Вырежи слово «долг» поперёк лица, чтобы запомнить — ты задолжал им правду
Это знойное августовское утро определенно должно было начаться как-то иначе. Не с тонкой извиняющейся улыбки Гермионы, неловко заломившей пальцы на темно-красной папке с кипой подписанных бумажек о переводе внутри. Может, для начала ему стоило выпить кофе, переодеть футболку, еще со вчерашнего вечера пропахшую потом и бетонным крошевом, напялить очки. Была бы тогда эта новость менее шокирующей — Гарри не знал и уже не узнает. Он скрипнул диваном гриффиндорской гостиной, поднимаясь с полулежачего состояния, потер заспанные глаза и уже чуть осмысленнее посмотрел на подругу. — Ты это сейчас серьезно? Гермиона с нервным вздохом опустилась на освободившееся рядом место. — Нет, Гарри, я разбудила тебя в полседьмого, чтобы рассказать уморительную шутку. — В полседьмого? Господи, — простонал Поттер, чувствуя, как расслабившиеся ото сна мышцы наливаются тянущей болью после вчерашней работы. Они приводили в порядок восточное крыло уже неделю, но даже магия была бессильна перед некоторыми кусками опорных колонн, которые приходилось перекатывать вручную, пока кто-то более везучий с помощью палочки удерживал дышащий на ладан потолок. — Прости, — выдохнула Грейнджер. — Мне нужно было с кем-то поговорить. — Рон уже в курсе? — по вмиг потускневшему лицу подруги Гарри понял, что еще как. — Бойкотирует с вечера. Я хотела сказать вам всем вместе, но ты уже уснул, и я рассказала Рону. Он так обиделся, что ушел ночевать к когтевранцам, — она поджала губы и с надеждой глянула на Гарри. — Это же такой шанс для меня, ты понимаешь? Гарри хотел бы сказать, что сейчас шесть-там-с-чем-то утра и он понимает решительное ничего, но Гермиона явно нуждалась в поддержке больше, чем он в здоровом сне. Поэтому Гарри сказал: — Конечно, Герм. Было бы глупо его упускать. И обнял успокоившуюся подругу. Часом позже он все-таки выпил кофе, выслушивая бодрый рассказ Гермионы о педагогическом колледже в Канаде, об их программе помощи выпускникам Хогвартса, и разумеется, о самой обширной студенческой библиотеке во всем магическом пространстве, да восславятся ее мудрейшие создатели, аминь. И Гермиона так горела этой идеей, что Гарри, утопив свои эгоистичные возражения где-то между глотками из чашки, заверил ее, что поговорит с Роном. В конце концов, это всего на пару лет, они будут видеться на каникулах, у них с Роном как раз будет год после выпуска, чтобы заняться… — В смысле ты не собираешься доучиваться последний курс? Уизли вяло пытался проковырять носком ботинка дыру в мраморной кладке когтевранского холла. — Я подумал, что Джорджу понадобится помощь с его магазином после всего случившегося. Не хочу… оставлять его наедине со своими мыслями. Джинни тоже отказалась возвращаться, поэтому по осени я уеду обратно в Нору, как только закончим с восточным крылом. — Ты поэтому обиделся на Гермиону? Хотел, чтобы она осталась с тобой в Норе? Рон обиженно на него зыркнул. — Гарри, ты вообще на чьей стороне? Я хотел, чтобы она осталась где-нибудь поближе драккловой Канады! Она ведь даже не посоветовалась! — То есть, в Хогвартсе я остаюсь один, — Гарри выудил суть из их исчерпывающего диалога. Это даже не вопрос. Констатация факта. Гермиона следует за своей преподавательской мечтой, Рон решил стать предпринимателем, чтобы помочь брату, и Гарри не мог на них злиться, он просто не имел на это права. Каждый из них пытался залатать дыру в грудине размером с пропасть. Каждый из них пытался забыть то, от чего невозможно убежать по ночам, едва погрузившись в сон. Просто Гарри еще не нашел себе пластырь по размеру. Не нашел способ залепить себе веки изнутри. Вожделенный Аврорат теперь казался ему прямой дорогой на дно бутылки, все эти люди — каждый убийца, каждый убитый — остались выжжены где-то на сетчатке глаз, и не дай боже он снова увидит эту картину воочию — тела вповалку, застывшие обескровленные лица друзей и… — … огвартсе? — Что? — Гарри сморгнул минутное оцепенение, но слух вернулся не сразу. — Говорю, ты решил остаться в Хогвартсе? — терпеливо переспросил Рон. — По крайней мере, это уж точно поближе Канады, — он слабо улыбнулся и растормошил не первой свежести волосы. Мысль о холодном душе немного взбодрила, ему все-таки нужно было помыться до завтрака. — Я имею в виду, — по Рону было заметно, как он старается подобрать слова, — ты действительно думаешь, что оставаться здесь еще на год — это хорошая идея? — У меня все равно нет идей получше, — пожал плечами Гарри. — Без обид, но оставаться в Норе с Молли и ее грандиозными планами на свадьбу, которой еще может и не быть, — то еще удовольствие. Как и затворничать на Гриммо. — У вас с Джинни все еще проблемы? — поинтересовался Уизли. — Не больше, чем у вас с Гермионой, — уклончиво ответил Поттер. — Просто класс. Спасибо, что напомнил, — вздохнул Рон. — Ну как, готов к утренней разминке? От мысли о вездесущих колоннах восточного крыла у Гарри неприятно кольнуло в позвоночнике. — Дай мне десять минут, пойду утоплюсь в душевой. И под шуточные угрозы Уизли о его личном сопровождении тяжелое утро Поттера превратилось в очередной тяжелый день. МакГонагалл поймала их во время обеда, когда Гарри как раз дожевывал свой пирожок со вкусом технической пыли. Есть посреди рабочего пространства, конечно, хотелось не очень, но тащиться в столовую, преодолевая бесконечно длинные два крыла и коридор, не хотелось категорически. К тому же палящее солнце никак не располагало к пикникам посреди лужайки, однако это не помешало половине их бравой бригады волонтеров-ремонтников доковылять до восхитительно студеного озера. Восхитительно студеным оно было только со слов Финнигана, который и возглавил трио активистов движения «не западло», в то время как остальные, менее доверчивые к сомнительным убеждениям работяги, тихонько умирали в тени собственноручно возведенных памятников былого энтузиазма. Гарри подумал, что сейчас, когда все они знали, ценой каких слез и прочих телесных жидкостей были подняты эти треклятые колонны — смотрелись оные куда величественнее. — Молодые люди, ради всего святого, позвольте себе хоть толику человеческого отдыха. Ваша помощь неоценима, но если вы не будете делать соответствующие перерывы… — … вы вынуждены будете нас отстранить, — хором отозвались все присутствующие. — Не волнуйтесь, профессор, мы как раз восстанавливаем силы для последнего рывка, — устало улыбнулся Гарри, прекратив мучить остатки пирожка. — Осталось поставить две колонны, а дальше только косметический ремонт, — добавил Нотт, поправляя закатанные рукава потемневшей от грязи рубашки. — И уж эту эстафету мы передадим девчонкам, — закончил Рон. — Что ж, тогда у меня для вас хорошие новости, — Гарри еще где-то на подсознательном понял, что тон Минервы говорил совсем об обратном. — С новым участником команды вы справитесь значительно быстрее. Вы, Мистер Нотт, должно быть будете особенно рады узнать, что вы теперь не единственный слизеринец на будущем потоке. — О черт, я совсем забыл сказать, — пробормотал Гарри и прикрыл глаза рукой в надежде оттянуть момент предстоящей феерии. — Что? — не понял Рон. Он, по правде говоря, не понял слишком многого, поэтому решил не уточнять, что именно. — Можно обойтись без оваций? — кисло уточнил Теодор. — На твое усмотрение, Нотт, — раздался из-за угла знакомый голос. Слишком знакомый, господи. — Малфой?! Какого, — снова подал голос Рон. — Гарри, а ты… откуда ты… — Будь добр, Уизли, избавь меня от твоих навыков красноречия. Мы виделись с Поттером на суде, меня, как и Нотта, отправили на исправительные работы. — Мистер Малфой, что я говорила вам о провоцировании конфликтов? Гарри даже сквозь закрытые веки видел, как Рон багровеет с каждой секундой. Его соломенный домик, в который он отчаянно пытался спрятаться последние полминуты, только что сдуло волной освежающей, прямо-таки бодрящей ярости. Вот он — ветер перемен. Гарри открыл глаза и мягко, но уверенно положил руку на плечо сидящего рядом друга. — Думаю, нам нужно поговорить. Вообще-то, разговоры о важном никогда не были коньком Гарри. И это серьезно наталкивало его на мысль, с каким изяществом он умудрился трижды за сегодня вляпаться в подобную ситуацию. — Гарри, это же Хорек! — шипел Рон с таким рвением, будто действительно был уверен, что стоящие прямо за колонной МакГонагалл и Малфой его не слышат. Гарри тяжело вздохнул. — Рад, что ты его тоже видишь. — Как его вообще выпустили из-под присмотра Министерства? Моими стараниями, — подумал Гарри. Но вслух сказал: — Две недели назад ты то же самое спрашивал о Нотте. Может, их отцы и преступники, но они… просто оказались по другую сторону баррикад. — Ты это его сейчас оправдываешь? — Рон карикатурно вздернул брови. — Да он же все семь лет нам жизнь отравлял. Гарри отвлеченно подумал, что еще от одного тяжелого вздоха его легкие сдуются, как просроченный гелиевый шарик. — Рон. Малфой говнюк, каких свет не видывал, — повысил он голос так, чтобы в этот раз за колонной его точно услышали. — Но это не повод сажать его в Азкабан. — Я бы посадил, — насупившись, ответил Уизли. — Тогда я рад, — улыбнулся Поттер, — что ты все-таки решил стать предпринимателем. Рон беззлобно фыркнул, и Гарри подотпустило. Кажется, сегодняшний день обойдется малой кровью. — А что ты делал на суде Малфоев? — Гарри послышался свист сдувающегося шарика. Прямо там, вместо легких. — Я расскажу тебе позже, идет? Сначала закончим с работой, и ты поговоришь с Гермионой. Рон только понуро кивнул. Гарри почувствовал острый укол вины. Все-таки разговоры о важном — действительно не его стезя. Дождавшись, когда с перерыва подтянутся остальные члены волонтерской бригады, МакГонагалл быстро ввела их в курс дела, заодно уточнив беспокоившую многих информацию о новом учебном годе. — Так как большинство из оставшихся выпускников приняли решение пройти последний курс в сторонних школах, коллегиум решил объединить