И ему это нравится

Баки отшатывается: Тони в который раз за последний месяц чересчур близко. Его мокрые после душа волосы пахнут пряностями — и только поэтому Барнс с трудом сглатывает вязкую слюну. Запах, все дело в запахе: дурманящем, чуть сладковатом, насыщенном. Обнаженное, почти неприкрытое юношеское тело тут совершенно не причём. Пока Баки приходит в себя и пытается смотреть куда угодно, но не на влажную из-за стекающих с волос капель воды грудь, Тони двигается. Он в одном полотенце, не самом большом, надо сказать, и это бьет по нервам. Баки ценит его свободу носить всё, что он хочет, но порой это слишком… Тони слишком близко. Подрагивающей рукой Баки отставляет кружку кофе и невольно отводит взгляд, стараясь не смотреть пристально. Он ощущает себя извращенцем, не меньше: коленки у Тони аккуратные и красивые, как и хрупкие на вид лодыжки, а ступни? Баки хочет облизать каждый пальчик и долго, со вкусом, посасывать большой. Возможно, укусить пятку. Тони смотрит. Он смотрит своими бездонными глазами внимательно, не опуская деталей. Баки боится увидеть в них осуждение или даже отвращение. Поводом успокоить разбушевавшуюся фантазию это не становится, потому что теперь он отчетливо представляет, как эти глаза будут закатываться от удовольствия. Но Тони улыбается, опасно и с долей иронии. Губы его растянуты так, что видно часть белых зубов и даже выпирающий клык. «Отвратительно, — думает Баки. — Хочу целовать его». — Знаешь, у меня кончились завуалированные варианты, — медленно шагая в сторону Баки, говорит Тони, — в которых до тебя наконец-то дойдёт. Он придвигается ближе, такой юный и горячий. Баки оценивает изгиб его тела, скользит взглядом по выпирающим ребрам, вздымающейся груди и не смотрит ниже линии полотенца. Ему ужасно жарко, а Тони, кажется, весь красный. «Это всего лишь пар после душа», — как мантру повторяет себе Баки Барнс и закрывает глаза. Слова, произнесенные его головной болью, его тайным желанием, его постояльцем, до расплавленного разума доходят не сразу. Но когда доходят… Баки открывает в удивлении глаза и видит Тони ещё ближе. Даже в одном полотенце он выглядит хозяином ситуации: стоит впритык, уперев руки в столешницу по бокам от замершего Барнса, не даёт отступить. Контроль знаком Баки - это пережитый этап его прошлого, но он все равно сглатывает вязкую слюну. Ему должно быть некомфортно от возможного разговора о его (их?) чувствах, но единственная не пошлая мысль, что засела в голове Баки: такое поведение Тони очень идёт. Его лицо, уверенные и властные движения, то как он зажимает и не дает сбежать. Губы Тони близко: они блестят, как было на днях, когда он съел манго и возмутительно сладко их облизал юрким язычком. Баки хотел бы, чтобы это был его язык. — Будет не просто случайно появиться у тебя на рабочем столе в кружевном белье и со взбитыми сливками на сосках, не так ли? Тони ухмыляется, а Баки пытается собрать воедино услышанное. Медленно, очень медленно разум перерабатывает сказанное. У него перехватывает дыхание и руки, уже не связанные подсознательными сомнениями вроде «а не будет ли он против», крепко хватают Тони за задницу. — Я уже думал этого никогда не произойдёт, — довольно выдыхает Тони и тянется вперед, касаясь дыханием губ Баки. — Я не против тебя на моем рабочем столе, — отвечает Баки медленно, сжимая пальцы на заднице сильнее, а следом начиная поглаживать. Через полотенце не очень удобно, да и ощущения не те, но для крупицы самоконтроля самое то. Тони мило краснеет, что не вяжется с его дерзкими действиями, а Баки прокручивает в голове все те «случайные моменты», поражаясь его смелости (и своей тупости). Похоже, они