражали на спокойном выражении лица некоторую отчуждённость. – Отличненько. – Арни потёр ладошки в знак удовлетворения. – Идёмте. Первая часть пути пролегала через ещё несколько арендованных офисов, помимо его собственного. Брокерская контора по счёту была последней в крыле, что вынуждало его обитателей проделывать такой маршрут из раза в раз. Изо дня в день. Спасибо и на том, что был предусмотрен коридор для подобного, позволявший лишний раз избегать любопытных взглядов. Пусть иногда они всё равно просачивались чрез жалюзи на стеклянных стенах… У самого входа Арнольд подхватил своё пальто – чёрное, из плотной мягкой ткани, – изредка поглядывая, не отстает ли его спутница, опережая оную на пару шагов. Мороз сегодня был особо сильным, и, выходя из здания, мужчина пожалел, что не захватил головной убор. Его приветствовали звуки бурного трафика в час-пик, плавно текущего по Уолл-стрит. – Здесь, недалеко. – Он неопределённо махнул рукой в сторону подземного перехода, как бы приглашая следовать за собой. Место представляло собой тоннель, ведущий на другую сторону улицы. Здесь было на удивление сухо и чисто, пусть у перехода и не было выхода к метро. Разве что изредка у стен могли попадаться бездомные, но Арни предпочитал не обращать внимания на подобные мелочи. Сами виноваты. Капитализм беспощаден, хочешь жить – умей вертеться. Хочешь жить припеваючи – умей ходить по головам… Здесь было в меру немноголюдно. Всё-таки в Америке предпочитали транспорт пешим прогулкам, но Арни был не из таких, не брезгуя ни ходьбой, ни метро, чем очень гордился. Лишний повод считать себя лучше потребительской прослойки общества, питающейся фастфудом и ненужным маркетинговым барахлом, катающейся на дешёвых минивенчиках и довольствовавшейся тем, что имеет. Обычно именно таким простофилям он и втюхивал никому не нужные акции, причём весьма умело. Но ему этого было недостаточно. Хотелось чего-то… большего. И для этого он считал своим святым долгом разузнать о своём боссе как можно больше. Узнать его секреты… помимо секретов успеха. Втайне он испытывал трепет перед Томасом, и не только в плане авторитета… Арни совсем увлёкся в своём внутреннем монологе, вспомнив о цели прогулки и прекрасной спутнице уже у лестницы наверх. – Не отстаешь? – бросил он контрольную фразу и добавил «отлично», не дожидаясь ответа и продолжая путь. Кофейня была придатком какой-то брокерской конторы, изначально созданной для своего же персонала. Но в результате заведение начало пользоваться неплохим успехом в ближайших нескольких кварталах. За столиками всегда можно было найти разношёрстных бюрократов в галстучках, и почти никогда – рядового жителя Америки в обычной повседневной одёжке. Только пиджаки, платья, шляпы и эдакая «серость», нисколько не портящая элитарную атмосферу «высокого общества». Арни по-джентльменски раскрыл двери пред своей спутницей, пропуская внутрь и, оглянувшись, вошёл следом. Официантов тут не было предусмотрено, потому он самолично подошёл к стойке вместе с барышней, делая заказ. Располагаясь на пуфике уже без пальто, оставленном у входа, он откинулся на спину, втягивая носом ароматы кофейных зёрен и пряностей. – Прекрасное местечко. В офисе нет кофемашины только из-за того, что иначе мне не хватало бы мотива ходить сюда. Эгоистично, правда? – Он издал несколько обрывистых смешков. – Ну, такой уж я… Думаю только о себе. Как думаешь, это правильно? – спросил он, чуть сощурившись. *** «Прогуляться на время перерыва» медленно перетекло в «пробежаться». Зная о масштабе, Нэн навряд ли бы примерила любимые ботильоны, отдав своё предпочтение чему-то менее высокому... Но как знать. Ради приятного глазу образа женщины терпят многое, куда помимо боли влезают затраты финансовые и, безусловно, время, что и лишает их пунктуальности в большинстве своём. На мгновение показалось, что в поставленном жесте читается ничто иное, как банальная человеческая нетерпимость, проще говоря, привычка. Арнольд, скорее всего, не любитель компаний, одиночка, которому мешающиеся под ногами подавно не нужны, и за то винить его бестактность было бы наивно со стороны её пыльного понимания ситуации. Однако, на протяжении пути в воздухе невольно соткался вопрос: зачем она ему? Хотел бы ознакомить с чем-либо – банально держал бы диалог, пусть и в своём темпе. Это было бы в его интересах. Но мистер Таймблер окончательно ретировался, спрятавшись глубоко под покровом собственных мыслей. Иного варианта у Джонсон не было. На полпути пришлось подстраиваться под погодные условия; надо же, просто накинуть на плечи пальто оказалось недостаточным, и глупость вышла боком – Нэнси чуть было не потеряла своего «наставника» в процессе «лёгкой прогулки во время перерыва», отчасти даже ещё и из-за своего нескрываемого любопытства, задерживающего девушку сменяющимися картинками локаций и посторонними звуками, будь то скомканные диалоги или просто скрип шин машины, со всей дури давшей по тормозам, чтобы не сбить одну из медлительных псин на дороге, по которой плачет шелтер. Редкость. Благо, добраться удалось