все факультеты в одну ученическую группу. Разумеется, это никак не повлияет на уровень вашей подготовки к экзаменам, более того, профессора дружественных нам учебных заведений с радостью согласились взять на себя некоторые факультативы, так что у вас есть прекрасный шанс углубить свои познания в интересующих вас предметах. Гарри как никогда поражался стойкости Минервы. Все они знали, почему школе не хватает преподавателей, но МакГонагалл продолжала держать лицо и речь, даже когда на лицах присутствующих проскользнуло досадное осознание — как прежде уже точно не будет. Они заново возводили стены Хогвартса уже которую неделю, красили и шпаклевали, тратили на это все силы, чтобы не осталось времени на воспоминания, но отныне школа была полна лишь призраками, по крайней мере — для них: кучки выживших, цеплявшихся друг за друга просто потому, что большинству из них некуда было пойти, моральных калек и беспризорников, на помощь которым придут люди, не ведающие, что они пережили. Все эти новые преподаватели будут стоять на местах профессоров, которых Гарри знал с одиннадцати лет, и привыкнуть к этому у него уже не будет возможности. — Также волонтерская группа приедет уже в конце этой недели, — продолжила директор. — Уверена, ребята из Дурмстранга быстро помогут нам привести в порядок западное крыло. — Думаете, принимать поддержу от Дурмстранга — хорошая идея? — скептично поинтересовался Гарри. — Думаю, вы, мистер Поттер, лучше других знаете, что людям нужно давать второй шанс, — лукаво улыбнулась МакГонагалл. — А теперь прошу меня простить, я должна помочь ребятам в главном зале. И она ушла. А Малфой остался. Краем глаза Поттер увидел, как тот потянулся закатывать рукава рубашки, но, будто опомнившись, одернул их пуще прежнего, взял в руки палочку, которую Гарри вернул ему еще после суда, и скомандовал: — Я держу крышу, Нотт, сбавь им нагрузку на корпус с помощью Акцио, — он повернулся к сидящей на ступеньках бригаде. — Чего расселись, кретины? Я не собираюсь торчать тут с вами до вечера. И понеслась. — Я не хочу, чтобы Хорек держал крышу, пока мы катим эту дуру! А если он решит ее на нас скинуть? — возразил Уизли, но все-таки поднялся вслед за остальными и принял стартовую позицию ломового коня. — Рон, я думаю, если Малфой и решит нас прикончить, то он найдет способ поизощренее, — подметил Гарри, толкая колонну ладонями вперед так, что те искрились от беспалочковой магии. — Зришь в корень, Поттер, — пакостно усмехнулся Драко, и что-то в желудке Гарри неприятно перевернулось. — И вообще, вам не кажется странным, что только слизеринцы работают палочками? — Еще одна жалоба, Уизли, и я передумаю. Вопреки всем ожиданиям, справились они еще до начала ужина, чему Симус, Рон и прочие изначально возражающие против командования Малфоя гриффиндорцы были несказанно рады. Гарри договорился встретиться с друзьями в башне ближе к вечеру, чтобы помочь Гермионе со сборами и спланировать дату проводов. Она уезжала в конце недели и очень надеялась повидаться с Виктором Крамом, прибытию которого Рон не то чтобы был слишком рад. Решив, что ребятам все равно понадобится время, чтобы обсудить их насущные проблемы отношений, Гарри отправился отдохнуть в сторону озера, но уже на подходе был пойман Малфоем. — Поттер, на пару слов, — слизеринец ловко подстроился под мерный шаг Гарри. Он заранее был уверен — парой слов тут точно не обойдется. И не успел открыть рот, как уже получил едкий комментарий в свою сторону: — Для начала — от тебя несет, как от толпы троллей. Ты разучился пользоваться очищающим? Гарри с силой сжал челюсти. — Если ты пришел давать советы по уходу… — он почувствовал, как едва заметное морозное покалывание прошлось по его телу, счищая пыль и пот, но, увы, не усталость. — Всегда пожалуйста, Поттер, — Драко убрал палочку за пояс. — А теперь к делу. Я хочу знать, зачем ты приперся на суд. — Не поверишь, я весь сегодняшний день задаюсь тем же вопросом, — выдохнул Гарри. — Мы так и будем обмениваться любезностями? — уточнил Драко, вопросительно изогнув белесую бровь. — Ты это первый начал, — напомнил он, и тут же почувствовал себя второкурсником. — Малфой, меня приглашали свидетельствовать на кучу судов по делам Пожирателей. — И явился ты только на мой. Или, хочешь сказать, Теодор Нотт тут тоже по твою душу завалы разгребает? — Черт, Малфой, нет. Я не помогал Нотту и не свидетельствовал против твоих дружков. Я был обязан твоей матери, ясно? И не смог бы смотреть ей в глаза, если бы тебя заперли в Азкабан, — Гарри резко развернулся, едва не врезавшись в застывшего позади Драко. — Почему бы тебе просто не сказать спасибо и оставить меня в покое? Взгляд Драко изменился в момент. Будто покрылся налетом разочарования и какой-то глубокой, невысказанной обиды. Будто бы Малфой ждал, что ему скажут что-то другое. Например, правду, — раздался в голове нравоучительный голос Гермионы, и Гарри подавил желание по-собачьи тряхнуть головой. Драко шагнул к нему ближе, пересекая допустимую норму комфорта, и Поттер с ходу ощутил их небольшую, но все-таки разницу в росте, которая была не в его пользу. — Спасибо, герой, — отчеканил Малфой тоном, от которого у Гарри что-то неприятно скрутило в районе солнышка. Горечь во рту не дала ему даже выплюнуть в ответ «пожалуйста». — Виктор! Я так рада тебя видеть, — Грейнджер бросилась обнимать давнего знакомого прямо посреди коридора. Они только успели добраться из Хогсмида обратно в Хогвартс, чтобы продолжить отмечать проводы Гермионы уже где-нибудь поближе к кроватям, и, кажется, неожиданная встреча с прибывшим Крамом обещала их скромной компании еще одного человека. Гарри с честью пожал ему руку и даже успел перекинуться парой слов, прежде чем Гермиона начала заваливать Виктора наводящими вопросами о его новой девушке. Рон что-то активно обсуждал с Невиллом, и Гарри, немного подуставший от пятнично-праздничной суматохи, прислонился к подоконнику, наблюдая за спокойным пейзажем внутреннего двора. Его знатно разморило от нескольких пинт эля, и теперь он просто радовался вечерней прохладе подходящего к концу лета и стихающему смеху близких друзей. — Гарри, ты идешь? — окликнул его Рон, приглашающе махнув рукой в сторону лестницы. — Я догоню, — ответил он, не находя в себе сил оторваться от блаженного созерцания, и лишь закинул ноги на подоконник, прислоняясь затылком к полированной мраморной плитке. Его разбудило настойчивое тормошение, и он, подорвавшись, осоловело замотал головой в поисках источника раздражения. — Сколько я спал? — машинально поинтересовался он у обтянутой белой рубашкой груди, находившейся на уровне его глаз. — Я, по-твоему, тут стою и считаю? — ответил раздраженный голос, и уж лучше бы это была МакГонагалл. — Малфой? Что ты вообще тут делаешь? — Гарри поправил съехавшие очки, поднимая взгляд на внезапного визитера. Тот медленно, давая массу времени, чтобы переварить собственный глупый вопрос во всех красках, приподнял брови и одарил Гарри многозначительным взглядом. — Я тут живу, Поттер. Уже неделю. Твоими стараниями, между прочим. А теперь поднимай свое проспиртованное тело и вали к своим дружкам, пока те не ринулись тебя искать, — закончил Драко и круто развернулся на каблуках, чтобы уйти по своим важным малфоевским делам, но услышал грохот за спиной и тут же остановился. — Да ради Мерлина… — Я не упал, — обиженно пробубнил Гарри. — Просто неудачно спрыгнул. И Малфой резкими, какими-то нервными движениями помог ему подняться, перехватил под ребра и повел окончательно поплывшего Гарри в сторону гриффиндорской башни. — Брошу тебя у входа в гостиную, дальше сам разбирайся, пьянь. — Знаешь, если тебя это напрягает… — Ни слова, Поттер, иначе по лестнице будешь карабкаться сам. Те три капли благоразумия, что еще плескались внутри Гарри вперемешку с элем, сразу же согласились на условия Драко, заверив хозяина, что ему и без разговоров наутро будет ужасно стыдно. Тридцатого августа он проводил и Рона. Они пообещали друг другу выходить на связь не меньше раза в неделю, сентиментально съели по шоколадной лягушке на перроне (Гарри даже не удивился, когда увидел на карточке собственный улыбающийся портрет) и разъехались в разные стороны. К концу лета число выпускников, желающих остаться, поубавилось еще на добрую четверть, и в итоге в списках Гарри насчитал что-то около пятнадцати человек. Чуть больше, чем на обычном курсе, но их все равно обещали разбить по факультативам, а общих экзаменационных предметов было не так уж и много. Он решил, что не будет торопиться с выбором дополнительного предмета и для начала познакомится со всеми новыми преподавателями. Он как раз спешил в зал на общее собрание, путаясь между восторженно столбенеющими при виде его младшекурсниками, когда заприметил лавирующего в этом безумном потоке человека, чья голова была скрыта за сложной конструкцией из книг и стоящей на ней коробкой с канцелярией. — Вам помочь? — спросил Гарри, пытаясь заглянуть за сплошную книжную стену, но потерпел неудачу из-за сильной разницы в росте. Человек был выше Гарри как минимум на голову. — Да, будьте добры, молодой человек! Мадам МакГонагалл вчера дважды показывала мне кабинет Древних рун, но, кажется, я был сбит со своего маршрута этой очаровательной живой лавиной, — ответили ему из-за конструкции. Гарри судорожно начал вспоминать, когда в последний раз был в этом кабинете и на каком этаже он вообще находится. — Кажется, вам вверх по лестнице, — он выхватил грозящуюся рухнуть на пол коробку из рук преподавателя и добавил: — Я провожу. Уже в кабинете, когда груда толстенных книг опустилась на массивный дубовый стол, Гарри смог разглядеть нового учителя. Высокий статный мужчина мельком поправил отливающую благородной бронзой жилетку и протянул Поттеру раскрытую ладонь. — Аксель Виклунд, профессор лингвистики. Сердечно благодарю вас за оказанную помощь, — просиял тот широкой улыбкой. Гарри почему-то показалось, что