Багряный закат

Молодой ниндзя стоял на мосту, облокотившись о перила. Его взгляд был устремлён вниз, на зеркальную гладь воды, в которой он рассматривал своё отражение. Подул лёгкий ветерок, и его серебристые волосы колыхнулись. С деревьев, растущих поблизости, посыпались розовые лепестки и плавно легли на воду, нарушая гладкую поверхность. Начался период под названием «ханами», что означало любование цветущей сакурой. Ханами — довольно кратковременное удовольствие, оно длится всего несколько дней. Но в эти дни в Конохе и во всей стране наступает праздник весны, хочется часами любоваться розовыми лепестками, заполнившими всё вокруг. Время будто останавливалось, замирало всё живое. Цветы сакуры, которые опадают, едва успев раскрыться, считаются символом отношения к прекрасному. Их красота мимолётна и исчезает до того, как успевает превратиться во что-то обыденное. Молодой ниндзя, половину лица которого скрывала чёрная маска, вдруг вспомнил одну легенду. Как-то раз на землю с высоких небес спустился бог по имени Ниниги, и Бог гор предложил ему на выбор одну из своих дочерей. Младшую звали Сакуя, что означало «цветущая», а старшую — Иванага — «высокая скала». Ниниги выбрал младшую, так как посчитал старшую безобразной. Бог гор разозлился и сказал, что если бы он выбрал Иванага, то жизнь его потомков была бы вечной и прочной — подобно горам и камням. Но раз он выбрал Сакую, то жизнь его последователей будет бурно-прекрасной, но недолговечной — как весеннее цветение… Какаши задумался над этой легендой, ведь жизнь большинства ниндзя и правда бурная, но короткая… На душе стало тоскливо. Он вспомнил про девушку, встреча с которой была словно цветение сакуры. По иронии судьбы её звали Ханами. Всё произошло ровно год назад, ровно в этот день… — Доброе утро, госпожа Цунаде, — Какаши вошёл в кабинет. — Доброе. Я понимаю, что сегодня праздник, но я вынуждена отправить тебя на миссию. — Для меня миссия всегда важнее торжества. — Я знаю, — Пятая сложила руки в замок. — Миссия самая, что ни на есть, секретная. Ты отправляешься в страну Рек. Пришло сообщение от Анбу, что там помимо деревни, скрытой в долине, формируется ещё какая-то секретная деревня. Но засланные мною Анбу не вернулись… — Дело серьёзное, — спокойным голосом сказал Хатаке. — Если они не оглашают о существовании новой деревни, можно подумать, что они что-то затеяли. — Да, а если учесть, что отряд не вернулся живым… — Я понял. Поэтому пойду один, чтобы не привлекать внимания. — Пройдись по юго-западной границе. Есть предположение, что деревня расположена недалеко от залива Хангуре. — Есть, — джонин направился к выходу. — Какаши… — окликнула его Хокаге. — Если наткнёшься на кого-либо, старайся не вступать в бой. Мы не знаем о противниках… Так что старайся не светиться, помни, что это разведка. — Понял. — И… возвращайся живым… — Цунаде с волнением взглянула на него. Всё утро и весь день Какаши добирался до нужного места. Он передвигался быстро и почти бесшумно, сосредотачиваясь на каждом шорохе. По дороге он вспоминал всю информацию, известную о стране Рек. Данных было катастрофически мало, но их хватало, чтобы сделать предположения. Когда-то Паккун обнаружил там первое убежище Акацки, где члены организации извлекали Шукаку из тела Гаары. Но убежище было уничтожено во время битвы Сасори, Сакуры и бабули Чиё. Возможно ли, что это последователи Акацки? Только не Мадары, а именно Пэйна? Но даже сам Нагато Узумаки поверил в Наруто. Если это люди, которые разделяют мировоззрение Акацки, то они явно не согласны с идеалами Наруто. И даже после окончания войны что-то замышляют… Появились новые Акацки? Если так, то что они хотят? Есть ли у них оружие, способное справиться с Наруто? На закате он приблизился к границе. Сделав привал, ниндзя почувствовал жар, всё тело ломало, поднялась высокая температура. Арсенал Какаши состоял из кунаев, сюрикенов, взрывных печатей, лесок, ну, и конечно же любимой книги «Приди-приди, рай». Никаких лекарств он с собой не брал. Ниндзя облокотился о дерево, почувствовав что его состояние ухудшилось и появился озноб. «Костёр разводить нельзя — могут заметить. Если на меня нападут в таком состоянии — дело плохо…» — думал он. Лишившись шарингана на войне, Хатаке по-прежнему был силён, но уверенности стало меньше. Тело продолжало обдавать жаром, но в то же время было холодно. Джонин стал растирать плечи, чтобы согреться. Он присмотрел подходящее дерево и перебрался на ветку, чтобы не сидеть на холодной земле. Устроившись поудобнее, Какаши обратил внимание на красивый закат. Он отдавал кроваво-красными, багряными оттенками, которые озарили небо и далеко-далеко отражались в водах залива. Кровавые цвета навеяли ему плохое предчувствие, которое никогда его не подводило. «Такое ощущение, что сам закат хочет меня предупредить о предстоящей крови…» Он старался не засыпать, но из-за слабости тело просто обмякло и клонило в сон. Какаши изо всех сил стал бороться с организмом, но всё-таки заснул на несколько минут… Он резко открыл глаза — предчувствие вновь не подвело. В него летел кунай. Джонин вскочил на ноги, но не успел отпрыгнуть — оружие попало ему в живот. Если бы он не встал, то возможно, кунай прилетел бы в голову… Адская боль пронзила тело. Хатаке на несколько секунд растерялся и даже чуть не упал с ветки. Затем он спрыгнул и спрятался за дерево. Посмотрев на ранение, откуда пока ещё не текла кровь, и оценив всю плачевность ситуации, он решил пока не вытаскивать кунай, иначе начнётся сильное кровотечение. А наряду с его болезненным состоянием самый лучший выход — отступить и не ввязываться в бой. Хатаке выглянул из-за дерева, и в эту же секунду в ствол воткнулся кунай со взрывной печатью. Ниндзя отпрыгнул за соседнее дерево. Послышался взрыв. «Как далеко я смогу уйти в таком состоянии?» — продумывал дальнейшие шаги он. Перебежав к следующему дереву, Какаши услышал приближение нескольких человек. Дальше идти не было сил — тело знобило, а сильная боль прожигала всю область живота. Выхода нет — придётся защищаться. Его рука вмиг засветилась голубым светом молний и послышался звук, напоминающий чириканье птиц. С обеих сторон из-за дерева выскочили нападавшие. Хатаке собрал все силы. Развернувшись лицом к дереву, он пробежался по нему и, оттолкнувшись, сделал сальто назад. В полёте он успел зацепить одного своим Райкири. Противник упал. Остались трое. Всё произошло быстро — кто-то сзади накинул ему цепь на шею и начал душить. Сам нападавший стоял далеко, цепь тянулась на несколько метров. Подойти к джонину было невозможно из-за сверкающего сгустка энергии в его ладони. Он попытался разрезать молнией цепь, но противник сжал её с такой силой, что Какаши начал задыхаться. Да и цепь была пропитана чакрой. Без шарингана было тяжело, но он все же успел разглядеть нападавших: опознавательных повязок у них не было, воротники чёрных, однотонных плащей скрывали половину лица. Теряя сознание, Какаши заметил девушку, стоящую поодаль и не участвующую в нападении. Её плащ был расстёгнут, из-за чего было видно лицо. Тело слабело, горло буквально разрывало. Чем больше он вырывался, тем сильнее сдавливала цепь. Глотнуть воздуха не было возможности. Райкири медленно потухала, а глаза закрывались. Когда действие техники закончилось, один из троицы подошёл и воткнул в живот ещё один кунай, достаточно глубоко. Давление цепи ослабло, но убежать Какаши уже не мог — он рухнул на землю, чувствуя невыносимую боль. Тело не слушалось — цепь оказалась высасывающим чакру инструментом. В глазах темнело… — Ты зачем это сделал? — сквозь густой туман послышался женский голос. — Коноха нам этого не простит. Хватит убивать их жителей! — Уходим! — скомандовал незнакомый голос. Нападавшие скрылись из виду. Под телом Какаши уже образовалась небольшая лужа крови. Он из последних сил открыл глаза, и повернув голову, посмотрел на багряный закат. «Ты был прав…» — пронеслось у него в голове. Такого же багрового цвета лужа под ним стремительно увеличивалась. Глаза закрылись. «Я… умираю…?» Отключился. — Какаши… Какаши… — джонин стал слышать чей-то голос. — Какаши, проснись… «…Рин…?» — узнал он голос. Девушка подошла и села рядом с лежащим в крови ниндзя. — Тебе ещё рано умирать… — Рин мило