без эксцессов, если не считать ими испытываемый девушкой дискомфорт. Но чем не хуже быть ведомой нарастающим интересом, который предполагал поход – это явно перекрывало всяческое недовольство... Даже запахом, формирующим в горле суховатый комок. Наконец, списанные под копирку действия привели к пуфам, где с полной уверенностью Нэнси могла сделать глубокий вдох и следующий за ним выдох, дарящий лёгким зудящее жжение, словно весь букет ароматов, царящий в воздухе беспорядочным безумством, только что прошмыгнул через горло вглубь её тела, насыщая хрупкие кости дурманом; без предупреждения вселяя краткий озноб губ, являющихся прямой передачей спутника его прихвостней. Выдалась возможность лучше разглядеть своего прямого начальника, исключая откровенную лесть в сторону его пожухлых морщинок на уголках хитрых глаз. – Здесь... чудесно. Секретное место, или в это время частенько можно встретить ваших-наших в «соседях»? – оплетая собственные пальцы, проговорила девушка, не чураясь лишний раз оглянуться на наличие едва знакомых лиц, что мелькали сегодня перед глазами. Однако, услышав вопрос в свою сторону, Джонсон неловко передёрнула плечами. Ей всё меньше нравилась эта затея. – Полагаю, мои мысли на этот счёт не окажут влияния на Ваши, но... В наше время это совершенно нормально. – Она испустила что-то на подобие усмешки, на пару секунд отведя глаза за спину Арнольда. – Забота о себе – не эгоизм, как известно. Так чем же плохи ваши вылазки из душного здания на воздух? – И, вернувшись к сощурившимся зенкам, Нэнси прикусила себя за щеку, пытаясь распробовать только что собою выданное. Больше похоже на бред, ориентированный на потеху самолюбия вышестоящего, но что странно – крупиц волнения за его ответ она не ощущала, что не сказать о всплывшем вопросе, болтающемся на полках подсознания. – Хм, вот как… – Сказать честно, подобный нейтральный ответ его малость разочаровал. Не то что бы он вкладывал в вопрос какой-то сакральный смысл или пресловутую проверку… Просто хотелось как-то «раскачать» вяленькую беседу, прежде чем переходить к сути. А заодно прощупать характер подчинённой… Ну, или его наличие. Бариста бряцнул по звоночку, сигнализируя о готовности заказа. Зачастую отсутствие элементарных разносчиков могло бы раздражать… Но Арни был не настолько гордым, чтобы не встать с пуфика и не принести самостоятельно округлый чёрный поднос с фарфоровыми чашечками и пончиками в глазури, попутно оставляя оплату с щедрыми чаевыми. – Ещё одна приятная мелочь, за которую люблю это место, – безмятежно говорил он, усаживаясь на примятый пуфик. – Нет этих вшивых пластиковых стаканчиков. Добротный, чистый фарфор. Конечно, спору нет, что мороки в плане работы с одноразовой посудой куда меньше… Зато какой эстетический эффект! Он цапнул за ушко вместилище напитка, сперва мельком взглянув на рисунок какого-то цветка, а уже после перемешивая ложечкой. – Неплохо, а? Прямо картинная галерея, а не кофейня. Они используют какую-то приблуду для рисования картинок на пене. – Арни кивнул в сторону компактной агрегатины, стоящей за прилавком, звучно отхлебывая с краешка и сглатывая свой американо без заморочек со смакованием. Всё же он здесь не за этим… Старясь избегать прямого взгляда на себя, он изучал особу перед собой, по мере своей возможности стараясь подмечать хоть что-нибудь. Он даже позабыл о пончиках, лежавших тут же, на подносе: два – с розовой глазурью, два – с шоколадной, покрытые сверху конфетти. – Ладно… Отхожу от темы. Конечно же, позвал я вас не только для знакомства, Нэнси… Мне хотелось бы узнать побольше об нашем… «общем друге». Томас Майерс… Я понимаю, если это больная тема… Но мы с вами взрослые люди, потому очень надеюсь, что это не будет проблемой. Вы же понимаете, что я имею в виду? В кармане завибрировал телефон, но он спешно выставил его на «беззвучный». Мисс Джонсон так и приходилось давить улыбку, чтобы не уходить далеко от непринуждённого начала чего-то бо́льшего, что уже оттоптало ей пятки похуже беготни на каблуках. И... она подавилась. Достаточно ожидаемо, учитывая тонкость темы, на которую Арни так плавно съехал. Это стоило ей чистоты носа, на котором осела скупая часть кофейной пенки. – Т-том? – растерянно сорвалось с губ Нэнси, как слух её накрыло кратким пунктиком – вибрация. На секунду показалось, что вибрирует ничто иное, как её губы, и это незамедлительно проверилось скольжением по ним длинных пальцев. Повисло глухое, липкое молчание, разбавляемое милыми разговорами и хлюпаньем с соседних мест, пока Джонсон «загружалась». Не прошло и пары минут, как серьёзный, но особо ничего не выражающий взгляд метнулся на Арнольда, а чашка встала на своё место на столике рядом с подносом. Майерс далеко не из тех людей, кто будет рассказывать о своих похождениях сторонним людишкам, каким на первый взгляд казался Таймблер. Неужели старик Томас впервые решил идти без карты? – Узнать побольше... – и в голове словно что-то щёлкнуло – Нэнси расползлась в улыбке. Едва успев прикрыть ладонью губы, дело пошло дальше – она уже осторожно