зубов у профессора намного больше, чем должно быть у среднестатистического человека, а желтая радужка глаз будто выплывала за контур, визуально делая их крупнее. Он с трудом отвел взгляд от этого выразительного лица — все-таки, пялиться было неприлично — и пожал учителю руку. — Гарри Поттер, всегда рад помочь. — Так мне выпала честь разговаривать с юным змееустом! — восхитился профессор, и глаза его натурально вспыхнули. — В наших скромных языковедческих кругах вы вызвали настоящий ажиотаж. — В этом нет моей заслуги, — скромно улыбнулся Гарри. — Все это лишь простая случайность. — Тем не менее, это редчайший дар, мистер Поттер, — ответил Аксель. — Не стоит его обесценивать. Длинная коса серебристых волос профессора змеей сползла через его плечо за спину, будто и вовсе живя своей жизнью. Каждая деталь в образе этого человека притягивала к себе отдельное внимание, однако удивительно гармонировала со всеми остальными. На ум почему-то сразу же пришел Малфой. Гарри прочистил горло. — Думаю, нам стоит поспешить на общее собрание. — Вы правы, невежливо будет опаздывать на первую встречу, — поддержал его профессор Виклунд. — Рад буду видеть вас на своем факультативе, Гарри. Уверен, мы найдем применение вашей способности к языкам. Они спустились в зал как раз к тому моменту, когда ученики рассаживались за обеденные столы. Свой разношерстный курс Гарри нашел сразу же, и пристроился сбоку от Симуса, стараясь привлекать как можно меньше внимания. За то время, которое он провел вне Хогвартса, вынужденно таскаясь по званым ужинам и различным мероприятиям, он научился давить приветливую лыбу, односложно отвечать на слезливые благодарности и вопросы интервьюеров, по возможности прячась от них за спинами друзей, в общем, прочувствовал вкус всенародной известности настолько, что уже в середине лета сбежал обратно в школу под гордым знаменем доблестного волонтера. И сейчас ему оставалось только надеяться, что шумиха среди младшекурсников не перерастет во что-то большее, чем коллекционирование карточек с его портретом. Гарри хотел бы верить. Но верилось с трудом. Он поздоровался с друзьями и окинул быстрым взглядом их стол, задержав внимание на Малфое, который в его сторону показательно не смотрел. — Это, конечно, не мое дело, друг, — шепнул ему Финниган, и Гарри заранее понял, что сейчас прозвучит веское и решительное «но», — но ты себе такими темпами заработаешь косоглазие. — Симус, — осадил приятеля сидящий напротив Невилл. Впрочем, безрезультатно. — Вы с Малфоем типа поссорились? — продолжил Финниган, но уже значительно тише, наверное, вспомнив, что объект его обсуждения находится от него всего в трех метрах. — Поссорились? — не понял Гарри. Они, вообще-то, не то чтобы когда-то ладили. — Ну, то есть, он вроде как наконец от тебя отцепился. А ты будто все ждешь, когда он скажет очередную гадость… По правде говоря, Гарри был бы не против услышать от Малфоя хоть что-нибудь. Он так и не смог пообщаться с ним после той неловкой встречи в коридоре, наутро после которой Гарри был морально настроен выслушивать злые тематические насмешки вплоть до самого выпуска, однако Драко об этой ситуации даже не заикнулся и вообще в общей сложности сказал ему за этот месяц не больше пяти предложений, четыре из которых начинались с «Поттер» и отличались лишь интонацией. После прибытия волонтерской группы их отважную бригаду разделили по корпусам, и работа действительно пошла в гору, но что с гриффиндорцами, что с Малфоем Гарри в течение дня пересекался только в районе столовой и, по-видимому, палил на него таким невменяемым взглядом, что это заметил и Симус. Да даже Невилл, господи. — Наверное, до сих пор не могу поверить своему счастью, — неловко отшутился он, и обратил все свое внимание на начавшую говорить МакГонагалл. Речь была долгой. Отчасти — траурной. Про трудный год. Про невозместимые потери. Про усиление защиты, благодарность за оказанную помощь, вечную память погибшим. Наконец, про внутренние реформы — им представили новых преподавателей, многие из которых, помимо основных предметов, взяли на себя и факультативы: алхимию, артефактоведение, драконьеморской язык и спиритизм. Преподавательница из Салемской академии выглядела, по мнению Гарри, чересчур устрашающе, а еще быстро нашла общий язык с профессором Трелони, поэтому последний вариант он отмел не раздумывая. — Этот учитель из Норвегии выглядит очень странно, не находите? — вполголоса протараторил Невилл, кажется, окончательно запутавшийся в своем выборе. — Профессор Виклунд достаточно… добродушен, — отозвался Гарри. — И дьявольски горяч, — мечтательно добавила Мэнди Броклхерст, хитро переглянувшись с другими когтевранками. Гарри бы дал руку на отсечение, что знает, кто из однокурсников точно явится на факультатив по драконьеморскому. Но последнего, кого он ожидал увидеть в кабинете Древних рун неделей позже, так это Драко, черт возьми, Малфоя. Это было просто нелепо. Он, Малфой и восемь девчонок со старших курсов добровольно проводили послеобеденное время в душном пыльном кабинете, по своему составу больше напоминающем закрытое крыло библиотеки, и пялились на улыбчивого профессора лингвистики. Справедливости ради, Гарри куда чаще пялился на Малфоя. Симус был прав — от косоглазия очки ему уже не помогут. — Драконьеморской, друзья мои, — говорил профессор Виклунд, — это удивительная смесь древнескандинавской рунописи с языками северных стихий. Чтобы понять его, нужно быть, в первую очередь, романтиком, — по кабинету прокатилась волна восхищенных вздохов, — и уметь прислушиваться ко внутренним ощущениям. Только так вы сможете постичь истинную трактовку древних писаний и даже отыскать смысл в песнях сирен, не потеряв при этом рассудка. Но давайте все-таки начнем с алфавита… Оказалось, что фонетический строй языков всех магических существ, произошедших от рыб, амфибий и рептилий, примерно одинаков, что избавляет их от проблем с внутренней коммуникацией. И что сосредоточенный на умственной работе Малфой всегда слегка хмурится и бездумно водит кончиком пера вдоль линии подбородка. И что-то в этой совершенно незначительной детали волновало Гарри, вызывало внутри нечто сродни легкому зуду или раздражению. И каждый, мать его, раз заставляло отрываться от книги и смотреть, смотреть, смотреть. К концу занятия он всерьез задумался над сеансом психоанализа. Детальным. Глубоким. Сеансом. Психоанализа. — Мистер Поттер, как ваши успехи с прочтением поэмы? — Аксель игриво скалился со своей высоченной кафедры. — На самом деле, профессор, у меня возникли некоторые проблемы, — ответил Гарри. — Рад, что вы не стесняетесь об этом говорить. К вашему счастью, наше следующее занятие состоится только через неделю. К тому времени прошу дочитать поэму о Ветре и выбрать себе напарника для курсовой, которую вам нужно будет сдать в конце года. Работа в паре предполагает перевод одной из легенд и внеклассную практику произношения. Как только вы распределитесь между собой, я выдам вам список литературы в зависимости от выпавшей вам темы, и вы сможете приступить к заданию. Однокурсницы-когтевранки тут же сбились в обособленную группку, о чем-то активно перешептываясь, и Гарри мысленно прикинул, что вписываться в их компанию, рискуя денно и ночно выслушивать хвалебные оды о красавце-преподавателе, себе дороже. Он глянул на группу пуффендуек годом помладше, которые тут же приветливо ему помахали, и кинул в ответ робкую извиняющуюся улыбку. Двое из них с самого начала года активно оказывали Гарри знаки внимания, и он просто не мог позволить себе пользоваться положением. Он честно оправдывал себя всеми доступными способами, когда, проглотив остатки самоуважения, подошел к собирающемуся возле своего стола Малфою. В голове крутилась куча абсурдных фразочек по типу «часто тут бываешь?», но Гарри, прочистив горло, выдавил: — Ты, кажется, еще не занят, Малфой? Слизеринец кинул на него подозрительный взгляд и опасно сузил глаза. — Тебе вообще какое дело до этого? — Это работа в паре, я подумал… — Я не глухой, Поттер, и прекрасно расслышал, что сказал профессор. Выключи уже свой режим героя, — выплюнул Малфой и, схватив сумку, быстрым шагом вышел из кабинета. Гарри нагнал его уже в коридоре, подавляя клокочущее желание схватить Малфоя за ворот мантии и впечатать в стену, чтобы его, наконец, выслушали. Такими темпами его мирные намерения рисковали превратиться в кровопролитную бойню. — Ты дашь мне хоть слово вставить или нет? Я хочу работать с тобой. Драко резко затормозил, и Гарри клацнул зубами, едва в него не врезавшись. — Какого черта, Поттер? — злобно зашипел слизеринец, резким движением поправляя съехавшую с плеча сумку. — Я пропустил момент, когда мы стали закадычными приятелями? Иди выбери себе напарницу из своего фан-клуба. — Теперь это фан-клуб Акселя Виклунда, — заметил Гарри. — О, то есть, я тебя еще и пожалеть должен? — Господи, Малфой, ты просто невыносим. — Хоть какая-то крупица стабильности, не находишь? Гарри облегченно усмехнулся. Действительно, козлиная натура Драко Малфоя как единственная константа в его переменчивой жизни. — Чего ты добиваешься, Поттер? Ты попросил от тебя отвалить — я отстал. Определись, наконец, в своих хотелках, пока ты во мне дыру не прожег своими тоскливыми взглядами. Гарри до боли закусил внутреннюю сторону щеки. Возможно, в тот жаркий августовский день ему действительно стоило сказать Малфою правду. Что-то типа: «Кажется, я самую малость на тебе помешан. Курса так с пятого. Совсем не в хорошем смысле». И Малфой бы ответил, что Гарри больной маньяк. Что ему бы полечиться. Отправил бы его к мадам Помфри. Или они вместе сходили бы к семейному мозгоправу. Возможно, ему вообще не следовало приходить на суд в июле. Оставить все как есть — уехать в Нору, по осени сыграть с Джинни свадьбу, посветить счастливым лицом перед камерами год-другой. Стать аврором. Тихонечко спиться. Залезть в петлю годам к сорока. Возможно, второго