улыбнулась. Какаши резко распахнул глаза. «Где я? Я жив?» Взору представился деревянный потолок. Ниндзя медленно приходил в себя. Он прислушался к своему телу: жар и озноб прошли, живот побаливал, но терпимо. Чувствовался сильный голод, аж до тошноты. Затем он понял, что лежит в кровати, и скинул с себя одеяло. Он лежал в одних штанах и маске, без верха. Раны были перебинтованы. «Кто же спас меня?». Джонин стал оглядываться по сторонам. Он находился в какой-то деревянной, ветхой хижине. Кровать, в которой он лежал, была в углу. Напротив неё располагался камин. Рядом с ним старый диванчик, на нём подушка и одеяло. В противоположном углу стол и стулья. На столе лежала книга, принадлежащая Какаши. У двери стояла вешалка, а на ней висел чёрный, однотонный плащ. Как только Хатаке сообразил, что такие же плащи были у нападавших, он резко сел в кровати. В области живота стало больно. «Меня взяли в плен? Но зачем вылечили? Почему не дали умереть?» — вопросы посыпались один за другим. Он попытался встать, но понял, что не может — каждое движение сопровождалось болью. Пока он лежал, вроде ничего, а вот когда начинал двигаться — колющие ощущения сковывали всё тело. Вдруг послышались шаги. Какаши лёг обратно и накрылся одеялом. Дверь скрипнула, и в дом кто-то зашёл. Хатаке приоткрыл один глаз, оставив маленькую щёлочку, и разглядел очертания девушки. Да, это та самая девушка, которая была с нападавшими. Полностью лицо разглядеть не удалось. Хозяйка хижины принесла котелок, который повесила над огнём в камине, потом перетащила стул и поставила его у кровати Какаши. Затем взяла книгу, села возле него и, положив ногу на ногу, принялась читать. Но через пару минут она отстранилась от чтения и посмотрела на Хатаке. Она всматривалась в его лицо, а затем её рука медленно потянулась к маске… Какаши внезапно открыл глаза и схватил девушку за руку. От неожиданности та вздрогнула и уронила книжку. — Ты кто? — спросил он. Девушка молчала, хлопая ресницами. Тогда джонин ещё сильнее сжал её руку. — Я спросил: ты кто? — отчеканил он каждое слово, ещё сильнее давя на хрупкое запястье. Он внимательно вглядывался в её лицо. Перед ним сидела необычайно красивая блондинка. На вид лет двадцать пять, может меньше. Волосы были белые, почти серебристые, как у Какаши, собранные в хвост. Худое лицо с выделяющимися скулами, на одной была родинка. Губы же наоборот были пухлыми. Большие серо-голубые глаза, над ними светлые, но широкие брови и густые ресницы. Аккуратный, миниатюрный нос, узкий подбородок и тонкая шея. — Ханами. — сказала девушка, корчась от боли. — Это ты меня сюда принесла? — Какаши ослабил хватку. — Да, ты умирал. — Зачем? — он окончательно отпустил её руку. Девушка потёрла запястье и ответила: — Спасла и спасла… обязательно нужно всё объяснять? — Я в плену? — Нет. Никто не знает, что ты здесь, со мной. — Хм… — Никто не знает это место. — Где мы? — Хатаке продолжал допрос, параллельно обдумывая план дальнейших действий. Вода в котелке закипела, и девушка встала: — Ты, наверное, голодный? Джонин промолчал. Конечно он был голодный, но принимать еду от врага… Ханами засыпала рис в котелок и, взяв палочки, села перед камином, периодически помешивая содержимое. — Ты не ответила, — произнёс Какаши. — Мы на берегу залива Хангуре. Это моё тайное убежище. Какаши очень удивился: — Ты столько километров тащила меня одна? Но зачем? Ханами молчала. Какаши повторил вопрос: — Зачем, если я не в плену? — К чему все эти вопросы, Какаши? — Откуда ты знаешь, как меня зовут? — Тебя знают все, копирующий ниндзя. — Для чего ты меня спасла? — Я не хотела, чтобы ты умер. Ты не заслуживаешь такой глупой смерти. Такой ответ тебя устраивает? Хатаке промолчал. Блондинка встала и пошла за мисками. — Где твои союзники, которые напали на меня? — он уже начал продумывать, как действовать, если она обманывает и они придут сюда. — Я ушла от них. И больше не в их числе. — Почему? — Я больше не разделяю их взгляды. Ханами протянула ему миску с рисом и палочки: — Поешь, ты пролежал в отключке три дня. Какаши округлил глаза. «Три дня…» Девушка не стала ждать и поставила миску на стул, а затем подобрала книгу и села за стол, в дальний угол комнаты. — Как ты смогла меня вылечить? — Я немного владею медицинскими дзюцу. Но этого было недостаточно, чтобы залечить твои раны. Поэтому, дотащив тебя до сюда, я просто их зашила. Затем каждый день по чуть-чуть использовала технику заживления и немного чакры передавала тебе. Какаши взял тарелку с рисом, отвернулся и, отодвинув маску, принялся есть. Ханами украдкой взглянула на него и открыла книгу. «Надо собрать всю информацию об этих людях, — думал Какаши. — Придётся побыть тут, по крайней мере, пока не я не смогу встать. Если она не обманывает, опасность мне не грозит…» Поев, он снова погрузился в сон, так как организм был ещё слаб. Позже девушка решила, что нужно ещё подлечить заживающие раны джонина и тихонько подошла к нему. Она села на край стула и откинула одеяло. Рассмотрев красивое, мускулистое тело, она поставила ладони над ранами, и они слегка засветились зелёным светом. Она будто завороженная смотрела, как ровно вздымается его широкая грудная клетка, и слушала его дыхание. «Какой он… красивый… — подумала она. — Но его лицо почти не изменилось…» Наступило утро следующего дня. Какаши открыл глаза и осмотрелся. Ханами в доме не было. Он попытался встать — тело поддалось, боль заметно уменьшилась. Выйдя из дома, он прошёл несколько метров по какой-то тропинке сквозь кустарники. Затем, услышав всплеск воды, остановился и выглянул из-за куста. Он увидел спину Ханами, заходящей в воду. Девушка была обнаженной. Он в ту же секунду хотел было отвернуться, но взгляд как будто магнитом притянуло к красивому телу. Ровная, красивая осанка, тонкая талия и округлые, упругие ягодицы… Какаши буквально замер, разглядывая её. Когда блондинка зашла в воду почти по шею, он оторвал взгляд и пошёл обратно в дом. Прошло ещё два дня. За это время они почти не обмолвились. Какаши постоянно наблюдал за Ханами и за её поведением. Он пытался понять причины, почему она спасла его и продолжает ухаживать за ним. Ночью, пока он спал, она как всегда брала стул, усаживалась и начинала технику заживления. Но Какаши делал вид, что спит. Его организм уже окреп, и поэтому сон, да ещё и в чужой хижине, стал довольно чутким. Он молча лежал, закрыв глаза, и чувствовал тепло её рук и взгляд на себе. Днём Ханами уходила к заливу, Какаши, конечно же, следил за ней. Он ожидал, что девушка рано или поздно встретится со своими товарищами, но этого не происходило. Выходит, она не обманула и действительно ушла от них. Ведь если бы Какаши был в плену, или она хотела его сдать им, то сделала бы это, пока он слаб. А сейчас его раны почти зажили. И в принципе он мог уже спокойно покинуть это место, но он не собрал почти никакой информации. Самый простой вариант — это выведать всё у Ханами. Утром, дождавшись когда девушка уйдёт на залив, Какаши встал и принялся повнимательней осматривать дом. В полу, под кроватью он заметил некий погреб. «Скорее всего это на случай, если потребуется спрятаться, хотя, возможно, там что-то и хранится… Потом нужно будет заглянуть туда», — думал он. Затем ниндзя заметил шкаф. Заглянув в него, он нашёл там какую-то старую одежду: мужскую и женскую. Достав рубашку, он услышал голос позади: — Это моего отца. Можешь взять. Хатаке обернулся и взглянул на Ханами, которая была в одном полотенце. И снова его взгляд был прикован к красивой фигуре. Такие стройные ноги, хрупкие плечи и ключицы… Обычно такие красавицы живут с богатыми феодалами, а не таскают раненых ниндзя по несколько километров. И не живут в таких разваленных хижинах. Такие девушки либо стервы, либо имеют какой-то другой подвох. Но в ней он почему-то не чувствовал его… — Я хотел бы помыться. Искал полотенце, — произнёс он. — Да, бери, оно тут, в шкафу. А потом иди прямо, выйдешь к воде. Вот мыло, — она подала ему розовый круглый кусочек. — Спасибо. Какаши дошёл до берега и принялся снимать бинты. Он посмотрел на свои раны и удивился, насколько аккуратно они были зашиты и как хорошо зажили. Когда он вернулся в дом, на столе его уже ждала еда, а на кровати — чистая одежда. — Переодевайся, я