посмеивалась, как будто тот сказал что-то действительно смешное и чтобы не закатиться смехом приходится всячески сдерживать внутренние порывы к грубому хохоту. – О, конечно, Майерс – копия героя Набокова, – иронично прорезалось наружу сквозь неприглядные смешки, – Нет! Нет. Грей. Кристиан, насколько я помню, – и снова отдалась приступу. Нервное, к гадалке не ходи. Но когда всё закончилось, девушка вернулась к прежнему выражению непреступно-холодного лица. Лишь пальцы задержались на губах, скрывая очерствешую линию. – Боюсь, я ничем не смогу Вам помочь, мистер Таймблер. Могу идти? Мобильник Арни всё это время только и делал, что вибрировал, нл владелец сбрасывал каждый раз, не желая, чтобы ключевой момент прерывался. Когда же женщина открыла рот, то нетерпеливость сменилась разочарованием… И даже некой злостью, которую, однако, Таймблер скрыл за сдавленной улыбкой. – Хм, в-вот как… – Голос предательски дрогнул. – Ну, ничего… С кем не бывает-то. Конечно, мисс Джонсон… Можете быть свободной. Только проводив её взглядом до самого выхода, он исступлённо потянулся к мобильнику, даже не глядя на свой карман. Перед глазами на экране было несколько уведомлений о звонках от Адамсона, его подчинённого, а последним – короткая СМС-ка. «Мистер Майерс приехал». За несколько секунд Таймблер испытал с десяток самых разных чувств, что, вероятно, сказывалось и на цвете его лица. Какого хрена Майерсу тут надо?! Арни почувствовал, что чуть взмок. Опёршись о стол для устойчивости, он поднялся, вперившись взглядом в лакированную поверхность. Он даже не попросить баристу, как обычно, завернуть с собой остатки, цепляя с вешалки у входа пальто и накидывая на плечи, выходя на улицу… Сжатый в руке смартфон вновь завибрировал. Но что-то подсказывало, что на сей раз это был уже не Адамсон… Заставив себя опустить взгляд на экран, он по слогам прочёл два слова: «Томас Майерс». Следом глаза сами поднялись к окнам офиса, высматривая в засвеченном солнцем стекле широкоплечий силуэт. Он поднёс девайс к уху, принимая вызов… – М-мистер Майерс? – Здравствуй, Арни. Развлекаешься? – Н-не совсем… – Поднимайся. Есть разговор. Протяжные гудки… Таймблер отчётливо видел, как следом закрылись и жалюзи. Дело – дрянь… *** Майерс вышел из припаркованного неподалёку авто ровно в тот момент, когда Арни с Нэнси зашли в кофейню. Обеденное время было подобрано не спроста, и Томасу оставалось лишь терпеливо дожидаться подходящего момента. Он коротал время раскуриванием сигарет, выдыхая красноватый дым прямо в салон, нисколько по этому поводу не беспокоясь. По открытию двери машины, взятой в аренду, из салона вытянуло приличного размера красное облачко. – М-мистер Майерс? – подорвался с места Адамсон, один из приятелей Арни, им и нанятый. То был молодой брокер, недавно варящийся во всей этой каше. – В-вы, наверное, к м-мистеру Таймблеру… – Я подожду в кабинете. – Д-да, сэр… Том не соизволил даже покоситься в его сторону, пересекая помещение и, дёргая за алюминиевую ручку, оказался внутри. Тут всё было, как и прежде, благо Арни был весьма нетребовательным к дизайну интерьера: серые тона, канцелярская утварь, отключенный макбук, маятник, небольшой кактус в глиняном горшке, кондиционер, старый кожаный диванчик для посетителей; новенький, стильный шкаф в дальнем углу с пустыми полками, не считая одинокого глобуса на них; потрёпанное кресло явно не для людей комплекции Таймблера, будучи крупнее и шире. Майерс встал у окна боком, дабы изредка поглядывать и за происходящим в офисе. Адамсон почти сразу, как он вошёл в кабинет, схватился за телефон, кому-то набирая. Так продолжалось ещё несколько раз, пока он не начал что-то печатать на экранчике, изредка косясь на застеклённую стену, засвеченность которой не позволяла ему что-либо разглядеть. Впрочем, Адамсон был достаточно глуп, чтобы не придать этому значения. Из дверей кофейни кто-то показался. Нэнси… Никаких сомнений, эту фигурку он узнает даже в мешке. Она явно торопилась, исчезая в переходе, но Арни всё ещё не было видно. Томас заранее достал телефон (он предпочитал кнопочные), набирая номер и кладя большой палец на кнопку вызова. Он чуть закатил глаза, производя отсчёт в голове. Пять… Тиканье часов над дверями вызывала некое медитативное состояние. Четыре… Где-то неподалёку было слышно гудки машин застрявших в пробке бедолаг. Три… Лёгкая вибрация под ногами выдавала наличие под землёй метро. Два… Визг сирены проезжающей кареты скорой помощи резал слух даже сквозь изоляцию здания. Один… Том открыл глаза, инстинктивно надавливая на клавишу и поднося гаджет к уху. – Здравствуй, Арни. Развлекаешься? – Он выдержал паузу и, только услышав голос, оборвал его. – Поднимайся. Есть разговор. Сброс. Томас с удовлетворением лицезрел безысходность во всём видке Арнольда, пялившегося на него снизу вверх, и потянулся к шнурку, закрывая жалюзи с характерным лязгом. Носком туфли развернув кресло лицом к себе, он разместился в нём, доставая из портсигара очередную папироску… *** В горле копошился скользкий ком. Арни не смог объяснить даже самому себе, в