мая Волдеморту следовало его убить. Тогда бы Гарри точно сейчас так не загонялся. Он выдохнул: — Прости. Это был тяжелый день, я был уставший и повел себя как кретин. Я пришел на суд, потому что знаю тебя полжизни, и не смог бы поступить иначе. Мы никогда не были друзьями, и ты вообще-то был той еще занозой в заднице, но мы оба уже не дети, Малфой. Может, все-таки попробуем начать общаться, как нормальные люди? Кадык на шее Драко судорожно дрогнул, но сам он, впервые за эти месяцы, перестал быть похож на перетянутую струну и как-то обессиленно произнес: — Как у нормальных людей у нас точно не получится, Поттер. Пошли, нужно взять тему, пока эти стервятницы из Когтеврана все не разобрали. Профессор Виклунд выдал им здоровый пыльный фолиант — один на двоих — шустро записал что-то в учебный журнал и, обаятельно улыбнувшись, добавил: — Будут вопросы — обращайтесь, господа. В свободное время можете поймать меня в библиотеке. Малфой, счистив слой паутины с корешка книги, вдумчиво прочитал: — Песнь о драконах. Том первый. — Так держать, молодой человек, пять очков Слизерину. Вы выбрали замечательного напарника, Гарри, быть может, мистер Малфой подскажет вам, как решить вашу проблему с предыдущим заданием, — бодро заверил его Аксель и вновь зарылся меж книжных полок, чтобы выдать следующей паре их книгу. Ох, профессор, боюсь, эту проблему он скорее усугубит, — подумал Поттер. Они вышли во внутренний двор, залитый осенним послеполуденным солнцем, щадящим, но пока еще согревающим. Гарри вдруг подумал, что это его любимая пора. — Я думал, ты пойдешь на алхимию, — сказал он. — Тебе же всегда нравились Зелья. — А я думал, ты пойдешь на артефактоведение, — парировал Малфой. Гарри фыркнул. — То, что у Волдеморта был пунктик на крестражи, еще не значит, что я готов всю жизнь посвятить ковырянию песков в священных пустынях. Драко закатил глаза. — Не надо так утрировать. Я ведь не собираюсь заниматься поисками эликсира вечной жизни или о чем там говорил этот новый профессор алхимии. — А по мне так это весьма в твоем стиле. Вечно живая чета Малфоев, ты только подумай. Без вампиризма и прочих неприятных последствий. — Поаккуратней, Поттер. Мы не настолько близки для таких шуток, — Драко кинул на него нечитаемый взгляд. Гарри тут же изменился в лице, поник плечами. С Малфоем всегда было сложно, а уж теперь, когда Гарри самолично высказал желание начать общаться, найти темы, которые бы не уязвляли по крайней мере одного из них, казалось и вовсе невыполнимой задачей. Их молчание порядком затянулось, рискуя вот-вот пробить шкалу неловкости. Малфой вздохнул и сунул ему в руки тяжелый фолиант. — Вот только не надо сейчас загоняться. Тебя порой уносит куда-то… туда, и ты бродишь по коридорам с таким видом, что просто обнять и плакать. Я пошутил, ладно? Проехали, — он пригладил едва растрепавшиеся волосы, избегая необходимость смотреть собеседнику в глаза. — Да, — кивнул Гарри непонятно чему. — Ты тоже иногда уходишь… туда. В этих стенах сложно выкинуть такое из головы. — Отлично. Значит, мы только что признались, что следим друг за другом, вот это прогресс. — Приглядываем, Малфой. Давай обозначим это так. — Если эти эвфемизмы тебе помогут — пожалуйста, — пожал плечами Драко и, подумав, кивнул на книгу. — По настоянию матери я изучал скандинавские языки в детстве, поэтому решил, что драконьеморской будет полезен и легок в изучении. Скандинавская рунопись, их исконная письменность, кого угодно может напугать своей многозначностью. Никак не думал, что тебя, Поттер, потянет в лингвистику. — Раньше Гермиона ходила на Древние руны, ее знания не раз спасали нас из передряг за время нашего кочевничества. Подумал, что стоит знать и понимать в этом мире чуть больше, раз уж с Авроратом у меня не сложилось. — Рад слышать, что ты здесь не из-за экзотичного профессора, — усмехнулся Драко. — И что передумал работать ищейкой, рискуя словить своей дурной башкой все возможные проклятия. — Думаешь, живым я полезнее? — Думаю, каждый из нас заслужил право на нормальную жизнь, — после недолгой паузы, Малфой продолжил. — Я свободен во вторник вечером. Гарри, потерявший нить повествования, кинул на него вопросительный взгляд. — Это предложение? — Словосочетание. Ау, Поттер, Земля вызывает. Разумеется, это предложение, как ты собираешься заниматься переводом по отдельности? — Точно, — Гарри, прекратив тупить, неловко почесал шрам на лбу. — Может, еще и в четверг? Тоже вечером. — Разумно, — кивнул Малфой. — Тогда до завтра. После ужина пересечемся, книгу не забудь. Гарри рассеянно посмотрел на фолиант в своих руках и решил встретиться с друзьями, чтобы немного привести мысли в порядок. — Видел, как вы с Малфоем разговаривали, — без обиняков начал Финниган, стоило Гарри открыть дверь в гостиную. Симус лежал на диване, закинув руки за голову, и улыбался так, будто по новостям только что передали о мире во всем мире, отныне бесплатном сливочном пиве и что никто не уйдет обиженным. — Ртами, — продолжил он, — а не как вы это обычно делаете. Ну, знаешь, пялясь друг на друга через весь главный зал, или начищая друг другу морды кулаками, или… Гарри решил, что не хочет выслушивать весь этот ассоциативный ряд из головы Симуса, поэтому спешно его перебил: — Да, нас поставили в пару на факультативе, мы обсуждали дальнейший график. — Ого, — от удивления Финниган подскочил с насиженного места. — И ты так просто согласился? — Ну, как тебе сказать, — Гарри скомкано улыбнулся, — не то чтобы у меня были варианты. Ври своим друзьям сколько влезет, но хоть самому себе признайся, — вновь зазвенел в ушах голос Гермионы. — Может, оно и к лучшему, — многозначительно подметил Симус. — А как твои дела? — перевел тему Гарри. — Получил письмо от Дина, — Симус кивнул на низенький кофейный столик, на котором горкой лежали помятые листы исписанной диновским почерком бумаги. — Он открыл собственную выставку в Лондоне, зовет заглянуть к нему на каникулах. — Рад, что его дела идут в гору. Рон писал, что они с Джорджем привели в порядок магазин, так что открытие уже на этой неделе. Как тебе факультатив по спиритизму? — Какой-то буйный дух запустил мне в голову планшетку от доски Уиджа, — кисло отозвался Финниган. — Но общение через свечи — просто огонь! В буквальном смысле. Гарри искренне рассмеялся. Симус не прекращает свои попытки подружиться с огненной стихией, значит, Земля продолжает вертеться. Во вторник после ужина Малфой терпеливо дожидался его у выхода в большом зале. Гарри заранее спустился в обнимку с фолиантом, успев за эти два дня обтереть своим свитером его пыльную обложку почти до блеска, так что теперь здоровенная книга темно-кирпичного цвета пуще прежнего смахивала на незамысловатое доисторическое орудие убийства. Гарри почему-то этот факт придавал уверенности. Наверное, каждому бы такая махина в руках придавала подобное чувство. — Мы пойдем в библиотеку? — Поттер, тебя Грейнджер перед отъездом покусала? Ты, конечно, как хочешь, но я собираюсь провести последние теплые дни где-нибудь на свежем воздухе. — Может, тогда к озеру? — благоразумно проигнорировав подколы, предложил Гарри. — Может и к озеру, пошли уже. У них было около пары часов до заката — лучшее время, которое только можно провести у воды. С берега в их сторону уверенно брел Невилл, и по одному его виду было понятно — идет он с вестями. — Гарри! И М-малфой, — неловко запнулся Лонгботтом, по-видимому, не зная, как реагировать на такую сомнительную компанию. — Слышали новости? В запретном лесу вчера ночью видели дракона! Они с Малфоем одновременно покосились на книгу в руках Гарри. — И откуда эта информация? — внутренние домыслы, впрочем, не помешали Малфою озвучить вопрос со всем имеющимся в запасе скепсисом. — Эрни сказал, что слышал, как Энтони Голдстейн рассказывал Терри Буту, что Мэнди… Малфой страдальчески закатил глаза. — Новости, Лонгботтом, переданные больше, чем через одни уши, превращаются в слухи. Ты, небось, и «Пророк» считаешь достоверным источником. Невилл обиженно засопел, и Гарри ткнул заносчивого засранца локтем под бок. — Неужели нельзя просто дослушать, Малфой? — У нас нет на это времени. — Огромный белый дракон, прямо над лесом! — выпалил Невилл. — Не знаю, как тебя, Малфой, но меня эти слухи весьма настораживают. — Спасибо за мнение, Лонгботтом, не забудь рассказать о нем директору МакГонагалл, чтобы уже завтра всю школу закрыли на десять замков, покуда вся эта мифическая проблема, взятая из воздуха, не рассосется сама собой. Ай! — Драко почувствовал более ощутимый тычок под бок. — Спасибо, Невилл, я приму к сведению, — вежливо произнес Гарри и примирительно улыбнулся. — Нам и правда пора идти. — Удачи, Гарри. И как ты его только терпишь… — А это, Лонгботтом, не твоего ума… еще раз, Поттер, и я сломаю тебе пальцы. Они нашли удобное место на камнях под деревом, и Малфой, в отместку двинув Гарри острым плечом, уселся непозволительно близко. — И как этому Виклудну вообще пришла идея давать парную работу над одной огромной книгой, это же катастрофически неудобно. Ты так и будешь бездумно пялиться на обложку, Поттер? Открывай давай. — Ты какой-то нервный сегодня, — заметил Гарри, послушно открывая фолиант на первой главе. — То есть, ты и в обычные дни не сахар… — Оставь свои тщетные попытки в психоанализ до лучших времен, я не хочу об этом разговаривать. И они принялись за текст. — …нет, Поттер, это вообще другая руна — Ингуз, здесь перекрещивается со стихийными символами и знаком ограничения. Видишь, эта часть будто в скобки взята. Что-то вроде «древние боги заточили все силы стихий в драконах, а самих драконов связали во власти стихий». — Не слишком-то поэтично. — Да хоть в рифму запиши, только перестань основной алфавит путать. — Черт, Малфой, это только вторая глава. — И что, предлагаешь мне ждать до тысячной страницы, пока ты все знаки выучишь? — Я к тому, что мы и четверти этой оды к концу года не осилим. — Нам