отвернусь, — сказала девушка. Какаши сбросил полотенце и стал одеваться. Ханами не удержалась и бросила короткий взгляд через плечо, разглядывая сексуальную фигуру джонина. — Ханами… почему ты так добра ко мне? — одеваясь, спросил ниндзя. Блондинка вздохнула и, выдержав паузу, ответила: — Когда-то давно, когда я была маленькой, мне было лет десять, я потерялась в лесу и до самого вечера бродила, пытаясь найти дорогу. Я отчётливо помню, что в этот день был красивый, кроваво-красный закат, даже багряный… Но такой закат всегда был вестником чего-то плохого… Я почувствовала что-то неладное и была права — наткнулась на каких-то трёх уродов. Я не знаю, что они хотели от меня. Но они меня толкали и смеялись… Меня спас мальчик. Если бы не он, я не знаю, чем бы всё закончилось… Он появился из ниоткуда. Его правая рука светилась ярким синим огнём, скорее даже молниями, и потом я услышала красивое чириканье множества птиц. Когда он оказался возле этих уродов, я зажмурилась, боясь, что они его убьют. А открыв глаза, я увидела, что все трое лежат на земле. Я помню, что очень хотела увидеть его лицо, чтобы оставить в памяти, но, к сожалению, в моих воспоминаниях осталась только чёрная маска… С тех пор, как вижу этот багряный закат, так и вспоминаю этого мальчика… Так и вспоминаю тебя. Ты спас меня тогда, а я тебя сейчас… Какаши слегка округлил глаза. «Это была она? Значит, око за око… — вспомнил он тот день. — Вот почему я так обратил внимание на закат — оказывается, когда-то я его уже видел…» Ханами разглядывала мускулистый торс Какаши, который виднелся из расстёгнутой белой рубашки, и сказала: — А ты вырос… — Хм… Ты тоже, — ответил джонин, дав понять, что так же вспомнил эту встречу. — Поешь, я выйду, чтобы тебе не приходилось прятать лицо, — с этими словами блондинка, прихватив книгу, вышла. Ближе к вечеру, пока Ханами варила ужин, сидя перед камином, Какаши попытался разузнать об её бывших союзниках. — Ханами… а почему ты решила больше не связывать себя с твоими товарищами? — Я уже говорила: я перестала разделять их взгляды. — Вы убивали людей? — Они убивали. Мне всегда это не нравилось, но… — Но что? Блондинка слегка замялась: — Да ничего, просто… я ушла от них и всё. — А если ты меня обманываешь? — Что? — девушка развернулась и посмотрела на джонина. — Зачем я, по-твоему, тебя спасла? Я могла оставить тебя умирать! — Чем они занимаются? — чуть грубо спросил он. Ханами молчала. — Ты ушла от них, но не хочешь их сдавать? Значит, ты всё ещё с ними. — Нет! — с этими словами она встала и вышла из дома. Её не было до самой ночи. Какаши уже успел доварить ужин. Он поел и оставил на столе рядом с книгой её порцию, а сам лёг в кровать. Но ему почему-то не спалось. Возможно, он немного переживал за неё. Сам не зная почему, он верил ей. Он верил, что она хороший человек. Услышав, как девушка заходит в дом, он притворился спящим. Ханами прошлась по дому, затем взяла стул и села рядом с кроватью Какаши. Откинув одеяло, она рассмотрела его живот, и поняла, что лечить уже нечего: раны сошлись, остались только шрамы и нитки. Ей стало жаль, ведь теперь, скорее всего, он уйдёт. В какой-то момент она задумалась и провела рукой по его торсу, нежно погладив до самого низа живота. Какаши перехватил её руку, и девушка дёрнулась от неожиданности, взглянув на него. — Не спишь? Хатаке не ответил. Он молча смотрел на неё. — Нужно снять швы, — растерялась Ханами. — Хоть ты их и намочил сегодня утром, но раны зажили… Какаши отпустил её руку, продолжая молчать. — Теперь ты уйдёшь? Уходить Какаши не хотел, так как нужно больше информации. Желательно узнать их местонахождение. Был ещё другой вариант — взять Ханами с собой и сдать её Конохе. Отдел допросов выведает нужную информацию. Но тогда, скорее всего, девушку будут пытать, если она не расскажет всё сразу… — Давай снимем швы завтра. А сейчас уже поздно. Поешь и ложись и спать, — спокойным тоном сказал Какаши и, накинув одеяло, отвернулся. Он не очень хотел, чтобы из неё выбивали информацию. Всё-таки она спасла ему жизнь. Он был благодарен ей, хоть этого ни разу ещё и не сказал. Увидев на столе еду, Ханами улыбнулась. Поужинав, девушка легла спать на диванчик. Какаши проснулся рано, он взглянул на Ханами — та ещё спала. Её одеяло упало на пол, и девушка, словно котёнок, сжалась от холода. Хатаке встал, накинул рубашку и почти бесшумно приблизился. Подняв одеяло, он бережно укрыл девушку. Затем он прошёл к заливу, чтобы умыться, и вдруг услышал голоса. Где-то неподалёку как будто кто-то шёл вдоль залива. Спрятавшись за кусты, он тихо передвигался, чтобы выяснить, кто там. Прокравшись несколько метров, джонин увидел бывших союзников Ханами. Их было трое. «Если они дойдут до сюда, то найдут её дом. А увидев меня, они естественно нападут. А её обвинят в предательстве». Троица направлялась как раз в ту сторону, где жила Ханами. Какаши быстро и бесшумно вернулся в дом. Дёрнув девушку за плечо, он тут же зажал её рот ладонью. — Тсс, — приложил он палец к маске. — Они уже рядом. — Кто? — шёпотом спросила она, ничего не понимая спросонья. — Твои друзья. Какаши старался всё делать тихо. Он отодвинул кровать и поднял дверцу погреба. — Но откуда ты… — в недоумении спросила девушка. — Неважно. Собирай все вещи и кидай туда, — перебил её джонин. Ханами взяла свой плащ, что-то из вещей, одеяло, подушки, и всё скинула вниз. Затем убрала тарелки в шкаф и, прихватив книгу, спустилась сама. Какаши пошёл следом за ней. Он встал на ступеньки и кое-как придвинул кровать на место настолько, насколько смог. Затем прикрыл крышку и спустился вниз. В погребе было темно и пахло сыростью. Но небольшие полоски света всё же пробивалась через доски. Под ногами чувствовалась холодная земля. — Не может быть, что они нашли моё убежище, — еле слышно, шепотом сказала Ханами. — Пока не нашли, но идут в эту сторону вдоль берега. — А если найдут? — взволновано спросила блондинка. Какаши помолчал, а затем сказал: — В крайнем случае я убью их. Но мне это не нужно. Послышались голоса. — Нашли, — испуганно прошептала Ханами. Затем последовал скрип двери. Девушка от страха прижалась к Какаши. «Почему она их так боится?» — подумал ниндзя. — Тук-Тук! Здесь кто-нибудь есть? — Что это за домик? Похоже никого здесь нет. Странно. По шагам Хатаке понял, что по дому бродили двое. Он обдумывал план действий, если они заметят не до конца задвинутую кровать и догадаются, что внизу погреб. «Наверху двое, значит, третий обходи дом. Если они откроют погреб, то я смогу напасть неожиданно. Преимущество на моей стороне. Но нельзя убивать их, по крайней мере, нужно оставить в живых одного, а лучше — двоих, и доставить в Коноху. Но самый лучший вариант — это проследить за ними». — Похоже здесь никто не живёт, — послышался голос. — Остановимся здесь? — Нет, пойдём дальше. Я должен найти её. — Тэкеши, она предатель! Сколько можно её искать? — Заткнись, Ясуши! Я всё равно найду её и заставлю быть с нами. — Может, она уже давно в Конохе, докладывает о нас? Слишком сильно она переживала за того ниндзя. — Это был не просто ниндзя. Это был Хатаке Какаши. И нам очень повезло, что мы тогда нашли его первыми и застали врасплох. — Да? А где тогда его тело? Как бы он нас потом не нашёл… — Хватит болтать, пошли! Кеиджи, ты где? — крикнул один из них. Послышались отдаляющиеся шаги. Выждав немного, Какаши полез наверх. — Стой, тут есть другой выход, только на улицу, — сказала Ханами. Выбравшись из погреба, Какаши уже хотел было пойти за ними, но девушка остановила его. — Какаши, не уходи… Она понимала, что он больше не вернётся, и очень этого не хотела. Она подошла к нему впритык. В её взгляде чувствовалась грусть. — Я… я ещё не сняла швы… — вспомнила девушка. Сейчас она была готова придумать всё что угодно, лишь бы не прощаться с ним. — Ханами… — тихонько сказал Какаши. — Не оставляй меня, пожалуйста! Я пойду с тобой! И за ними и даже в Коноху! — девушка серьезно взглянула на джонина, и он заметил набирающиеся слёзы в её глазах. «Сейчас она бы рассказала мне всё, что знает о них. Но лучше будет самому проследить за ними. Времени нет, надо уходить». Какаши развернулся и уже хотел двинуться вслед за троицей, но Ханами взяла его за руку. Хатаке застыл на пару секунд, а затем аккуратно