чём же дело и почему так паршиво на душе, идя по злополучному коридору. Он то и дело поправлял галстук, глядя в своё угрюмое отражение в отсвечивавшем стеклянном барьере. Перед входом в бюро он поправил причёску и выдохнул. Ничего страшного, в конце же концов! Не сожрёт же он его… Нэнси уже была на своём месте. Он невольно обдал её испуганным взглядом, будто ища спасения. Но ей, конечно же, было невдомёк о том, что он, по факту, идёт в клетку с людоедом. Если ей никто из присутствующих не сказал, конечно же… Рука упала на холодный металл. Разглядеть что-нибудь внутри было непросто и без полутьмы от закрытых жалюзи, а сейчас и подавно. Набрав полную грудь воздуха (и не зря), он дёрнул дверь на себя и вошёл… В ноздри тут же ударил характерный аромат перца от его сигарет, и Арни невольно сморщился. Он всё никак не мог привыкнуть к этому специфическому аромату острых пряностей, недоумевая, как это ещё и курить можно. Тем более в его каби… Хотя, если подумать, кабинет был вовсе и не его. – Ещё раз здравствуй, Арни. – Томас повернулся в кресле к нему лицом. Таймблер оторопел, как школьник при вызове к директору, собираясь с мыслями. – Что-нибудь стряслось, мистер Майерс? – сказал он на удивление спокойным голосом. Или ему так показалось. – Хотел убедиться, что ты не делаешь глупостей. – Ответ туманный, прямо как наполнявший кабинет смог. – В-вы обычно предупреждаете, прежде чем приехать. – Голос, паскуда, снова подводит этой гадской дрожью. – Решил сделать сюрприз. – На лице Майерса проявилась странная ухмылка. – Б-босс, я с-совершенно не понимаю, что происходит… – вдруг выпалил он, впервые уставившись прямо на него. Ладонь Томаса, спокойно лежавшая на столе, вдруг сжалась в кулак одновременно с нутром Арни, чуть поднимаясь над столом, как будто для удара, но тут же расслабилась, бесшумно ложась на место. – Всё ты понимаешь, Арни. – Майерс говорил нарочито мягко, от чего было ещё паршивее, чем если бы он проявлял открытую агрессию. А самое херовое, что мозги будто нарочно отказывались понимать, какого чёрта происходит и что ему надо. И только склизкое нечто, переместившееся в живот, намекало… – Я знаю, что ты только и ищешь повода, чтобы накопать на меня что-нибудь. Теперь ещё и… её… решил приплести. Не стоит. – В последнем предложении прозвучала скрытая, нежная, едва уловимая угроза. – С-с-сэр, у м-меня и в мыслях не было что-то делать с Нэнси. – Арни почувствовал себя чуть увереннее, даже голос выровнялся. – Конечно же не было, – согласился Майерс, чуть прикрывая глаза. – Какие планы могут быть у гомика на девушку… – Ч-чего?! – возмутился было Арни, но почувствовал, как к лицу приливает кровь. – Д-да что вы… – Да ладно тебе… – Босс лениво отмахнулся. – Никакой это не секрет же. Ты ведь копаешь под меня вовсе не из корыстных целей… Не такой ты. Потому-то… – Томас начал подниматься с кресла. – Мы всё ещё в одной лодке. Майерс, проходя мимо Тамблера, отвесил тому увесистый хлопкок по плечу. – Но всё-таки не забывай, что незаменимых не бывает, Арни. Прекращай заниматься этой хренью. Сталкер из тебя паршивый. Чуть сжав его ключицу напоследок, Том вышел в офис, оставляя беднягу наедине с собой… – Нэнси… – Том Майерс странно улыбнулся, задерживаясь перед её столиком. – Давно не виделись. *** Нэнси знала, что будет тяжело. Рано или поздно нечто подобное подорвало бы внутренности и она добровольно шла на поводу, словно со скрытой маниакальной зависимостью от душевной боли. Она знала. В определённый момент, как ни крути, заставила бы себя в упор смотреть на него, захлёбываясь неосознанной жаждой просто видеть. Так было нужно. И она знала. Готовясь терпеть дрожь в пальцах, переживая дорогие сердцу секунды воспоминаний, приводящих в чувство. Она знала. С бумажным треском сжимая пальцы, теряясь в паутине лживых, но успокаивающих мыслей, она ощущала давно забытый вкус опасной близости с настоящим монстром – собственным страхом. Она знала. Но именно сейчас поняла, что недостаточно просто знать. Она была не готова. Вылетев из кофейни, мисс Джонсон рвано выдохнула, замирая на месте, словно неотёсанный кусок камня, которому суждено быть изменённым по чужой воле. Казалось, это произошло уже давно – Нэнси обтесали; она стала умнее, крепче, самостоятельнее. Или просто нашла силы верить в это – наивность никуда не делась, как и внутренняя «малышка Нэсси». Но стоит отдать должное, некоторое время она всё же сдерживала её. Временами это давалось совсем туго. Нужно просто начать дышать. Вдох. Джонсон пришлось прикрыть подрагивающие веки. Тошнотворный остаток смеси кофейных зёрен остался за дверью, но всё ещё преследовал её навязчивым «вы же понимаете, что я имею в виду?», облепив хрупкие плечи, на которых знакомо висело одно лишь пальто тонким слоем хрустящей скорлупы. Нэнси прильнула к ней, красноватыми кончиками тонких пальцев обеих рук, соскальзывая ниже от ключиц, стараясь прогнать настигшее её чувство тоски. И как эта наглая сволочь могла себе позволить сделать это? Стоило догадаться, у великого и ужасного Майерса за спиной всегда будет пара