никто и не говорил переводить книгу вдоль и поперек. На трехсотой странице начинается другой сказ, нам хотя бы до него дойти, с такими-то темпами. Гарри измученно откинул голову на ствол дерева. Закатное солнце ласково щекотало гладь озера розоватыми отблесками. Малфой битый час щекотал ему нервы своей скрупулезностью. Драко тяжело вздохнул и, порывшись в сумке, всучил ему листок с рунным алфавитом. — Это старший и младший Футарк, здесь он встречается чаще всего. Храни как зеницу ока. С остальными символами разберемся по ходу. — Симпатичный браслет, — Гарри обратил внимание на тонкую сдвоенную нить из материала, напоминающего благородный металл, опоясывающую тонкое запястье Малфоя. — Да уж, — нехотя отозвался он. — Тот еще подарочек. — Тебе не нравится? — Это система слежения, Поттер. Артефакт, разработанный Министерством. Он есть у каждого условно освобожденного преступника. — А, — неловко произнес Гарри. Драко пристроился рядом, спиной опираясь на дерево, и вытянул руку поближе к Поттеру. — Видишь переплетение? Мой отец все еще в бегах, поэтому на нас с матерью наложена двойная «защита». Если кто-нибудь из нас выйдет с ним на контакт, эта хреновина дружно всех аппарирует прямиком в приемную Азкабана. Помимо этого, я не могу покидать место исправительных работ дольше, чем на полдня, до истечения испытательного срока. Так что, отвечая на твой вопрос — нет, этот сраный браслет мне абсолютно не нравится. Гарри аккуратно поддел выступ браслета пальцами, и он тут же поменял цвет с серебристого на голубой. — Это значит, ты в списке разрешенных. Мне нельзя контактировать с другими детьми и родственниками приспешников Волдеморта. Эта штука раскаляется докрасна, если ты находишься с кем-то из них в радиусе двух метров. Нам с Ноттом приходится сидеть по разным углам кабинета, хотя его этим аксессуаром и не наградили. Я даже не смог попрощаться с Пэнс, когда меня сюда депортировали. Дурацкая и нелогичная система, — Малфой нервно тряхнул рукой. — В зале суда об этом не сказали ни слова, — скрипнул зубами Гарри. — Полегче, Поттер. Никто не будет рассказывать национальному герою о своих маленьких грязных тайнах. — Было что-то еще? Малфой вдумчиво обвел пальцем свободной руки ободок браслета. Промолчал. — У меня есть все полномочия, чтобы подать на них жалобу, так что прекрати играть в молчанку, пожалуйста, — раздраженно выдохнул Поттер. — Суды до сих пор идут, так что сделай это хотя бы ради своих друзей. Драко побелел лицом, поджал губы. Нервно дернул рукав рубашки, звякнув браслетом. И Гарри увидел. Там, на предплечье, где раньше была уродливая метка, остался сплошной, покрытый темными разводами от разъевшейся краски, плохо затянувшийся химический ожог. Практически вся внутренняя сторона руки, от запястья и до локтя, была покрыта розоватыми рубцами, напоминающими кратеры, под которыми едва прослеживался рисунок черепа. Нутро у Гарри заныло почти физически. — Пожирателей в Аврорате не слишком жалуют, — Малфой хрустнул пересохшими губами в подобии улыбки. И весь он — как древняя фарфоровая ваза, потрескавшаяся от времени и событий, из трещин которой сыпется прах погребенных в ней людей. Гарри и сам когда-то оставил на нем пару сколов — глубоких, едва не смертельных. И, наверное, никогда себе этого не простит. — Болит? — глухо спросил он, притягивая руку Малфоя за нетронутое ожогом запястье. — Уже нет, — в тон ему отозвался Драко, — но по самолюбию бьет еще как. Гарри прикрыл глаза, рука Малфоя выскочила из его слабой хватки, ласково прошлась по взлохмаченной голове. — Даже не вздумай меня жалеть, Поттер. Я не для этого… — Не буду, Малфой, — перебил его Гарри, перетаскивая прохладную малфоевскую ладонь с макушки на уровень глаз. Чужая кожа приятно холодила лоб и прикрытые веки. — У нас еще текст не закончен, надо расправиться со второй главой. — Стемнело уже, горе-переводчик, — усмехнулся Драко. — Пошли, пора возвращаться. В конце октября началась серьезная подготовка к экзаменам. МакГонагалл шпыняла их по дополнительным занятиям трижды в неделю, и Гарри толком не заметил, как так получилось, что даже свободное время он начал проводить за учебой. Менялись локации, предметы, лица преподавателей. Неизменным оставался Малфой — по четвергам и вторникам. Иногда — на выходных. Гарри поднаторел по теории перевода, руны и ставы больше не казались страшными дьявольскими письменами, и вскоре даже Драко перестал его гнобить за ошибки в произношении. Все было прекрасно — в той мере, в какой оно теперь могло быть. Но Гарри не покидало тревожное чувство, что он медленно сходит с ума. Почему-то теперь, когда Драко не прятал от него взгляд, непринужденно беседовал с ним за ужином в главном зале, беззлобно перекидывался колкими шутками с Симусом, иногда называл его по имени (вообще-то, всего пару раз, но Гарри запомнил), ему хотелось смотреть на Малфоя еще больше. Касаться чаще. Тронуть плечо, привлекая внимание; случайно столкнуться пальцами, читая ту же строчку в фолианте; задеть колено, сидя за одной скамьей. Гарри всегда славился своей тотальной неуклюжестью — сейчас эта слава его изрядно спасала. Они возвращались с очередного внеклассного занятия по факультативу, в этот раз закончив перевод куда позже обычного, когда Гарри, затормозив на полпути к замку, кивнул в сторону квиддичного стадиона. — Полетаем, Малфой? И глаза его загорелись. — Думал, ты уже и не предложишь. Старый склад за трибунами оказался не заперт, и они без проблем добыли себе по Нимбусу-2001, которые в незапамятные времена Малфой-старший закупил команде Слизерина. — Даже представить не мог, что когда-нибудь к нему прикоснусь, — улыбнулся Гарри, поудобнее примеряя обсидиановый черенок в руках. — Эта модель устарела уже года как три, — фыркнул Драко. — Я следил за новинками курса до пятого, потом уже не до этого стало. Я и метлу в руках в последний раз держал в день битвы. Адское пламя. Гарри помнил. — Да, — кивнул он. — Я тоже. — Я у тебя в таком долгу, Поттер, что и посмертно не расплачусь, — начал Малфой, но Гарри упрямо мотнул головой. — Твоя жизнь — не одолжение, Малфой. Не смей об этом даже заикаться, — он запрыгнул на Нимбус и коротко скомандовал. — Догоняй. С высоты птичьего полета в этот безоблачный вечер Хогвартс казался таким, как раньше. Восстановленная черепица крыши едва отражала лунный свет, желтые окна гриффиндорской башни приятно согревали воспоминаниями о первых курсах. Почти беззаботных и полных тогда еще непривычного волшебства. Он подлетел к парящему над стадионом Драко, резко притормозив в метре от него. — Учишься балету, Малфой? Драко рассмеялся так, что сердце у Гарри провалилось куда-то в район желудка. — Ты, Поттер, зараза злопамятная, в курсе? — И кто в этом, по-твоему, виноват? — улыбнулся он. Вспоминать все козни Малфоя сейчас было куда приятнее, чем переживать их в то время. И они, не сговариваясь, сорвались наперегонки вокруг школы, стараясь облетать окна директорского кабинета по касательной. Тот ветер в волосах и чувство свободного падения Гарри бы не выменял ни на одно другое земное удовольствие. Окончательно вымотавшись, они улеглись на крышу одной из башен, пытаясь привести в порядок дыхание. — Минерва нам завтра все мозги вынесет за эту выходку, — сообщил Гарри. — Плевать, я слишком скучал по полетам, — ответил Малфой. — Как думаешь, в лесу действительно поселился дракон? — Гарри лениво кивнул в сторону молчаливого Запретного леса. — Народ уже месяц о нем талдычит. — Пока никого не убило, мне нет дела до всяких там мифических чудищ. Даже если в окрестностях что-то и есть, вряд ли это Хвосторога. — А вот насчет Клювокрыла ты был совсем другого мнения, — добавил Гарри, и Драко закатил глаза. — Ты мне решил вообще все огрехи припомнить? Отправь списком, быстрее будет. — Просто рад, что ты больше не делаешь все возможное, чтобы заставить меня тебя ненавидеть. — Ты не оставил мне выбора, Поттер, — Драко повел плечом. — Нужно же было как-то привлекать твое внимание. — Ну, с этим у тебя проблем точно не было, — усмехнулся он. Малфой тихо рассмеялся, рукой прикрывая глаза: — Согласен, методы у меня были крайне действенные. Они расслабленно вслушивались в звуки ночной природы. — Полетели обратно? — предложил Поттер. Драко устало мотнул головой. — Не хочу возвращаться. Нужно ответить матери на письмо, а я до сих пор не придумал, что написать. — Как она? — поинтересовался Гарри. Они никогда не поднимали эту тему, Малфой чаще всего просто не хотел говорить о своей семье. — Восстанавливает мэнор. Авроры разгромили последние целые комнаты, когда обыскивали его на предмет проклятых вещей, — ответил Драко, не открывая глаз. — Гринграссы согласились покрыть часть расходов, если я заранее подпишу договор о браке. Гарри почувствовал во рту металлический привкус, будто в лицо ему с размаху заехало бладжером. — Астория, верно? Ты поэтому не хочешь отвечать на письмо? Малфой поморщился, выдохнул: — Мне нужно решить все эти вопросы как можно быстрее, пока ее сестра и отец снова не начали проедать мне плешь. У них кипят сроки по проектам, которые они начали еще с моим отцом, и пока я сижу здесь, банк ничего не может одобрить. Им нужна моя подпись в свидетельстве, нам нужны деньги, все прозрачнее воды в святом источнике. — Она тебе хотя бы нравится? — Астория? Не будь идиотом, Поттер. Это ты у нас охрененный везунчик со своей возлюбленной рыжей невестой, которая с тебя пылинки сдувает. На мои предпочтения всем насрать с Астрономической башни. — Даже Нарциссе? — уточнил Гарри. Малфой хмыкнул. — Мама всегда будет на моей стороне, что бы я ни выбрал. Но они с отцом полюбили друг друга уже после брака. Я не могу быть конченым эгоистом, хотя бы ради нее. — Допустим, — кивнул Гарри. — А чего ты хочешь, Малфой? Драко тихо и совершенно невесело рассмеялся. — Со своими хотелками, Поттер, я проебался лет как семь назад. — Ты сам говорил, что каждый из нас заслуживает нормальной