высвободил свою руку и, повернув голову в пол оборота, сказал: — Спасибо тебе. За всё. С этими словами ниндзя ушёл. Ханами вздохнула, вытерла слёзы и вернулась в дом. Вытащив всё из погреба, она поняла, что Какаши забыл свои вещи и книгу. «Может быть он вернётся хотя бы за вещами?» — думала блондинка, открывая книжку. Какаши настиг врагов и держался на расстоянии, следя за ними до самого вечера. Расслышать, о чём они говорят, не удавалось. Для этого нужно быть ближе, что представляло собой опасность. Самое главное сейчас было узнать, где находится их скрытая деревня. Ближе к ночи они дошли до какого-то убежища, вход которой представлял собой огромный камень, что отодвигался с помощью печати. Голодный и вымотанный джонин сел на землю, не сводя глаз с этого камня. До утра никто оттуда так и не вышел. «Похоже это и есть вход в скрытую деревню. Это даже не деревня, а просто убежище», — сделал вывод Какаши. Утром оттуда выходили люди, одетые в чёрные плащи, — Какаши насчитал двадцать человек, пытаясь запомнить каждого, кто вышел. Охраны не было, но, возможно, были расставлены ловушки, и всё очень хорошо было замаскировано, раз даже АНБУ попались. Пробраться туда, казалось, невозможно. Сколько там человек — неизвестно. Какими техниками они владеют — тоже не известно. Чем занимаются и что хотят — не понятно. Но миссия выполнена — местонахождение обнаружено. Можно возвращаться в Коноху… «Сейчас мои действия не будут продуктивны. Нужно отдохнуть и вернуться сюда, чтобы понаблюдать ещё». Ближе к вечеру Какаши дошёл до убежища Ханами. Он решил, что передохнуть у неё будет самым лучшим вариантом, по крайней мере, сюда эти люди вернуться не должны — они подумали, что здесь никто не живёт. Увидев джонина, девушка обрадовалась, но тут же улыбка сошла с её лица. — Ты вернулся за вещами? — Эм, нет. Если ты позволишь, я переночую у тебя? — Конечно, оставайся. — Спасибо, — Какаши устало сел на кровать. Ханами хотела расспросить о том, как прошла миссия, но потом подумала, что он вряд ли ей что-то расскажет, да и это теперь не её дело. — Поможешь снять швы? Какаши развязал пояс рубашки, обнажив красивое тело. Ханами не могла оторвать от него взгляда. Такой уставший он казался ей ещё привлекательней. — Да, конечно, — девушка взяла всё необходимое, затем поставила стул и села напротив, начав аккуратно вытаскивать нитки. Какаши не отрываясь смотрел на её сосредоточенное красивое лицо и почему-то вдруг вспомнил, как она взяла его за руку… Ханами почти закончила. Она достала последний кусок нитки и протерла его живот спиртом, заметив, как его кожа покрылась мурашками от её прикосновений. Также она давно заметила, как Какаши смотрит на неё, будто задумался о чём-то. Девушка подняла глаза и чуть растерялась под его прямым взглядом. Пару секунд она смотрела на него. Он был так соблазнительно близко. Его таинственное лицо и полуобнажённое тело так и манили её. Больше всего на свете она хотела снять с него маску и поцеловать, прикасаясь руками к его стройному торсу. Её рука сама потянулась к его лицу. Тёплая ладонь прикоснулась к щеке и погладила поверх чёрной ткани маски. Сердце замерло… Взгляд Какаши не изменился. Она не понимала, что он чувствует в этот момент. Где-то она даже испытывала некий страх оттого, что осмелилась это сделать. Какаши плавно убрал её руку, его взгляд стал холодным. Ханами опустила глаза вниз. Она с грустью поняла, что взаимности от этого человека не последует и своё лицо он никогда не покажет… Девушка молча пересела на диван и открыла книжку. Какаши безмолвно вышел на улицу. Он прислонился спиной к стене и, положив руки в карманы, стал разглядывать вечернее небо, о чём-то размышляя. Он мог так стоять часами, прислоняя то одну ногу, то другую к стене, запрокинув голову вверх. Если бы Ханами не взяла его книгу, то он давно бы читал её в сотый раз. Книгу, в которой описана любовь. В которой девушки гладят мужчин по лицу и смотрят на них так же, как смотрела на него Ханами. Книгу, в которой если мужчина хочет, то целует красивую женщину, касается её, раздевает. Какаши всегда сторонился от этого в жизни. Но когда читал, словно впивался в эти страницы, не отрываясь. Ненароком он вспомнил Джираю и вздохнул, осознавая, что новой книги из этой серии он уже никогда не увидит. Может пора воплотить эти страницы в жизнь? Нет… Любовь — это не для него. Друзья, товарищи, защита деревни — это да. Но место в сердце, предназначенное для любви, остаётся холодным и неприступным. Простояв ещё какое-то время, Какаши вернулся в дом. Ханами уснула прям с книжкой в руке. Джонин аккуратно вытащил её и бережно уложил девушку в горизонтальное положение. Во сне Ханами взяла его за руку. Какаши замер на пару секунд. За эти пару секунд в его взгляде что-то изменилось. Но всё же он вытащил свою ладонь и укрыл девушку одеялом… Какаши проснулся рано утром. Сварив рис, он быстро поел, жалея в сотый раз, что не взял с собой пилюли, заменяющие добрую порцию еды. Завернув немного риса с собой, ниндзя ушёл, пока Ханами спала. За несколько часов он добрался до тайного убежища. В ходе слежки он выяснил примерное количество живущих там человек. Но на этом пока всё. К вечеру следующего дня он снова вернулся в дом Ханами, решив, что завтра нужно будет ещё раз пойти на разведку. Но её на месте не оказалось. Хатаке взял полотенце и направился к заливу, чтобы ополоснуться, и застал девушку, сидящую на берегу с книгой в руке. — Как тебе данное произведение? — он бесшумно подошёл сзади. Блондинка вздрогнула от неожиданности, а затем улыбнулась: — Какаши? — Извини, я тебя напугал. — Ничего, просто не ожидала тебя снова увидеть. — Эм… Если ты не против, я бы остался ещё на пару ночей, — джонин почесал затылок и мило сощурил глаза. Первый раз за всё время она видела, как он улыбается. Точнее как улыбаются его глаза. Он казался ей ещё красивее, когда щурил их. Но девушка только грустно вздохнула оттого, что эти глаза никогда не будут принадлежать ей, а его лицо и улыбающиеся губы она и вовсе никогда не увидит… — Оставайся… хоть навсегда, — тихонько произнесла она и перевела свой взгляд на залив. Какаши сделал серьёзное лицо. В сердце что-то ёкнуло. Это была фраза из книги. Он даже прекрасно помнил главу, откуда были эти слова. — Ты, наверное, хотел искупаться? Тогда я пойду, — вставая, сказала девушка. Какаши, ничего не ответив, снял рубашку. Ханами прошла пару метров и, бросив взгляд через плечо, замерла, разглядывая его обнаженную спину. Почувствовав на себе взгляд, джонин тоже обернулся. Девушка смутилась и тут же быстрым шагом последовала по тропинке в дом. Он проводил её взглядом, затем, раздевшись до конца и сняв даже маску, зашёл в воду. Вернувшись в хижину, он снова застал Ханами за чтением. Девушка оторвалась от занятия, подняв глаза: — Насчёт книги… Я перечитываю её второй раз, — улыбнулась блондинка. — На самом деле, я считаю её немного глупой, но заняться больше нечем. — Почему же глупой? — Поведение главного героя. Он увлечён девушкой, которой не интересен, и не замечает чувства другой девушки, что рядом. Она хорошая, красивая и добрая. Она готова на всё ради него. А он упорно бегает за глупой, истеричной — да, пусть не менее красивой — особой. — Ну, что ж, в жизни так бывает, — пожал плечами Какаши и о чём-то задумался, развешивая на спинку стула мокрое полотенце. Ханами отложила книгу в сторону и приблизилась к нему. Встав за спиной, она положила руку на его предплечье. Джонин замер. Её рука плавно опустилась и ухватилась за его холодную ладонь. Какаши почувствовал приятное тепло, и его сердце вновь ухнуло. — Если я расскажу тебе всё, что знаю о них… Ты… Я бы хотела… — Ханами терялась, но Хатаке догадывался, о чём речь. — Нет, — перебил её он. — Почему? — девушка вскинула брови. — Наверное, ты презираешь меня за то, что я была с ними? И считаешь меня недостойной?.. Какаши не считал Ханами недостойной. Он всегда знал, что грехи можно искупить. И своим спасением она это сделала. — Я не могу, Ханами, — он убрал свою руку и вышел на улицу. Джонин облокотился спиной к стене и глубоко вдохнул, наполняя легкие прохладным, весенним воздухом. «Да что со мной? — думал он. — Я, кажется, сам хочу этого… Нет, что за бред? Мне не следует отвлекаться от миссии». Утром