тройка таких дядь, которым не терпится вкусить намного больше, чем просто специфический запах его любимых сигарет. Они готовы принять в оборот по фразе «спала с твоим начальником». Зачем, спрашивается, резюме? Выдох. Глаза с трудом приоткрылись, недовольно реагируя на солнечный свет, пробивающийся сквозь серые облака. И она тронулась. Казалось, за секунды прошла целая вечность для её потрёпанных нервов, давших эффект налицо – никогда ещё за парочку прожитых недель она не чувствовала себя настолько отвратительно. Нэнси совсем побелела, а её серебристые глаза стали ярче под действием работы слёзных желёз. Она уже и не помнила, как вернулась в офис и упала на своё рабочее место. Лишь руки, вплетающиеся в волосы до ноющей боли, и глупая мордашка Стивена, прошмыгнувшая к её столу. Да, точно. Она, наконец, вспомнила его имя. – Ну, теперь у нас явно есть время, чтобы поговорить. Я прав? – подлетел он с счастливой улыбкой на лице. – До конца перерыва у нас есть ещё пара десятков минут. Ответом ему стал краткий кивок, как только очки вновь оказались на переносице, играя небольшую роль в преображении её внешнего вида, комментировать который было излишне. А Стивен... помимо болтливости, он обладал ещё одним неприятным качеством: жуткий зануда. Их диалог скатился до такой степени, что Нэн была вынуждена только театрализованно охать и соглашаться по мере продвижения, когда её реплики из пачки «о себе» закончились: «...из другого штата, ...», «журналист, ...», «..., да, нравится...», «Мистер Тумблер – замечательный начальник...», «...полагаю, это временно...» И всё рассыпалось душевным смехом паренька. Как бы то ни было, Нэнси невольно начала ловить себя на мысли, что Стивен медленными шажками отводит её от ближущейся истерики. Это не могло не радовать. –... а он со всей дури въехал в дерево! Представляешь? Это же надо так улюлюкаться, да ещё и на корпорате. Улюлюкаться... Да, сегодня определённо нужно будет выпить. – Все живы? – отчуждённо поинтересовалась девушка. – Скажешь тоже! Зад было уже не... – Он резко прервал воодушевлённый рассказ, проводив проходящего мимо начальника взглядом. Выглядел он слишком уж рассеянно, это заметила даже Нэн. – Чего это с ним? – Слишком горький кофе, – кратко ответила она, пряча заинтересованный взгляд меж строк очередной бумажки. Стив же только и пожал плечами, мысленно махнув рукой на Арнольда. – Кстати о кофе. Не хочешь? У нас дефицит – бегаем в кафешку за углом, так что если хочешь... – Да. Капучино. – И круассанов! Нэнси для вида мягко улыбнулась новому знакомому, ожидая, когда он, наконец, оставит её в гордом одиночестве со своими мыслями. Разумеется, никакой кофе, а уж тем более что-то ещё, в горло не полезет, но единственный шанс под естественным предлогом вытурить Стивена Нэнси упустить не могла. Его непроизвольная навязчивость совершенно выбивала из колеи, а ведь впереди ещё целый день. Ей нужна свежая голова. Но в чём же дело? Чего не хватало? Она потянулась к сумке, изворачиваясь под столом, так и норовящим встретиться с её затылком, и вернулась в прежнее положение, чтобы предательски застыть. Знакомый бас. Глаза. Улыбка. Даже запах. Пришлось немного помотать головою, чтобы развеять навязчивую картинку воображения, но она не исчезла. Перед ней и правда стоял Том. – Здравствуйте... мистер Майерс, – выдерживая неловкую паузу, произнесла Нэнси, не сдержав глухой усмешки, заставившей покрасневшие глаза знакомо улыбнуться. – Целую вечность. И верно, здесь не хватало только его фигуры, чтобы окончательно сбить мало-мальский настрой на работу. Всё как в первый раз. Но хоть одно стало ясно: состояние Арнольда оправдано, и всё-таки она пролезла туда, куда не попросили. – Неужели мистер Таймблер каждый раз так на Вас реагирует, Томас? — попутно спросила она, сминая в ладони изъятый платок в состояние комочка, а второй беззвучно стуча по столу, не найдя иного предназначения. – Хм… – Улыбка Майерса скривилась, а в голосе звучало что-то вроде укоризны. – Я ожидал любого другого вопроса. Она и правда изменилась… Или же очень хорошо играла свою роль, маскируя волнение и трепет под маской хладнокровия. Встреча получилась не такой эмоциональной и чувственной, какою могла бы стать, не было бы вокруг всех этих… людей. Да и эта серая строгая одежда совершенно ей не шла, портя ещё сохранившееся очарование. Задержка затянулась, начиная привлекать внимание, что заставило Майерса окончательно стереть с лица ухмылку. – Думаю, ты ещё помнишь мой старый номер. Позвони как-нибудь, выпьем по чашечке кофе… Или чего покрепче. – Он сказал это слегка пониженным тоном. – Не стесняйся, Нэн. Этим всё и кончилось. Томас просто вышел из офиса, оставляя девушку наедине с притихшими коллегами, уже навострившими уши. А Нэнси... оторопела. Казалось, ещё пару мгновений назад она бодро держалась, но уже после завершающей фразы приземлилась, нервно теребя платок пальцами. Что, твою ж мать, только что здесь произошло? Она не знала, злиться ей, или же покорно принять сказанное как должное. Ведь столько времени прошло, а разобраться в