жизни. Это, по-твоему, нормально, Малфой? — зашипел Гарри. — Ничуть не хуже, чем стать картонным примером для последующих поколений, Поттер. Ты сам-то этого хочешь: свадьбу после выпуска, дружную семью Уизли? Ты видел в этой жизни хоть что-нибудь, кроме этого? Гарри поменялся в лице, выдохнул: — Меня с детства растили на убой, Малфой. Я не должен был иметь и половины из этого. Драко потускнел взглядом, тронул Поттера плечом. — Прости, — вымолвил он. Добавил, подумав. — Ты так и не ответил, чего ты хочешь. — Да, — кивнул Гарри. — Ты тоже. Он повернул голову, светлые волосы Малфоя мазнули по левой щеке. Гарри почувствовал тонкий аромат лосьона или шампуня — Малфой пах морем, дьявольской бушующей стихией. — Пошли отсюда, Поттер, — не голос, хрип. — Пока оба не наворотили бед. И Драко, схватив свою метлу, резко отодвинулся, кажется, вырвав этим движением легкие Поттера через горло. Зубы тут же застучали от холода. Малфой ему в глаза за этот вечер больше не посмотрел. Парой дней позже Гарри столкнулся с профессором Виклундом в коридоре. — Мистер Поттер, — поприветствовал его Аксель. Волосы его были растрепаны, одежда — в пыли. — Не окажете мне маленькую услугу? Я решил заняться перестановкой в библиотеке, наши канадские коллеги отправили нам небольшую коллекцию научных трудов, но она пока никуда не вмещается, — вздохнул он. — Да, Гермиона, моя подруга, говорила, что они отослали в школу какую-то посылку, — вспомнил Поттер. — Может, я тогда позову других ребят, чтобы мы быстрей справились? — Мистер Финниган с мистером Малфоем уже в библиотеке, но нам все еще не хватает свободных рук, — улыбнулся профессор. По пути они захватили Невилла и отправились разгребать вековые завалы. — Невилл, Гарри! — радостно крикнул им Симус. За полкой справа от него что-то с грохотом рухнуло на пол. — Слава Мерлину, я думал, мы тут и до вечера не управимся. — Мистер Малфой, у вас там все в порядке? — тревожно поинтересовался Аксель, заглядывая за стеллаж. — Все нормально, профессор, — приглушенно ответил ему тот. — Просто не рассчитал вес коробки. — Я помогу, — вызвался Гарри. — Я же сказал, все нормально, Поттер, — Драко высунул белобрысую макушку за книжную ширму и стрельнул в Гарри нервным, предупреждающим взглядом. Финниган карикатурно присвистнул. — Кто-то сегодня не в настроении, — шепнул он Гарри, проходя мимо. — Господа, — обратился профессор Виклунд к вновь прибывшим, — все старые стеллажи из центра нужно переместить ближе к восточному отсеку. Можете смело работать палочками, но новую коллекцию нужно будет расставить вручную. Коллеги из академии предупредили, что многие книги с характером и не любят такого небрежного отношения. Симус, расставлявший новую партию в центральном отсеке, выразительно указал пальцем на набухающую на лбу шишку. Господи, храни этого парня. Гарри воинственно взобрался на стремянку, достал палочку и начал рядами спускать старые книги в распоряжение Невиллу, который со знанием трамбовал их в алфавитном порядке в восточном отделе. Работа была пыльная, в буквальном смысле. Малфой, сортирующий свежие книги внизу под стремянкой, злобно косился на Гарри каждый раз, когда тот случайно осыпал ему на голову слои паутины, но так ничего ему и не высказал, в конце концов молча наложив на себя грязеотталкивающее. Закончив со старой коллекцией, Поттер спустился вниз, помогать с новой партией. Книги были в основном гуманитарной тематики: история магии, языкознание, пара серийных пособий по обрядам и ведовству. Профессор что-то вдохновленно объяснял группе подошедших старшекурсниц, размахивая руками то в одну, то в другую сторону. Гарри передал несколько книг Малфою, чтобы тот их доставил на верхние полки. Шепотом поинтересовался: — Теперь ты меня игнорируешь? — Тебе кажется, — ответил Драко, впрочем, даже не поворачивая в его сторону головы. Резкий, холодный, до ужаса красивый. Гарри отдал ему еще несколько книг, как бы невзначай прошелся пальцами по тыльной стороне ладони Малфоя. Тот ощутимо вздрогнул, сжал книгу в руках так, будто злился на нее, а не на Поттера. Гарри мог поклясться, что не мог это контролировать. То, как Драко откликался на каждое его движение; как позволял — господи боже, наконец-то позволял — касаться волос: светлых, коротких, едва взмокших на затылке; дальше — по линии шеи, считая пальцами позвонки; вверх, до кончика порозовевшего уха. Книга в его руках жалобно хрустнула. Он нервно оглянулся в сторону расставляющего с другого конца отсека Симуса, но тот лишь зачарованно наблюдал за воркующими с профессором ученицами. Малфой схватил Гарри за ворот рубашки, прижался ближе — телом, губами — в самое ухо, лихорадочно выпалил: — Хватит меня провоцировать, Поттер, пока я не выебал тебя за ближайшим стеллажом. У Гарри в глазах потемнело — вмиг, как обухом по темечку. В ушах — только шум крови, сбитое дыхание Малфоя. Драко скользнул кончиком носа по виску, губами прихватил мочку уха. — Профессор Виклунд, я хотел спросить, — звонко начал Финниган. Малфой отлетел от него едва не со свистом, слепо схватил из коробки оставшиеся книги, дернул головой в сторону вещавшего. — Да, мистер Финниган? — Аксель, по-видимому, закончив разговор с ученицами, шагнул из застенья в центральный проход. — Господа, вам бы пора отдохнуть, а то совсем запыхались, — обратился профессор в их сторону, и Гарри, дергано поправив съехавшие очки, кивнул. Предательское сердце никак не могло успокоиться. — Вы женаты? — продолжил Симус. — Честности вам не занимать, мистер Финниган, — Виклунд понимающе улыбнулся. — Я вдовец. Но всегда остаюсь верен своей жене. — Ох, — осадило Симуса. — Примите мои соболезнования. Профессор коротко кивнул. С восточного отсека вернулся подуставший Невилл. — Ее звали Илва, — продолжил Аксель, плечом прислонившись к торцу громоздкого стеллажа. — Она посвятила свою жизнь артефактоведению, хотя сама была самым настоящим чудом света, — губы профессора тронула тонкая, непривычно грустная улыбка. — Мы прожили в браке долгие счастливые годы, прежде чем ей принесли на осмотр фамильный кулон, который оказался проклят. Говорят, сила, заточенная в нем, была настолько могущественна, что мгновенно убила Илву, обратив ее в пепел, так что мне даже не выпала возможность оплакать ее тело, — профессор поддернул золотую цепь у себя на шее, к которой был прикреплен овальный кулон с надтреснутым посредине камнем и простенькое обручальное кольцо. Он задумчиво покрутил кулон в руках, и в голосе его засквозило нечто хтоническое. — С тех пор я храню его, как память о потерянной навеки родственной душе. Однажды утратив ее, вторую такую уже не обретешь. Стоявший рядом Невилл стоически пытался не всхлипнуть. Гарри вспомнил о Фреде и Джордже. Гарри никогда не имел кровных братьев и сестер, но Джордж как-то ему сказал, что, когда хоронили Фреда, они хоронили и его заодно. Что там, вместе с Фредом, под толщей земли лежит и душа Джорджа. Одна на двоих. Остались лишь тела. Одно живое, другое мертвое. Гарри посмотрел на Малфоя, который, кажется, и вовсе не отрывал от него внимательного взгляда, и подумал, что если отпустит его, то помрет прямо тут, под пылью столетних книг. В начале ноября ливни всегда стояли стеной целыми сутками, и сегодняшний день не был исключением. Вчера Малфой свалил из библиотеки в подземелье, как только они закончили разгребать книги, и не вышел даже на ужин. А сегодня — вторник. И у Драко не было возможности избегать Поттера и дальше. Вчера вечером Гарри подумал — вот оно — самое подходящее время для психоанализа. Сел и серьезно подумал. Серьезней некуда — даже написал Гермионе. Обо всем, что творится с ним с пятого курса. Гермиона наверняка и без писем все прекрасно знала. О мечтах и планах, о жажде жить, о нежной любви к сестренке-Джинни, о полетах, о разговоре на крыше, о Малфое, о Малфое, о Малфое. Сегодня, в этот невероятно тоскливый вторничный день, Гарри впервые за долгое время знал, чего он хочет. Он выцепил Драко у входа в гостиную Слизерина, и курсы помладше, едва завидев его, оживленно начали перешептываться. — Ты какого черта тут делаешь? — резко спросил Малфой, только и успев выйти из-за движущейся стены, ведущей в подземелья. — Тебя караулю, — честно ответил Гарри. — Завидного жениха оттяпал, Малфой, — прокомментировала темненькая девчонка курса так с четвертого, перекидываясь с подругами пакостными ухмылочками. — Ну так и завидуй молча, Ливс, — шикнул на нее Драко, уже на ходу хватая Гарри за локоть. Поттер лишь хитро подмигнул слизеринкам и подстроился под шаг Малфоя. — А у вас тут уютненько, — подметил Гарри. — И атмосфера такая дружелюбная. — За чаем с печеньками в следующий раз вали в Пуффендуй. — Хочешь сказать, в Слизерине чай гостям не предлагают? — Почему же? — показушно удивился Малфой. — Еще как предлагают. Только я бы его на твоем месте пить не стал. И так, перекидываясь беззлобными шутками, они вновь дошли до библиотеки. Завидевший их Невилл, оторвавшись от очередного пособия по травологии, приглашающе махнул им в сторону своего стола. Гарри водрузил «Песнь о Драконах» на не заваленное невилловскими тетрадями пространство и присел на скамью, бодро перекидываясь с Лонгботтомом последними новостями. Подготовка к экзаменам у того шла куда активнее, чем у них с Симусом, но если Гарри и испытывал за это некоторое чувство вины, то Финниган и вовсе бесстыдно прожигал все выходные дни, бегая к подружкам в Хогсмид. Гарри открыл фолиант на странице с закладкой, улыбнулся. — Тут всего три главы осталось, Малфой. — Отлично, — подхватил Драко, усаживаясь рядом. — Всего три главы — страниц по пятьдесят каждая. Энтузиазм Поттера заметно поутих. Они принялись за перевод. Малфой тихо нашептывал произношение, Гарри записывал вольный перевод в тетрадь, потом они сверялись с текстом. И так раз за разом. Глава была про любовь. И от этой лирики легче не стало. Гарри все еще чувствовал горячее дыхание Малфоя где-то там, под кожей. И кровь от этой