он вновь отправился на разведку. Дойдя ближе к вечеру до нужного места, Какаши следил за людьми в чёрных плащах почти сутки. В этот раз удалось выяснить многое. Всё-таки работа в АНБУ дала о себе знать — Хатаке умел оставаться незамеченным, не теряя бдительности ни на секунду. Да, в прошлый раз его застали врасплох, но это исключительный случай, произошедший только из-за болезненного состояния. Разузнать удалось даже мотивы этих людей: они собирались истребить хвостатых зверей и их носителей во избежание войн в будущем. Проще говоря, они хотели лишить пять деревень такой силы, которая не будет угрожать другим странам и всему миру. Они не хотели, чтобы вдруг объявился очередной Мадара, решивший создать свой, новый мир. Да, возможно не плохо, что эти люди желали избавиться от войн и кровопролития, но, убив Наруто и Би, они первыми прольют кровь, что Какаши уже считал противоречивым. Имея джинчурики девятихвостого, Коноха никогда бы не стала нападать на другие деревни и убивать их жителей ради собственной выгоды. Наруто, который всеми силами пытался спасти мир, тому доказательство. В случае с Би то же самое… Какаши ушёл на безопасное расстояние и призвал Паккуна. Выслушав всю информацию, пёс побежал в Коноху. Также Хатаке просил передать, что ещё немного проследит за скрытым убежищем, и, возможно, ему удастся разузнать о способностях и техниках этих людей. Но без боя это сделать трудно. Единственное, что он заметил в тот вечер, когда на него напали, — это необычные цепи, пропитанные чакрой. Возможно, это одно из их основного оружия. На рассвете Какаши, изрядно устав, добрался до хижины Ханами. Девушка спала, и поэтому джонин беззвучно вошёл в дом и тоже лёг, погрузившись в сон. Проснувшись ближе к вечеру, ниндзя не обнаружил хозяйку дома. На столе остывала еда. Только что сваренный рис источал аппетитный запах. Хатаке вышел на улицу и прошёл по тропе, ведущей к берегу залива. Небо вновь озарилось багряными цветами. Кровавые отблески отражались на беспокойной поверхности залива. Он состоял словно из сплошной темно-бордовой краски, но это выглядело необычайно красиво, завораживающе и в то же время устрашающе… Такое можно увидеть только здесь, на Хангуре. Какаши снова почувствовал что-то неладное. Прохладный ветер жёстко ударил по лицу, словно укалывая иголками. «Не нравится мне всё это…» Не дойдя несколько метров до воды, он увидел Ханами. Девушка бросила полотенце на землю и стала снимать одежду. Ёе безупречной осанке мог бы позавидовать каждый. Ёе тонкая талия ещё больше подчёркила ровную спину. А из-за округлых ягодиц фигура походила на «песочные часы». Какаши сразу же отвернулся. Он хотел уйти, но что-то будто останавливало его. Ноги словно приросли к земле. Он простоял так несколько секунд, а затем снова обернулся. Блондинка уже успела снять с себя всю одежду и обнаженная начала неспешно заходить в воду. Она медленно шагала, словно сомневалась или боялась кровавого цвета воды… Какаши стоял и смотрел на неё. В его взгляде снова что-то изменилось. Он сам не понимал, в чём же дело. Почему ему приходилось прилагать усилия, чтобы отвернуться? Зайдя по пояс, девушка вдруг обернулась и заметила Какаши. Он не стал сразу убегать или отворачиваться, ненадолго задержав свой взгляд на ней. «Даже никаких эмоций нет», — решила Ханами. Она так до конца и не понимала, как он относится и что чувствует к ней. Но зато прекрасно осознавала, что окончательно и бесповоротно влюбилась в этого таинственного человека. Она хранила его образ в памяти с десяти лет, часто вспоминая тот день в лесу. И вот спустя пятнадцать лет они встретились. Что это может быть, если не судьба? Но, похоже, Какаши не предавал этому значения и не испытывал ничего к ней. Его холодный взгляд девушка принимала за безразличие. Но, несмотря на это, её всё равно тянуло к нему. Она хотела разгадать его тайну, понять его, узнать ближе… Какаши вернулся дом. Он сел на край кровати и принялся обдумывать всю собранную информацию о людях в чёрных плащах. Но его разум вдруг стал пропускать мысли о Ханами, мешая сосредоточиться. В голове ярко вспыхивали воспоминания о том, как она трижды брала его за руку. Её мягкая ладонь словно до сих пор дарила тепло его руке. Он вспомнил, как она прикоснулась к его щеке. И пусть это было через маску, Какаши это отчётливо почувствовал. Он не задавался вопросом: «Что же она хочет?». Какаши был не глуп и всё прекрасно понимал. Он задавался вопросом: «Что же хочу я?». В свои тридцать один этот гениальный ниндзя был известен на весь мир. Кто-то боялся его, кто-то уважал, кто-то лишь слышал о нём. Он, безусловно, нравился девушкам, и знал это. К своим тридцати годам он настрадался вдоволь. Начиная со смерти отца, продолжая смертью Обито и Рин, а затем и учителя Минато. В короткий промежуток времени он потерял всех, кто был ему дорог и близок. Он даже думал закончить, как отец… Спасибо великодушному Хирузену Сарутоби, который переживал за него и отвлёк от дурных мыслей, предложив должность учителя. Не сразу роль наставника прижилась к Какаши, но всё же его жизнь полностью изменилась, когда он взял руководство над командой номер «7». Но в силу сложившихся событий для любви времени и места не нашлось. Он не думал о ней, как о чём-то главном в жизни. Иногда ему казалось, будто он упустил что-то важное. Возможно, этим «важным» и являлась любовь? Матери он никогда не знал, а вместе с ней — женской ласки, тепла и заботы. Жизнь только и делала, что нещадно била его со всей силы, пытаясь сломить, сбить с ног, посылая ещё больше испытаний. Мало того, что он потерял множество близких людей, так ещё и не состоялся как учитель. Когда Саске покинул деревню, Какаши очень разочаровался, что не смог переубедить ученика, не развеял тьму в его сердце. А затем юный Учиха и вовсе завязал с ним бой и, возможно, попытался бы убить, использовав ту самую технику, которой научил его сенсей. Всю жизнь бесконечные миссии, разведки, засады, контратаки, работа в Анбу, работа учителем… Ну, где в этом плотном графике, в котором жизнь граничит со смертью, место светлым чувствам? Он и думать забыл о том, что нужно создать семью и продолжить род. Когда он, уставший и опустошенный после тяжёлой миссии, возвращался в деревню, флиртующих с ним девушек просто игнорировал. А попытки пообщаться — тем более. Ещё и Гай постоянно не давал ему покоя. Всегда оптимистичный, одержимый своей силой юности вечный соперник часто не давал ему прохода, тратя его свободное время между миссиями на соревнования. А в это время Какаши с таким удовольствием желал провести время, например, за книгой из серии «Приди-приди, рай». Нет, он не был скрытым извращенцем, он просто восполнял необходимые ресурсы, необходимые эмоции, проводя время за прочтением любимых произведений, написанных Джирайей. В его романах раскрывалось многое. Основным сюжетом, конечно, были романтические отношения с изобилием эротики. Читая, Какаши не ставил себя на место главного героя, не воспроизводил некие сцены, не мечтал о том же. Он просто читал, считая эти романы занимательными. Но вдруг на его жизненном пути встретилась она. Она тоже прочитала эту книгу и сказала, что сюжет просто глуп. Сказала, что главный герой не замечает того, что рядом с ним, бесполезно убивая время. И тут джонин впервые обратил всё написанное на себя. Он впервые задумался о том, что может стоит воплотить всё описанное в романе? Эта мысль прошла мимолётно, но очень осязаемо. Конечно же Хатаке быстро развеял подобные мечты, даже слегка удивившись самому себе. Но после встречи с Ханами, его ледяное сердце всё-таки подтаяло. Он понимал, что она испытывает влечение к нему и делает это так искренне и чисто, что очень сильно отличает её от многих женщин, проявлявших симпатию к нему. Да что говорить — она спасла ему жизнь. Он обязан ей. И пусть он тогда, пятнадцать лет назад, в лесу, заступился за неё, но это не сравнить с тем, что сделала она для него. И теперь каждое её прикосновение, каждый взгляд что-то менял внутри Хатаке. Холодная льдинка, что внутри, оттаяла, и медленно, но верно зазвенела весенняя капель. Блондинка вошла в дом. Хатаке машинально поднял голову, и их взгляды встретились. Затем Какаши сделал то, что ему совсем не свойственно. Он сам не до