увязли в этом давно и прочно. — Более того, я не против этого прямо сейчас, — наклоняясь, шепчет Баки. Он ведет одну руку ниже, к коже, касается ноги и от удовольствия кусает Тони за ушко. Тони краснеет сильнее, подбадриваемый словами Баки. Казалось, он даже не ожидал, что всё получится так просто. Но что-то его останавливает и Баки терпеливо ждёт объяснений, поглаживая нежную кожу кончиками пальцев. Он давно уяснил: Тони не нужно торопить - он сам озвучит то, что его волнует. — У нас нет кружевного белья, — наконец сообщает он, пряча лицо в рубашке Баки. Баки немного ослабляет хватку, даже не подумав о том, что у него не только кружевного белья нет, но и смазки тоже. Вместо того чтобы отпустить Тони, он ведет ладонями вверх, по ровной спине, чуть царапая ее ногтями. Ответная реакция – сладкая дрожь всем телом его сладкого мальчика – хорошая награда. — Это большое упущение, — соглашается он, судорожно размышляя как поступить. Бежать в ближайший сексшоп или звонить помощнику с просьбой привезти всё необходимое, пока он удерживает Тони здесь. — И у нас нет сливок, — грустно вздыхает Тони, и сердце Баки сжимается. Баки смотрит на макушку своего ручного гения и вкрадчиво продолжает: — Смазки тоже нет. Тони расстроенно стонет: у него ведь всё получилось, почему жизнь такая сложная штука! Этот звук – стон - проходится раскаленным железом по самоконтролю Баки. — Презервативов тоже? — Шутишь! — возмущается Тони и чуть отстраняется, чтобы посмотреть на Баки. — Я их спёр из лимузина в первый же вечер. Он выглядит самодовольным, а Баки думает о том, что ещё неучтённого есть в лимузине. И что секс в машине может быть и немного позже. Он будет сидеть на кожаном диванчике, а Тони или стоять на коленях перед и старательно сосать, или сладко изгибаться в его руках, подпрыгивая в такт движения машины. Любой из вариантов этого будущего ему нравится, но сейчас… В принципе, они на кухне и масел тут огромное количество. — Если ты и дальше будешь строить из себя неприступную крепость, я не знаю, что сделаю, — шепчет Тони и ведет ладонями по груди Баки вниз. Его шаловливые ручки цепляют край футболки, проникая под неё. Осторожное прикосновение будоражит. Баки легко меняется с ним местами, подхватив мальчишку под аппетитную задницу. Он подсаживает своего теперь уже любовника на столешницу и нежно гладит ладонью по его щеке. Тони выглядит чуть грустно, но в сердце Баки радость – они наконец все выяснили. — Тут есть масло, — предлагает он с полуулыбкой. Тони моментально прищуривается и облизывается. Баки использует этот момент, чтобы наклониться вперед, прихватить зубами его нежную губу и начать покусывать, посасывать мягкий податливый рот. Тони стонет. Тони ёрзает. Тони обхватывает его руками и притягивает ближе, чтобы углубить поцелуй. — Займёмся здесь? — спрашивает Тони, почти что по-деловому, когда подгадывает момент, чтобы отстраниться. Баки довольно улыбается, он давно понял, что подобный тон выражал крайнюю степень нетерпения. — Нет, малыш. До кухни мы ещё доберёмся. — Баки оглаживает большим пальцем его ключицы и ловит судорожный выдох в очередном касании губ. — Давай хоть первый секс будет пресным и классическим, а не… Баки замолкает и неясно машет рукой, не собираясь озвучивать все крутящиеся на языке желания. Тони на это коротко хихикает и отстраняется. Он встает коленями на столешницу, разворачивается и смотрит в сторону масла. Чёртово полотенце, все еще держащееся на бедрах Тони, задирается. Его гладковыбритая розовая задница оголяется с очень удачного ракурса и судя по тому, как она заманчиво двигается из стороны в стороны – маленькому паршивцу это прекрасно известно. — Шалун, — цокает