Право попытки номер два

Руки всё время сидел в своей камере неестественно ровно, так ровно, что создавалось впечатление, будто бы у него под одеждой была какая-то доска. Он практически не шевелился и не реагировал ни на какие звуки. Сидел и смотрел куда-то в одну точку перед собой, сложив ладони на коленях. Его губы были искажены в кривой ухмылке, а взгляд был настолько устрашающий, что даже надзиратель, следящий за порядком, боялся подойти к его камере. Ну, точнее, не боялся, а ему было жутко. Этот взгляд словно сжигал живую плоть как огонь. Что бы было, если бы его посадили в камеру с кем-то? Этот Кто-то сошёл бы с ума? Или же он покончил бы с собой? Ну, или же не успел, потому что ему бы помогли… Утром, когда надзиратели совершали обход с перекличкой, Руки даже ухом не повел. Трое здоровенных мужиков подошли к его камере, а тот как спал в позе "сидя" , так и продолжал спать. А может и не спал уже. Но признаков заинтересованности он не подавал абсолютно никаких. В такой же обстановке прошла первая половина дня и только после обеда, спустя полтора часа, заключённых выпускали из их камер на дневную прогулку. Кто на улицу, кто в общую комнату, где можно было поиграть в настольные игры, почитать книги, даже посмотреть телевизор — заведение больше напоминало психушку строгого режима. Заключённые проводили свой досуг ограничено, но возможность такая была. Всё же лучше, чем сидеть 24/7 в четырёх стенах и рассматривать стены, пол, потолок. Аой, обычно, наблюдал за этим «скотом» на улице, но сегодня что-то завело его в общую комнату. Наблюдал он с отдалённого уголка. «И они все убийцы... Сейчас больше похожи на пенсионеров, доживающих свой век в доме престарелых, » — и усмехнулся своим мыслям. Руки тоже спокойно сидел в комнате отдыха и держал в руках книгу. Его не смущало, что за всё это время им не было прочитано ни строчки и вообще, что держал он эту книгу вверх ногами. А вот взгляд его был прикован к тому самому отдалённому уголку и фигуре, что там тихо сидела. Он смотрел на неё таким взглядом, что если бы он мог испепелить, то так бы оно и произошло. Широяма конечно же чувствовал этот пристальный взгляд на себе. Но он не ощущал от того какого-либо дискомфорта. Наоборот — он таким же образом не сводил глаз с этого мелкорослика. В его взгляде читались вопрос, непонимание и отвращение. Почти так же он смотрел и на всех остальных заключённых… Так же… Но… Почти… Что произошло между этими двумя? А точнее сказать, что совершил Аой и какое отношение он имеет к тому, что Руки сейчас находится в этих стенах? Да самое прямое отношение имеет Широяма Юу к пребыванию здесь Руки… – Эй! Будь добр, убери ноги со стола. Мы сыграть хотим. – ни намека на грубость — к Руки обратились двое заключённых, которым нужен был стол для игры в карты, а этот деловой товарищ развалился, а-ля царь: ноги на столе, сам на весь диванчик раскинулся, хоть и маленький, много места не занимает. Он посмотрел на кучку этих несчастных, которые ещё не поняли, что стали таковыми, и тут его как будто прорвало. Одним махом Руки, маленький, щупленький паренёк, уложил двух этих здоровяков и глазом не повёл. Аой же бросил своё дело — наблюдение. Хоть и входило это в его обязанности. Но не напрямую. Сперва, следят надзиратели, а потом их работу принимает Аой. Так что в процессе участвовать ему не обязательно. А вот в процесс бойцовского спаринга, который намечался между заключенными, необходимо было вмешаться… – Ты чё, попутал? – один из этих мужчин, тот, который и обратился к Руки с просьбой, встал на ноги и попытался дать сдачи, но ему вновь заломали руку и повалили на пол. – Ребят, прекращайте! – между этими двумя встал пожилой мужчина, который до этого просто смотрел в окошко, тоже заключенный. – Тут пару минут назад Аой был. Поймает — хана вам всем троим, так что успокойтесь, пока не поздно. Но его не слышали ни те мужчины, ни уж тем более Руки, который с лёгкостью уворачивался и скручивал ненавистных ему людей. А вот все остальные, находящиеся в комнате отдыха, замерли и по максимуму попытались слиться с мебелью и стенами, потому что Аой вернулся. Начальник охраны важно вошёл в комнату и впился холодным взглядом в ту троицу, которая осмелилась