trade in anything make my dreams come true

— марк! — громко стонет юта. картина, которую видит ли, великолепна: старший полулежит на кровати, опираясь на локти, дрожит всем телом от перевозбуждения и старается дышать ровно, пока марк исполняет нечто. язык младшего ныряет в ямку пупка, вылизывает хорошенько, а затем зубы слегка цепляются за шарик, чуть оттягивая украшение. ли смотрит юте в глаза, не моргая, смотрит с некоторым безумием во взгляде, со страстью, но также и с настоящей чистой любовью. — марк-и, мне больно, — шипит старший и перемещает ладонь на щеку парня. — аккуратнее, малыш, там еще не до конца зажило… марк очень не любит причинять реальную боль своему мальчику. да, они иногда играются, и эти игры не всегда слишком простые для них, но это совсем другое. марк не хочет зла для юты. его глаза почти наполняются слезами, когда он понимает, что совсем упустил момент. это непростительно, думает он. это ужасно. он смаргивает влагу, и щеки сразу становятся мокрыми. марк смущается, он не знает, что делать со своей виной, поэтому просто прижимается губами к пупку в том месте, на котором едва неделю назад появился новый пирсинг. ли целует аккуратно, нежно, стараясь не доставлять дискомфорт, а, наоборот, избавить любимого от него. ему безумно стыдно, он умоляет себя прекратить плакать, но выходит только хуже. он хватает краешек задранной майки юты и делает кое-что великолепное, по мнению самого накамото. накрывает свою голову мягким хлопком, скрывая себя от всего мира, и продолжает выцеловывать впалый живот. юту дико возбуждает эта придурь и он откидывается на спину, закатывая глаза. от этого парня у него буквально сносит крышу. марк поцелуями поднимается все выше, проходится от ребер почти до самых ключиц и неожиданно высовывает голову в растянутый вырез майки, отказываясь напротив лица старшего. положение в принципе не самое удобное. юта замечает еле видные засохшие дорожки слез и очаровывается. марк произносит тихо и неразборчиво, буквально по слогам: — юта-хен, прости меня, — и смотрит прямо в душу. — прости, прости, прости. на каждое «прости» — поцелуй. куда приходится. иногда в самые губы, иногда в челюсть, иногда почти у самого глаза. марк цепляется за голые плечи юты. это может тянуться бесконечно, они оба знают. еще немного и юта не выдерживает, сталкивает их губы и целует почти грубо, дабы показать марку, что вот, ничего страшного в том, что мы не всегда нежны друг к другу, нет. «тебе же нравится, малыш?» у ли от этих слов расширяются зрачки и сердце перестает биться на пару мгновений. он скулит в поцелуй, чувствуя невероятную тесноту в джинсах. юта решает, что не сможет больше этого терпеть, выпутывает их обоих из намокшей от пота ткани, отбрасывая ее к чертям. в четыре руки они снимают рубашку младшего, которая в свою очередь летит туда же. юте очень дурно от происходящего. юта подминает парня под себя, целует чужую шею нежно-нежно, вкладывая в это все свои чувства. марк плавится под этими прикосновениями и снова всхлипывает. он чертовски любит плакать, и старшему это даже нравится. руки юты натыкаются на пряжку чужого ремня. организм слушается его так себе, поэтому и со штанами им приходится расправляться вдвоем. юта не нащупывает под джинсами марка белья и давится воздухом. это финал. — почему ты не носишь трусы? — задает вопрос юта, возможно чуть более строгим тоном, чем этого ожидал младший. тот смотрит на хена и жалобно мотает головой, а глаза все так же на мокром месте. такой ребенок. глаза марка округляются и темнеют, будто он готов кончить мгновенно, когда юта правой рукой обхватывает его член. он хмурится, закрывает глаза и старается ухватиться хоть за что-то вокруг, будь то шелковая простыня или крепкие плечи накамото. но юта не так прост. он то убирает руку с чужого члена, то снова