себе ей так и не удалось. – А вы... прохвост, мистер Майерс, – произнесла она тихо в спину удаляющегося начальника и развернулась обратно к своему рабочему столу. Может, теперь ей, наконец, дадут спокойно собраться с мыслями. Ни шушкающихся коллег, ни Томаса собственной персоной, ни Арнольда, ни... – Нэнси! – … ни Стивена. – Ох и прохладно сегодня, скажи? – С большой долей отдачи пробормотал вернувшийся паренёк, выставляя стаканчик и ланч-пакет на край стола. – Да-а-а... гораздо холоднее чем вчера, – отчуждённо пронеслось в ответ, контрастируя с далеко не самым мелодичным треском клавиатуры. Благо Стив отличался парочкой функционирующих извилин и не стал в очередной раз докучать новенькой, ограничившись недавним заботливым жестом и пожеланием удачной работы. Болтаясь по офису, правда что, он всё так же обращался к Нэнси взглядом, тщетно пытаясь найти на лице остатки улыбки, пока та виртуозно занималась своим делом, иногда отвлекаясь на брякающий телефон. Без происшествий, на счастье её и без того переполненной головы, чьи мысли всё чаще возвращались к желанию выпить, посему близящееся окончание первого рабочего дня приятно ласкало напряжённые нервы. *** Арни, со стиснутыми зубами разминая ноющее плечо, приблизился к жалюзи, с лязгом поднимая их, впуская свет в помещение. Ещё пара секунд ушла на открытие форточки. Следом он обессиленно опустился на нагретое кожаное кресло, прокрутившись вокруг оси. – Ч-чёрт… Он расстегнул пару верхних пуговиц рубахи, обдавая грудь сквознячком. Было до одури жарко, и этот жар он никак не мог рационально пояснить. Тишину прервал писк телефонного аппарата, который Арни раздражённо выключил, подцепив кончиком ноги кабель, выдёргивая вилку из розетки. Уже почти выветрившемуся запаху пряностей, ставшему привычным, не придавалось значения. Таймблер отказывался признаться самому себе, что испытал скрытое, извращённое удовольствие от всей этой ситуации. Никогда ещё он не видал Майерса… таким. Обычно спокойный и скрывающий свои эмоции, он предстал перед ним, Арнольдом, в совершенно другом виде. И ему, Арнольду, как-то удалось прочувствовать этот настрой задолго до встречи с ним лицом к лицу… Он задержался взглядом на Нэнси, также, видимо, находящейся в прострации. Неужели вся причина этих перемен – она?.. Таймблер даже представить себе не мог, каким Томас предстаёт в её глазах… И с остервенением гнал из головы мысли, что в какой-то мере этому завидует. *** «До свидания, Мартин», «да-да, до свидания», «и тебе удачного вечера, Ники», «до встречи завтра!», «мне тоже было очень приятно» – успевала натянуто бормотать Нэн, медленно располагая свои вещи в сумке, а затем уже оборачивая вокруг шеи кашемировый шарфик. – Увидимся, Нэн! – крикнул кто-то из отдаляющейся группы, на что она незамедлительно пробормотала что-то клишированное, не спеша отправляясь следом. Однако, стоило ей выбраться наружу, как со стороны неугасающей улыбкой её вновь настиг Стивен. В тусклых просветах он казался ей немного другим, нежели чем при обильном освещении стен офиса: высокий дистрофичный молодой человек с горящими карие глазами и тёмными прядями взъерошенных волос. Стандартный набор: тёмные брюки, какие-то несуразные ботинки и фирменная куртка, в которой он походил на пингвина. Рано или поздно всё же придётся сказать ему... лучше рано. – Тик-так, новенькая, поздравляем с первым отработанным днём в нашей шаражке. – Он картинно стукнул носком по фасаду здания, опираясь на него рукой, после чего продолжил: – Это нужно отметить бутылочкой красного... Что скажешь? Кажется, ему до сих мерещилась скрытая улыбка на её пухлых губах. Он явно был горд собой, не зря же мама ягодку растила, но на Джонсон характерного влияния его попытки уделить внимание не оказывали. Она сухо кивнула, решив отложить «разговор» на потом, в некотором роде ликуя от подобных совпадений. Но вдруг, резко что-то вспомнив, она переполошенно начала шарить ладонью в сумке, пока брезгливо не вытащила оттуда телефон, моментально меняясь в лице. – С удовольствием, Стив! Только при одном условии. – Она поднесла гаджет к инстинктивно вытянувшейся ладони коллеги. – Ты ни за что, ни при каких обстоятельствах, как бы я тебя ни умоляла, не отдашь мне мобильник, пока не будешь уверен, что я не натворю глупостей. Идёт? – Идёт. – Он ухмыльнулся, и смартфон плюхнулся к нему в руку, после оказываясь в кармане куртки. *** – Отдай телефо-о-он... – Нет. – Ну пожалуйста! – Я же сказал — нет. Два часа ночи. Бар. Красноватые огни в дополнение атмосферы с внешней стороны заведения. Слегка поддатая дама. Кавалер. Красивым отливом белобокая луна ласкала своих звёзд... где-то там, за тучами, и лёгкий джаз, исходящий гулом словно от самих стен питейного местечка. – Стивен, он мне срочно нужен. Правда-правда, – продолжала упрашивать дистрофика девушка, словно маленький ребёнок в магазине у застеклённой витрины, однако тот был категорически непреклонен. – Ну и... чёрт с тобой. Она развернулась, сильнее кутаясь в пальто, ведь не легче было надеть его полноценно и не испытывать больше дискомфорта