напрочь проигнорировать его присутствие здесь. – Какого хрена здесь происходит? – Аой и ещё четверо надзирателей явились на место нарушения порядка. Охранники сразу же скрутили драчунов и растащили их по разным углам, причём так, что те даже и рыпнуться не могли. Одно маленькое движение и им придётся вправлять верхние конечность, но делать то здесь этого никто не будет. Уставившись на Широяму Руки даже и забыл, что секунду назад пытался сровнять кого-то со стеной. Он смотрел на начальника охраны стальным взглядом как завороженный. Глаза в глаза. – Здесь я происхожу. – губы маньяка скривились в ухмылке. – Мне скучно. Я соскучился по виду крови. – Видимо, ты ещё не в курсе, что здесь бывает с нарушителями дисциплины. – а вот Широяма был как никогда серьёзен. – Крови захотелось? Всё же надо было тебя вчера псам скормить. Глядишь, удовлетворил бы потребность посредством собственной смерти. – Мммммм, ну я же Вам так и сказал, Широяма сан, – надзиратели переглянулись, когда услышали от Руки обращение к Аою. Хотя, он же уже обращался к нему подобным образом. – что я с радостью согласен попасть в лапы собаки… Одной конкретной собаки… – Тц... – конечно же Широяма намёк в свой адрес понял. – Забудь это имя! – холодно бросил молодой мужчина и развернулся к выходу. – Разберитесь с ними! Вы знаете, что делать. – эти слова брюнет бросил надзирателем, а сам ушёл прочь из комнаты отдыха. В глазах Руки одним моментом промелькнул шок, удивление и даже какая-то обида. Как это так?! Юу тогда бросил его на произвол судьбы, он же бросает его и сейчас. – Аой? – в растерянности окликнул начальника один из надзирателей. – А куда их? – всех троих. – Вы же обычно сами занимаетесь наказанием. Даже надзиратели слегка растерялись, а вот мужикам, что просто хотели сыграть в карты, сейчас стало чертовски страшно. Ибо они то знают, о каком наказании идёт речь. Только от Аоя ответа не последовало. Зато Руки вёл себя абсолютно спокойно и даже как-то надменно. Он продолжал смотреть в одну точку – в сторону дверного проёма, куда сейчас вышел Юу, и усмехаться. – С чего это ты такой спокойный, а? – взвыл один из тех двоих заключённых, откровенно не понимая причину такого спокойствия со стороны этого странного человека. Хотя, они все здесь одинаково странные, никто из здесь присутствующих не мог похвастаться незапятнанной биографией. Но этот тип реально пугал всех. Абсолютно всех, даже самых жестоких… – Он просто не знает, что его ждёт. Лучше сдохнуть, чем схлопотать укол… – ответил всё тот же пожилой заключённый, что наблюдал за всей этой ситуацией. Она показалась ему до жути занимательной. Интересно было, чем всё закончится. Вот и начальник охраны вернулся… – А... Аой-сан! Мы всего лишь хотели сыграть в карты и попросили освободить стол!!! – завопил заключенный, который из последних сил пытался спастись от участи получить укольчик, которого все тут так сильно боялись. – Этот недоросток сам на нас полез!!! Все это видели!!! Пожалуйста, простите нам нашу провинность!!! – в отличие от Руки, остальные участники драки не были так спокойны и были готовы броситься Аою в ноги, лишь бы избежать наказания. А вот чего ждал сам Широяма никто не понимал. Слушает всех и каждого, но во взгляде столько холода, что было не по себе. Он то и сам всё видел. Знает причину драки. – А вот я согласен на самые жёсткие пытки! – Руки смотрел на Аоя из–под бровей всё с той же ухмылкой. – Но чтобы один на один с Юу.. Чтоб он лично приводил в силу наказание. На лице Аоя не промелькнуло ни единой новой эмоции. Да и сам он понимал лишь одно — противно слушать этого человека и его намёки. Сплошной негатив. Вокруг тем временем начались перешептывания. Встал вопрос: кто же из этих двоих умрёт сегодня ночью… – Ну, так что, меня ведут в пыточную? – Руки ждал расправы как какого-то банального похода в столовую или чего-то вроде этого. – Зачем куда-то идти? – Широяма усмехнулся, а Руки, тем временем, что-то вкололи. Прямо здесь, в общей комнате. Да так тихонечко и ловко, что боль он почувствовал только когда в бедро вонзилась тонкая игла. – Никуда идти не нужно. Да ты и не сможешь. Удачи! – и вот теперь брюнет развернулся и ушёл из комнаты насовсем. Следом за ним и надзиратели.