задевает пальцами чувствительную головку. дразнит. марк на это не может реагировать в полной мере, он вьется под старшим, скулит, просит большего: — хе-ен, умоляю тебя… сделай уже что-нибудь, юта-хен, прошу. накамото на это ухмыляется, наслаждаясь видом абсолютно нагого раскрасневшегося и сконфуженного подростка под ним. марк пытается прикрыть лицо руками, но его смущения все равно не скрыть. такой возбужденный всего лишь из-за того, что хен рядом, хен с ним и готов в любую минуту порадовать своего мальчика. великолепно. — может, попросишь меня получше, детка? парень в ответ может лишь мычать что-то нечленораздельное. юта видит, юта понимает, что нужно младшему. но ему просто невероятно любопытно посмотреть на то, как марк, совсем обессилев и потеряв стыд, сам тянется к возбужденному органу. тем временем старший все еще в штанах. марк выглядит как лучшее произведение искусства. его волосы в абсолютном беспорядке, они так и манят запустить в них руки и оттянуть до сильной боли. раскрасневшиеся щеки и вновь слезящиеся глаза не дают покоя и будоражат разум. голос сорван и это лучшее, что с ним могло сегодня случиться. «идеальный» — мелькает мысль в голове юты. марк действительно становится одной сплошной эрогенной зоной, когда дело доходит до интимной близости. и это не может не поражать накамото раз за разом. ли — особенный для него. такой независимый и уверенный в себе при всех, но такой одержимый до ласк и внимания, когда они с ютой закрывают дверь их общей комнаты на замок и позволяют себе большее. в конце концов, когда марк входит во вкус и мастурбирует так, словно он здесь один, юта решает подразнить его еще немного. — может, мне стоит уйти? мне кажется, ты и сам неплохо справляешься. сначала марк его даже не слышит или просто не понимает, о чем тот говорит. старший отползает к краю кровати и уже собирается вставать, как вдруг чувствует чужую руку, схватившую плечо. он смотрит на своего мальчика и натыкается на пронзительный преданный взгляд, в котором читается просьба. — я все отдам, юта-хен, только дай мне это, — чуть ли не задыхается ли и на выдохе продолжает: — прошу тебя, не уходи. боже. юта целует его чувственно, но довольно сдержанно, скорее направляет поцелуй в то или иное русло, давая понять, кто здесь главный. они больше не теряют лишнего времени, на пол улетает последняя одежда юты, а из головы все мысли напрочь. сейчас существуют лишь они вдвоем. это далеко не первый раз для марка, поэтому растяжка не требует особых усилий и времени. — хен? возьми меня скорее, прошу, — произносит он, отрывая зубами один квадратик презерватива от ленты. до безумия сексуальный. юта на это безобразие ничего не отвечает, лишь гортанно рычит, выдергивая упаковку у марка изо рта и заменяя ее своими истерзанными в кровь губами. их обоих прошибает, когда старший плавно входит в горячее тело, а марк, кажется, и вовсе отключается от этой реальности и полностью отдает себя чувствам. — господи, я так люблю тебя, детка. и наверняка младший хочет сказать что-то в ответ, но юта наращивает темп и с каждым разом все точнее попадает по простате, что доводит парня чуть ли не до потери сознания. слезы льются градом и марк закрывает рот рукой, пытаясь заглушить все те звуки, которые он не может контролировать. юта препятствует этому незамедлительно и соединяет их руки в замок. — позволь мне тебя слышать, марк… первым оргазм настигает младшего, его голос срывается на протяжный полу-стон полу-крик, сперма заливает весь живот и даже простыни, а тело будто парализует на несколько секунд. вслед за ним кончает юта, вгрызаясь зубами в шею марка. — ты лучший, хен… — последнее, что говорит ли, прежде чем разрыдаться от переизбытка эмоций. лучшее, что может сделать юта сейчас, — это успокаивающе поцеловать мальчика. «ты лучше, марк ли».