памяти то ли сворачивалась, то ли начинала бежать быстрее. Он кинул на Драко бесцельный, внимательный взгляд. Красивыми людьми сложно не любоваться. Особенно, когда тебе позволяют. Малфой словил его взгляд, слегка покраснел ухом. Кивнул на текст. — Что думаешь? Что если не поцелую тебя прямо сейчас, то сдохну. Гарри посмотрел в книгу. Пальцем провел по последней строке. — По контексту, дракон подарил женщине свое сердце, чтобы та смогла иметь потомство, — Гарри задумчиво провел кончиком пера по верхней губе. — Это значит не «ты мне нравишься», Малфой, — он перечеркнул последние записи в тетради. — Это значит, Драко, «я влюблен в тебя до такого безумия, что готов отдать тебе свою жизнь». Гарри поднял на Малфоя глаза и почувствовал, что ему чем-то сдавило горло. — Ого, как поэтично, — заметил Невилл, отрываясь от своего учебника. — А чем там эта история закончилась? Малфой отмер, схватил сумку, прохрипел: — Мне надо выйти. — С ним все в порядке? — уточнил Невилл. — Да, — кивнул Гарри и сразу же мотнул головой, — нет. Я пойду проверю. Пригляди за книгой. Он выскочил из-за скамьи, путаясь в собственной сумке под ногами, и рванул к выходу. Дальше — по коридору, вслед за мелькнувшей в конце поворота светлой макушкой. Он нагнал Драко в мужском туалете, прямо как в прошлый раз, в день, который он пытался вычеркнуть из памяти. Схватил за бледную кисть, рывком припечатал к отсыревшей стене. — Снова сбегаешь? — выдох: тесно, жарко, в самые губы. Плевать, что сейчас ранний вечер, плевать, что повсюду снуют ученики и преподаватели, что их кто-нибудь может увидеть, плевать, плевать, плевать. — Мне пиздец, Поттер, понимаешь? Абсолютный, — Драко смотрел на него прямо, во взгляде — сквозящее отчаяние. — Да, — кончик носа скользнул по острой скуле, уловил тонкий знакомый запах. — Да, Малфой, понимаю. И не осталось больше ни черта, лишь тугой узел желания, тянущийся вниз от грудины к паху, до самых кончиков ног. Гарри целовал его — глубоко и с претензией, вылизывал небо, ряд зубов, вырывал из глотки протяжный стон и вторил ему — громко, утробно. Их точно услышат, и пусть. Ни одна сила сейчас не способна была оторвать его от этих губ, от разгоряченного тела. Малфой толкнул его в ближайшую кабинку, жадно заскользил руками под рубашкой, очерчивая ребра, мокрыми поцелуями прошелся по линии подбородка, шее, ощутимо прикусил выступ кадыка — и башню Поттеру сорвало окончательно. И в голове набатом зацикленный вопль — дорвался, мое, вылизать, вылюбить. Он вжался — ближе, крепче, в попытке слиться, вплавиться в Драко, залезть под кожу, под самые ребра, чтобы сдохнуть там со всей этой щемящей нежностью, тлеющим желанием. Скользнул дрожащими руками по взмокшей от пота и сырости стен спине, ладони Малфоя обхватили его лицо. Гарри подумал: прохладно. Подумал: так правильно. — Тише, — прошептал ему Драко, покрывая лицо мягкими поцелуями: в лоб, над шрамом, в щеку, в переносицу. — Тише, там кто-то есть, — он кивнул в сторону залы, мазнул губами по ямочке на подбородке, по едва выступившей на ней щетине. Гарри наощупь достал из-за пояса палочку, кинул на дверь заглушающее, впился в Малфоя бедрами, чувствуя ответную твердость, вырывая из груди приглушенный вздох. — Ты спрашивал меня тогда на крыше, чего я хочу, помнишь? — горячо зашептал ему Гарри в самое ухо, с трудом сглатывая ставшую вязкой слюну. Драко судорожно кивнул, Гарри продолжил. — Хочу помочь тебе с мэнором по лету, хочу, чтобы ты не женился на ком попало, хочу увидеть мир, вместе с тобой, Малфой. Хочу тебя в своей жизни, слышишь? Всего тебя, — голос у Гарри окончательно сорвался, Драко вздрогнул всем телом, выдохнул: — Ты идеалист, Поттер. — Да, глупый, влюбленный мальчишка, — согласился он, на губах расцвела шальная улыбка. Гарри дразнящими касаниями прошелся по торсу Драко, скользнул вниз, легко поцеловав шею. — А сейчас я хочу заставить тебя стонать. Про перевод, книгу и ждущего в библиотеке Невилла они вспомнили еще не скоро. Когда двумя днями позже Драко писал ответ Гринграссам с просьбой отложить все брачные вопросы до его приезда — он старался глубоко не анализировать последние события, тем более — не воспринимать слова Поттера всерьез. Просто это было разумно — сейчас в первую очередь надо было думать об экзаменах, а ремонт мэнора мог немного и подождать. Думать об учебе было просто. Не думать о творящемся в его жизни хаосе было значительно трудней. У хаоса было имя. Были дурацкие очки и присущие любому безумию амбиции, способные проламывать стены. Хаос пришел и сказал: «давай дружить, Малфой». И Драко, как последний кретин, повелся. Будто забыл, что боли в его жизни предостаточно. Что от одних этих взглядов под кожей горело, свербело невысказанным невыносимо долгие годы. Что он вообще-то собирался завязывать с глупостями, с какими-то там невыразимыми, страшными чувствами. Потому что, может, чьи-то миры любовь и спасала, но в мире Драко Малфоя вся эта паршивая концепция работала с точностью до наоборот. И когда солнцеликий хаос, едва коснувшись теплой ладонью, поселил бурю в его грудине, Драко понял, что бежать больше некуда. Что теперь — только вглубь, в неизведанные воды. И улыбка хаоса, и блеск его глаз каждый раз доказывали Драко, что под толщей воды тоже есть чем дышать. Он отдал письмо безымянному филину мистера Гринграсса, вложив туда заодно неподписанный брачный договор, и отправил птицу в дорогу. — Прости, мой хороший, придется тебе сегодня помокнуть. Филин осуждающе ухнул и вылетел из совятни, прямо под начавший накрапывать дождь. — Не боишься прическу испортить, ваше слизеринское величество? — крикнул ему идущий навстречу Симус. Малфой хмыкнул. Если бы кто-нибудь пару лет назад сказал ему, что на последнем курсе он будет рад общению со взбалмошным ирландским полукровкой с Гриффиндора, Драко бы кинул в этого весельчака Непростительное. Сейчас же он думал, что Симус наверняка бы нашел общий язык с Забини. — А я вижу, ты впервые за неделю выбрался помыться, Финниган, — ответил он, приветственно кивнув. Дождь с каждой секундой усиливался, вот-вот грозясь превратиться в непробиваемый ливень. — Передай своему парню, что его ищет профессор Слизнорт, там что-то срочное, — сказал гриффиндорец, забегая под крышу совятни. — Передам, Симус, спасибо за твою оперативность, — пакостно усмехнулся Драко. Еще не хватало реагировать на подъебки этого горе-юмориста. — Ну и гадина ты, Малфой, — Симус показал ему язык и скрылся за тяжелым навесом. — Такую шутку запорол. Шутки шутками, а смеяться Драко совершенно не хотелось. Хотелось тихонько скулить от бессилия перед всей той хтонической мощью чувства, что несло его куда-то решительно против течения. Он поднял сумку над головой и поспешил внутрь замка. Поттер нашелся в библиотеке, мирно пускающим слюни на обложку фолианта. Драко убил бы его за халатное отношение к древней реликвии, если бы не находил всю эту картину несколько трогательной. Прошлой ночью им было, мягко говоря, не до сна. С утра они, едва не опоздав на завтрак, молча принялись поглощать еду, забыв поздороваться с остальными однокурсниками. Финниган, — соколиный, блин, глаз — заприметив плохо замаскированные отметины на шее Поттера, молча, но очень выразительно показал Малфою большой палец. Драко не мог на него злиться — по какой-то необоснованной причине Симус был искренне за них рад и даже пытался не трепаться — только добродушно подначивал. Драко растормошил волосы Гарри, прерывая его короткий чуткий сон. Поттер перехватил его запястье, поцеловал в белую линию над ожогом, сонно поинтересовался: — Который час? — Самое время бежать в панике к Слизнорту, Поттер, — ответил Драко, прерывая незатейливую ласку, от которой сладко ныло под ребрами. — Ох, да ну соплохвостову мать, я совсем забыл отдать ему тот отчет по практической, — Гарри подорвался, выхватил нужную тетрадь из вороха разбросанных на столе бумаг. — Подожди тут немного, я скоро, — и напоследок прошелся ладонью по шее, заставив Драко ощутимо вздрогнуть. В последние дни Поттера конкретно переклинило на всех этих прикосновениях, будто он боялся, что Драко в какой-то момент просто запретит его трогать или вообще исчезнет по щелчку пальцев. И Малфой позволял. Впитывал каждый жест и отдавал — клеймил своим запахом, метками, укусами. Болезненно нежно, почти обреченно. И когда он, сидя за столом, случайно наткнулся взглядом на разворошенное письмо, выверенное каллиграфическим почерком Грейнджер, он знал, что читать не стоит, но Глаз сам зацепился за последние строчки в начале новой страницы.«… и насчет свадьбы — пора сказать ей, Гарри. Джинни этого заслуживает. С наилучшими, Гермиона»