конца осознавал свои действия. Его плохое предчувствие смешалось с каким-то иным чувством. Пока он рассуждал об этом, пытаясь понять себя, уже подошёл к Ханами почти вплотную. Девушка удивлённо смотрела на него, ничего не понимая. Ещё полшага, и она бы уткнулась лицом в его шею. Она не переставала смотреть на джонина. Его взгляд как всегда был холодным. «Что он хочет?», — не понимала она. На её лице застыл этот немой вопрос, а его ледяной взгляд почти прожигал… Ханами молчала, словно боялась спугнуть его своим вопросом. Она решила рискнуть и, затаив дыхание, протянула руку к его лицу, но на полпути внезапно остановилась, опустив её. Холодный и, как ей казалось, пустой взгляд продолжал пронзать её, вызывая мурашки по телу. Какаши взял её ладонь в свою и медленно, будто ещё сомневаясь, потянул к своему лицу. У Ханами участилось дыхание. «Неужели он позволит сейчас?». Голову вскружило от нахлынувшего волнения. Кровь стучала в висках так громко, словно кто-то невидимый барабанил прямо под ухом. Но вдруг Какаши резко остановился, повернув голову в сторону. В ту же секунду кто-то выбил входную дверь ногой. Джонин оттолкнул Ханами в сторону и отпрыгнул сам. В то место, где они только что стояли полетели кунаи. Хорошо, что Какаши во время почувствовал врага и быстро среагировал. В дом ворвались двое, облачённые в чёрные плащи. Один из них крутил в руках цепь, которая с каждым вращением набирала обороты. — Вот ты где, — ухмыльнулся один из них, посмотрев на Ханами. Девушка вжалась в стену от страха. — Ясуши, хватай её, а я разберусь с этим! — крикнул владелец цепи, кивнув в сторону Какаши. Джонин создал теневого клона, который встал перед Ханами. Он отбивался от атак и успевал наносить точные, довольно сильные удары. Второй нападавший раскрутил свою цепь до высокой скорости и попытался накинуть её на шею Какаши, словно аркан. Хатаке сразу же понял, что главное не дать этой цепи даже коснуться себя, и тогда он не проиграет. Он создал ещё одного теневого клона, который вмиг сконцентрировал чакру в руке и контратаковал райкири, жертвуя копией, чтобы узнать, на что способна цепь. Он хотел проверить, может ли райкири разрезать её. Когда цепочка обвила шею клона, тот моментально потерял способность двигаться из-за потери чакры. До того, как копия Какаши исчезла, она смогла слегка задеть цепь, но ни одно звено даже не треснуло. Хатаке мигом сообразив, как нужно действовать дальше, создал ещё клона, который так же подставился под удар. Сам Какаши быстро переместился за спину врага и пронзил его молнией. — Тэкеши! — внезапно крикнула Ханами. Тело рухнуло на пол, образуя под собой небольшую лужу крови. Какаши перевёл взгляд на первого нападавшего, который прекратил свои атаки от увиденного. Встретившись с ледяным взглядом джонина, он быстро среагировал и, выбив окно, сбежал. Какаши не стал преследовать его, так как ему известно их местоположение. Как только Паккун доберётся до Конохи, Цунаде всё равно отправит туда людей. Призвав другого пса, он изложил о произошедшем и приказал отправиться в Коноху с этой информацией или перехватить отряд, если Цунаде уже успела его отправить. Ханами села возле мёртвого тела, вытирая слёзы: — Тэкеши… — Он был дорог тебе? — спросил Какаши. Блондинка не ответила, продолжая плакать. — Прости, Ханами, но они напали на нас. — Я понимаю… Я всегда говорила ему, что это закончится так. Что его идеи и мировоззрение не все поймут. Поначалу он хотел всего лишь мира без войн, а потом стал словно одержимый. Он не слушал меня… И тогда я… решила, что больше не хочу в этом участвовать… Ты, наверное, уже понял, чем они занимаются? — Да. После короткой паузы Какаши добавил: — Ты должна решить, с ними ты или нет. Если нет, то нам нужно убираться отсюда. — А если с ними, то что ты сделаешь? Хатаке промолчал. Если она с ними, тогда он уйдёт один. Он снял рубашку, что одолжил у неё, намереваясь переодеться в свою одежду. — Не надо, Какаши, оставь себе… — вставая с пола, сказала блондинка. — Для моего отца была бы честь, что такой человек, как ты, носит её. Какаши остановился и, немного подумав, спросил: — Твой отец погиб? — Да, — девушка вздохнула. — Спустя месяц после нашей встречи в лесу его убили во время третьей мировой. Матери я никогда не знала, поэтому меня воспитывала семья Тэкеши. Он был моим другом с детства, старше меня на пять лет. Затем и его родители погибли. Мы остались вдвоём. Будь мой отец жив, он бы никогда не согласился с действиями Тэкеши. Я всегда задавала себе вопрос: смог ли он убить моего отца, если тот воспротивился бы его мировоззрению? — Тэкеши убивал всех, кто не согласен с ним? — В последнее время да… Он стал фанатиком… Возможно, и меня он собирался убить, — с горечью сказала Ханами. — Я на твоей стороне, Какаши, я уже говорила. С этими словами девушка окончательно успокоилась и принялась собирать вещи. — Ты собираешься со мной в Коноху? — вскинул брови джонин. — Да, я расскажу всё, что знаю. — Ханами, подумай… Вряд ли тебе позволят остаться в деревне просто так. Я, конечно, обязан тебя привести туда, но я хочу дать тебе выбор, так как обязан тебе жизнью. «Только из-за этого?» — подумала блондинка. — Если тебе есть куда идти, то лучше уходи, — как всегда спокойным тоном изъяснил Какаши. — У меня есть родственники в деревне Травы, но я не видела их после смерти отца. — Раз так то… уходи. Дальше я пойду один. — Нет, Какаши, я решила. Я хочу… быть рядом с тобой, — Ханами смутилась и чуть покраснела. Сердце Хатаке вновь гулко застучало в груди: почему так приятно слышать эти слова? Блондинка собрала вещи и достала из шкафа палатку, затем, нахмурившись, сообщила: — Я готова. — Я не понимаю, Ханами, — обратился к ней Какаши. — Если тебе есть куда пойти, почему ты хочешь со мной в Коноху? Девушка нахмурилась ещё сильней, но решила поступить так, как он — не ответив. Да, она уже давно заметила, что Какаши не всегда отвечает на вопросы. Сначала она воспринимала это за некое высокомерие… Но чуть позже, разобравшись, она поняла, что на вопросы, ответы которых и так понятны, как ясный день, он не отвечал. Для неё Какаши вообще был сложным и загадочным человеком, никого не пускавшим в свою душу и сердце. На рассвете они были уже на границе страны Огня, на полпути к городу Кеиши. Палатка, которую взяла с собой Ханами, пригодилась очень кстати. Какаши развёл огонь. Если бы не замершая Ханами, он бы не стал так рисковать, да и вообще, если бы не она, джонин уже дошёл бы до города на своей скорости. Расставив палатку, девушка не спешила ложиться спать, присев у костра. Она хотела сначала согреться. Какаши сидел рядом. Он тоже замёрз, но для него это не являлось проблемой, ведь он бывал в обстановке и похуже. — Какаши, — начала первой диалог Ханами. — Расскажи мне про Коноху? — М? — джонин оторвался от своих мыслей и не сразу понял суть вопроса. — Ну, — девушка улыбнулась. — Знаешь, деревня, скрытая в листве, ассоциируется у меня с таким зелёным, тёплым цветом… Все её жители очень добродушные и гостеприимные… Там будто всё время лето… Я не боюсь туда идти. Мне кажется, что если я добровольно соглашусь всё рассказать, то меня не тронут… Мне поверят… — Эм… — Какаши слегка смутился, но был абсолютно согласен и даже удивлён, как она, не побывав в Конохе, смогла так точно описать её? — Да, Коноха очень дружелюбная деревня, но, Ханами, не забывай, что ты идёшь туда докладывать о своих бывших товарищах. К тебе отнесутся крайне серьёзно. Не рассчитывай на доверие при первой встрече. — Я понимаю… — блондинка обхватила колени руками. — Но все-таки, они у вас быстро разберутся, что к чему. «В этом она права», — подумал ниндзя. — Я пойду спать, — сказала Ханами, очень сильно надеясь, что Какаши ляжет рядом с ней, в палатку. Но её ожидания не оправдались. — Спокойной ночи. — А ты? — снова с надеждой взглянула блондинка. — Я создам клона, чтобы охранял, и лягу здесь. — Ну, тогда спокойной ночи. Девушка, немного расстроившись, пошла к палатке. — Ханами, — окликнул её джонин. — Да? — Тебе хватит трёх часов для сна? Дольше задержаться мы не сможем… — А… да, конечно. Дойдя до ночлега она развернулась и быстрым шагом вернулась к Какаши. Всё же уйти просто так она не смогла. Хатаке изумленно посмотрел на неё, но девушка не обращая