Баки и смиренно принимает то, что до кровати без потерь они не дойдут. Он хватает Тони за лодыжку и чуть тянет на себя. Уползти тот всё равно не уполз, лишь развратно встал, нагло предлагая себя. Баки ведет ладонью по икре, ласкает пальцем впадинку под коленом и двигается выше, останавливаясь в жестком захвате на бедре. Тони на это вздрагивает и рвано дышит. Баки всё нравится: и вид, и реакция, и то, что будет дальше. Он наклоняется и зубами стягивает мешающее полотенце. — Ты вроде поднялся за маслом? — напоминает Баки, ведя носом по мягким ягодицам. — Оно на самой верхней полке, если ты забыл. — Помню, — говорит Тони и хватается за ручки, чтобы не дать себе упасть обратно на столешницу. Когда он уже почти достает рукой до банки масла, Баки касается горячим поцелуем ямочки на пояснице. Кожа Тони пахнет так же пряно как волосы – это пьянит не хуже алкоголя. Баки хочет облизать его всего. Тони стонет и невольно прогибается в пояснице, оттопыривая задницу. Он тает под ласковыми касаниями рук, раздвигает колени шире, но не забывает про масло. Стеклянная длинная бутылка звонко стучит по столу, когда Тони опускает ее и падает следом сам. Баки довольно хмыкает и продолжает игриво дразнить Тони кончиком языка. Он ведет по тыльной части бедра вверх, слегка покусывает попку и оставляет легкие засосы. Тони восхитителен. Он смотрит на него расфокусировано с приоткрытыми губами, очень развратно. Такой, оглядывающийся через плечо, он выглядит просящим. — Масло? — спрашивает Баки, и Тони послушно двигает бутыль дрожащей рукой. Это определённо нравится Баки всё больше и больше. Он наливает содержимое себе на пальцы, не заботясь ни его запахом, ни тем, что оставляет на полу капли. — Прогнись ещё чуть больше для меня, малыш, — ласково просит Баки, и Тони, послушный мальчик, подчиняется. Он раздвигает ноги шире, вжимается грудью к столешнице и поворачивает голову так, чтобы держать Баки в поле своего зрения. Они смотрят друг другу в глаза и Баки заставляет себя перевести взгляд. Вид раскинувшегося перед ним развратного, голого и полностью отдающегося Тони – это достаточно соблазнительно, чтобы он мог кончить, так и не перейдя к главному блюду. Баки медленно наклоняется, невесомо касается губами манящей задницы. Смазанными в масле пальцами он ведёт по позвоночнику, заставляя прогибаться Тони ещё больше. Добравшись до пульсирующей дырочки, он ведёт пальцем по кругу, массажируя вход и спрашивает: — Ты с ним игрался, Тони? Тони в ответ мычит что-то невразумительное и прикрывает глаза. Ответная реакция – укус-наказание – не заставляет себя ждать. Только вот Тони на это громко стонет и расслабляется. Баки успевает протолкнуть одну фалангу: масло помогает скользить внутри туда и обратно, вызывая постанывания у любовника. К первому пальцу добавляется второй, и Баки понимает, что скоро не выдержит – собственное возбуждение мешает мыслить трезво и ясно. Тони стонет в голос и насаживается на пальцы, отдается моменту на полную. Но Баки хочется большего. Он останавливается и тянет Тони вниз, прямиком к себе на руки. — Что? — Тони спрашивает медленно, словно не понимает где находится. Он сорвано дышит, а Баки смотрит на розовые соски на вздымающейся груди и останавливается, наслаждаясь видом. Ох. Он будет потом очень долго вылизывать Тони. — Я говорил о кровати, малыш. До кровати они доходят чудом: всю дорогу Тони ластится, обвив руками шею Баки, целует скулы, покусывает линию челюсти, облизывает и прихватывает зубами кадык. Барнс от этого слегка шатается – им приходится остановиться. Баки как никогда думает: большой дом - это плохо. Тони просит, чтобы его поставили на пол и дали