из-за холода, и направилась вдоль красных теней, искренне считая, что за два поворота её ждёт уютная квартирка. – Ну и куда ты попёрлась? – Стивен обречённо выдохнул, последовав за своей спутницей, попутно вынимая телефон из кармана. Быть может, он уже пожалел о том, что сам предложил девушке эту бессмысленную идею – за вечер она так к нему и не потянулась, но успела вынести весь мозг рассказами о каком-то мужике, имя которого даже не соизволила произнести. – На, держи. Только не психуй. Давай спокойно дождёмся такси? Получив злополучную игрушку, Джонсон было уже не до него. Трясущимися пальцами она открыла контакты, нервно пролистывая списки неаккуратными движениями, пока не дошла до искомого. О, нет, он был не прав, говоря о надёжности её памяти – девушка так и не удалила его номер из более надёжного места, чем собственная голова. Звонить она не собиралась. Писать, по всей видимости, тоже. Она долго корячилась, что-то вбивая на экране и перебарывая зевоту, пока победная улыбка не украсила её пьяненькую физиономию. Только вот при повторном взгляде на экран, заместо записи «Контакт удалён» было чётко прописано «Вызов». Нэнси в мгновение протрезвела, когда гудки прекратились – вероятно, на том конце «сняли трубку» и ноги у девушки ощутимо затряслись. Более того, она не смогла выдавить из себя и слова, растерянно глядя в экран, пока большой палец не соскользнул до красной кнопки сразу после возмущения Стивена: «Да оторвись ты от своего телефона!» Как это вообще могло получиться? – Стив... кажется, теперь мне и правда нужно домой. *** Остаток дня прошёл в привычном темпе: Том Майерс почти не покидал свой кабинет, располагаясь в кресле и изредка производя какие-то манипуляции с клавиатурой ноутбука. Помимо компьютера, на рабочей площади вещей было не так и много: серебряный портсигар, футляр из древесины с коллекционной шариковой ручкой, бутылка виски в комплекте со стаканом, пульт от центра, и… его старый мобильник с номером, чудом сохранившийся за весь прошедший год. Для Майерса было весьма нехарактерно питать подобную надежду, но всё же наличие этой вещицы, на которую изредка падал его угрюмый взгляд, намекало. Уже был поздний вечер, когда схлопнутый ноутбук был сдвинут в сторону. Крышечка бутыли была отвинчена, а золотистое спиртное, струящееся из горлышка, наполнило стакан почти до половины. Следом, чуть согнувшись вниз, к припрятанному внутри стола холодильнику, Том извлёк жестяную банку с колой, откупоривая её с лёгким пшиком и чуть доливая к коньяку, немного взбалтывая смесь, удерживая нависнувшей ладонью, а после делая два глотка и отставляя в сторону. Следом пальцы ухватились за пульт от центра, включая установку, из динамиков которой в тоже мгновение раздалась мелодия, исполненная на органе. Майерса всегда завораживало звучание этого инструмента: сравнить его попросту не с чем. Глубина, многослойность, вся эта текучесть, гибкость… и самодостаточность. Орган вполне себе способен посоперничать с целым оркестром. Из этого достоинства вытекает его главнейший недостаток: весьма немногим музыкальным инструментам под силу сопрягаться с его звучанием. Вероятно, из-за духовного родства с этим монстром из мира музыки Томас Майерс и чувствует своё сокрытое родство с ним… Через какое-то время немого созерцания потолка, к мелодии прибавился звук вибрации мобильника на столе. Наконец-то. Заслушавшись, он даже умудрился позабыть о цели своего столь позднего пребывания на рабочем месте. Не колеблясь, он хватанул телефон, без промедления принимая вызов, как вдруг… Гудки. Сброс. Что же… Томас ухмыльнулся. Пусть поговорить и не получилось, зато теперь ему известен её новый номер. А значит, всё не зря. Победоносно запрокинув руки за голову, он откинулся на спинку. Всё не зря… *** Ввалившись в квартиру, с трудом вставив ключ в замочную скважину, Нэн оперлась спиною о дверь. Звякающие брелки полетели на пол вместе с сумкой, а сама девушка безысходно скатилась на коврик, не отрываясь от своей прямой металлической опоры, пока длинные пальцы заползали в волосы. Тяжёлый вздох, шлёпающие по паркету лапки кота и раздражающая вибрация телефона, оставшегося в кармане сумки, резали ночную тишь её полупустого жилья. Нэнси пообещала не реагировать на звонки, пока не примет холодный душ. В который раз она убеждалась, что ожидания, вырисовывающиеся в голове светлыми полутонами, блекли на фоне реальности. Встретиться со своим бывшим снова оказалось в разы труднее, а уж по своей невнимательности потешить его самолюбие – волнительно и раздражающе. – Может, он и не понял, что это я, Рич? – тихо спросила девушка, сгребая на коленки подоспевшего кота, который уже нацелил свой взгляд на ключи и только недовольно фыркнул, оказавшись взаперти прохладных рук Нэнси. – Конечно, он ведь валенок. О-о-очень большой выбор, правда? А сон не шёл. Помучив животное ещё немного, она, наконец, поднялась, скрывшись за дверью ванной комнаты, где провела около получаса. Облизывающие тело капли прохладной воды смывали с Нэн последствия первого рабочего дня, задерживаясь