внимания, села рядом с ним. — Когда мы были в доме, до нападения… Ты хотел… Ты что-то хотел сделать… — Ханами смущалась и краснела, отчего не могла сформулировать свои мысли. — Иди спать, — коротко и ясно сказал Какаши. — Нам завтра ещё полдня добираться до Кеиши. Блондинка на секунду растерялась. Как будто произошедшего в её доме попросту не было! Словно он предпочёл обо всём забыть. Как взял её руку и чуть не позволил снять маску. А теперь его словно спугнули, и он передумал… Разозлившись, девушка резко поднялась и пошла к палатке. Пролежав несколько минут с мыслями о том, что он никогда не позволит увидеть своё лицо, она всё же уснула. Какаши создал клона, а сам прошёлся по местности вокруг, дабы убедиться, что хвоста за ними нет. Затем вернулся к костру и лёг спать, заранее предупредив клона о том, чтобы разбудил. Вечером они наконец дошли до одного из крупных городов страны Огня под названием Кеиши. Какаши изначально намеревался переночевать там, так как знал, что из-за Ханами они будут передвигаться довольно медленно. Даже учитывая её скорость, он рассчитывал добраться до туда хотя бы днём, но видимо девушка не выспалась, отчего сил идти быстро у неё не было. По пути они однажды остановились поесть, из-за чего дошли до Кеиши только к семи часам вечера. Улицы здесь напоминали улицы Конохи, да и других деревень тоже, только сам населённый пункт был куда больше деревни. На каждом углу располагались прилавки с различной едой или сувенирами, а также небольшие бары и гостиницы. Людей было очень много. Все неторопливо прогуливались по узким улочкам, смеялись, разговаривали и улыбались. Какаши и Ханами обошли несколько гостиниц, но свободных или подходящих мест в центре не оказалось. Покинув центр городка, они зашли в очередной мотель, где их обрадовали, сказав, что есть один свободный номер, правда, с одной, но большой кроватью. — Мы берём! — сходу решила блондинка. — Эм… хорошо, берём, — слегка растерялся джонин. Он-то планировал найти два свободных номера, ну, или на крайний случай один, но с двумя односпальными местами. Но чёрт его знает, сколько нужно ещё обойти гостиниц, чтобы найти подходящее. — Вот ваш ключ! На первом этаже у нас располагается бар, а со второго этажа — комнаты. Ваша на третьем. Приятного отдыха! — пожилая дама мило улыбнулась. — Спасибо, — поблагодарила её Ханами. Девушка сразу потащила джонина в бар. — Я такая голодная! Ещё по пути сюда, когда они зашли поесть в какую-то очень крошечную деревеньку, Ханами надеялась, что увидит лицо Хатаке во время приёма пищи, и, заказав первое попавшееся блюдо, с нетерпением ждала этого. Отвернётся ли он как тогда, у неё дома? Или пересядет за другой стол? Или просто снимет маску перед ней с невозмутимым лицом и будет есть? Но она не угадала ни разу… Дождавшись еду, Какаши просто отодвинул краешек чёрной ткани от горла и, да, с невозмутимым лицом пихал палочки под маску. Поэтому сейчас девушка без всяких задних мыслей хотела поесть и провести время с ним. Она привыкла уже, что он не разговорчив. Но ей никогда и не нравились болтливые люди. Она сама не из числа тех, кто говорит без устали. А Какаши являлся именно тем человеком, с кем можно было и помолчать обо всём. Ханами заказала еду и, хитро сощурив глаза, произнесла: — Я хочу немного выпить. Какаши не был заядлым любителем алкоголя, но иногда позволял себе пропустить пару стопок сакэ, чтобы расслабиться. Как раз сейчас момент располагал, и джонин призвал официантку движением руки, заказав небольшой графинчик горячительного напитка. И не то, что бы блондинка хотела напоить его, но где-то в глубине души надеялась, что он станет более раскрепощённым. Её надежды не оправдались, когда спустя час отужинав и выпив на двоих графин, Хатаке остался в прежнем состоянии в отличие от Ханами, которая опьянела уже после третьей и последней стопки. — Думаю, пора идти спать, — сказал Какаши, подавляя зевоту. — Да, — согласилась девушка, чувствуя как наполненный желудок и сакэ тоже клонят её в сон. Поднявшись на третий этаж и отыскав свой номер, Ханами приятно удивилась, насколько в нём было уютно. Какаши ничего не сказал по поводу обстановки, лишь безразлично промолчал. Единственной проблемой являлась кровать. Да, она была уж очень большая, но одна. — Как будем спать? — блондинка посмотрела на Хатаке. — Я… не против, чтобы на одной… Знаю, ты мне уступишь и решишь лечь на пол, но мы можем спать по разные стороны. — Хорошо, — неожиданно согласился джонин. Кровать и правда была больше, чем двуспальная, поэтому ничего страшного Какаши не видел в том, что бы расположиться на разных её краях. Он снял обувь и устало сел на левую сторону, ближе к окну. Ханами до сих пор стояла у дверей и наблюдала за ним. Затем, будто что-то обдумав и выключив свет, девушка уселась рядом с джонином и молча уставилась на него. Взошедшая луна, чей свет интимно создавал полумрак, очень хорошо рассматривалась в большом окне их гостиничного номера. Сейчас она казалась какой-то необычной, а может всё дело было лишь в сакэ…? Какаши смерил девушку усталым взглядом, но догадался, что она просит объяснений за тот вечер или даже продолжения. Но объяснять ему было нечего, как и особого желания оправдываться… Хотя, говоря про желания, оно было лишь одно — впиться в ее мягкие губы и чтобы она больше так не смотрела на него. Но как бы странно это не звучало, Какаши боялся. Он боялся собственного желания поцеловать эту девушку, боялся разрушить этим свой привычный мир, боялся того, что будет дальше… Да, известный на весь мир, один из сильнейших шиноби, когда-то даже названный «хладнокровный убийца», боялся. Боялся своих желаний… Он несколько секунд рассматривал красивое лицо Ханами, затем встал и подошёл к окну. Он хотел. Хотел её. Но тут же сам удивлялся откуда такие желания? Сложилось впечатление, будто он сам себе накручивал их последние пару дней. А ведь так и было… Но он решил. Если она сейчас подойдёт к нему, то он кинется в пучину своего страха. В его самую бездну. Он попробует это на вкус. Даже те ситуации, где он оказывался на грани жизни и смерти так не будоражили его, как желание впервые снять перед ней маску и овладеть ею. Но почему? Почему сейчас? Почему она? Что в ней было такого? Его мысли прервало робкое прикосновение со спины. «Хватит сопротивляться себе, Какаши, хватит бояться…» — послышался нежный полушёпот. И он повернулся на встречу своим желаниям. Он повернулся к ней. В его взгляде многое изменилось. Нет, он по прежнему источал холод, но стал менее пустым и более осмысленным, уверенным. Какаши смотрел ей в глаза и не дождавшись первого шага, как и тогда взял ее руку, только теперь без сомнений, и потянул к своему лицу… В этот раз Ханами заметила его другой взгляд, и теперь сама уже не сомневаясь, медленно стянула чёрную ткань. Она пыталась держать себя в руках и выглядеть не такой робкой, как обычно. Но удушливая волна окатила её с головой, заставляя бешено колотиться сердце, ускоряя движение крови по венам. Как только маска сошла с лица джонина, девушка осмелилась выдохнуть. До этого она затаила дыхание и не могла этого сделать. Увидев это лицо ее переполнил целый вагон эмоций. Ноги подкосились, а голову слегка вскружило… Она часто пыталась представить Какаши без маски, набросив несколько вариантов, и выбрав лучший для неё самой. Но сейчас, увидев его лицо в живую, она поняла, что это превзошло все ее ожидания. Он оказался ещё красивее, чем она себе воображала. А его родинка на подбородке чуть не свела ее с ума… Не желая ждать больше ни секунды, Ханами встала на носочки и прикоснулась губами к таким соблазнительным губам Хатаке, в секунды теряя контроль. Такого она ещё не испытывала. Это был целый шквал эмоций! Девятый вал, шторм, цунами, ураган, буря, шаровая молния, вулкан, землетрясение… Касаемо последнего — земля точно ушла из-под ног… Какаши несмотря на всю свою природную сдержанность, тоже почувствовал нечто подобное. Когда такие мягкие, горячие и чуть влажные губы коснулись его, он ни разу не пожалел, что решился на всё это. Он даже первый приоткрыл рот, за чем последовало нежное слияние их губ. Ханами обняла двумя руками его крепкую шею, вены которой сильно напряглись от нахлынувших эмоций и… возбуждения. Затем её руки стали