дойти своими ножками, но сам же и не выполняет сказанного: тут же запрыгивает обратно, обхватывает ногами Баки за талию и кусает в плечо. — Малыш, — стонет Баки и целует Тони, лаская его рот языком. Только так, отвлекая его от соблазнения, они и вваливаются в спальню. Уже падая на кровать, Баки наконец раздевается: срывает ремень, бросая его куда-то в сторону, стягивает осточертевшие брюки и футболку. Где-то на краю сознания крутится мысль, что он опоздает на работу, но она не такая притягательная, как Тони, смотрящий на него с пеленой желания. Раскинувшийся на постели Тони – это особый вид искусства. Он лежит на спине, широко разведя колени, чуть выгибается в пояснице и покусывает нижнюю губу. В его потемневших глазах только похоть и желание. Его член стоит так, что утыкающаяся в пупок головка пачкает бархатную кожу смазкой. Баки облизывается и пристраивается. Он подхватывает Тони под коленки, закидывает его ноги себе на плечи и нетерпеливо входит, на грани грубости. В ответ Тони сладко стонет сквозь стиснутые зубы, извивается. Баки замирает, боясь нанести вред. Он поворачивает голову вбок и касается губами выпирающей косточки на лодыжке, ведет языком по подъему стопы и слегка дует. Тони стонет еще раз, уже намного мягче и тянется рукой, чтобы переплестись пальцами с пальцами Баки. — Малыш, ты как? Готов? — спрашивает он, замечая, что Тони немного успокаивается. Тони кивает и слегка качает бедрами, предлагая продолжить. И Баки отвечает на его просьбу: сперва помалу и небольшими толчками он двигается в нем, наблюдая, за лицом своего юного любовника. Тони вновь краснеет из-за пристального взгляда Баки. Они оба заводятся еще сильнее. Баки ошалело улыбается, ускоряется, он трахает жестко, сильно, вбиваясь в легкое тело своего малыша. Сочные шлепки кожу о кожу заполняют комнату, вместе с сиплыми всхлипами Тони и хриплыми стонами Баки. Тони изгибается, опирается на локти и Баки ведет ладонью по животу и ребрам любовника. Наклонившись ниже, он дотягивается до торчком стоящего соска и сжимает его. Тони вскрикивает и откидывает голову назад, открывая вид на беззащитные ключицы и тонкую шею. Баки входит до конца, замирает, пытаясь восстановить дыхание и резко отстраняется. Он переворачивает растерянного Тони, вжимает его в кровать и входит опять, быстрее и глубже. Баки вплетается пальцами в короткие волосы Тони, поглаживает его макушку, и двигается чуть спокойнее. Но Тони под ним нетерпеливо елозит, выгибается, стонет и цепляется руками за простыни. Он выглядит так беззащитно, что это срывает последние тормоза Баки. Вернувшись на бешенный темп, он втрахивает Тони в постель. Тянет к себе за шею, начиная ее целовать, переходя на плечи и лопатки, оставляет там засосы. Он не останавливается ни на мгновение, продолжая вколачиваться в податливого Тони. В ответ тот сжимается вокруг двигающегося члена Баки и откидывает на широкое плечо голову. — Я сейчас кончу, пожалуйста, Баки, — хнычет Тони и давится воздухом, когда чувствует, как на его члене смыкается чужая рука. Баки сбивается с намеченного темпа, теперь он двигается рвано, блуждает руками по телу Тони и надрачивает ему. Они дышат в унисон, как загнанные звери, влажно целуются и совсем теряются в ощущениях. — Кончи на меня, пожалуйста, — просит Тони, глядя на Баки из-под полуприкрытых ресниц. Он кажется совсем потерянным – затраханым – и Баки это нравится. Он доводит Тони до развязки, выскальзывает из его тела и отпускает. Без надежной поддержки Тони падает на кровать, лениво переворачивается на спину и ждет. Баки кончает на Тони, и его сперма смотрится слишком хорошо на юном подтянутом животе. Тони улыбается. — Я тебя люблю.