во впадинах её острых ключиц, редких родинках по молодому телу и его плавных, точёных изгибах, постепенно осыпая упругую грудь мурашками, пока в кабинке не стало слишком морозно для частично отрезвляющей рассудок процедуры. Затем она обернулась полотенцем, выскользнула и пала на застеленную кровать, как-то по-детски сдавливая пальцами подушку, на которой пропечатался след ещё влажных волос. А вглядываясь в незашторенные окна, Нэнси пообещала себе, что завтра будет лучше, не взирая на то, что оно наступило уже пару часов тому назад. *** «Забудь её, Том», – упрямо и регулярно продолжал твердить голос здравого смысла в голове. Прошло уже как несколько дней с того случая, а он всё никак не мог успокоиться, строил какие-то глупые многоуровневые планы для организации встречи… Временами ему даже бывало стыдно, и этот горький привкус только усиливался голосом рассудка, твердившим одну-единственную фразу: «Забудь её, Том». – Скоро Рождество, – всё также игнорируя призыв разума, рассуждал Майерс в своём кабинете. – Вероятно, следует подкупить кого-то из окружения в офисе, чтобы подкинули какую-нибудь записку, или подарок… «Забудь её». – Нет-нет, или… или подождать её день рождения, чтобы организовать какой-нибудь сюр… «Неужели ты сам не понимаешь, как это нелепо выглядит?» Тот в ответ чуть рыкнул, упрямо делая вид, что ничего не понимает, продолжая сидеть с угрюмым видом, подпирая голову ладонью. «Она ясно дала понять, что всё кончено, Том. И лишний раз это подтвердила. Нет никаких светлых перспектив на будущее. Прекращай уже эту хрень. Направь свои идеи в нужное русло, а не на грёбаную дырку. Не будь идиотом…» Мужчина потянулся к портсигару, откидывая крышку большим пальцем одной руки, а другой вытягивая сигарету, зажимая фильтр меж указательным и средним пальцами и поднося к лицу. Курить в последнее время получалось очень мало, и это по-своему сказывалось на мозгах. Щелчок зажигалки, лёгкий треск подпаливания бамбуковой бумаги – и пряный дым проникает в дыхательные пути, наполняя лёгкие, обжигая их, растворяя в себе все помыслы, идеи и желания… Как же, блять, этого не хватало. «Найди себе симпатичную девочку, попей пивка, и всё забудется само собой. В тебе взыграли воспоминания, ностальгия… Не дай этой дури сбить тебя с рельс. Всё когда-нибудь заканчивается…» Он стряхнул в пепельницу истлевший кончик, выдыхая дым в пространство кабинета. «Знаешь, на кого ты сейчас похож, Том? На нарика под ломкой. Жалкое зрелище, скажу тебе». Вдох. Выдох... Первая папироска истлела по самый фильтр, и в ход пошла вторая. Майерс продолжал молчать, выкуривая сигарету за сигаретой. Крыть подобное сравнение было нечем. Рассказчик же хладнокровно ожидал. Наконец, Том отложил в сторону коробку и с лёгким скрипом встал, подходя к книжным полкам, прибитым к стенке напротив. Чуть пошуршав меж книг, он достал старый кнопочный мобильник и ввёл номер, отпечатавшийся в памяти… «Мои доводы были недостаточно убедительны? Ладно, меня это заебало. Разбирайся со своей жизнью сам». Какое-то время из динамика звучали гудки… Майерс смотрел, как по квадратному экранчику бежит анимация звонка. Вдруг большой палец, невзначай лежавший на клавише «Сброс», напрягся, отменяя вызов. Следом могучая ладонь стиснула корпус гаджета, чуть сплющивая и приводя устройство в негодность. Покорёженный хлам полетел через всё помещение в мусорную корзину. «Вот и умница». Том Майерс, цапнув висящее на крючке пальто, накинул его на плечи и покинул кабинет. Одинокий портсигар с выдавленной мордой волка на серебряной пластине так и остался пылиться на столе. *** Это не могло продолжаться вечно. Старая болезнь, симптомы которой ещё удавалось сдерживать домашним лечением, убеждая себя, что это не более, чем обычный грипп, снова напоминала о себе покалыванием на кончиках пальцев; остаточные явления вгрызлись настолько глубоко, чтобы теперь давали понять одну простую истину. Одно лишь упоминание о Томе способно заставить её дрогнуть. Она провалила своё обещание. Как бы хорошо не держалась «до», но это произошло снова. Она упорно и до конца верила, что изменилась. Надеялась. Знала. Но как нужно знать, если один звонок выбивает из колеи, заполняя разум острым послевкусием его сигарет? Пальцы ещё долго скользили по сенсору, не снимая блокировки с главного экрана, боясь реагировать. Нэнси могла бы просто откинуть его подальше, продолжить работать, и это было бы правильно, это было бы лучшим выходом из ситуации. Просто не заметить. Оставить в прошлом. Но эта полная решимости дура решается перезвонить. Бурлящая субстанция противного, склизкого чувства безысходности толкала сделать уже хоть что-нибудь, только не сидеть сложа руки и принимать всё как должное. Не должно так болеть. Не должно так клокотать после каждой минутной встречи взглядом. Не должно душить, просто не должно. Этот разговор был ей необходим и после третьего уведомления о недоступности данного абонента, после четвёртого, пятого... Только тогда телефон был небрежно откинут в сторону, когда до Нэн дошло, что дёргаться нужно было раньше.