хаотично блуждать по мускулистому и такому желанному телу, вызывая обратную реакцию у Хатаке. Его мягкая, но сдержанная нежность прикосновения разжигала в ней ещё большее желание. Он обнимал её за талию, чувствуя под своими ладонями тепло женского тела. Это чувство было для него вроде бы и новым, но учитывая сколько он перечитал подобной литературы за последние годы, он казалось, без сомнения знал, как доставить себе и девушке неземное удовольствие. Особенно тогда, когда страх отступил, и осталось лишь желание. Особенно тогда, когда он решился выйти за рамки. Он всегда старался делать всё идеально, даже больше, чем от него требовалось. И раз Ханами так повезло вызвать у семпая такие желания, добиться от него такой взаимности, найти и прощупать в нём тот пульс, который, по всей видимости был заледеневший, ровно как и его сердце… Она, растопившая этот лёд, точно не разочаруется, ведь он и в сексе сделает всё по максимуму идеально, на меньшее он и не способен… Постепенно поцелуи перерастали в страстные и длились минут двадцать. В перерыве между ними, Ханами отстраняясь, разглядывала безупречно-красивое лицо Какаши. Где-то она до конца не верила, что это всё происходит наяву. Вот его лицо, его губы, целующие её, его руки, от прикосновения которых словно ударяло током, его леденящий взгляд… в котором считывается явное сильное желание. Больше ждать нету сил, и Ханами, словно в бреду снимает с себя одежду… Затем обнажённая, прислоняется к нему и сбивчиво шепчет ему прямо на ухо, что-то вроде: «Я так хочу тебя…» Какаши сдержанно, в своей манере, так же снимает с себя рубашку. Затем вновь прислоняется к горячим губам, поглаживая девушку по щеке. Его рука словно сама по себе проделывает путь, начиная от бархатной кожи её лица, продолжая шеей, ключицами, упругой грудью… Его рука машинально останавливается на затвердевших сосках, нежно поглаживая их большими пальцами, вызывая у блондинки тихие, еле слышные стоны. Затем он отрывается от ее тела, но ненадолго, только лишь чтобы снять с себя оставшуюся одежду. После чего он бережно укладывает ее на огромную кровать, а сам нависает сверху, на некоторое время застыв в таком положении, разглядывая ее красивое лицо и широко распахнутые глаза. Она вглядывается в его очертания, запоминая каждый миллиметр его лица… Она еще тогда, пятнадцать лет назад хотела увидеть его, хотела знать, что же таится под этой маской и зачем он вообще ее носит? Но теперь… она рада, что он носит её, она рада, что никто, кроме неё не видел это столь красивое лицо. Оно открылось только для неё… Поблуждав глазами по стройной, точёной фигуре, он раздвинул коленом ее ноги, и снова прильнул к этим, уже будто родным, горячим губам. Жар его тела постепенно обволакивал. Она словно задыхалась, чувствуя его на себе. Руки гладили крепкую спину, ощущая каждую борозду мышц, от чего возбуждение накатывало ещё сильней. Она притрагивалась к его лицу, к его грубым очертаниям скул, водила по ним пальцами, съезжая на напрягшуюся шею. Он уже не в состоянии терпеть эту мучительно-сладкую прелюдию, аккуратно входит в неё, стараясь приглушить стон. Но ощущения внутри неё настолько приятные, горячие, влажные и просто нереальные, что двигаясь в ней он еле сдерживает даже шумные вздохи. Она же прикрыв глаза, вбирает воздух сквозь зубы. Её ресницы дрожат, а тонкие пальцы хватают его за плечи… Она стонет. Она так соблазнительно стонет, что он начинает двигаться в ней ещё быстрее. Её белокурые, почти серебристые пряди прилипли к лицу. Он убирает их, чтобы и дальше наблюдать за тем, как она наслаждается. Она смотрит на него и её стоны становятся громче. Его крепкий, мускулистый торс двигается взад-вперёд над ней. Она чувствует его горячую плоть в себе и хочет, чтобы это никогда не заканчивалось. Он притрагивается к ее груди, нежно массируя её, доставляя ей невероятное удовольствие. Он делает все идеально, как в эротическом романе, сам же получая порцию неземной эйфории от каждого толчка в неё. Его бёдра плавно движутся, заставляя её тело чуть ли не дрожать. С его виска скатывается капелька пота, которую она заметила и смахнула, гладя его красивое лицо. Она вновь проходит руками по скулам, подбородку, чертит пальцами вокруг губ. Он целует эти пальцы, обдавая их своим горячим дыханием… Её рука зарывается в его волосы, жадно сжимая их на затылке. От туда рука переходит на шею, всё так же сжимаясь в порыве страсти. Его движения бёдрами становятся всё сильнее и быстрее. Взамен, её стоны становятся всё громче и чувственнее. Он смотрит и наслаждается, от того как соблазнительно приоткрывается её рот, при этом сам, тяжело дыша, старается не стонать, произнося только лишь: «…Уумфф…» с каждым новым толчком, сводя окончательно её с ума… Ещё один его «Умф…» и она достигает высшей точки наслаждения, впиваясь в его спину и оставляя следы ногтей, чуть ли не крича от оргазма его имя на всю гостиницу. От силы её последних, сладких стонов заканчивает и он, но сдержано, лишь слегка выдавив глухой стон. Затем он ложится рядом, пытаясь, как и она, выровнять сбитое дыхание… Какаши проснулся и сразу же ощутил, как нежно обнимают его тёплые руки со спины. Он чувствовал её дыхание у себя на шее. Затем он обратил внимание на то, что творится за окном. Розовые лепестки сновали повсюду. Они плавно спадали с деревьев, и медленно крутясь, разбивались о землю. Вчера, когда они шли по улицам Кеиши, он не заметил ни одного дерева сакуры. Насколько бы ни был хорош этот город, но минус в нём был один — практически полное отсутствие данного дерева. И вот удача — под их окном стояло разу два, что подняло настроение джонина, ведь он умел ценить такие незначительные моменты… И тут его словно осенило — ханами! Начался период под названием ханами — любование цветением сакуры… И ту, что сейчас так нежно обнимала его сзади тоже звали Ханами… И почему они встретились именно в это время? Хатаке чувствовал, что это неспроста. Он видел в этом какую-то связь, некое волшебство, ну, или даже проделки судьбы… Но период ханами считался кратковременным удовольствием. Он был красивый, завораживающий, но быстротечный. Он не навсегда… Задумавшись об этом, Какаши уловил ту же самую связь и в их отношениях с Ханами. Это было только здесь и сейчас. Он аккуратно убрал руки блондинки, стараясь не будить ее. Поднялся с кровати и бесшумно оделся. Собрав все вещи он оглянулся в дверях на мирно спящую девушку и улыбнулся, вспомнив всё то, что было между ними под покровом ночи. Он ушёл. Один. Он посчитал, что так будет лучше и надеялся, что она всё поймёт и не пойдёт за ним в Коноху. Таким был Какаши Хатаке… Невероятно сильный, красивый, умный, может даже гениальный, но… одинокий. Ничего не поделать, если так для него было лучше… Проснувшись, Ханами естественно всё поняла. Да, ей было больно. Она прорыдала целый час, пытаясь взять себя в руки. Но тем и отличалась Ханами — она постаралась его понять и не пошла за ним, раз он так захотел. Грело душу лишь одно, что было чуть ли не честью — Хатаке Какаши показал ей своё лицо. Он выбрал её. Он целовал её и… дал ей самую лучшую ночь в её жизни. В благодарность за это она не пойдёт за ним… сейчас. Пусть будет так, как он решил. Прошёл год. Молодой ниндзя, чьи пол лица скрывала чёрная маска стоял на небольшом мосту. Всю Коноху окружили нежно-розовые лепестки, и он любовался этой картиной, вспоминая старую легенду. Затем он вспомнил про девушку, которая спасла ему жизнь. Встреча с которой была такой же бурной, красивой, но короткой, словно весеннее цветение. Ханами… — Какаши-сенсей, — его мысли оборвал Шикамару, который почти незаметно подошёл. — Вам нужно сделать ещё уйму дел и подготовиться к завтрашней церемонии, поэтому пройдёмте со мной. — Знаю, — ответил без пяти минут Шестой Хокаге. — Ты иди, я скоро буду. — Хорошо, — улыбнулся Шикамару, рассматривая девушку, что стояла у начала моста, и тоже улыбалась, смотря на Какаши. Когда Нара удалился, Хатаке ещё несколько минут вглядывался в своё отражение на воде, смотря вниз, и только потом ощутил на себе пристальный взгляд в нескольких метрах от себя. Он повернул голову. Красивая блондинка смотрела на него, улыбаясь. Сердце ёкнуло. В его взгляде снова что-то изменилось… — Ханами… — произнёс он почти беззвучно.