Драко задумчиво покрутил на пальце обсидиановый перстень — последний подарок отца. Во рту замаячил металлический привкус, он горько усмехнулся. Там, на дне темных вод, его кислородный пузырь лопнул с тихим хлопком, и легкие мгновенно наполнились ледяной водой. Драко подумал: больно. Подумал: а как ты хотел. Гарри вернулся от Слизнорта радостный и запыхавшийся. Солнечный. И от этой улыбки теперь, как и прежде, до рези слепило глаза и душило пресловутым комом в горле. Все вернулось на круги своя, Малфой. Теперь и вправду стоит думать только об учебе. — Что-то случилось? — тревожно спросил Гарри, растерянно наблюдая, как Малфой пакует вещи в сумку. — Просто устал, Поттер, — Драко дернул головой, уворачиваясь от очередного прикосновения. — Встретимся позже. — Ладно, — выдавил Гарри, опуская протянутую руку. — Ты же знаешь, что можешь рассказать мне что угодно? Драко не смог выдавить даже натянутую улыбку. — Разумеется, Гарри. Что угодно. Гарри не видел Малфоя все выходные. Встретились они только на занятиях в понедельник. Драко кинул в Поттера пару сухих, приветственных фраз, на Прорицаниях сел в пару к Симусу, всем своим видом показывая, что не хочет слышать от него никаких вопросов. Финниган их благоразумно не задавал, тут же уставившись в шар для предсказаний, и лишь изредка косился в сторону Гарри. Поттер делал вид, что внимательно слушает профессора Трелони, но терпения его хватило ненадолго. Он наспех начеркал записку, отправил самолетик в другую сторону аудитории и уже через пару секунд ему прилетел красноречивый ответ — тем же самолетиком. Смятым. В голову. Гарри тяжело выдохнул. Господи, ну что за детский сад. Поймать Малфоя он смог только перед факультативом, когда тот демонстративно попытался отсесть к когтевранкам, но Гарри схватил его за лямку сумки и поволок на свободную скамью в конце кабинета. — Какого хрена ты делаешь? — зашипел Драко, предпринимая попытку вырваться из крепкой хватки на предплечье. — Это я тебя должен спрашивать, Малфой, — гаркнул в ответ раздраженный всем этим спектаклем Гарри. — Может, ты соблаговолишь объяснить мне, идиоту такому, что с тобой происходит? Драко открыл рот, покосился на вошедшего учителя, закрыл. — Сядь, — дернул он Гарри на скамью рядом. Открыл книгу на случайной странице, потупил взгляд. — Как я могу помочь тебе справиться с проблемами, если ты мне о них не рассказываешь? — шепотом продолжил Гарри. — Ты — моя сраная проблема, Поттер, — нервно выдохнул Малфой. Гарри кинул взгляд на начавшего говорить Виклунда, придвинулся ближе, шепнул: — Боишься, что кто-то узнает? Малфой страдальчески закатил глаза. — По-моему, бояться тут нужно тебе, Поттер. Из нас двоих это ты спишь с Пожирателем, имея славу национального героя и ждущую помолвки невесту. — Я с тобой не сплю, Малфой, — фыркнул Гарри. — Я с тобой встречаюсь. И с чего ты вообще решил… — Молодые люди! — окликнул их Аксель, цокнув длинными ногтями по учительскому столу. Гарри раньше и не обращал внимания, насколько они длинные. — Будьте добры уделить мне пару минут вашего драгоценного времени. — Прошу прощения, профессор Виклунд, — извинился Гарри. — Итак, о чем я — гальдраставы, — продолжил Аксель. — Как я и говорил на прошлом занятии, это вид вязаных магических рун, который древние северные народы использовали для защиты и помощи в повседневных делах, однако сейчас нас интересует техника нанесения связанных знаков на предметы быта. Ваша задача — придумать своему напарнику гальдрастав-характеристику, состоящий из трех рун и стихийных знаков так, чтобы, прочитав его, я понял ваш посыл. Гальдраставы подобного типа часто используются на украшениях, фамильных ценностях и прочих подарках как дополнительный оберег, помогающий человеку справиться с трудностями в жизни. В конце занятия я выдам вам латунные браслеты-пустышки, на которые можно будет нанести получившийся гальдрастав — или любой другой — и подарить его своим друзьям и близким. Задача всем ясна? — Аксель заговорщицки улыбнулся, сложив руки в замок и по-ребячески прислонив к нему подбородок. — Да, профессор, — хором ответили ученики и, шепотом переговариваясь, принялись за порученную работу. Гарри окинул Малфоя скользящим взглядом, думая над подходящей формулировкой. Весь он — сплошное противоречие, хладность и чувственность, сила, изящество. Кадык его дернулся и Гарри заметил синеватое пятнышко подле него — заживающий укус. Поттер прикусил губу, чтобы скрыть налипшую на лицо улыбку. — Прекрати пялиться, — шикнул Драко, оторвавшись от своих скудных записей. — Раньше тебя это не напрягало, — тихо отозвался Гарри. — Профессор, простите, а каким символом обозначают твердолобость? — громко поинтересовался Малфой. По кабинету пронеслись маскирующиеся под кашель смешки. — И непроходимый кретинизм, — добавил он. — Попробуйте подобрать менее экспрессивные синонимы, Драко, — звонко посоветовал Виклунд, приоткрыв свой желтющий глаз. Гарри в ответ только тихо хмыкнул. Начертил первую руну — «ранимость». Рядом другую — «стойкость». Ловко провел меж ними стихийных знак земли — «связь». Драко в очередной раз что-то нервно перечеркнул в своей тетради. В конце занятия профессор обошел каждого из них, вычитывая получившиеся ставы. — Жертвенность, пламя, упрямство, — прокомментировал Аксель, одобрительно улыбнувшись. — Ну вот, мистер Малфой, отличный синоним твердолобости, не находите? Драко, слегка покраснев, кивнул. Латунные браслеты, которые выдал им профессор по два на человека, Гарри решил отправить Рону и Гермионе, заранее придумав подходящие друзьям гальдраставы. Он не успел поймать Малфоя после занятий, заболтавшись с Акселем по поводу разночтений в одной из поэм, а потому решил отправиться в приветливый змеюшник после ужина, когда народ окончательно разбредется по своим делам. Он написал письмо Джинни. Нелепо, конечно, было решать все эти вопросы вот так — через переписку, но сил молчать у него уже не было. Он обязательно поговорит с ней на каникулах, стерпит все крики и ругательства, а потом, когда Джинни отойдет, поговорит с ней снова — уже не на эмоциях. И она обязательно его поймет. Поймет и Рон, отчаянно сражающийся за свою любовь долгие годы. Потому что Гарри знал — они его семья, несмотря ни на что. На подходе к подземельям он встретил Нотта, который помог ему пройти в гостиную Слизерина, шепнув потайной двери кодовое слово. Малфой, доходчиво объясняющий что-то в учебнике по Зельям той самой младшекурснице, с которой Гарри встретился в подземельях в прошлый раз, запнулся на полуслове, завидев Поттера на пороге гостиной. — Не знал, что ты занимаешься репетиторством, — улыбнулся Гарри, подходя ближе. — Ты нахрена его сюда приволок, Нотт? — крикнул Драко в другой угол просторной комнаты. — Тебя побесить, конечно же, — вяло брякнул в ответ Теодор. Малфой утомленно помассировал переносицу, кивнул в сторону дальнего коридора, по-видимому, прилегающего к спальным комнатам. — У тебя две минуты, Поттер, — схватив его за локоть, Драко быстрым шагом завернул за угол. — Ого, да вы, мальчики, скорострелы, — едко прокомментировала его слова слизеринка. Гарри неловко вспыхнул. Малфой молча показал ей средний палец. — Тебе хуле опять надо? — грубо и прямо спросил Драко, закрывая дверь комнаты заглушающим заклинанием. — Тебя, — пожал плечами Гарри. — Ты теперь каждый раз спрашивать будешь? Драко прислонился спиной к двери, вперился в Гарри раздраженным, усталым взглядом. — Зачем тебе я, Поттер? Нет, ты сейчас хорошенько подумай — без всякой этой пресловутой лирики про долго и счастливо. Трезво и по существу. — Я тебя не понимаю, Малфой, — Гарри зарылся пятерней в темные волосы, с силой потянув их за корни. Прислонился рядом, плечом к плечу. — Зачем было спрашивать о моих желаниях, если тебе на них наплевать? Зачем было привязывать меня к себе, позволять снова в тебя влюбиться, если тебе это не нужно? Ты все-таки решил жениться на Астории? Думаешь, Гринграссы могут дать тебе что-то, что не смогу дать я? — Не будь идиотом, Гарри, — Драко тяжело выдохнул, повернул к нему голову, вполголоса вымолвил. — Мне от тебя, кроме тебя самого, ни черта и не надо. Вот только я не собираюсь делить тебя с твоей будущей женой, любить тебя, — голос у Малфоя надломился, — на правах тайного любовника. Пусть уж Уизли забирает тебя всего, чем жить так. Гарри нахмурился, поднял на него тревожный взгляд. — О чем ты вообще говоришь? Мы с Джинни разошлись еще до моего возвращения в Хогвартс. Свадьба и прочие слухи — просто прикрытие. Я же не мог сказать Молли — Молли, Малфой, только что потерявшей сына — что не собираюсь жениться на ее дочери. Особенно, когда все газеты только и трубили, что о нашей вселенской любви. Джин прекрасно знала, что это не так. Господи, Драко, она же не слепая, она видела, как я смотрю на тебя в большом зале каждый гребаный раз. Малфой весь сгорбился, потер лицо ладонями, будто с трудом переваривая сказанное. Просипел: — А ты, дебила кусок, не мог мне раньше об этом сказать, чтобы я себя сутками подряд не накручивал? Словами, Поттер. По-человечески. Гарри прильнул к нему, прислонив разгоряченный лоб к малфоевской макушке, выдохнул: — Так я и сказал. Тогда, в туалете. Или это было недостаточно красноречиво для тебя, Малфой? — Ты мне задвинул красивую сказочку про уехать в закат на товарняках, а то, что ты с невестой своей расстался, я должен был по контексту догадаться, по-твоему? Поттер положил ладонь на затылок Драко, заставляя его поднять голову, посмотреть, наконец, в глаза. — Да что за херня у тебя в башке происходит? Конечно, должен был. Я выбрал тебя, Драко, как ты не поймешь? Впервые за всю свою чертову жизнь я сделал самостоятельный выбор. Теперь сделай его ты. Малфой прикрыл глаза, помолчал, кивнул. Выдохнул тихо, решительно: — Хорошо, Поттер. Но только потом — не жалуйся. В конце мая они сдавали проект по факультативу. Драко, перелистывая в руках исписанные листы их парной работы, вносил последние корректировки. Гарри кивнул на группу когтевранок, которые как раз заканчивали защищать свой проект по сказаниям о сиренах, воркуя с улыбчивым профессором драконьеморского, и приглушенно поинтересовался у Малфоя: — Как думаешь, стоит им сказать, что предмет их воздыхания — здоровая летающая ящерица? — Думаю, восторга у них от этого только прибавится, — отозвался тот, отрываясь от записей. — Ты уверен насчет мэнора? Может, вы с Симусом подождете пару дней? Гарри вздохнул, взял Малфоя за руку, легонько сжал ее в своей. — Твой браслет снимут уже на следующей неделе, а после я сразу же тебя заберу. Нам нужно быстрее начать отстраивать твое гигантское убранство, если мы хотим успеть на новую выставку Дина в начале июля. Пара дней, Драко. Уверен, твоя мама нас не съест. Драко закатил глаза, ответил: — Мама-то не съест, а вот Паркинсон с Забини проглотят и не подавятся. Они там уже неделю помогают с ремонтом, все ждут возможности накинуться на тебя с расспросами. — И пусть, — Гарри пожал плечами. — Надо же как-то начинать общаться с твоими друзьями. Малфой шумно выдохнул, принимая свое поражение, прошелся свободной рукой по волосам Гарри. — Ты пожалеешь об этом, Поттер, — улыбнулся он краешком губ. — Однозначно пожалею, — согласился Гарри. — Но мне понравится.